Поэтому, я предлагаю вам некоторое время пожить у меня."
Предложение было несколько неожиданным, особенно, если принять во внимание, что мы и знакомы-то толком не были. Ведь нельзя назвать знакомством две короткие встречи. Наши лица выражали такое недоумение, что он посчитал нужным пояснить:
"Квартира большая, живу я один, так что разместимся со всеми удобствами и мешать друг другу не будем. Некоторое время поживете у меня, а там видно будет." - последние слова звучали очень неопределенно и рождали в душе смутное беспокойство. Застигнутые врасплох, мы не сразу нашлись, что ответить. Наконец, откашлявшись, я сказала:
"Спасибо тебе огромное за заботу, но принять твое предложение мы не можем. У нас своя жизнь, работа и прятаться по чужим квартирамнам не с руки. Лариса сейчас живет у меня, туда мы и поедем, и если ты проводишь нас до дверей, этого будет достаточно."
Игорь ещё некоторое время поуговаривал нас, убеждая, что мы делаем большую ошибку и возвращение домой крупными неприятностями, но мы упрямо стояли на своем и он сдался.
Как мы и договаривались, к дому Игорь отправился один, а мы с Лариской ждали его в соседнем переулке. Вернулся он быстро, сказал, что во дворе все спокойно и можно идти..
Глава 7
Переступив порог, Лариска сбросила туфли и мечтательно протянула:
"Как дома-то хорошо. Сейчас попью чайку и в ванную".
"Ванную придется отложить. И свет не включай." - остановила я подружку.
"А в чем дело?" - спросила она, застыв с рукой на выключателе.
"А в том, что Игорь прав. Нам здесь оставаться нельзя. Дома нас будут искать в первую очередь. Сейчас быстро собираем сумку, только самое необходимое, и ходу."
"Чего ж мы парня не послушались, если он умные вещи советовал? Нужно было сразу ехать к нему, как нам и предлагали." - удивилась Лариска.
"Потому и не поехали, что предлагали; не пойму я, чего ему от нас надо."
Вообще-то, Лариска большая спорщица, но в критические моменты здравый смысл берет у неё верх над упрямством. Не стала спорить она и сейчас, а быстро направилась в комнату. За несколько минут она покидала вещи в сумку, я нашла запасные ключи от машины и мы покинули квартиру, которая вдруг перестала казаться нам родной и безопасной.
"Ну, и куда теперь?" - поинтересовалась Лариска, устраиваясь рядом со мной на переднем сидении.
"На дачу, за Светкиным чемоданчиком." - пояснила я, заводя мотор.
"Ага, все-таки решила проверить, что там внутри. Давно пора! Я тебе сразу предлагала посмотреть, что нам Светка подсунула, а ты отказалась." принялась укорять меня подружка.
"Тогда ты хотела залезть в него из обычного любопытства, а сейчас мы может спасаем свою жизнь. Чувствуешь разницу?" - резонно возразила я.
Лариска разницу почувствовала и обижено замолчала.
В дачный поселок мы вьехали сбоку, со стороны моста. День только начинался и узкие, обсаженные кустами улочки были пусты. Ребятня, обычно с визгом толпами снующая по участкам ещё не проснулась, а их рано поднимающиеся дедушки и бабушки возились в домах, готовя завтрак своим чадам. Лишь кое-где между деревьями мелькали одинокие фигуры самых рьяных садоводов, которые вышли поработать до наступления жары.
"Зайдем сначала к соседям, если все спокойно, тогда пройдем к тебе." сказала я.
Пожилая женщина, копавшаяся на грядках, сначала удивилась нашему раннему визиту и странным вопросам, но когда Лариска объяснила, что прячется от назойливого ухажера, понимающе закивала головой:
"Не беспокойся, Ларочка, никого там нет. Я целыми днями во дворе вожусь, чужого обязательно заметила бы."
Чемоданчик мы нашли там, где и оставляли - под тахтой. Водрузив его на тахту Лариска начала нервно дергать замки, почему-то надеясь, что они будут не заперты.
"Вот, черт, закрыты." - изрекла она очевидную истину, после нескольких минут безрезультатной возни.
