- Возможно, они понимали, что рано или поздно пришлют кого-нибудь еще. Как вы сумели проскользнуть, ума не приложу. Только не говори, "нам просто повезло", - он впился зубами в мой кулинарный шедевр и вынужденно замолчал.
Я разбудил Сафараза, дал ему подкрепиться, и мы стали спускаться в долину. Впереди шел Сафараз, за ним - Уэйнрайт, а кто оказался замыкающим, догадаться не трудно. Никакого подобия тропы не было и в помине, так, узкая полоска кружившая среди хаоса камней. Нам с Уэйнрайтом пришлось туго, мы нещадно хромали, так что пришлось попросить патана немного поумерить прыть, но Уэйнрайт решил не давать себе снисхождения и снова начал возникать. К тому времени я уже был сыт по горло его комплексами и объявил привал.
- Послушай! - рявкнул я. - Я устал не меньше твоего и не хочу выдохнуться ещё до рассвета. Так что с этого момента ты или перестанешь каждый раз затевать свару, или топай назад в одиночку.
Уэйнрайт собрался было возражать, но воинственный пыл быстро сошел на нет, он несвязно пробормотал извинения, и мы снова тронулись в путь. Оставалось только надеяться, что теперь дорога до Лахора пройдет без приключений. Конечно, можно пожалеть о хронической неспособности Уэйнрайта смириться с поражением, не приписав его чьим-то проискам. К тому же он становился опасным и мог проявить никому не нужную активность просто для самоутверждения. Я рассчитывал, что Гаффер устроит ему за последний провал хорошую вздрючку, но все равно дал себе слово больше никогда с ним не работать. Это дело станет для нас последним.
Остаток ночного марша прошел без приключений, но до нормы в двадцать миль было ещё далеко. К рассвету мы ещё ползли по дну долины, а отвесные склоны были слишком круты, чтобы на них взобраться. Уэйнрайт предложил сориентироваться по карте и вскарабкаться наверх. Но здесь нас хорошо укрывала низина, а выше то тут, то там встречались проплешины зелени, которая могла привлечь внимание пастухов и их стада. Я изложил вое мнение и не услышал возражений - похоже, последняя перепалка пошла на пользу.
Днем мы спали по очереди, стараясь в промежутках обмануть желудки последними хлебцами, в сумерках тронулись в путь и к рассвету вышли к подножию гор с полосками возделанной земли, тянувшимися вдоль границы. Мы закопали наши шубы, винтовки и автоматы, поскольку они явно не подходили мирным торговцам из Пенджаба и в случае столкновения с патрулем гуркхов могли привести к печальным последствиям. Дорога стала легче, мне не составило труда определить, что мы всего в нескольких милях от границы, но не было смысла переходить её прямо сейчас: впереди до шоссе на Барилли нас ожидал шестидесятимильный путь по холмам, лесам и бездорожью.
Надобность в ночных переходах отпала, так что мы продолжали шагать в сторону деревни, до которой, если верить карте, оставалось меньше шести миль, а остаток пути даже проехали в повозке. Деревня состояла из дюжины глинобитных хижин, разбросанных вокруг пыльной площади с чайханой. Там можно выпить чаю, иногда получить и нечто более существенное, но отдохнуть там негде. Старик-мусульманин, заправлявший этим заведением, бросил в котел, где тушились овощи с карри, пару чахоточных цыплят, а когда мы набили желудки, отправил в караван-сарай по ту сторону деревни, в нескольких минутах ходьбы пыльным проселком.
Едва не засыпая на ходу от усталости, мы наконец добрались до места будущего отдыха. Квадратную площадку под открытым небом окружали четыре высоких стены с прочными тиковыми воротами. Конечно, лучше было разместиться на природе, но индийские путешественники слывут рабами привычек, и вид людей, спящих за пределами оплота цивилизации, мог вызвать у полиции нежелательные подозрения. Караван-сарай оказался пуст, даже без обычных сторожей, которые приходят по ночам, и мы прошли внутрь. Я не видел необходимости выставлять караул, так что мы забрались в разбросанное сено и провалились в сон.
