— Эй, свинтился, что ли? — начал отплевываться я. — В чем дело, генацвале?
— Слава Богу, — вскричал тот. — Я думал: умер!
— К-к-кто?
— Ты, идиот!.. Ты!
По его уверениям, я брыкнулся в беспамятство мгновенно, как только заглотил пилюли с коньячком. Через четверть часа принялся покрываться синюшным цветом трупа, а ещё через несколько минут забился, хрипя, в конвульсиях. Пришлось тормозить авто и обновлять живой водицей.
— Да-а, — сказал я на это, оглядываясь по сторонам: природа млела под куполом вечного небесного храма. — Хорошо жить на свете, господа, пошатываясь, вставал на ноги. Должно быть, так чувствует себя скорпион после собственной лечебной инъекции. — Чтобы все так жили, как я летал.
— Где летал-то, чудило?
— Там, — и, неопределенно махнув рукой в сторону, поплелся к машине. Чувствовал, что ещё немного усилий, ещё чуть-чуть и я воочию увижу действия потайных механизмов, с помощью которых поддерживается ход высшей власти. Нужна лишь самая малость. Видение. Толчок, чтобы сложить гармоничный и красивый узор из мозаики последних событий и полетов в запредельные миры.
И это случилось! По скоростной трассе джип приближался к МКАД, закладывающей наверху огромный эллипсоидный вираж: по нему селевым потоком тек транспорт. Запрокинув голову, я истомлено смотрел на небесное поле и ни о чем не думал. И вдруг — на чистенькой вылинявшей страничке свободного свода нарисовались крупные буквы, сложившиеся в лозунг прошлого. Хотя этого я не сразу понял, и поэтому заорал дурным голосом, требуя остановить машину. Боевой товарищ ударил по тормозам. Прыгнув из авто, я побежал по промасленной обочине.
Старый, чудом сохранившийся лозунг «СССР — оплот мира» намертво был прикреплен ржавыми болтами к бетонным скрижалям. Великая страна канула в бездну, скажем так, вечности, а призыв к миру во всем мире остался.
И я, пигмеем стоящий под этим угрожающе-бетонным позабытым монстром, осознал все происшедшие последние события и мистическое видение до самых их потайных глубин, и понял связывающую нить: СССР — 666Р.
От этого открытия у меня перебило дыхание: все, кажется догадываюсь, где находится дискетка. И знать это могу лишь я, прошедший невероятный долгий путь от помоечного сортира с выжженными гашенной известью буквами «СССР», через медицинское ток-шоу, когда впервые услышал о «СССР — 666Р», до эпохального малохудожественного полотна на стене дачи прадедушки Катеньки, изображающего вождя всего народа на брусчатке Красной площади, над головой которого гордо рдеет знамя с золотой вязью «СССР».
Боже, все так просто, я почти уверен — дискетка хранится именно там, в той картине, находящейся над лестницей старой и разваливающейся дачи бывшего наркома. Помнится, сторож говорил, что господин Литвяк, супруг внучки, по случаю навещал старика. Зачем высокопоставленному сановнику нафталиновое прошлое? Чтобы сказать последнее прости восковой мумии?
Надо ли говорить, что мы изменили маршрут и снова помчались в сторону области. Я торопился на дачу бывшего сталинского «сокола», и молил Творца лишь об одном, чтобы строение не сгорело, не затонуло и не ушло в земные недра.
К счастью, никаких природных катаклизмов у нас не наблюдалось: пожары бушевали во Флориде, наводнения — в Бангладеш, землетрясения — в Мехико.
Наркомовская дача по-прежнему обреченно стояла в тишине и соснах, сторож Тимофей, сидящий на солнышке, шкурил дощечку и дымил папиросиной. Меня узнал, хотя и удивился нашему явлению. На шум вышли и бабулечки-сиделки. Я сочинил им о том, что Катенька попросила заехать проведать их и выдать на инвалидную жизнь некую сумму. На этих словах Сандро вытащил портмоне, как мы с ним договорились.