Лицо у неё было такое обиженное, что мне захотелось её утешить: "Конечно, закрыты, что ты Светку не знаешь? Давай, тащи отвертку побольше."
Лариска рысью бросилась на первый этаж и вскоре возникла в дверях с гвоздодером.
"Подойдет?"
"Попробуем!" - пробурчала я, устраиваясь поудобнее на полу. Необходимых навыков у нас с подружкой не было, поэтому пришлось изрядно попотеть, пока замки злосчастного кейса не были вывернуты с мясом, крышка откинута и нашим глазам предстало его содержимое. "Бумаги" - разочарованно выдохнула Лариска.
"А ты бриллианты ожидала найти?" - поинтересовалась я.
Судя по смущенному Ларискиному молчанию, я попала в точку. "Ладно, потом будем разбираться с этими бумагами, а сейчас суй это в какой-нибудь пакет и поехали."
"А теперь куда?" - задала привычный уже вопрос подруга.
"К Танюшке, у тебя ведь есть ключи от её квартиры?".
Танюшкой мы звали Ларискину бабушку. Ей было 70, но из-за веселого и легкого нрава её иначе, как Танюшка, никто из близких не называл. Три года назад она соблазнилась рекламой и решила съездить отдохнуть за границу, а так как бабушка никогда не искала легких путей и не шла проторенной дорогой, то ни отдых в Турции, ни болгарские Золотые пески её не соблазнили. Она пренебрежительно фыркнула и выбрала Тайланд! Мы все её отговаривали, пугали тяжелым перелетом, доказывали, что отдыхать в экзотическую страну ездят, в основном, молодые и Танюшке там будет очень одиноко. В ответ на наши увещевания она высокомерно отвечала, что чувствует себя достаточно молодой и здоровой, а одна она отродясь не была и впредь не собирается. И, как всегда, оказалась права! В группе, отъезжающей из города, оказался шестидесятипятилетний юрист, который заметил Танюшку ещё на перроне, когда мы с Лариской грузили в вагон багаж нашей старушки и давали ей последние наставления. Он был совершенно очарован умом и живостью характера Танюшки. Как потом оказалось, они неразлучно провели две недели, в течение которых юрист галантно и с шиком обхаживал нашу бабушку. Из поезда они вышли взявшись за руки, а через месяц Танюшка переехала к новому мужу, а квартиру с коллекцией антиквариата и страсть к старине оставила Лариске.
Новый Танюшкин супруг был в нашем городе человеком известным. Генрих Иванович, несмотря на преклонный возраст, до сих пор имел обширную практику. За ним давно закрепилась репутация адвоката, который способен выиграть самое безнадежное дело и люди, попавшие в беду, стремились заполучить именно его. За свои услуги Генрих Иванович брал немало, но деньги отрабатывал честно и недостатка в клиентах у него не было. Большие гонорары позволяли ему жить на широкую ногу. Он владел квартирой в центре города и прекрасной дачей, построенной по финскому проекту и расположенной в живописном поселке на берегу озера. В силу своей профессии Генрих Иванович был знаком с половиной города, вторая половина, с которой он знаком не был, знала его в лицо и, тем ни менее, он вел очень замкнутый образ жизни. Все то время, которое Генрих Иванович не занимался делами, он посвящал своему саду и до недавнего времени он был его единственной страстью. После женитьбы вторым предметом его обожания и неусыпного внимания стала Танюшка. Прожив всю жизнь холостяком и разбив, как я подозреваю, немалое количество дамских сердец, он на склоне лет вдруг влюбился в Ларискину бабушку и сделал ей предложение. Танюшка предложение приняла и, я думаю, ни разу об этом не пожалела. Новый супруг её нежно любил, всячески баловал и снисходительно потакал маленьким Танюшкиным слабостям. Отблеск этой любви падал и на Лариску. Это выражалось в том, что Генрих Иванович всячески её опекал и засыпал дорогими подарками. Подарки Лариска принимала, а опеку стоически сносила, что, при её характере, давалось ей очень не просто. Правда, иногда, когда эта забота переходила все разумные границы, она сердито ворчала, что её совсем "достали". В таких случаях она или учиняла небольшой бунт или, что случалось чаще, шла на маленькие хитрости и на некоторое время исчезала из поля зрения заботливого родственника. Однако, подобные выходки Лариска позволяла себе не часто и критическую черту во время своих мятежей никогда не переходила, так как а любила свою бабушку и не хотела огорчать Танюшку ссорой с её новым мужем.
