Она влюбилась и её жених хотел тайно от мужа увезти её из Москвы... Я должна была помочь Алине, приехать вместо неё в Шереметьево, и там... В общем, нас перепутали и привезли сюда. Но до этого я попала под машину - получила вот этот синяк и сотрясение мозга... А до того... ох... в общем, у меня был нервный стресс.
- Невесело у вас там, в России...
- Здесь ещё хуже. Никто не хотел мне верить, все думают, что я сумасшедшая...
- Ну, это как раз понятно. Извини. Я к тебе спиной - не вижу честных глаз.
- Ты считаешь - я чокнутая?
- Похоже. Не зря же тебя кормили лекарствами.
- Не зря. Наверно, я сошла с ума... Не знаю, что происходит на самом деле, а что в моем воображении. Ты веришь в жизнь после смерти?
- Не пробовал, не знаю... А ты, выходит, побывала по ту сторону?
- Вроде... А может, я и сейчас там?
- Я похож на ангела? Догадался! Ты в меня втрескалась!
- Кажется, я тебя переоценила и зря все это рассказываю.
- Я тоже тебя переоценил. Тащил, надрывался, теперь слушаю сомнительные исповеди, похоже, из чистого альтруизма. Поскольку с корыстными намерениями прокол - никто не торопится внести за тебя выкуп и не спешит разыскивать пропавшую невесту. Ага, зашевелились! - Тони достал сигналивший телефон. Прислушался.
Аня видела, как помрачнело и стало взрослым его лицо. Тони говорил по-французски, но это были лишь краткие "уи" и "нон". Зато на том конце звучали пространные монологи. Когда он отключил телефон, то целую минуту в полной растерянности смотрел перед собой на потемневшее от налетавших туч море.
- Это полиция? - Прервала паузу Аня.
- Хозяин кораблика... Сволочь...
- Выходит, вы не друзья?
- Стал бы я угонять яхту у друга... - Прищурившись, Тони посмотрел на девушку. - Так что же теперь делать?
- Поступить, как подсказывает совесть. У тебя она есть.
- Не знаю... Не хотелось бы.
- Есть, есть. Это заметно. А если она есть - то это надолго.
Тони покачал головой:
- Странная ты... Вот навязалась...
- Я готова вернуться. Мне надо на берег.
- Не уверен - у меня другое предложение - гоним через пролив в английское королевство. Если не поймают - свобода! А в море хорошо - свежий воздух, приятный вид. Я обследовал холодильник - там жратвы на пятерых.
- Господи, что я буду делать в Англии?
- А что мне делать здесь? Сражаться с этим типом? У меня, знаешь, замахиваться на него руки коротки...
- Верни яхту и возвращайся к своим баранам.
- К кому?
- Это поговорка. Глупая. - Внезапное отвращение к себе, ко всему, что происходит с ней, охватило Аню. Бесконечная бредовая круговерть. Нелепости нанизываются друг на друга, и чем дальше, тем противней. Вспышка легкомысленной радости сменилась мрачной злобой. - Поступай, как знаешь. У меня в самом деле крыша поехала. А ты, наверно, отродясь такой.
- Не смешно. И про баранов, и про крышу. - Широко расставив ноги, Тони стоял за штурвалом. Руки он в раздумье засунул в карманы. - Не знаю, как там у русских, а у нас, местных ребят главная пословица: никогда не слушай бабу.
- Ты, оказывается, тот ещё тип! Наглец и бандюга.
- А ты - авантюристка и врунья. Плела здесь черт те что.
- Ах так! Мне терять нечего. И надоело все - жуть! - Аня выскочила на палубу под пронизывающий ветер. Внезапно охватившие её злость и отчаяние стали ещё страшнее, беспощадней - от них во что бы то ни стало надо было отделаться. От всего - сомнений, безумств, растерянности, ненужности. Ухватившись за металлические поручни, она вскарабкалась на парапет, с облегчением обретенной свободы отшвырнула вздувшийся парусом плащ, гордо выпрямилась и всей грудью вдохнула свежий соленый воздух.
- Разбирайся сам... - весело и с неким сожалением сказала тому, кто остается в этой сумятице и неразберихе. - Я ухожу. - Она шагнула в пустоту...
8
Хлопок, ещё хлопок... Бьющийся о металл затылок... Сердце колотится и вдруг замирает, проваливаясь в черноту...