И пока все были заняты материальной проблемой, я проник в дом. Там хранился устойчивый запах смерти. Ее смердящий запах пропитал стены, казенную мебель, накрытую сухой, мышастой по цвету парусиной, пересохшие половицы. Окна, завешенные плотной портьерой, плохо пропускали свет. Картина темнела над лестничным пролетом — я, не чувствуя тела, перемахнул через ступени. Сдвинул раму от стены и принялся шарить по ней. И в то мгновение, когда рука цапнула целлофановый пакетик с твердым характерным квадратиком, из мансарды прохрипел надсадный старческий голос, знакомый мне:
— Дуся, «утку»!
Можно было ожидать, что угодно: земля разверзнется под ногами, косматые кометы падут на голову, антимиры вывернутся наизнанку, как кошелки, но такого анекдота? Я выпал из дачного строения с торжествующим воплем:
— Дуся, «утку»!
И под бытовую суету мы поспешили удалиться, убедившись, что нарком благополучно процветает, если требует под себя предмет первой необходимости.
— Нашел, Алекс? — не верил Сандро и требовал показать вещичку.
Я извлек дискетку из пакетика. Пластмассовый квадратик с как бы металической защелкой. Сандро фыркнул: и за этот пустячок миллион долларов, не смешите меня? А нужен ли нам миллион, задумался я. Ты о чем, Саша?
— О том, что я любознательный, как ребенок, — ответил я. — Чабчало в этом смысле был прав.
— И что?
— Нужен специалист по компьютерам. У тебя есть такой?
— Хакер, что ли? — уточнил Сандро.
… При дневном свете казино уже не казалось столь респектабельным и состоятельным заведением — бывший районный дом культуры, чуть обновленный, с дешевыми гирляндами крашенных лампочек.
Без лишних слов мы прошли в компьютерный центр, находящийся в бронированном подвале. Центр напоминал филиал Пентагона, если я верно его представляю: несколько десятков компьютеров, выполняющих свои неизвестные производственные задачи по обнищанию богатеньких клиентов. Моложавый хакер, предупрежденный нами по телефону, сел за экран одного из светящихся дисплеев, профессиональным движением тиснул дискетку в щель агрегата и принялся «играть» на клавишах. Потом он застопорился.
— В чем дело? — занервничал я, чувствуя, что праздник откладывается на неопределенное время.
И что же выяснилось? По уверению специалиста, дискетка есть главный элемент в разархивации базового пакета. Другими словами, когда много информации её сжимают в компакт-диск, как газ «Черемуху» в баллончике — для удобства. А когда нужно, то, используя дискетку, полностью расшифровывают всю информацию.
— Я понял. Но хотя бы примерно можно узнать, что мы имеем на этой пластмассе?
— Нельзя, — равнодушно ответил хакер. — Дискетка под паролем.
— Так надо найти этот пароль, товарищ хакер, — сдерживался из последних сил.
— Нельзя.
— Почему?!
— Допустим ошибку в поиске пароля, информация самоуничтожится.
Я выматерился — очень витиевато. Сандро обнял меня за плечи:
— Пойдем-пойдем, Саша. Утолим печаль! — и добавил жизнеутверждающе. А что вообще произошло, Алекс? Ты живой и мы живые, а это главное.
И я поплелся за товарищем, понимая, что смертельный бой, наверняка, впереди.
После того, как мы не сумели расшифровать найденную дискетку, у меня возникло ощущение реальной опасности. Не каждый день владеешь вещичкой в миллион долларов. И потом: если заинтересованная сторона узнает, что я скрываю предмет у себя, то головы не сносить — мне. Но это возможно в перспективе, а сейчас главное — угадать пароль проклятой дискетки. А как? По утверждению хакера, это может быть слово или знак. Угадать невозможно надо знать. Пароль скрыт во взбаламученном мозге господина Литвяка. Снова использовать кремлевские таблетки? Боюсь, на этот раз фокус у меня не получится.
После неудачного эксперимента я и Сандро обсудили создавшиеся положение и пришли к выводу, что ситуация неприятная. Неприятно, владея «золотым ключиком», не знать в какую дверь какой каморки…
— Делаем паузу, — предложил Сандро. — Ты смекаешь о пароли, а я и мои ребята разрабатываем Чабчало на предмет личных контактов.