Круглый год супруги жили на даче, наведываясь в свою городскую квартиру редко и, если это случалось, так только в зимние месяцы. Танюшка забросила все былые увлечения и со всем пылом своей неувядающей души погрузилась в выращивание цветов. Она их высаживала, пропалывала, опрыскивала, удобряла и была совершенно счастлива. Замкнутый характер мужа её совершенно не тяготил. Прожившая бурную, осложненную несколькими замужествами жизнь, она легко отказалась от прежних привычек и спокойно переносила затворничество на даче.
Уезжая за город она на всякий случай оставила ключи от своей новой квартиры Лариске, вот я и решила, что лучшего убежища нам не найти. Наши таинственные преследователи могли при желании разузнать о всех наших родственниках и друзьях, но о новом муже Танюшки никто из посторонних не знал, свой брак они не афишировали.
До квартиры мы добрались без приключений, сунули купленные по дороге продукты в холодильник и сразу завалились спать. Мы так устали за прошедшие сутки, что ни о чем, кроме сна, думать не могли.
Проснулась я от запаха кофе, сразу почувствовала зверский голод и пошлепала босыми ногами на кухню. Я нашла Лариску за столом, уплетающую бутерброд с ветчиной и увлеченно просматривающую документы.
"Ну, и что это такое?" кивнула я на стопку бумаг на столе.
"Это, Ирина Алексеевна, финансовые документы: счета, платежки. Больше сказать не могу, я не бухгалтер. Но бумаг здесь не меряно, боюсь, не разберемся."
"Придется разобраться" - мрачно ответила я, пристраиваясь около тарелки с бутербродами. "Из-за этих бумаг человека убили, за нами гоняются, значит их содержимое кого-то очень беспокоит. Нужно постараться понять, что в них такого опасного."
Остальную часть дня мы провели в большой комнате, плотно обосновавшись на ковре и обложившись бумагами. Ближе к обеду, прожорливая Лариска, не способная долго обходиться без пищи телесной, начала беспокойно ерзать и раздражаться по всякому поводу. Наконец, она не выдержала, сбегала на кухню и притащила огромный поднос. Соседство с горой бутербродов подействовало на неё благотворно, она перестала злиться и мы смогли снова заняться просмотром и сортировкой документов. В результате у нас образовалось две внушительные стопки, относящихся к двум разным фирмам. Недостаток специальных знаний не позволял досконально разобраться в их взаимоотношениях, но было ясно, что между фирмами "Партнер" и "Виктория" существовали тесные экономические связи, о чем свидетельствовали многочисленные документы о перечислении денег. Немалые суммы говорили о том, что дела шли успешно, фирмы процветали, а оборот денег внушал уважение.
"Ну, и что мы выяснили?" - недовольно спросила Лариска, устало разгибая спину.
"Что здесь замешаны большие деньги."
"Чтобы это выяснить, не нужно было рыться в бумагах. Мы и так знаем, где Светка, там и деньги. Вернее, где деньги, там и Светка." - фыркнула Лариска.
Все-таки она крепко не любила Светку и то, что той уже не было в живых, ничего не меняло в её отношении к ней. Я немного подумала, вздохнула и предложила:
"Знаешь что, дорогая, давай-ка уедем куда-нибудь на недельку. Не нравится мне, что мы оказались втянутыми в эту историю. Думаю, нам лучше исчезнуть на время, может все само собой без нас и образуется.
"А что, хорошая мысль! Можно в Тарасовку махнуть, там пансионат есть, рядом старинная усадьба, правда она уже разваливается, но места красивые, заповедные." - загорелась Лариска.
"Вот и ладненько" - согласилась я.
