.. А вам, собственно, что надо?
- Надо позвонить по телефону, - отрезал я.
- Вы в своем уме? - ноздри тонкого носа возмущенно расширились.
- В своем, - я кивнул и посмотрел на нее с интересом.
Странные глаза... Большие и зеленые, они то словно светятся изнутри, то вдруг темнеют.
- Нам надо позвонить в милицию.
- В милицию? - растерянно переспросила женщина.
Я подумал, что еще никогда не встречал женщины, которая бы мне сразу понравилась и не нравилась. Она была как-то по-звериному красива, а с такими женщинами опасно расслабляться.
- Да. Этажом ниже лежит труп.
Она сначала недоуменно переводила взгляд с меня на
Алика, потом сказала:
- Проходите в квартиру. Расскажете толком.
И, закрывая дверь, выглянула на лестницу. Будто покойник крался за нами по пятам...
* * *
- У вас гости? Может, лучше поговорим в другой комнате? - я сделал попытку опомниться и остановился в коридоре.
- Идите, - сказала она с некоторой резкостью, взяла меня за руку и буквально потащила за собой. Мне бы не понравилось, если кто-то другой так распоряжался. Но сейчас ее пальцы, тонкие, холодные и нервные, удерживали лучше любого капкана, я думал уже не о трупе в подъезде, а о женщине, которая вела меня за руку...
В комнате горел только торшер, но когда мы вошли, она выпустила мою ладонь и включила верхний свет. Я молчу и разглядываю присутствующих. У окна стоит громила лет сорока, он словно висит над всеми. Слегка улыбаясь, громила смотрит на нас, потом говорит:
- Вот этого, - показывает на Алика, - знаю. А вот этого - палец в мою сторону - вижу в первый раз. Рита, кого ты привела?
- Он говорит, - женщина посмотрела на меня, - внизу кого-то убили.
Немая сцена. Рита просит меня рассказать подробнее, но я предоставляю говорить Алику, а сам слушаю. Вернее, в основном смотрю на женщину, а слушаю вполуха. Но это не значит, что я не разглядел остальных. В комнате находится еще одна девушка, рыжая, угловатая и всклокоченная, как подросток. Она стоит, прислонившись спиной к стене. И, наконец, невообразимо толстый человек, ну прямо гора жира.
- Та-ак, - сопит толстяк. - Скверная история. А может, это очередной дурацкий розыгрыш нашего общего приятеля? Он ведь считает себя фигурой оригинальной и думает, что его выходки всем доставляют удовольствие.
- Нет, не похоже, - говорит зеленоглазая женщина.
- Тогда точно скверная история, - кивает толстяк. - Скверно, что это случилось, когда мы все тут собрались. Единственное
утешение, - он шмыгнул носом, - что у всех нас есть алиби. Я
правильно говорю? - он обращается к громиле. - У нашей милиции
это так называется?
Тот только усмехается.
- Мы все находились в этой комнате, - толстяк снова повернулся ко мне. Правда, кто-то выходил курить на лестницу... А где Копылов?
- Здесь... - я слышу голос из-за спины, оглядываюсь и вижу аккуратного молодого человека.
Молодой человек достает из кармана расческу и проводит ею по идеально уложенным волосам.
- Я выходил на кухню принести из холодильника водку, - произносит он, - а что произошло?
- Человека убили, - говорит Алик.
- Неужели? - Копылов поднимает брови. - А где?
- Этажом ниже.
В прихожей в это время звонит телефон, и зеленоглазая женщина уходит. Я жду, пока она поговорит, чтобы потом позвонить в милицию.
- Та-ак, - толстяк складывает руки на животе и смотрит на меня, - вы, значит, приезжий? Из столицы?
- Верно, сегодня приехал.
Возвращается Рита.
- Звонил муж, - она словно отмахивается рукой, - я сказала, в какую историю мы попали.
- И про ремень с пряжкой, которым задушили, тоже сказала? - вдруг спрашивает громила.
- При чем здесь ремень?
- Так, к слову. Кажется, я видел такой...
- Не говорите ерунду, - женщина презрительно кривит рот.
- Это не ерунда, - взрывается Копылов. - Нам ведь скоро придется отвечать на разные вопросы...
- А ведь он прав, - качает головой толстяк.
- Эти засранцы ворвались и сообщили, что кого-то там убили, а всех нас поставили в щекотливое положение...
- Ну-ка, полегче, - не выдержал я.