Проснулся я от щипка за ухо. Надо мной склонился Уэйнрайт.
- Снаружи остановилась машина, - прошептал он.
- Возможно, зто полиция, - сказал я. - Обычная проверка. Если придут, сиди, молчи и предоставь вести переговоры мне.
- Индусы, сахиб, - послышался торопливый шепот Сафараза. - Трое идут сюда.
Патан уже сидел на крыше и заглядывал через стену. Я вскочил, словно ужаленный, поспешно спрятал пистолет и уселся поблизости. Караван-сарай стоял в сотне ярдов от дороги, на которой остановилась машина, а вышеупомянутая троица уже была на полпути к воротам. Сафараз тоже достал оружие.
- Мы сможем достать их, как только войдут, - с надеждой сказал он и сразу добавил: - Если сахиб возьмет первого и даст время остальным зайти внутрь, я смогу...
Патан тут же получил от меня локтем по ребрам. Перестрелка возле деревни средь бела дня - худшее, что можно представить. К тому же эти люди могли оказаться обычными путешественниками. Теперь Уэйнрайт тоже присоединился к нам, я скомандовал:
- Быстро через забор и в канаву, - и первым подал пример.
По дну канавы, больше смахивавшей на пересохший ров вокруг средневекового замка, мы добрались до угла. Я осторожно выглянул наружу. Первый уже подошел к ним и доставал из-под рубашки пистолет.
- Я же говорил, - послышался сзади голос Сафараза, обиженный, как у непонятого пророка. - Теперь, если сахиб возьмет, как я предлагал, первого...
На этот раз мой локоть угодил ему в челюсть.
Как и на нас, на них была свободная пенджабская одежда, правда гораздо более опрятная. Из-под неё и остальные двое тоже достали оружие. Правда, прежде чем войти они долго вполголоса препирались. Похоже, никому из них не хотелось идти первым. Наконец они буквально втолкнули в ворота самого невысокого парня и, прежде чем отправиться следом, некоторое время следили за развитием событий. Потом все трое скрылись из виду, а мы в этот момент находились в полной безопасности, поскольку единственным местом, откуда можно было заглянуть через стену, была крыша навеса по ту сторону двора. Но нельзя было исключать опасность обходного маневра, поэтому я сделал своим спутникам знак следовать за мной и стал пробираться к кустам неподалеку от машины - единственному укрытию на ближайшую сотню ярдов.
Укрылись мы за ними как раз вовремя, потому что на дороге появился старый гуркх в потрепанной армейской куртке и с медным браслетом на запястье. Он остановился и заглянул в машину, что-то бормоча себе под нос. Из караван-сарая вышли индусы. Оставалось надеяться, что наши следы не бросались в глаза. Вся троица вернулась к машине.
- Караван-сарай, - сказал старый гуркх на ломаном урду, - откроется только на закате. Плата составляет рупию с повозки, полрупии с мужчины. Женщины, дети и скот бесплатно, но никаких собак...
- Спокойно, старик, - перебил один из пришельцев. - Мы разыскиваем троих пенджабцев, вроде нас. Они здесь отдыхали, и недавно.
- С прошлой ночи здесь никого не было, - решительно заявил гуркх.
- Ты лжешь, - бросил один из индусов. - Хозяин чайханы сказал...
Но закончить ему не удалось, - гуркх разразился потоком отборной брани.
- Кто ты такой, индусский ублюдок, чтобы называть меня лжецом? прорычал он. - Я, Парта Дхансин, отставной полицейский и хозяин этого караван-сарая. В наших краях знают, что делать с такими грязными подонками...
- Спокойно, не нужно шума, - пытался успокоить его третий. - Мы просто ищем наших друзей...
- Каких ещё друзей могут иметь паршивые пенджабцы? Идите своей дорогой. Сейчас вы в Непале, а не в своей чертовой стране. Еще раз зайдете без разрешения в караван-сарай, я вам уши отрежу, - он взмахнул своим кукри - смертоносным кинжалом гуркхов, с которым они никогда не расстаются, и изобразил выпад в сторону ближайшего индуса. Те спешно ретировались, набились в машину и укатили прочь. Старик прокричал вслед несколько ядреных оскорблений, плюнул, отвернулся и пошел к караван-сараю. Он был в два раза меньше ростом самого невысокого из них, но ни один знакомый с местными не станет связываться с разъяренным гуркхом, если не держит палец на курке, а эти парни поднимать пальбу среди бела дня не собирались.
