Один из его сержантов доставил в клуб менеджера по закупкам, Такэситу, как и договаривались - в два часа. Кавамура, взглянув на вошедшего, понял, как повести беседу. А говорить на сложные темы легче, всё-таки, по-японски.
ГЛАВА - 30
Горди Спаркс всё видел. Он из окна своей комнаты в Адзабу Тауэрс глазел на площадку Американского клуба, как вдруг заметил капитана Кавамуру и Такэситу, прогуливавшихся в районе бассейна в сопровождении крепко сложенного полицейского в серой форме, такую обычно носят спецотряды полиции.
Капитан Кавамура и Такэсита что-то увлечённо обсуждали, хотя говорил в основном менеджер по закупкам. Судя по их поведению и жестам, беседа была не из простых. Полицейский в серой форме не отставал от Такэситы, всё время держался сзади.
Горди осознал, что игра закончена, когда увидел их всех входящими в заднюю дверь главного здания клуба - рядом с баром-закусочной на площадке бассейна. Такэсита после некоторого раздумья указал в сторону квартиры Горди, прежде чем его втащили внутрь и он скрылся из виду. Горди инстинктивно отшатнулся от окна в тот момент, когда на него указали, но тут же понял, что это уже не имеет значения.
Скользящая дверь в гостиной квартиры Спаркса открывалась на выступ, обегавший снаружи, всю квартиру по периметру. Фактически выступ этот был крышей самого здания - пентхаус Горди представлял собой отдельное сооружение наверху - и служил более опорой для растений и деревьев в кадках под открытым небом, нежели как обычный балкон. Горди выходил на этот выступ только один раз прежде, в тот день, когда они с женой сняли эту квартиру.
Горди прикрыл дверь и осторожно шагнул к ограждению. Он всегда боялся высоты. Вообще-то самым высоким для него зданием до окончания колледжа в Бостоне был трёхэтажный универмаг, куда он время от времени приходил со своей бабушкой в юные годы. На просторах Монтаны не было нужды строить высотные здания.
Сколько себя Горди помнит" ему постоянно приходилось преодолевать свои страхи, самые разные. Он единственный знает, каких усилий ему стоили публичные выступления в колледже, страх же высоты он сполна ощутил на своей первой работе в центре "Манхэттэн Тауэр", а узы вдруг замаячившей семейной жизни тоже его не обрадовали. Настойчивая решимость, а вовсе не психологическая установка, помогла Горди справиться со всеми трудностями. Даже нынешняя работа представителя Западной ассоциации производителей мяса в Японии стала возможной в результате развившихся у него силы воли и упорства в борьбе за достижение цели.
Когда его повели осматривать бойню вблизи его родного города в Монтане, владелец престижных дипломов по маркетингу и экономике упал в обморок на посыпанную опилками землю, подпортив свой модный дорогой костюм. Горди, однако же, улыбнулся, вспоминая добродушные насмешки своих новых работодателей.
Тени от здания центра отдыха сейчас, при заходящем солнце, протянулись почти по всей площадке бассейна. Зимой в Японии темнеет рано, часам к пяти. Вдруг Горди заметил, что с особым вниманием рассматривает тень, пролегшую по зыбкой поверхности воды.
Самой колоссальной ошибкой в его жизни было объединиться с Такэсита, хуже того, эта связь была порождена слабостью - его слабостью.
Ассоциация, конечно, по окончании контракта рассталась бы с ним, если бы не неожиданные и большие успехи в "японском секторе". Горди вменили в обязанность расчистить, насколько возможно, каналы поставки мяса в Японию и найти новые, более эффективные пути. Главным было повести дело так, чтобы ограничения на импорт американской говядины постепенно уменьшались. И второе - в период расчистки и определения новых путей торговля должна расти. Ведь бизнесмены, а не государственные деятели, платили ему заработную плату.