- Да смотри ты сюда! Идиотка! - Стуча зубами, Тони отвесил ещё одну пощечину. - Не могу я тебя втащить на эти ступеньки. Если сейчас же не придешь в себя - выкину прямо в морскую пучину. А мама, твоя бедная русская мама, будет рыдать над пустой могилой...
- Господи! - Аня увидела своего спасителя в свитере и брюках, с которых текла вода, и себя - в коротенькой рубашке, на ступеньках узкой металлической лестницы, спускающейся в холодные волны. Он стоял на нижней, придерживая обессилевшую девушку. Холод обжигал, перехватывая дыхание.
- Мама! Мамочка... - Аня рывком подтянулась к поручням и попыталась встать. Колени не держали, мышцы сводила судорога. Преодолев несколько ступенек, она рухнула на деревянный пол палубы и подняла злые глаза к своему спасителю. - Гад... - А потом словно отключилась - не могла пошевелить и пальцем.
Тони перетащил её в комнатку, выплевывая поминутно свистящее "шид!" Наконец Аня увидела знакомую уже узкую кровать и забилась под одеяло. Ее трясло, как в лихорадке...
- Полная крэзи... Сдохнем здесь оба. - Вернулся Тони, завернутый в одеяло, сел на пол возле её изголовья и похлопал по щеке. - Пей! Это ром. Притянув голову девушки, он приложил к её губам горлышко бутылки. Обжигая горло напиток проследовал огненной лавой по пищеводу, запылал в животе. Тони отхлебнул следом.
- Полегче! Там, в камбузе, целый ящик... Ну ты, детка, ценное приобретение... - Он покосился на завернувшуюся с головой в одеяло Аню. - У меня вообще водобоязнь. Я не умею плавать и с детства страдаю от насморка! Все мои вещи вымокли. Я совершенно гол и нахожусь на грани... Эй, эй, не спи! Еще рано - надо хорошенько согреться... - Нахожусь на грани нервного срыва. Но предпочитаю смерть от алкогольного отравления, шид...
- У нас говорят - "блин", - заметила Аня.
- А у нас - "шид". Это значит, дерьмо. А блин - это пирог. Это совсем не смешно.
- Дело вкуса... - Аня подняла тяжелую голову и сделала ещё глоток из бутылки. - Но я тебе не врала!
- Молчи, шид, молчи... - Язык у Тони заплетался. Он был действительно похож на большую нахохлившуюся птицу. - Верю, шид, всему верю... Всем твоим тайнам. Ты - невеста. А я - шотландский барон Роузи - ж-жених. - Он икнул. - У нас, любимая, брачная ночь... Ночь любви... Прильни к моей груди, ненаглядная...
... И снова сумасшедшее пробуждение. В той же комнате, на полу. Под боком, тесно прижавшись, широкое, усыпанные рыжими веснушками плечо. Пить... - Аня с трудом дотянулась, взяла сифон, стакан.
- И мне... - Простонал Тони.
- На. Только не оборачивайся, я голая.
- После того, что было, это не имеет значения. Еще! - Он выпил почти два стакана пенящейся прохладной воды. - Немного лучше. - Парень отбросил одеяло. - Как видишь, я тоже несколько не одет.
- И мы проспали так всю ночь?
- Если бы... Мы не все время спали, детка. Извини - пора в туалет. Он поднялся. - Обрати внимание, если смотреть сзади, у меня потрясающая фигура.
Аня вспомнила свой прыжок за борт, его удары и потом - этот обжигающий напиток...
- Вот что я тебе скажу. - Заявил он вернувшись, - чудо, что мы остались живы после вчерашнего купания. Ром и секс - великие вещи. - Тони прыгнул в постель и стащил с лежавшей на полу девушки одно одеяло.
- По-моему, несовместимые... Ты принимаешь желаемое за действительное. В таком опьянении мужчина неспособен...
- Кто неспособен? - Вытаращил птичьи глаза Тони. - Обижаешь. Ты называла меня Майклом. Наверно, Джексоном или Дугласом. Чего пялишься, не веришь?! Хочешь расскажу, как ты занимаешься любовью? Между прочим, мне понравилось. Да и ты, кажется, не страдала.
- Ты напоил меня и воспользовался ситуацией, подонок... - Села Аня, кутаясь в плед.
- Что? Что я слышу? Человек, рискуя жизнью, вытаскивает полоумную стерву из ледяной воды... Ну, ты даешь, блин... - Он покачал головой. Думаешь, я без таких приключений не могу найти себе бабу?
- Ладно. Мне действительно следовало с тобой расплатиться. Мы в расчете. - Аня отвернулась от кровати. На полу было жестко и колко.