Основная цель — программа «S». Что, кто, зачем и почему? Вот на эти детские вопросы нам нужно получить ответы.
Поскольку быстрый скок не получился, я решил «мылить» ситуацию до тех пор, пока результат сам не проявится. Информация нынче дорого и дорогого стоит и мне пришлось выбрать из трехлитровой банки, хранящейся на кухне вместе с пищевыми продуктами, последние свои сбережения: в счет будущего гонорара. Да, хранил «зелень» не в коммерческом банке, а в стеклянной банке, поскольку играть с государством на деньги было не в моих правилах.
И только через несколько недель мне удалось выйти на человека, который будто бы имел какую-то полезную для меня информацию. Это был один из заместителей министра финансов — некто Петр Алешкин, входящий в группу разработчиков программы. Был молод и лысоват, вальяжен и жаден. Свою информацию он оценил поначалу в сто тысяч долларов, после долгих переговоров сумма опустилась до десяти. Наша встреча состоялась в многолюдном и отвратительном Macdonalds, где славяне давились пустой собачьей пищей.
И что же выяснилось? Все просто — Программа предусматривает финансирование новых президентских выборов. Понятно, что до очередных выборов далеко, да старый лев на последнем издыхании, а молодым шакалам да гиенам не терпится властвовать на политической горе. А чтобы реализовать своим мечты, нужны голоса избирателей. А чтобы иметь голоса избирателей, нужны деньги. Много денег. Чтобы не только скупать государственную собственность, но и захватить все информационные потоки. И во время часа Ч. как следует «промывать» мозги доверчивому народонаселению, как это делают доктора, промывающие желудки неудачным самоубийцам, глотающим таблетки в немеренном количестве. Естественный вопрос: где взять капитал для подобных акций, в смысле, на выборы. Добровольные пожертвование Банков, желающих установить стабильную диктатуру капитала? Как говорится, подайте, граждане, а если не желаете, то у вас будут проблемы, как, например, у господина Боровского, который поскупился и получил то, что получил: 0,01 % хера.
Надо сказать, я не до конца верил финансовому шулеру от государства, хотя, не спорю, в его словах был резон.
Те, кто ограбил и грабит мою родину, прекрасно осознает, что в случае не «заказного» развития исторических событий после ухода Царя-батюшки на покой (дачный или вечный) им могут предъявить гамбургский счет. А это всегда печально заканчивается для тех, кто позабыл краткий курс ВКП(б).
— А при чем тут Sodos? — задал я уточняющий вопрос.
— Это не ко мне, — подавился биг-магом господин Алешкин.
— А к кому?
— К Чабчало.
— Как понимаю, программа через компьютерную сеть контролирует все банковские структуры? — не унимался я.
— Верная и глубокая мысль, — мой собеседник смял бумажную салфетку. Но добрый совет: все забыть и не вспоминать.
— Я забуду о вас Петр, — предупредил. — Но буду помнить о десяти тысячах. Если информация пустышка, я вас, Алешкин, найду везде, даже на дне океана.
— Почему это?
— А у меня такая профессия, — и на этом наша встреча завершилась.
Практически ничего нового я для себя не узнал, лишившись при этом определенной суммы. Позже я верну эти десять тысяч, когда выяснится, что чиновник гнал дуру в своих интересах, но не об этом речь. Я пытался найти тропу в зарослях, которая бы вывела меня на свободную магистраль.
Дальнейшие события доказывают, что, если долго размышлять над проблемой, то раньше или позже она разрешится. И порой самым невероятным образом — во время постирушки.
Смешно, но это так: даже охотники за фантомами иногда устраивают мелкую стирку, чтобы развеять меланхолию и встретить зиму в чистых одеждах. Проверяя карманы рубахи, я вытащил лист бумаги, сложенный в квадрат. Развернул его и увидел крупное слово, нацарапанное моей твердой рукой: ПРОГРАММА «S» и заштрихованное сумасшедшей рукой господина Литвяка. Отбросив лист в сторону, ушел в ванную комнату. Там принялся терзать рубаху в тазу и так, будто истязал врага в мыльной пене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60