В самый разгар разговора с начальником технического отдела Пэджет взглянул на часы, издал яростное восклицание и тут же завершил разговор.
– Какого дьявола вы не напомнили мне о том, что в одиннадцать я должен быть в посольстве Великобритании? – набросился он на нее.
Филиппа побледнела и схватила ежедневник.
– Простите. Я совершенно забыла!
Она поспешно набрала номер посольства и выяснила, что посол все-таки сможет принять его. Но это нисколько не смягчило его гнев.
– Я привез вас на другой край света не для того, чтобы вы сидели тут и грезили бог весть о чем! Заглядывайте в ежедневник утром и вечером, чтобы освежить память, раз она у вас такая короткая.
– Обычно я не забываю о назначенных встречах, – запротестовала Филиппа.
– Только о самых важных! – Широкими шагами он достиг своей комнаты и хлопнул дверью.
Филиппу затрясло от злости из-за таких несправедливых нападок, но шли минуты, и она начала успокаиваться, сообразив, что такая вспышка – своеобразная разрядка после невероятного напряжения. Из его спальни донеслось хлопанье двери – Пэджет ушел прямо из своей комнаты. Надеясь, что он вернется в более спокойном настроении, она приняла аспирин и прилегла на кровать.
Филиппа еще лежала, когда зазвонил телефон. Оказалось, что это разговор, который она заказывала ранее, – с Шеффилдской фабрикой, одним из главных поставщиков их фирмы. На проводе был директор. Филиппа заколебалась, говорить ли с ним самой или попросить перенести заказ на более позднее время. Опасаясь, что дозвониться второй раз ей не удастся, она решила поговорить сама, задавая вопросы, которые, как ей казалось, могли интересовать Лукаса. Двадцать минут спустя она смотрела на ряды цифр, записанных в блокнот. Все они были для нее сплошной абракадаброй, но девушка надеялась, что Лукас Пэджет в них разберется. Если нет – не сносить ей головы!
Отложив блокнот в сторону, Филиппа подошла к окну и засмотрелась на громадные волны, накатывающие на белый песок. Яркий узорчатый шарф на шее молодой женщины, прогуливающейся по узкой набережной, трепетал на ветру. Но Филиппа знала: открытое окно не даст никакой прохлады, и с сожалением сняла руку со створки. Ей очень хотелось выйти наружу, но она боялась разминуться с Лукасом. Чтобы чем-то занять себя, она начала аккуратно складывать папки с бумагами. Пухлая розовая папка, в которой были собраны все сведения о плотине, напомнила ей о Роланде. Надо же было так случиться, что они с Лукасом оказались конкурентами. При мысли об этом она вновь почувствовала себя изменницей. Лучше бы ей вообще не встречать Роланда прошлым вечером. Если бы можно было рассказать Лукасу всю правду о нем! Пусть бы он сам и решал, как быть.
Сомнения, которые она пыталась подавить, вспыхнули в ней с новой силой. Несмотря на все заверения Роланда, будто он честно управляет «Каллисто», Филиппа опасалась, что для получения контракта он ни перед чем не остановится.
Девушка беспокойно закружила по комнате. Судя по всему, что Лукас рассказывал ей о Родригесе, она не сомневалась: министр не захочет иметь дело с фирмой, у управляющего которой такое прошлое. Стоит только Родригесу хоть немного усомниться в Роланде, как он тут же обратится к Лукасу.
Принятый аспирин не смог унять ее беспокойство, и у Филиппы снова разболелась голова.
Дверь в гостиную отворилась. Она напряженно ждала, приготовившись защищаться, когда на пороге появился Пэджет. Но от его плохого настроения не осталось и следа. Скинув пиджак и усевшись на стул, он улыбнулся:
– Будьте умницей, налейте мне виски, только добавьте побольше содовой. И себя не забудьте.
Филиппа покачала головой, но налила ему то, что он просил. Лукас тут же залпом осушил полбокала.
– Выпейте шерри, если не любите виски. Что-то вы бледная.
– Голова болит.
– Это оттого, что поздно легли спать.
– Я вернулась раньше вас.
Выпалив это, Филиппа залилась краской, однако он не обиделся и спокойно сказал:
– Я привык ложиться поздно.