"Только мне надо домой заехать, вещи взять, не могу же я в одних джинсах ходить, да и почта наверное накопилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Предложение было несколько неожиданным, особенно, если принять во внимание, что мы и знакомы-то толком не были. Ведь нельзя назвать знакомством две короткие встречи. Наши лица выражали такое недоумение, что он посчитал нужным пояснить:
"Квартира большая, живу я один, так что разместимся со всеми удобствами и мешать друг другу не будем. Некоторое время поживете у меня, а там видно будет." - последние слова звучали очень неопределенно и рождали в душе смутное беспокойство. Застигнутые врасплох, мы не сразу нашлись, что ответить. Наконец, откашлявшись, я сказала:
"Спасибо тебе огромное за заботу, но принять твое предложение мы не можем. У нас своя жизнь, работа и прятаться по чужим квартирамнам не с руки. Лариса сейчас живет у меня, туда мы и поедем, и если ты проводишь нас до дверей, этого будет достаточно."
Игорь ещё некоторое время поуговаривал нас, убеждая, что мы делаем большую ошибку и возвращение домой крупными неприятностями, но мы упрямо стояли на своем и он сдался.
Как мы и договаривались, к дому Игорь отправился один, а мы с Лариской ждали его в соседнем переулке. Вернулся он быстро, сказал, что во дворе все спокойно и можно идти..
Глава 7
Переступив порог, Лариска сбросила туфли и мечтательно протянула:
"Как дома-то хорошо. Сейчас попью чайку и в ванную".
"Ванную придется отложить. И свет не включай." - остановила я подружку.
"А в чем дело?" - спросила она, застыв с рукой на выключателе.
"А в том, что Игорь прав. Нам здесь оставаться нельзя. Дома нас будут искать в первую очередь. Сейчас быстро собираем сумку, только самое необходимое, и ходу."
"Чего ж мы парня не послушались, если он умные вещи советовал? Нужно было сразу ехать к нему, как нам и предлагали." - удивилась Лариска.
"Потому и не поехали, что предлагали; не пойму я, чего ему от нас надо."
Вообще-то, Лариска большая спорщица, но в критические моменты здравый смысл берет у неё верх над упрямством. Не стала спорить она и сейчас, а быстро направилась в комнату. За несколько минут она покидала вещи в сумку, я нашла запасные ключи от машины и мы покинули квартиру, которая вдруг перестала казаться нам родной и безопасной.
"Ну, и куда теперь?" - поинтересовалась Лариска, устраиваясь рядом со мной на переднем сидении.
"На дачу, за Светкиным чемоданчиком." - пояснила я, заводя мотор.
"Ага, все-таки решила проверить, что там внутри. Давно пора! Я тебе сразу предлагала посмотреть, что нам Светка подсунула, а ты отказалась." принялась укорять меня подружка.
"Тогда ты хотела залезть в него из обычного любопытства, а сейчас мы может спасаем свою жизнь. Чувствуешь разницу?" - резонно возразила я.
Лариска разницу почувствовала и обижено замолчала.
В дачный поселок мы вьехали сбоку, со стороны моста. День только начинался и узкие, обсаженные кустами улочки были пусты. Ребятня, обычно с визгом толпами снующая по участкам ещё не проснулась, а их рано поднимающиеся дедушки и бабушки возились в домах, готовя завтрак своим чадам. Лишь кое-где между деревьями мелькали одинокие фигуры самых рьяных садоводов, которые вышли поработать до наступления жары.
"Зайдем сначала к соседям, если все спокойно, тогда пройдем к тебе." сказала я.
Пожилая женщина, копавшаяся на грядках, сначала удивилась нашему раннему визиту и странным вопросам, но когда Лариска объяснила, что прячется от назойливого ухажера, понимающе закивала головой:
"Не беспокойся, Ларочка, никого там нет. Я целыми днями во дворе вожусь, чужого обязательно заметила бы."
Чемоданчик мы нашли там, где и оставляли - под тахтой. Водрузив его на тахту Лариска начала нервно дергать замки, почему-то надеясь, что они будут не заперты.
"Вот, черт, закрыты." - изрекла она очевидную истину, после нескольких минут безрезультатной возни.
