..
Что касается использования Вануну "втемную", то это не такой уж фантастический вариант. Мордехая, парня с не слишком устойчивой психикой, могли подвергнуть сильной психологической обработке (не её ли следы отмечали беершивские "леваки", вспоминая последние свои встречи с Вануну?) и "закодировать" на совершение нужных поступков. Например, уехать в Непал, склоняться к буддизму и заодно навестить советское посольство. В нужный момент Мордехая удалось (не через Герреро ли? Очень странный этот "колумбиец", который не жалел ни времени, ни сил, ни денег - которых у него совсем вроде не водилось, - до той самой поры, пока сенсация не вышла на страницы мировой прессы) подтолкнуть к активности. Само собой, устроители операции позаботились, чтобы пленка оказалась как раз такой, как "нужно". Далее только и оставалось, как немного "придержать" руководство "Моссада", чтобы не были приняты превентивные меры. А когда состоялось распространение информации, - постарались, чтобы Вануну на следствии и суде не "сломался".
Обе эти версии предполагают, что реальные пленки, которые попали в "Дейли миррор" и "Санди таймс", отсняты не Вануну. Причем здесь совсем не обязательно его "зомбирование": все гораздо проще. Он и в самом деле мог не знать, что именно эти снимки сделаны не им. Если он когда-то действительно снимал в Димоне, то по истечению времени (а прошло больше года) слабый фотограф-любитель далеко не всегда сможет точно понять, совпадают ли когда-то виденная им в видоискателе картина с изображением, которое оказалось на пленке. Тем более, что объект съемок он знал, что называется, до мелочей - факт его многолетней работы в Димоне никто не оспаривает. Но нельзя исключить, что фотографирование секретного объекта "на самом деле" он вообще не производил, а это было ему внушено в ходе той психологической обработки, которая так переменила его жизнь. Уже не вымыслом фантастов, а практикой разведки стало глубокое "кодирование", которое могло оказаться тем более эффективным, что сам Вануну не отличался большой психологической стабильностью, поддавался внушению, был склонен к неординарным поступкам, впадал в соблазн и искушение. Эти его качества, кстати, успешно использовал "Моссад" в хрестоматийной операции сманивания фигуранта на сексуальную приманку.
Такой ракурс оценки событий предполагает наличие сильного, умного, высококвалифицированного и умеющего ждать противника. Найти подходящего кандидата, произвести вербовку и глубокую психологическую обработку, спланировать и провести многоходовую операцию с правильным учетом вероятных действий противоположной стороны, да ещё полностью скрыть свое участие - на это способны совсем немногие. Возможно, только советское ГРУ и американское ЦРУ.
Нужно ли это было ГРУ? Да, только в том случае, если высшее советское политическое руководство дало прямые указания разведслужбам совершить ряд акций, которые могут серьезно отвлечь внимание мировой общественности от произошедшего в апреле того же года, за несколько месяцев до начала "акции Вануну", катастрофы в Чернобыле. Но определенных данных о наличии такого приказа Кремля не прослеживается, - скорее наоборот, советское руководство после первого шока старалось не преуменьшать и не ослаблять "эффект Чернобыля", добиваясь от Запада существенной экономической помощи. Нужно ли это было ЦРУ или, шире, США? Да, если в "документальном" подтверждении израильской военной мощи они увидели дополнительный фактор воздействия на позицию арабских стран с целью дальнейшего продвижения процесса политического урегулирования на Ближнем Востоке, которым они в тот период столь старательно занимались. Кроме того, надо учесть, что и сами эти два колосса, ГРУ и ЦРУ, тоже внутренне неоднородны - но это уже предмет совершенно особого разговора.
Противоречия в израильском истэблишменте, конфликты в разведсообществе, ГРУ, ЦРУ... Определить наиболее заинтересованную сторону в громогласном, на весь мир, оглашении ядерных секретов Израиля (которые в общем-то были к тому времени секретами Полишинеля) - будет и означать выбор самой вероятной версии. И не стоит, конечно же, забывать один из Законов Мэрфи, который гласит: "Не усматривайте злого умысла в том, что вполне объяснимо глупостью".
Часть 6. ПЕРЕМЕНЫ В "МОССАД"
Сейчас вновь обратимся к наиболее известному из учреждений израильской разведки - к "Моссаду".