Откровенно говоря, со стороны американских экспортёров не обошлось без наложения интересов. Зернопроизводители США, к примеру, получали куда больший доход от своих поставок в Японию, нежели производители мяса. Японский скот, из которого в дальнейшем получалась японская говядина, не только пожирал американское зерно, но также и обеспечивал выгодную субиндустрию, а именно: экспорт американской люцерны для грубых комбикормов. Стебли сухого риса для этого не годились.
В ходе войн из-за торговых интересов конфликтующие стороны в США так или иначе стремились оказать давление на японское правительство. А поскольку японцы считали это признаком слабости, барьеры должны были продержаться до разгромного конца. Работа Горди была не из лёгких, что бы о ней ни думали другие.
Сделка, согласно которой Такэсита производил закуп огромного количества американской говядины для клуба и затем перепродавал её через задние ворота, была лишь кратковременным решением проблем Горди, однако она позволяла поднять планку плановой кривой на три-четыре процента. В общем-то это пустяк, но позитивный показатель в работе гарантировал продление срока пребывания в Японии.
Горди не искал мелких выгод от союза с Такэсита, он просто поверил уверениям этого человека, что значительная часть доходов уходит на нужды шефа. Всё, чем занимался Такэсита, Горди казалось далёким, он и не беспокоился. Однако неожиданно его спокойствие было нарушено признанием в убийстве. Чёртов охранник из Советского посольства случайно узнал о происходящем на складах снабжения в клубе. Один из его постов располагался почти у входа, и ночные выдачи из складов, естественно, вызвали подозрения. Такэсита поклялся справиться с неуклюжими попытками охранника шантажировать его, пообещав, что возьмёт его на работу официантом и, уже оказавшись на этом месте, тот сможет участвовать в прибылях. Горди до некоторой степени был согласен в этом с Такэсита, ибо, по мнению последнего, это было "нормальным японским решением" вопроса в обстоятельствах, где знание равнялось силе.
Горди едва услышал жену, чей голос донёсся из квартиры, она его звала. Он, стоявший снаружи за дверью гостиной, тут же шагнул к выступу напротив сплошной стены между гостиной и кухней. Жена пришла от Энджи Питерсон, но он не готов был её сейчас выслушать.
Невероятные откровения Такэситы в ночь вторника - что он уже позаботился об охраннике - повергли Горди в самый что ни на есть шок, такого ужаса в своей жизни ему ещё не приходилось испытывать. Как каменный - в баре "Хайлэндер" отеля "Окура" - он сидел и слушал Такэситу о подробностях совершённого убийства.
Такэсита велел охраннику явиться в клуб в смокинге для "генеральной репетиции" обслуживания, которое готовилось для пышного ежегодного обеда с танцами, назначенного на следующий вечер. Так как охранник не относился к категории "штатного" работника, ему было предложено проникнуть в клуб через задний ход, прикрытый ржавыми дверями. Ничего не подозревая, тот именно так и поступил.
Под предлогом ознакомления охранника с "рабочим оборудованием" Такэсита увлёк его в мясной морозильник, в секцию, где мороженное мясо оттаивалось двадцать четыре часа, прежде чем поступить наверх в главную кухню. Вот когда Такэсита объяснял всё это, Горди извинился и убежал в туалет, где его вырвало - Такэсита, однако же, успел описать ему, как отрубал охраннику голову огромным мясницким ножом, специально взятым для этого в кухне.
В трансе - мысли разом все спутались - Горди попытался взвесить все за и против этой ужасной ситуации. Такэсита утверждал, что расчленённое тело там в безопасности: никому из работников, которые озабочены приготовлениями к ужину и танцам в пятницу и в голову не придёт оказаться рядом с мясным морозильником, однако вещественное доказательство, а именно тело ёсио Эндо, можно убрать с территории клуба следующей ночью вместе с излишками говядины, предназначенными для популярных токийских заведений, где готовят "сябу-сябу" и "тэппанъяки". - Что касается тела, - добавил Такэсита, - пока пусть оно полежит в морозильнике.
