А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Описать внешность Эдвины Грейсон точнее всего можно было только одним словом - ого!
Начну снизу: белые туфельки на пробковой платформе, мускулистые, но стройные загорелые бедра - голые под чистенькими теннисными шортами, стянутыми на талии белым плетеным ремешком, гладкий загорелый голый животик, короткий свитерок белой шерсти, начинавшийся там, где руки переходят в плечи, и заканчивавшийся ровно под выдающейся вперед грудью.
- Мистер Чемберс?
- Да.
- Входите.
Она была смуглая, черные волосы уложены сзади в кольцо, вздернутый носик, чей кончик чуть шевелился когда она говорила. высокие скулы, подбородок с ямочкой, полные губы, нижняя чуть оттопыреная и влажная. И глаза. Глаза занимали чуть не половину лица. Огромные черные, миндалеивдные, сияющие, смелые, властные... Они были широко посажены и в уголках чуть загнуты кверху; губы были темно-алые, ресницы густые и длинные. Беспокойные глаза, пронзительный, пожирающий взгляд.
- Вы сказали, что дело серьезное, мистер Чемберс.
- Я частный детектив.
- Вы сказали, что речь идет о мистере Вудварде.
- Он нанял меня вчера. В качестве телохранителя.
- Вчера?
- Перед тем.. как его убили.
Она отвернулась, я же не спускал с неё глаз. Это было все равно что смотреть на сцену: каждое её движение было точно вывернным, грациозным па танцовщицы.
- Почему же вы пришли ко мне?
- Потому что, как я слышал, вы были друзьями, добрыми друзьями.
- Верно! - в её голосе прозвучал вызов. Она повернулась ко мне. - Я знала Адама Вудварда десять лет. Он был мне предан.
Я даже не пытался угадать её возраст. У Эдвины Грейсон - у всех Эдвин Грейсон - нет возраста. Я не раз видел её на сцене. Эта была актриса с большой буквы, великая актриса, красивая, раскованная, своенравная, презиравшая общественные условности нашего времени, живущая в собственном мире, устроенном по её разумению. Для неё не существовало никаких преград. Она сама устанавливала для себя правила. Ее имя было постоянно связано со скандалами, которые никогда, впрочем, не потрясали моральных устоев, а всегда оказывались довольно забавными, и она неизменно была выше пересудов и недомоловк - даже люди, падкие на скандалы, знали это. Но мне никогда не доводилось ничего слышать о её связи с Адамом Вудвардом.
Я предложил ей сигарету, которую она отвергла. Тогда я закурил сам и начал ходить по комнате. Комната была просторная, хорошо обставленная. Типично женская комната: белый ковер, голубые стены, серо-розовые портьеры под цвет мебели, мягкие, уютные и очень удобные посадочные места.
- Вы никогда не танцевали, мистер Чемберс?
- Нет.
- Мне нравится ваша походка.
- Это цитата?
- Простите?
- Нет, ничего.
Она прибилзилась ко мне.
- Вы высокий красивый мучжина с романтической профессией. Готова поспорить, вы пользуетесь успехом у женщин.
- Есть немного.
Она тронула меня за руку.
- И такой сильный. - Ее длинные красные ногти впились мне в кожу. Я выпустил струю дыма ей в лицо. - Вам больно?
- Да.
- Тогда почему же вы не отойдете?
- Только не от вас, сестра.
- Сестра! - Она рассмеялась. Зубы у неё были белые, ровные и правильной формы. - Все что угодно - только не сестра-монашка. У меня возникло безумное желание, мистер Чемберс - поцеловать вас.
Ну и балерина!
- Шутите? - недоверчиво спросил я.
- А вы попробуйте.
- Как нибудь в другой раз.
Ногти впились глубже.
- Ну же!
- В другой раз! - я отбросил её ладонь и отошел.
- А знаете, я сама себе нравлюсь.
- Слушайте, леди, перестаньте. Я на работе.
- Да зачем вам?
Она на миг одержала надо мной верх.
- Он же был старик. Быстрая смерть. Так и должно быть. Я бы хотела так же умереть.
- Но ведь... его убили. Кто-то его убил. И должен ответить за это перед законом.
- Вы полицейский?
- Я частный детектив.
- Вы полицейский?
- Нет.
- Тогда надзор за исполнением законов - не ваша прерогатива. Зачем вы вообще занимаетсь этим?
- Он же нанял меня. В качестве телохранителя.