В начале шестидесятых годов в нем, точно так же как в политической и общественной жизни страны, произошли определенные изменения. Отражением некоторых из них стала смена директоров "Моссад". Вновь пришедший к руководству государством Бен-Гурион внезапно для многих принял отставку Иссера Харела и назначил новым директором "Моссад" генерала Меира Амита из военной разведки. По воспоминаниям самого Амита, новое назначение было осуществлено волевым решением самого Бен-Гуриона и явилось для Меира достаточно большой неожиданностью. В марте 1963 г. военный курьер вручил генерал-майору, проводившему инспекторскую проверку частей в районе Мертвого моря, листок бумаги с лаконичным сообщением: "Немедленно свяжитесь с премьер-министром в Тель-Авиве". Дисциплинированный генерал сразу же позвонил в приемную Бен-Гуриона. Звонка ждали; с характерной израильской бесцеремонностью советник премьера сообщил: ""Старик" хочет немедленно вас видеть и посылает за вами самолет". Спустя три часа Амит уже был в приемной премьера в Тель-Авиве, в районе Кирия. Амита сразу провели в кабинет; Бен-Гурион поздоровался и показал копию письма Иссеру Харелу. Это было согласие принять отставку "мемунеха". Затем, даже не спросив Амита, хочет ли он занять освободившийся пост, Бен-Гурион заявил: "Ты будешь новым руководителем "Моссада"". Приказ есть приказ, и Амит подчинился. Бен-Гурион также предупредил, что новый руководитель уже не будет иметь прежних полномочий. Больше не будет "мемунеха", отвечающего одновременно за внешнюю разведку и внутреннюю безопасность. Сосредоточение такой власти в одних руках было признано нежелательным.
Биографическая справка.
Меир Слуцки родился в 1926 году в Тиберии, социалист по убеждениям. Юношей вступил в киббутц Алоним, находящийся в Нижней Галилее, а позже - в "Хагану". Сменил, в числе многих палестинских евреев, "слишком европейскую" фамилию на "Амит". Во время войны за независимость 1948 года он командовал ротой, участвовал в боях. По окончании войны не возвратился в киббутц, а остался в армии. В 1950-х годах Амит командовал пехотными и танковыми подразделениями и был одним из тех, кто внедрил в израильской армии принцип: "Делай, как я" - не отсиживаться в тылу, а вести своих людей в бой, подавая личный пример. Во время Суэцкой кампании 1956 года Амит подружился с генералом Моше Даяном и стал его адъютантом. Он также нашел время для продолжения образования и получил ученую степень по экономике в Колумбийском университете Нью-Йорка. В 1962 году Даян порекомендовал назначить Амита руководителем военной разведки.
В прежние годы служба в "Аман" не приносила её руководителям ничего, кроме неприятностей. Трое из четырех руководителей "Амана" были вынуждены со скандалом уйти в отставку: в 1949 году это был Иссер Беери, которого обвинили в нарушении гражданских прав и даже приговорили к тюремному заключению; в 1955 году - Биньямин Джибли, который затеял и, как считается, провалил операцию "Сусанна" в Египте; в 1958 году - Иошафат Харкаби, как официально считается - за провал учения по мобилизации резервистов. Харкаби, однако, сменил человек, который был чистым воплощением успеха, генерал Хаим Герцог. Ранее он пришел на смену Беери, а в 1958 году вернулся на службу, чтобы придать новый имидж "Аману". Ему удалось восстановить уважение к этой службе, - но даже Герцог не мог вывести это агентство из тени, которую отбрасывал Харел.
Когда в 1962 году Герцог в очередной раз собрался возвратиться на дипломатическую работу и в политику, пост начальника "Амана", несмотря на возражения Харела, был предложен Амиту. Иссер Маленький сразу же заявил, что считает ошибкой назначать на этот пост человека, не имеющего опыта работы в разведке, - хотя он, возможно, чувствовал в этом генерале потенциального соперника, причем имевшего свою собственную команду. Но влияние Харела на Бен-Гуриона уже пошло на убыль42, и Амит получил назначение.
Вскоре Меир Амит попытался снять напряженность в отношениях военной разведки с "Моссадом". Справедливо считая, что интересы защиты Израиля выше мелкой ревности и соперничества, он предложил установить тесное взаимодействие между всеми разведывательными службами.
В принципе, никто против этого не возражал и не мог возражать. Кроме того, существовали и механизмы взаимодействия и координации; собственно, комитет "Вараш" по своей главной задаче и должен был возглавлять этот естественный и необходимый процесс. Но практически после попыток примирения, длившихся несколько недель, напряженность и враждебность между спецслужбами только усилилась.