– Откуда вам известно, что я – нет?
Он улыбнулся:
– У вас слишком невинный вид.
– Не стоит судить только по внешнему виду.
– Я так и не делаю. Вы даже не представляете, к каким бы я пришел заключениям, если б судил о вас по внешнему виду!
Филиппа понимала, что Лукас ее поддразнивает. Однако, хотя ее подмывало спросить, что он имеет в виду, безопасности ради она воздержалась от вопросов.
– Я разговаривала с директором Шеффилдской фабрики, – поспешно проговорила она. – Нас соединили, когда вас не было.
Она коротко рассказала все, что выяснила, и передала записанные цифры.
Он проглядел записи и сжал челюсти.
– Так я и думал. Расценки действительно можно снизить. Закажите еще один разговор – и ленч тоже. Мы поедим здесь. После этого можно будет продолжить работу.
– Что вам заказать на ленч?
– Холодное мясо и салат. Для себя выберите сами.
После того как Филиппа сделала заказ и официант накрыл для ленча круглый стол, Лукас Пэджет завел разговор о Роланде:
– Как-то странно вы с ним встретились. Это произошло в саду?
– Да. Я случайно столкнулась с ним у пруда.
– Вы говорили ему, что работаете у меня секретарем?
– Он… э-э-э… он поинтересовался, как я оказалась в Рио.
– Какое ему до этого дело?
– Наверно, потому, что я англичанка и… – Филиппа не договорила, надеясь, что он не будет развивать эту тему. Но, как оказалось, разговор только начинался.
– Я почти уверен, что Мастерсон прекрасно знал, кто вы такая, и специально подстроил встречу с вами. Мне он не понравился.
– Снова судите по внешнему виду? – спросила она, стараясь держаться как можно спокойнее.
Оценив намек, Пэджет улыбнулся:
– Я беру в расчет и другие факты, мисс Смит. Человек, сумевший стать во главе такой фирмы, как «Каллисто», не может не быть беспринципным.
– Вы стоите во главе «Лангленда», однако вас беспринципным никак не назовешь.
– Я достиг этого положения за более длительный срок, чем Мастерсон. Он здесь всего несколько лет и уже разделался со всеми остальными конкурентами. Честными методами этого так быстро не добиться.
Филиппа дрожащей рукой отодвинула тарелку в сторону.
– Вы не имеете права так говорить о нем. По крайней мере, до тех пор, пока у вас нет доказательств.
– Я готов положиться на свою интуицию. Она есть, знаете ли, не только у женщин.
Он наколол на вилку кусочек мяса.
– И вот еще что я хотел сказать, пока мы не заговорили на другую тему. Думаю, вам лучше с ним больше не встречаться.
– Почему? Кажется, вы хотели, чтобы я по-дружески держалась с вашими конкурентами.
У Пэджета был удивленный вид, словно он поверить не мог тому, что она оспаривает его решение.
– От Мастерсона вам узнать ничего не удастся. Он слишком хитер.
– Значит, вы опасаетесь, что он может что-нибудь выведать у меня?
– Конечно нет, – сухо отозвался он. – Я не сомневаюсь в вашей порядочности.
От этих слов у нее поднялось настроение, но Пэджет тут же добавил:
– Значит, решено. Если он снова свяжется с вами, как-нибудь отделайтесь от него.
– А вам не кажется, что это нечестно – считать, будто он хочет встретиться со мной только потому, что я на вас работаю?
Он поднял одну бровь и спокойно спросил:
– Мои слова задели вас за живое? Я не отрицаю, вы очень привлекательны, но, согласитесь, у Мастерсона может быть и другая причина – помимо обычного мужского интереса – желать встретиться с вами снова.
– Я предпочитаю не обвинять его, пока не доказано обратное, – ответила она ледяным тоном и замолчала, услышав телефонный звонок.
В трубке зазвучал голос Роланда, такой теплый и такой знакомый. Филиппа взглянула на мужчину, сидящего напротив. Вот он, ее шанс показать этому человеку, что у нее есть право на личную жизнь.
– А, мистер Мастерсон, – приветливо сказала она, – я как раз думала о вас.
– Судя по твоему обращению, Пэджет рядом? – тихо спросил Роланд.