- Не надо, - тихо просит женщина.
Минуту смотрю на толстяка, и он постепенно тускнеет, опускает голову. Я разжимаю кулаки.
- Очень дикий молодой человек, - громила вдруг небрежно усмехается и добавляет. - Очень. Док, вы родились в рубашке, он наверняка бы вышиб вам вставную челюсть, не вмешайся наша девочка. У нее реакция, как у кошки. Как у большой черной кошки, - он беззвучно хохочет, словно сказал что-то остроумное.
Я уже успокоился, но женщина не отпускает мою руку и как-то странно смотрит на меня. Потом говорит:
- Пойдемте на кухню. Я должна вам объяснить...
Мы идем вдвоем на кухню, она достает из пачки сигарету, зажимает ее губами и прикуривает. Губы у нее нервные, пухлые и кажутся влажными от блестящей помады. Делает несколько затяжек и ломает сигарету в пепельнице. Там уже полно таких ломаных.
- Здесь собрались уважаемые люди, с положением, они бы не хотели быть втянутыми в такую историю, - наконец говорит она.
- Это, конечно, интересно, - я киваю, - только мне какое дело?
- Я вас прошу позвонить в милицию минут через пятнадцать, когда гости уйдут.
- А если я позвоню прямо сейчас? - Вы надолго приехали? - спросила она.
- Как получится.
- И никого знакомых? - Я здесь в первый раз.
- Вот и хорошо. Хотите, я вас буду опекать в эти дни?
Я не выдержал и коротко рассмеялся. Она откинула голову и холодно посмотрела на меня. Но вдруг в уголках ее глаз собрались веселые морщинки.
- Вовсе не собираюсь вас соблазнять, - она мягко улыбнулась. - Просто так предложила, разве только еще и потому, что мне понравилось, какой вы безрассудный и бросаетесь с кулаками на каждого. Ведь вы поссорились с главврачом психиатрички, и он может сделать вас своим пациентом.
- Думаю, он бы не скоро вернулся к практике.
- Разве что... - она задумчиво посмотрела на меня. - Ну что, договорились? Все уйдут, и тогда вы позвоните?
Я кивнул, потом смял опустевшую пачку, выбрал из пепельницы одну из сломанных сигарет и закурил. Ладно, подумал я, пусть. Сигарета была с привкусом помады.
* * *
Мы вернулись в комнату. Я заметил, что Алик поставил на стол пустую рюмку. Не стоило ему пить...
- Мы договорились, - женщина оглядела присутствующих, - всем вам надо уйти, а потом позвоним в милицию.
- Только не забывайте, - усмехнулся громила, - что любой следователь вызовет вас как свидетелей и тогда придется отвечать на вопросы. На много разных вопросов.
- Прекратите, - резко сказала женщина, и он заткнулся.
Лучше придумайте, как нас не впутывать в это дело попусту.
- Верно, - главврач психиатрички подошел к громиле, - это в ваших силах. Вы поможете мне, я помогу вам... Долго вам еще в капитанах ходить?
Громила впервые перестал улыбаться, по краям губ его пролегли глубокие складки, взгляд стал таким жестким, что, казалось, сейчас зазвенит в воздухе. Потом края его губ медленно поползли вверх, и он улыбнулся.
- Хорошо, - наконец сказал он.
- Вас, кстати, это тоже касается, - гладко причесанный Копылов посмотрел на меня, - ведь щекотливое положение: вы последний видели директора живым и первый - мертвым. Все, что тут слышали, - вполне разумное соглашение между образованными людьми, чтобы самим себе не доставлять неприятностей. Присоединяйтесь.
Мне понравилось, как он складно излагает свои мысли. Вроде, мол, может, и вы пришили того типа в подъезде, но если вы не будете впутывать нас в это дело, представим все так, словно бедняга запутался в собственных подтяжках.
- Расходимся? - толстяк утер ладонью пот со лба. - Я хочу уйти первым.
- Ладно, - кивнул громила и отвернулся к окну.
Толстяк, глядя под ноги, вышел из комнаты, и через мгновение хлопнула входная дверь. Зеленоглазая женщина
попросила сигарету, прикурила, потом вынула сигарету изо рта и
уставилась на ее горящий кончик.
Все молчали. Только рыжеволосая девица с шумом села на диван, подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком.
- Вышел на улицу, - сказал громила, всматриваясь в ночной двор за окном, открыл машину... нет, не сел, что-то взял... Странно, возвращается.