Здесь был вопрос далеко не только в личных взаимоотношениях двух ветвей разведки, сложившихся на разных уровнях, от руководителей до рядовых оперативников. "Моссад" фактически был выстроен Харелом "под себя", принимал стиль и методы его руководства, отражал в корпоративной идеологии его личность. "Аман" под сильным влиянием и энергичного, открытого современным веяниям Хаима Герцога, и "американского менеджера" Меира Амита, и, несомненно, новых реалий разведывательной работы, выстраивался совершенно иначе. Что касается самих руководителей, то их раздирали не просто разногласия, у них была противоположная ментальность. Харел был тактиком, а Амит - стратегом. Харел месяцами самозабвенно носился по Америке или Европе в поисках маленького Йосселе Шумахера или какой-то другой добычи, спал на раскладушках, уходил от слежки. Военные разведчики находили эти методы и результаты такой работы смехотворными, поскольку в конечном счете агентура "Моссада" не могла сделать ничего существенного в отношении опасности самой непосредственной, то есть получения сведений о военной мощи арабских стран; агентурные удачи, о которых уже рассказывалось, осуществились по линии "Аман".
Был ещё один существенный фактор, который определил и болезненную реакцию основных разведслужб на назначение Амита, и его деятельность на этом посту, и его малоудачные попытки установления сотрудничества с Хареловским "Моссадом". В "Моссаде" приближалась, назревала смена поколений. Большинство старших офицеров и работников среднего звена приближались к пенсионному возрасту. Естественно, что они - как абсолютное большинство людей, работающих по призванию, - не стремились уходить в отставку, но уже не так воспринимали новое и, чтобы поддержать самоощущение правильности, необходимости и незаменимости своих действий, прибегали к навыкам и методикам, наработанным в прежние годы. И это были не единичные работники - произошло то, что на спортивном языке называется "команда постарела". Не только Харел держался за старые приемы и методики - это относилось и к агентству в целом. Они уже не видели то, что стало ясно замечаться снаружи - состарившаяся команда утрачивает эффективность. Немаловажным был и возрастно-образовательный консерватизм к техническим новшествам у старшего звена моссадовцев, людей с огромным военным и подпольным опытом, но не с академической подготовкой. А ведь это был период, когда назревала и разворачивалась очередная технологическая революция, и те, кто не сумел вовремя отреагировать на новые технологии, стали все заметнее отставать.
В этом отношении традиции чуткой к новшествам военной разведки, заложенные ещё Герцогом в первый свой приход к руководству "Аман", получили хорошее продолжение в работе под руководством генерала Амита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Что касается использования Вануну "втемную", то это не такой уж фантастический вариант. Мордехая, парня с не слишком устойчивой психикой, могли подвергнуть сильной психологической обработке (не её ли следы отмечали беершивские "леваки", вспоминая последние свои встречи с Вануну?) и "закодировать" на совершение нужных поступков. Например, уехать в Непал, склоняться к буддизму и заодно навестить советское посольство. В нужный момент Мордехая удалось (не через Герреро ли? Очень странный этот "колумбиец", который не жалел ни времени, ни сил, ни денег - которых у него совсем вроде не водилось, - до той самой поры, пока сенсация не вышла на страницы мировой прессы) подтолкнуть к активности. Само собой, устроители операции позаботились, чтобы пленка оказалась как раз такой, как "нужно". Далее только и оставалось, как немного "придержать" руководство "Моссада", чтобы не были приняты превентивные меры. А когда состоялось распространение информации, - постарались, чтобы Вануну на следствии и суде не "сломался".
Обе эти версии предполагают, что реальные пленки, которые попали в "Дейли миррор" и "Санди таймс", отсняты не Вануну. Причем здесь совсем не обязательно его "зомбирование": все гораздо проще. Он и в самом деле мог не знать, что именно эти снимки сделаны не им. Если он когда-то действительно снимал в Димоне, то по истечению времени (а прошло больше года) слабый фотограф-любитель далеко не всегда сможет точно понять, совпадают ли когда-то виденная им в видоискателе картина с изображением, которое оказалось на пленке. Тем более, что объект съемок он знал, что называется, до мелочей - факт его многолетней работы в Димоне никто не оспаривает. Но нельзя исключить, что фотографирование секретного объекта "на самом деле" он вообще не производил, а это было ему внушено в ходе той психологической обработки, которая так переменила его жизнь. Уже не вымыслом фантастов, а практикой разведки стало глубокое "кодирование", которое могло оказаться тем более эффективным, что сам Вануну не отличался большой психологической стабильностью, поддавался внушению, был склонен к неординарным поступкам, впадал в соблазн и искушение. Эти его качества, кстати, успешно использовал "Моссад" в хрестоматийной операции сманивания фигуранта на сексуальную приманку.