- Ты натуральная крези. - Он повертел пальцем у виска. - Причем, круто... Ни с того ни с сего прыгаешь за борт, а потом обзываешь подонком... У меня был героический порыв и романтическое настроение. Самое романтическое! Ты напомнила мне девчонку, в которую я был пылко влюблен...
- В школе? - Ехидно поинтересовалась Аня. - Спасибо. Во всяком случае, ты придумал неплохую историю. Давай, все забудем... - Аня задумалась. Действительно, вчера на меня что-то нашло, такая вспышка злости. Не знаю только на кого. На того, кто меня мучает.
- Понятно - таблеточки-то ты перестала глотать, вот и сдвинулась окончательно. Депрессия. Мания преследования, шизуха.
- Ты тоже доктор?
- Сын медработников. Кое-что секу. Чем тебя поил врач?
- Не интересовалась... Ой... - Аня ощупала шею. - Медальон потеряла... жалко.
- Ценная вещица?
- Работа Фаберже. Золото, маленький рубинчик... Но это не главное... Это старинный талисман той самой подруги, вместо которой я попала сюда... Там был выгравирован крестик.
- А внутри - портрет жениха?
- Наверно. Он с секретным замочком. Кажется, будто литой, а внутри есть дверца, Лина показывала.
- Аминь! Фамильный талисман нашел покой на дне холодного моря. Может, нам перекусить по этому поводу?
- А что мы вообще будем делать?
- Дождемся ночи и под покровом темноты вернемся в порт... У меня же есть совесть, черт бы её побрал.
- Ты вернешь владельцу яхту, а меня сдашь в полицию?
- Не совсем точно. Я, действительно, отдам должок и рассчитываю кое-что получить в награду. А насчет тебя мы ещё подумаем, о'кей? Разогреем банку бобов с говядиной и помозгуем. Неплохо думается под красное вино... Тони бросил ей свое одеяло и вскочил, подпрыгивая от холода. - Видишь ли, детка, хотя я и не полицейский, но секу: если дело так круто завернуто, враз его не распакуешь. Проблема номер один: во что мы сейчас оденемся? Ланч на яхте голыми употреблять не принято.
9
Героическими усилиями завернутого в простыню Фокса удалось обнаружить на судне объемный рундук с матросской экипировкой. Тельняшки и брезентовые синие брюки и резиновые ботинки пришлись очень кстати. Теперь команда "Стрекозы" выглядела как подобает.
- Вот тебе кастрюли-сковородки. - Сидя на корточках, Тони открывал подряд все дверцы шкафов в маленьком, сплошь красным пластиком отделанном камбузе. - Здесь что-то вкусное, а вот ложки-ножи. Держи. Получится классная шамовка. - Он протянул Ане банку мясных консервов. - Разогреваешь на оливковом масле, затем заливаешь вот этим, - он повертел перед ней банкой с томатами, - и хорошенько тушишь... Подавать с горячими спагетти.
- Да, в этой стране героизм неплохо оплачивается. Ты вытащил меня из воды. Заметь, я совсем не просила спасать меня. Ты малость освежился в волнах и теперь имеешь кухарку и наложницу.
- Прекрати занудничать насчет этого. Грех, совершаемый во сне, не является таковым. Ты чиста. А смелый, человеколюбивый парень получил физическое и моральное удовлетворение от проведенной совместной акции. Разве это не гуманная акция москвички? Если хочешь, можешь думать, что я все сочинил.
- Хочу. Ничего у нас с тобой не было. Понял, человеколюбивая Лиса? Она поставила на огонь сковородку и воткнула в банку консервный нож. - Как известно, человеколюбие - основное качество людоедов. - Винт ножа, легко вращаясь, срезал крышку. Аня вытряхнула бобы с говядиной в шипящее масло.
- Ты неплохо владеешь холодным оружием. - Тони отступил. - Не буду надоедать. Тебе надо отработать внятную, яркую речь. Во время трапезы я хотел бы услышать правду. Всю правду, поняла?
... - Так что ты хочешь ещё знать? - Аня разложила со сковороды приготовленное кушанье в красивые фарфоровые тарелки и села. В небольшой кают-компании царил уютный покой. На стеллажах темного дерева стояли книги, затейливые ракушки, какие-то навигационные штуковины дряхлого, сугубо антикварного вида. За окнами хмурился серенький облачный день.
Тони с удовлетворением обнюхал блюдо.
- С поварихой мне повезло. К сожалению, наш союз может оказаться совсем не продолжительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56