- Но раз он умер - раз его убили, вы оплошали. Нет правда, выходит, не такой-то вы умелый.... - дерзкие глаза оглядели меня с ног до головы, носик напрягся. - ... телохранитель. Моя интуиция подсказывает, что вы куда способнее в качестве... мужчины.
Когда имеешь дело с артисткой, оказываешься в другом мире.
- Леди, я бы попросил вас...
- Так почему вы этим занимаетесь?
Я зашагал по комнате. Потом затушил сигарету в пепельнице. Я излагал ей причины, которые, как мне казалось, она была способна понять. Я уже собрался встать перед ней на четвереньки. И даже попытался.
- Оплошал как телохранитель - возможно. Но у меня есть оправдание. Масса оправданий. Но давайте пока не будем об этом. Вы актриса. У вас есть профессиональная гордость. Не могу себя причислить к актерам, но и у меня есть профессия, как и у вас, и у меня тоже есть некая профессиональная гордость. Мистер Вудвард заплатил мне семьсот долларов. Возможно, для вас это мелочь, но неважно. Его убили и мне это не по душе. Вот я и хочу добраться до тех, кто его убил. Можете назвать это профессиональной гордостью. Мне наплевать, как вы это назовете. Но мне надо довести дело до конца.
Она уперла руки в боки, грудь её вздымалась, глаза сверкали, и она глядела на меня точно добрая матушка на сыночка, который пришел с ней проститься перед отъездом в колледж.
- Я люблю вас, - сказала она.
- В другой раз.
- Нет, все-таки, что вам надо?
- Спасибо.
- Вы произнесли такую замечательную речь.
- Спасибо.
Ее улыбка превратилась в девчачью ухмылку.
- Я просто уверена, что вы великолепный любовник.
- В другой раз.
- Обещаете?
- Слово чести!
- Так что же вам надо?
Я сложил ладони. Они были влажными. Я насиловал свою природу, изображая труднодоступного.
- Вам известен кто-нибудь, кто ненавидел Адама Вудварда настолько, что желал его смерти?
- Нет.
- Это очень быстрый ответ.
- Я уже думала об этом. Как ваше имя, мистер Чемберс?
- Питер.
- Питер, я думала об этом с того самого момента, как это случилось. Если бы я кого-то знала, то сразу бы пошла в полицию, невзирая на то, что тем самым я бы... пошли бы сплетни, и весьма ядовитые... о нас с Адамом. Но нет никого - никого, мне известного. Он участвовал в большой политике, он был незаурядным человеком, у него конечно же были враги, но нет никого, кого я бы знала лично. Вот и все. Жаль. Но я ничем не могу вам помочь.
Здесь мне больше нечего было делать. До поры до времени.
- Спасибо большое.
- Выпьете чего-нибудь?
- Нет, спасибо.
- Знаете, кроме шуток, вы мне нравитесь. Я бы хотела вас узнать поближе. - Она подоша к столу, выдвинула ящик, достала бумагу, перо, что-то нацарапала. - Вот. Это в театр. "Уэбстер". Приходите за кулисы. Сегодня. Отдайте эту записку охраннику. Давайте поужинаем после спектакля. Ждите меня в моей уборной.
Я взял записку не глядя. Сложил и сунул в карман.
- Слышали о Поле Кингсли?
- Да. Ужасно.
- Вы знали его?
- Конечно. Я частенько бывала у него в доме на Западной Сентрал-Парк. Как и Адам. Та ещё семейка! - её глаза сузились и она улыбнулась уголками рта. - Да, кстати, а кто из них рассказал вам обо мне... и Адаме?
- Виктор Барри. - Терять мне было нечего.
- Та-ак. - Теперь её рот злобно изогнулся. - А о себе и Рите он вам тоже рассказал?
- О какой Рите?
- Жене Кингсли. Он разве не рассказал вам, что Рита ненавидела Пола? Он не рассказал вам, что они трахались прямо у Пола под носом? Что три года они просили Пола дать Рите развод, а он ни в какую?
- Почему?
- Из вредности, по-моему. У Риты к Полу не осталось никаких чувств. Пол бегал за каждой новой юбкой из Техаса. Но развод ей не давал, хотя оба - Рита и Виктор - буквально умоляли его об этом.
Я двинулся к двери.
- Что ж, это мотив.
- Для чего?
- Для убийства Пола.
Ей почему-то такая мысль не пришла в голову. Она же была балерина, а не следователь. Глаза у неё расширились и лицо приняло виноватый вид.
- Вряд ли. У них бы духу не хватило. - Возможно, эта мысль не пришла ей в голову, а может быть, она сделала вид, что не пришла. - Мне надо сожалеть?