Лицо у неё было такое обиженное, что мне захотелось её утешить: "Конечно, закрыты, что ты Светку не знаешь? Давай, тащи отвертку побольше."
Лариска рысью бросилась на первый этаж и вскоре возникла в дверях с гвоздодером.
"Подойдет?"
"Попробуем!" - пробурчала я, устраиваясь поудобнее на полу. Необходимых навыков у нас с подружкой не было, поэтому пришлось изрядно попотеть, пока замки злосчастного кейса не были вывернуты с мясом, крышка откинута и нашим глазам предстало его содержимое. "Бумаги" - разочарованно выдохнула Лариска.
"А ты бриллианты ожидала найти?" - поинтересовалась я.
Судя по смущенному Ларискиному молчанию, я попала в точку. "Ладно, потом будем разбираться с этими бумагами, а сейчас суй это в какой-нибудь пакет и поехали."
"А теперь куда?" - задала привычный уже вопрос подруга.
"К Танюшке, у тебя ведь есть ключи от её квартиры?".
Танюшкой мы звали Ларискину бабушку. Ей было 70, но из-за веселого и легкого нрава её иначе, как Танюшка, никто из близких не называл. Три года назад она соблазнилась рекламой и решила съездить отдохнуть за границу, а так как бабушка никогда не искала легких путей и не шла проторенной дорогой, то ни отдых в Турции, ни болгарские Золотые пески её не соблазнили. Она пренебрежительно фыркнула и выбрала Тайланд! Мы все её отговаривали, пугали тяжелым перелетом, доказывали, что отдыхать в экзотическую страну ездят, в основном, молодые и Танюшке там будет очень одиноко. В ответ на наши увещевания она высокомерно отвечала, что чувствует себя достаточно молодой и здоровой, а одна она отродясь не была и впредь не собирается. И, как всегда, оказалась права! В группе, отъезжающей из города, оказался шестидесятипятилетний юрист, который заметил Танюшку ещё на перроне, когда мы с Лариской грузили в вагон багаж нашей старушки и давали ей последние наставления. Он был совершенно очарован умом и живостью характера Танюшки. Как потом оказалось, они неразлучно провели две недели, в течение которых юрист галантно и с шиком обхаживал нашу бабушку. Из поезда они вышли взявшись за руки, а через месяц Танюшка переехала к новому мужу, а квартиру с коллекцией антиквариата и страсть к старине оставила Лариске.
Новый Танюшкин супруг был в нашем городе человеком известным. Генрих Иванович, несмотря на преклонный возраст, до сих пор имел обширную практику. За ним давно закрепилась репутация адвоката, который способен выиграть самое безнадежное дело и люди, попавшие в беду, стремились заполучить именно его. За свои услуги Генрих Иванович брал немало, но деньги отрабатывал честно и недостатка в клиентах у него не было. Большие гонорары позволяли ему жить на широкую ногу. Он владел квартирой в центре города и прекрасной дачей, построенной по финскому проекту и расположенной в живописном поселке на берегу озера. В силу своей профессии Генрих Иванович был знаком с половиной города, вторая половина, с которой он знаком не был, знала его в лицо и, тем ни менее, он вел очень замкнутый образ жизни. Все то время, которое Генрих Иванович не занимался делами, он посвящал своему саду и до недавнего времени он был его единственной страстью. После женитьбы вторым предметом его обожания и неусыпного внимания стала Танюшка. Прожив всю жизнь холостяком и разбив, как я подозреваю, немалое количество дамских сердец, он на склоне лет вдруг влюбился в Ларискину бабушку и сделал ей предложение. Танюшка предложение приняла и, я думаю, ни разу об этом не пожалела. Новый супруг её нежно любил, всячески баловал и снисходительно потакал маленьким Танюшкиным слабостям. Отблеск этой любви падал и на Лариску. Это выражалось в том, что Генрих Иванович всячески её опекал и засыпал дорогими подарками. Подарки Лариска принимала, а опеку стоически сносила, что, при её характере, давалось ей очень не просто. Правда, иногда, когда эта забота переходила все разумные границы, она сердито ворчала, что её совсем "достали". В таких случаях она или учиняла небольшой бунт или, что случалось чаще, шла на маленькие хитрости и на некоторое время исчезала из поля зрения заботливого родственника. Однако, подобные выходки Лариска позволяла себе не часто и критическую черту во время своих мятежей никогда не переходила, так как а любила свою бабушку и не хотела огорчать Танюшку ссорой с её новым мужем.