Такой ракурс оценки событий предполагает наличие сильного, умного, высококвалифицированного и умеющего ждать противника. Найти подходящего кандидата, произвести вербовку и глубокую психологическую обработку, спланировать и провести многоходовую операцию с правильным учетом вероятных действий противоположной стороны, да ещё полностью скрыть свое участие - на это способны совсем немногие. Возможно, только советское ГРУ и американское ЦРУ.
Нужно ли это было ГРУ? Да, только в том случае, если высшее советское политическое руководство дало прямые указания разведслужбам совершить ряд акций, которые могут серьезно отвлечь внимание мировой общественности от произошедшего в апреле того же года, за несколько месяцев до начала "акции Вануну", катастрофы в Чернобыле. Но определенных данных о наличии такого приказа Кремля не прослеживается, - скорее наоборот, советское руководство после первого шока старалось не преуменьшать и не ослаблять "эффект Чернобыля", добиваясь от Запада существенной экономической помощи. Нужно ли это было ЦРУ или, шире, США? Да, если в "документальном" подтверждении израильской военной мощи они увидели дополнительный фактор воздействия на позицию арабских стран с целью дальнейшего продвижения процесса политического урегулирования на Ближнем Востоке, которым они в тот период столь старательно занимались. Кроме того, надо учесть, что и сами эти два колосса, ГРУ и ЦРУ, тоже внутренне неоднородны - но это уже предмет совершенно особого разговора.
Противоречия в израильском истэблишменте, конфликты в разведсообществе, ГРУ, ЦРУ... Определить наиболее заинтересованную сторону в громогласном, на весь мир, оглашении ядерных секретов Израиля (которые в общем-то были к тому времени секретами Полишинеля) - будет и означать выбор самой вероятной версии. И не стоит, конечно же, забывать один из Законов Мэрфи, который гласит: "Не усматривайте злого умысла в том, что вполне объяснимо глупостью".
Часть 6. ПЕРЕМЕНЫ В "МОССАД"
Сейчас вновь обратимся к наиболее известному из учреждений израильской разведки - к "Моссаду".
В начале шестидесятых годов в нем, точно так же как в политической и общественной жизни страны, произошли определенные изменения. Отражением некоторых из них стала смена директоров "Моссад". Вновь пришедший к руководству государством Бен-Гурион внезапно для многих принял отставку Иссера Харела и назначил новым директором "Моссад" генерала Меира Амита из военной разведки. По воспоминаниям самого Амита, новое назначение было осуществлено волевым решением самого Бен-Гуриона и явилось для Меира достаточно большой неожиданностью. В марте 1963 г. военный курьер вручил генерал-майору, проводившему инспекторскую проверку частей в районе Мертвого моря, листок бумаги с лаконичным сообщением: "Немедленно свяжитесь с премьер-министром в Тель-Авиве". Дисциплинированный генерал сразу же позвонил в приемную Бен-Гуриона. Звонка ждали; с характерной израильской бесцеремонностью советник премьера сообщил: ""Старик" хочет немедленно вас видеть и посылает за вами самолет". Спустя три часа Амит уже был в приемной премьера в Тель-Авиве, в районе Кирия. Амита сразу провели в кабинет; Бен-Гурион поздоровался и показал копию письма Иссеру Харелу. Это было согласие принять отставку "мемунеха". Затем, даже не спросив Амита, хочет ли он занять освободившийся пост, Бен-Гурион заявил: "Ты будешь новым руководителем "Моссада"". Приказ есть приказ, и Амит подчинился. Бен-Гурион также предупредил, что новый руководитель уже не будет иметь прежних полномочий. Больше не будет "мемунеха", отвечающего одновременно за внешнюю разведку и внутреннюю безопасность. Сосредоточение такой власти в одних руках было признано нежелательным.
Биографическая справка.
Меир Слуцки родился в 1926 году в Тиберии, социалист по убеждениям. Юношей вступил в киббутц Алоним, находящийся в Нижней Галилее, а позже - в "Хагану". Сменил, в числе многих палестинских евреев, "слишком европейскую" фамилию на "Амит". Во время войны за независимость 1948 года он командовал ротой, участвовал в боях. По окончании войны не возвратился в киббутц, а остался в армии. В 1950-х годах Амит командовал пехотными и танковыми подразделениями и был одним из тех, кто внедрил в израильской армии принцип: "Делай, как я" - не отсиживаться в тылу, а вести своих людей в бой, подавая личный пример. Во время Суэцкой кампании 1956 года Амит подружился с генералом Моше Даяном и стал его адъютантом. Он также нашел время для продолжения образования и получил ученую степень по экономике в Колумбийском университете Нью-Йорка. В 1962 году Даян порекомендовал назначить Амита руководителем военной разведки.