– Да.
– Ладно, Фил, не буду тянуть резину. Можешь сегодня встретиться со мной и поужинать?
– Во сколько?
– В полдевятого. Я заеду за тобой.
– Я буду ждать внизу.
– Что, не хочешь нарываться на неприятности? – засмеялся он и повесил трубку. Филиппа сделала то же самое, чувствуя на себе сердитый взгляд Пэджета.
– Если вы, мисс Смит, договорились с Мастерсоном о встрече, чтобы досадить мне, то своего добились. Я же сказал: я не хочу, чтобы вы с ним встречались!
– А я вам сказала, что не признаю за вами права распоряжаться моим свободным временем. Если вы считаете, что я расскажу ему о работе, которой занимаюсь, так и говорите, и я немедленно уволюсь.
– Я не сомневаюсь в вашей порядочности.
– Тогда не указывайте, чем мне заниматься в свободное время! Я же не даю вам указаний по поводу вашего свободного времени.
Лукас не верил собственным ушам. Ничего удивительного, нервно подумала она, ведь она ни разу не разговаривала с ним так откровенно.
– Извините, – тихо проговорила она. – Я не должна была так говорить. Вы привезли меня сюда и имеете полное право…
– Забудьте об этом, – решительно произнес он. – Мне действительно никто не давал права указывать, как вам распоряжаться своим свободным временем.
Как ни странно, но после принесенного извинения вместо радости Филиппа почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы.
– Я не хочу с вами ссориться, – охрипшим голосом сказала она, – и не хочу, чтобы вы думали, будто я встречаюсь с… с мистером Мастерсоном вам назло.
– Такое мне и в голову не приходило.
– А вы на меня не сердитесь?
– Сержусь?
Это слово, похоже, привело его в замешательство. Глядя, как он нахмурил брови, Филиппа поняла, что он размышляет не только над ее вопросом, но и над собственным ответом.
– Слово «сержусь» неточно выражает мое отношение, – сказал он наконец. – Полагаю, до сих пор я привык считать вас частью моей собственной жизни, связанной с работой. Поэтому мне просто странно смотреть на вас… – он снова заколебался, – как на человека, у которого есть личная жизнь.
– Я рада, что вы понимаете: я не машина, которая печатает надиктованные тексты!
– Раньше мне не приходилось видеть машины с такими формами!
Филиппа улыбнулась ему, и вся ее злость исчезла без следа. Во время разговора Лукас пересел на диванчик и положил голову на спинку. Сейчас глаза у него были закрыты, напряжение ушло с лица. Ее пронзило чувство глубокой нежности; откуда-то вдруг возникло желание коснуться его губ. Придя в смятение, Филиппа отпрянула назад и наткнулась на стол. От шума он открыл глаза и внимательно всмотрелся в нее.
– Мне нравится, когда у вас так уложены волосы, – медленно проговорил он. – Очень необычный оттенок.
– Персиковый, – подсказала она и готова была прикусить себе язык, когда он улыбнулся и поправил:
– Оттенок меда с острова Корфу. Вы же знаете, мед бывает разного цвета в зависимости от того, где пчелы добывают нектар. А мед с Корфу имеет удивительный цвет – золотисто-янтарный.
– Пожалуй, мне это нравится, – отозвалась она, пытаясь говорить беззаботно. – «Волосы цвета меда с острова Корфу» звучит гораздо необычнее, чем «светлые волосы персикового оттенка»!
– Медовые волосы и молочная кожа – вот точное описание вашей внешности, – сказал он. – Плюс превосходное владение стенографией и машинописью, а также идеальное умение вести телефонные переговоры.
– Спасибо, мистер Пэджет.
– Не за что, мисс Смит. – В его голосе слышалась откровенная насмешка. – Не кажется ли вам, что такое обращение звучит слишком чопорно? Может, мне лучше называть вас по имени?
Девушка и не думала скрывать, что ей приятно это предложение:
– Конечно. Меня зовут Филиппа.
– Это мне известно, а больше вас никак не называют?
– Некоторые зовут меня Фил.
– Нет, это звучит так, словно обращаешься к парню. Вот имя Филиппа вам подходит – в нем есть что-то одновременно и строгое, и дерзкое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23