- Отчего?
- Оттого, что у меня появилось мстительное искушение распустить сплетни.
- Обсудите это со своей совестью. - Я дотронулся до замка. На её двери был только один замок.
Она широко улыбнулась.
- А я уже это обсудила.
Взглянув на замок, я сказал:
- Пора идти.
- Сегодня вечером увидимся?
- Буду стараться из всех сил.
- А я ждать.
- Пока! - я закрыл за собой дверь.
Один замок. Старомодный.
VIII
К Уитни идти было ещё рано. День стоял чудесный. Я пошел по аллее на другую сторону Центрального парка и нажал на белый дверной звонок дома 262 по Западной Сентрал-Парк. Дверь открыла круглолицая негритянка.
- Кого вам нужно, сэр?
- Мистер Дворак дома?
- Нет, сэр.
- Мистер Барри?
- Нет, сэр.
- Миссис Кингсли?
- Нет, сэр.
- Последняя попытка. Марсия Кингсли?
Она широко улыбнулась.
- Да, сэр, она дома. Входите, пожалуйста. - Она провела меня в комнату с зелеными стенами и столиком-баром. - Как мне вас представить, сэр?
- Питер Чемберс.
- Спасибо.
Бутылка виски и бутылка брэнди стояли на столике, причем к бутылке брэнди, похоже, в последнее время частенько прикладывались. Льда не было, не было и содовой воды, поэтому я опрокинул стопку чистого скотча. И тут рядом со мной выросла Марсия Кингсли, источая аромат терпких духов и брэнди.
- Привет! Можно мне брэнди?
Чопорное выражение лица все то же, щеки без тени макияжа те же, но голубые широко раскрытые глаза блестели, что не скрывали даже большие очки с темными стеклами, и ещё в ней появилась какая-то живость, чего вчера не было. Я подумал, как она выглядит без очков, Она была неотразима в черных вельветовых джинсах, светловолосую головку обхватывала красная лента, на ножках были красные туфли. Ее одеяние завершали красный пояс и красная блузка с открытым горлом, причем под блузкой угадывался бюст, размер коего был тревожно велик для столь миниатюрного создания.
Я налил ей брэнди в бокал, но она поправила меня:
- Еще!
Я долил, она взяла у меня бокал и припала мне на грудь:
- Я должна вам кое-что сказать, - прошептала она. - Я нализалась.
- А что в этом такого?
- О, мне не пристало так переживать по поводу его смерти, у нас с Полом давно уже все было кончено, но все так неожиданно произошло...
- Знаю.
Она ещё теснее прижалась ко мне. У неё было мягкое теплое тело.
- Хорошо, что вы пришли. Я думала о вас. Даже пыталась вам позвонить. Но в книге указан только ваш офисный номер. Вас не оказалось на месте. Я попросила дать мне ваш домашний, но ваша секретарша мне отказала. И я не оставила записки.
- Что-то срочное?
- Нет, просто хотелось поговорить с вами. В доме никого нет.
Я назвал ей свой адрес и номер телефона.
- Запишите!
- Я и так запомню.
- Ага.
- На днях я к вам зайду.
- Конечно. А где все?
Она отшатнулась, и я сразу ощутил пустоту. Она отпила брэнди.
- Мы с Марком взяли отгул, но он ушел. И Рита ушла. А Виктор сегодня изображает большого человека.
- Это как?
- Ну, он же получил то, о чем всегда мечтал. Мистер Уитни назначил его выпускающим редактором.
- Я смотрю, смерть Пола обернулась выгодой для него.
- А вот это не смешно!
- Простите.
Она села в кресло, поджав под себя ноги.
- А вы милый. Походите! Своей тигриной походкой.
Но я не собирался изображать тигра. Сегодня. Сегодня мне предстояло прояснить кучу запутанных дел. Я глотнул виски, которое согрело мне желудок. Я посмотрел на свернувшуюся клубочком в кресле женщину. Я бы с радостью походил перед ней тигром, мне бы это очень даже понравилось, но только не сегодня. Как-нибудь в другой раз. Я хмыкнул.
- Что такое?
- Как-нибудь в другой раз... Сегодня я вынужден все откладывать на потом. Наверное у меня размягчение мозгов.
- Говорите загадками. Но все равно вы милый.
- До скорого!
- Вы куда?
- По делам.
Дела привели меня ровно в три часа к дверям редакции "Буллетина" на Восточной Тридцать четвертой улице, где я выдержал поединок с тамошним цербером, после чего очутился в многоокнном офисе Линкольна Уитни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25