В прежние годы служба в "Аман" не приносила её руководителям ничего, кроме неприятностей. Трое из четырех руководителей "Амана" были вынуждены со скандалом уйти в отставку: в 1949 году это был Иссер Беери, которого обвинили в нарушении гражданских прав и даже приговорили к тюремному заключению; в 1955 году - Биньямин Джибли, который затеял и, как считается, провалил операцию "Сусанна" в Египте; в 1958 году - Иошафат Харкаби, как официально считается - за провал учения по мобилизации резервистов. Харкаби, однако, сменил человек, который был чистым воплощением успеха, генерал Хаим Герцог. Ранее он пришел на смену Беери, а в 1958 году вернулся на службу, чтобы придать новый имидж "Аману". Ему удалось восстановить уважение к этой службе, - но даже Герцог не мог вывести это агентство из тени, которую отбрасывал Харел.
Когда в 1962 году Герцог в очередной раз собрался возвратиться на дипломатическую работу и в политику, пост начальника "Амана", несмотря на возражения Харела, был предложен Амиту. Иссер Маленький сразу же заявил, что считает ошибкой назначать на этот пост человека, не имеющего опыта работы в разведке, - хотя он, возможно, чувствовал в этом генерале потенциального соперника, причем имевшего свою собственную команду. Но влияние Харела на Бен-Гуриона уже пошло на убыль42, и Амит получил назначение.
Вскоре Меир Амит попытался снять напряженность в отношениях военной разведки с "Моссадом". Справедливо считая, что интересы защиты Израиля выше мелкой ревности и соперничества, он предложил установить тесное взаимодействие между всеми разведывательными службами.
В принципе, никто против этого не возражал и не мог возражать. Кроме того, существовали и механизмы взаимодействия и координации; собственно, комитет "Вараш" по своей главной задаче и должен был возглавлять этот естественный и необходимый процесс. Но практически после попыток примирения, длившихся несколько недель, напряженность и враждебность между спецслужбами только усилилась.
Здесь был вопрос далеко не только в личных взаимоотношениях двух ветвей разведки, сложившихся на разных уровнях, от руководителей до рядовых оперативников. "Моссад" фактически был выстроен Харелом "под себя", принимал стиль и методы его руководства, отражал в корпоративной идеологии его личность. "Аман" под сильным влиянием и энергичного, открытого современным веяниям Хаима Герцога, и "американского менеджера" Меира Амита, и, несомненно, новых реалий разведывательной работы, выстраивался совершенно иначе. Что касается самих руководителей, то их раздирали не просто разногласия, у них была противоположная ментальность. Харел был тактиком, а Амит - стратегом. Харел месяцами самозабвенно носился по Америке или Европе в поисках маленького Йосселе Шумахера или какой-то другой добычи, спал на раскладушках, уходил от слежки. Военные разведчики находили эти методы и результаты такой работы смехотворными, поскольку в конечном счете агентура "Моссада" не могла сделать ничего существенного в отношении опасности самой непосредственной, то есть получения сведений о военной мощи арабских стран; агентурные удачи, о которых уже рассказывалось, осуществились по линии "Аман".
Был ещё один существенный фактор, который определил и болезненную реакцию основных разведслужб на назначение Амита, и его деятельность на этом посту, и его малоудачные попытки установления сотрудничества с Хареловским "Моссадом". В "Моссаде" приближалась, назревала смена поколений. Большинство старших офицеров и работников среднего звена приближались к пенсионному возрасту. Естественно, что они - как абсолютное большинство людей, работающих по призванию, - не стремились уходить в отставку, но уже не так воспринимали новое и, чтобы поддержать самоощущение правильности, необходимости и незаменимости своих действий, прибегали к навыкам и методикам, наработанным в прежние годы. И это были не единичные работники - произошло то, что на спортивном языке называется "команда постарела". Не только Харел держался за старые приемы и методики - это относилось и к агентству в целом. Они уже не видели то, что стало ясно замечаться снаружи - состарившаяся команда утрачивает эффективность. Немаловажным был и возрастно-образовательный консерватизм к техническим новшествам у старшего звена моссадовцев, людей с огромным военным и подпольным опытом, но не с академической подготовкой. А ведь это был период, когда назревала и разворачивалась очередная технологическая революция, и те, кто не сумел вовремя отреагировать на новые технологии, стали все заметнее отставать.
В этом отношении традиции чуткой к новшествам военной разведки, заложенные ещё Герцогом в первый свой приход к руководству "Аман", получили хорошее продолжение в работе под руководством генерала Амита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76