Резкий звонок в дверь. Женщина идет открывать, и почти тут же в комнату врывается толстяк, он весь раскраснелся и размахивает зажатым в кулаке карманным фонарем.
- Это обман, это провокация, - сквозь одышку выкрикивает он, - нет там никого на этаже...
- Как нет? - спрашиваю я и поеживаюсь, словно от холода.
* * *
...Потом мы идем на лестницу, следом за толстяком, и луч фонарика прыгает по серым ступеням. Вот первый поворот, второй, здесь перила погнуты, луч фонарика прыгает дальше, пока, наконец, не скользит по кафельным плиткам.
Ничего.
Только мой коробок там, где раньше лежала синяя опухшая рука...
Свет фонарика бьет мне в лицо.
- А ну, уберите, - говорю я толстяку.
- Молодой человек, - советует он вкрадчиво, - вам надо показаться специалисту.
Я стою, как оплеванный.
- Это что, был розыгрыш? - голос зеленоглазой женщины резкий от сдерживаемого раздражения.
- Не думаю, - возражает громила, - не думаю, чтобы человек, впервые приехавший в наш город, решился бы на такое.
Толкаясь в дверях, все выходят на улицу. Я выхожу последним. Мне кажется, что черный подъезд смотрит в спину. Сначала уезжает толстяк, сердито хлопнув дверцей. Тут Алик вспоминает, что аккумуляторы сели, а ехать нам за город, где находится гостиница, принадлежащая комбинату. Он не хочет рисковать.
- Я довезу москвича, - вдруг предлагает Копылов, - мне ведь все равно в ту сторону.
- Попробую завести, - говорит Алик, - и дотянуть до гаража.
- Помочь? - предлагает громила.
- Не надо, справлюсь как-нибудь.
Зеленоглазая женщина не стала ждать, пока мы разберемся, и ушла. Я сажусь в "Жигуленок", и тут мне приходит в голову, что моя сумка осталась в багажнике комбинатовской машины. Хорош бы я был.
Мы идем через двор, мимо пустых помойных ящиков, к подворотне.
- Эх, - Алик проводит ладонью по крылу "Волги", - оставить бы ее здесь и домой, - достает из кармана ключи и протягивает мне. - Если не заведу, так и сделаю.
Я копаюсь с замком багажника, наконец, открываю.
- Смотри, - говорит вдруг мой спутник, - вон, фургон стоит.
- Разве? - поднимаю голову: на другой стороне улицы припаркован фургон с погашенными огнями, вроде тех, что
перевозят мусор... А сам в это время вслепую ищу в багажнике
сумку. - Пусть себе стоит, нам-то что?
- Может, он на буксир возьмет? До гаража? А то разденут машину, а спросят с меня.
- Ну он же пустой стоит. - я, наконец, нащупал бок сумки, - кто тебя подцеплять будет?
- Нет, там водила. Я видел огонек от сигареты, - упорствует Алик.
- Тогда пойди и попроси, - я захлопываю багажник и открываю салон взять сигареты.
- Вот и пойду... - он переходит через улицу и нагло стучит по капоту фургона.
Я стою, держась рукой за открытую дверцу, и наблюдаю за ним. Кажется, там и вправду за стеклом мелькает красный уголек. Он стучит снова.
- Т-тебе чего? - дверь кабины открывается, и высовывается парень. Ох-хренел?
- Подцепи до гаража, - Алик оборачивается и показывает пальцем на нашу "Волгу". - Аккумуляторы сели.
- П-пошел ты, - заикаясь, предлагает парень, - вместе с-со своими ак-кумуляторами.
Захлопывает дверцу, заводит мотор и трогается с места. Алик еле успел отскочить, а то бы он проехал по нему, как по бездомной кошке.
- Вот сволочь, - констатирует Алик, - я бы ему заплатил.
Чтобы он не увидел, как я улыбаюсь, наклоняю голову, а потом через открытую переднюю дверцу лезу в салон, где на заднем сиденье лежат мои сигареты. В это время под коленкой
чувствую что-то твердое. Оказывается, зажигалка - массивная и
самодельная. Но сделана классно, приятно в руках держать.
Кажется, директор прикуривал от этой зажигалки.
- Что это у тебя? - спрашивает Алик, пока я в темноте разглядываю находку.
- Вот, - показываю я, - надо будет отдать в милицию, вроде, она золотая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20