Круглый год супруги жили на даче, наведываясь в свою городскую квартиру редко и, если это случалось, так только в зимние месяцы. Танюшка забросила все былые увлечения и со всем пылом своей неувядающей души погрузилась в выращивание цветов. Она их высаживала, пропалывала, опрыскивала, удобряла и была совершенно счастлива. Замкнутый характер мужа её совершенно не тяготил. Прожившая бурную, осложненную несколькими замужествами жизнь, она легко отказалась от прежних привычек и спокойно переносила затворничество на даче.
Уезжая за город она на всякий случай оставила ключи от своей новой квартиры Лариске, вот я и решила, что лучшего убежища нам не найти. Наши таинственные преследователи могли при желании разузнать о всех наших родственниках и друзьях, но о новом муже Танюшки никто из посторонних не знал, свой брак они не афишировали.
До квартиры мы добрались без приключений, сунули купленные по дороге продукты в холодильник и сразу завалились спать. Мы так устали за прошедшие сутки, что ни о чем, кроме сна, думать не могли.
Проснулась я от запаха кофе, сразу почувствовала зверский голод и пошлепала босыми ногами на кухню. Я нашла Лариску за столом, уплетающую бутерброд с ветчиной и увлеченно просматривающую документы.
"Ну, и что это такое?" кивнула я на стопку бумаг на столе.
"Это, Ирина Алексеевна, финансовые документы: счета, платежки. Больше сказать не могу, я не бухгалтер. Но бумаг здесь не меряно, боюсь, не разберемся."
"Придется разобраться" - мрачно ответила я, пристраиваясь около тарелки с бутербродами. "Из-за этих бумаг человека убили, за нами гоняются, значит их содержимое кого-то очень беспокоит. Нужно постараться понять, что в них такого опасного."
Остальную часть дня мы провели в большой комнате, плотно обосновавшись на ковре и обложившись бумагами. Ближе к обеду, прожорливая Лариска, не способная долго обходиться без пищи телесной, начала беспокойно ерзать и раздражаться по всякому поводу. Наконец, она не выдержала, сбегала на кухню и притащила огромный поднос. Соседство с горой бутербродов подействовало на неё благотворно, она перестала злиться и мы смогли снова заняться просмотром и сортировкой документов. В результате у нас образовалось две внушительные стопки, относящихся к двум разным фирмам. Недостаток специальных знаний не позволял досконально разобраться в их взаимоотношениях, но было ясно, что между фирмами "Партнер" и "Виктория" существовали тесные экономические связи, о чем свидетельствовали многочисленные документы о перечислении денег. Немалые суммы говорили о том, что дела шли успешно, фирмы процветали, а оборот денег внушал уважение.
"Ну, и что мы выяснили?" - недовольно спросила Лариска, устало разгибая спину.
"Что здесь замешаны большие деньги."
"Чтобы это выяснить, не нужно было рыться в бумагах. Мы и так знаем, где Светка, там и деньги. Вернее, где деньги, там и Светка." - фыркнула Лариска.
Все-таки она крепко не любила Светку и то, что той уже не было в живых, ничего не меняло в её отношении к ней. Я немного подумала, вздохнула и предложила:
"Знаешь что, дорогая, давай-ка уедем куда-нибудь на недельку. Не нравится мне, что мы оказались втянутыми в эту историю. Думаю, нам лучше исчезнуть на время, может все само собой без нас и образуется.
"А что, хорошая мысль! Можно в Тарасовку махнуть, там пансионат есть, рядом старинная усадьба, правда она уже разваливается, но места красивые, заповедные." - загорелась Лариска.
"Вот и ладненько" - согласилась я.
"Только мне надо домой заехать, вещи взять, не могу же я в одних джинсах ходить, да и почта наверное накопилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36