Горди, со своей стороны, утверждал, что если случайно найдут мёртвое тело и голову (Бог ты мой, неужели это правда?) в любом месте клуба, хоть отдалённо связанном с мясом, последует соответствующее расследование. Тогда аферы с перепродажами непременно вскроются.
Встреча в эту ночь накануне ужина с танцами в клубе закончилась кисло. На Такэсите висели почти шестьдесят миллионов иен, Горди вместо продления срока работы ещё на пару месяцев мог быть публично изобличён. А тут как раз Такэсита плеснул масла в огонь, заявив, что "ещё не разобрался с шеф-поваром".
В квартире жена Горди включила свет. Бассейн полностью покрыли тени. В фойе клуба вскоре зажглись огни. Смеркалось.
Во время коктейлей, то есть перед ужином с танцами, Горди решился действовать. Внизу, как бомба замедленного действия, лежал мертвец, посторонний, никому не нужный, самая что ни на есть головная боль. Горди воспользовался общим хаосом в промежутке между тем, как все расселись, и тем, когда был подан суп, чтобы спуститься на склад и избавиться от улик отделить мясо от мяса. Чёрт бы его побрал, этого придурка Такэситу...
Несколько драгоценных минут ушло на то, чтобы определить местонахождение расчленённого охранника. В общем-то, глаз случайного посетителя этой довольно объёмной секции вряд ли сразу обнаружил бы жертву. Голова находилась в картонной коробке на полке чуть выше уровня глаз. Тело, одетое в смокинг, покоилось за рядами подтаявших окороков, приготовленных для воскресного буфета. Мясницкого ножа не было видно, Такэсита упоминал, что забросил его рядом, в главный морозильник.
Закинуть голову в тележку из прачечной оказалось несложно: Горди ощущал лишь картон коробки. Однако тупой удар о кучу грязных полотенец на дне заставил его содрогнуться и быстро сглотнуть - подташнивало. С телом всё было иначе. Ухватив за лодыжки, Горди потащил его к тележке. На полпути опустил, подошёл к двери и выглянул поверх громоздившихся ящиков, переводя дыхание. Взять и всё бросить или заболеть он уже не мог, так как зашёл слишком далеко. Горди вернулся к телу и, рывком схватив его и стараясь не смотреть на морщинистый обрубок, торчавший из-за белого воротничка рубашки, втолкнул труп в тележку. Руки чувствовали холод ткани, само же тело, лишённое тепла, меньше всего напоминало что-либо человеческое.
Горди особо не представлял, куда везти голову и тело. Им двигало единственное желание - избавиться от соседства со столь серьёзными уликами, и чем дальше они от мяса, тем лучше. Если удастся поднять всё это на первый этаж, у него будет выбор - центр отдыха, автостоянка, даже можно перекинуть через забор, пусть проблему решают соседи.
Когда на уровне кухни Б1 замер лифт, сердце Гордона Спаркса чуть было тоже не остановилось.
ГЛАВА - 31
Двери лифта открылись в коридор, сейчас пустой, вёл он на кухню. Горди напряжённо ждал, одна рука прикрывала рот, другая удерживала за край тележку из прачечной, внутри которой лежали голова и тело охранника. Из кухни доносилось звяканье кастрюль и сковородок вперемешку с голосами. Пока ещё никто не помешал, дошло до сознания Горди.
Вдоль коридора у стены стояли точь-в-точь такие же тележки. Слева в открытую дверь виднелись круглые разносы, справа - шкафчики раздевалки. Жужжание автоматически закрывающихся дверей заставило Горди очнуться. Что-то нужно предпринять. Срочно. Он вжал ладонью кнопку "откр.", выкатил из лифта тележку в комнатку слева. Похоже, его не заметили. Он стоял, упершись руками в тележку и соображая, как быть дальше. Двери лифта закрылись, мелодично заурчали шестерёнки - лифт вызвали на другой этаж. А это значит, что обратно он вернётся не пустой. Меньше чем через минуту здесь появится человек.
А если просто оставить здесь тележку? Но ведь комната эта используется, отсюда отправляют наверх еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17