- Теперь эта троица нас в покое не оставит, - мрачно процедил Сафараз. - Нужно было с ними разобраться, как я предлагал.
Пришлось устроить ему небольшую выволочку, - патан стал отбиваться от рук. Обычно Сафараз спокойно принимал мои разносы, но на этот раз все происходило в присутствии третьего лица, и это ему вряд ли могло понравиться.
- Но хорошо, что тебе удалось услышать машину, - похвалил я. - Ты нас спас, Сафараз.
Патан не хотел замечать протянутой руки и пробормотал, что в этом заслуга Уэйнрайта. Тот в свою очередь правильно оценил ситуацию и повел себя скромно. По его словам, он проснулся из-за расстройства желудка.
- Я слышал, как к деревне проехала машина, - объяснил он, - а спустя минут десять вернулась и остановилась. Я разбудил Сафараза, тот бесшумно, как пантера, вскочил на крышу и сразу оценил обстановку. Не могу не выразить ему свою благодарность за то, что избежал повторного плена, - с этими словами он торжественно пожал Сафаразу руку, тот застенчиво ухмыльнулся, и инцидент был исчерпан.
Мы призадумались. Трое головорезов удалились в сторону нашего маршрута и теперь оказались между нами и намеченным местом перехода границы. Что привело их сюда? Нас наверняка не заметили, пока мы шли по долине, иначе там же и разобрались бы. Неужели они рыскали по всем долинам, следили за каждым выходом и патрулировали пограничную дорогу? Похоже, что так. "Трое пенджабцев", - сказали они. Значит, им было известно, кого искать. Наверняка узнали обо всем от чертова немца. Ему было известно, как одет Уэйнрайт, а нас с Сафаразом он видел, когда мы сбросили свои шубы.
- Думаешь, стоит поискать другую одежду? - прочитал мои мысли Уэйнрайт.
Но тщетно было на это надеяться. По эту сторону границы мы могли получить только одежду гуркхов. Средний представитель этой народности ненамного выше пяти футов, хотя и крепко сбит. К тому же у них явно монголоидные лица и, если не считать редких тоненьких усиков, на лицах больше никакой растительности. Нас же выдавали не только шестифутовый рост, но и густая щетина.
Нужно было уходить, поскольку в караван-сарай начал прибывать народ, а несколько кустов не назовешь надежным укрытием. Мы выступили в густеющих сумерках порознь, но старались не упускать друг друга из виду. Я постарался взглянуть на ситуацию глазами наших противников. Им было известно, что мы где-то в этом районе, а нашей целью оставалась Индия. Но они не могли знать о нашей осведомленности по поводу их действий, а значит ждали в наиболее удобных для перехода границы местах, вероятнее всего у дороги на Барилли, куда мы и в самом деле направлялись. На нас попытаются напасть на этой стороне, но при неудаче несомненно повторят попытку уже в Индии. Противник явно хорошо организован и располагает неплохой связью. Так что оставалось только держаться подальше от нахоженных путей и двигаться ночью. Мне эта идея не нравилась, но выбора не было.
Я вздохнул и взял курс на запад, через редкие островки возделанной земли. Позади раздавались приглушенные ругательства моих спутников, поскольку к тому времени даже у несокрушимого Сафараза живот был ещё набит до отказа.
В этих местах ничто не говорит о существовании границы, но я рассчитывал пересечь её ещё до рассвета. К тому же наш спуск на равнину пройдет в густых джунглях. После жутких блужданий среди зарослей бамбука и рододендронов мы вышли на дорогу, и через пару миль она закончилась в поселке, которого не было на карте. Оставив спутников на окраине, я отправился туда купить еды.
День был базарный, и один пенджабец, хотя и очень замызганный, не привлекал излишне любопытных взглядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34