Возвратился с ключом.
- Орлушка, наверное, к озеру отправился. Надо договориться ключ где-то здесь оставлять, а не в бане.
Внутри коттедж потрясал ещё больше. Подобную мебель Вовец видел только в рекламных проспектах. Ковров таких не видал вообще. Телевизор - косая сажень по диагонали. Камин отделан яшмой. Под потолком люстра в полтонны хрусталя и золоченой бронзы. В углу на постаменте ваза из нежно-розового родонита. По стенам картины в антикварных рамах. И это только гостиная, холл, так сказать. Жить им предстояло на мансарде, в комнатах для гостей. Здесь обстановка была поскромней: стены и потолок обшиты деревянными панелями под лак; на полу заурядный палас, но кровати приличные и постельное белье свежее. Есть шкафчик с вешалками и трюмо.
- Эта комната моя, эта Орлухина, а ты выбирай из тех двух.
Вовец слегка обалдевал. Дача больше походила на отель или пансионат. Уму непостижимо, как главный инженер завода, простаивающего без работы третий год, может содержать такое хозяйство. Квартирантов пускает, что ли, дачникам сдает из новых русских? Он постоял, соображая, какую из двух кроватей занять. Глянул в окно. Открылся вид на озеро. Берег всего метрах в тридцати от дома. Это внизу его не видно из-за насаждений.
В дверь заглянул Селифан.
- Наслаждаешься пейзажем? Пошли к воде. Орлуха, паразит, акваланг уволок. Просил его, как человека, чтобы не нырял один. Может, тут рядом где-то плюхается? Заставлю три дня посуду мыть, негодяя!
По бетонной дорожке прошли сквозь заросли вишни, усыпанной созревающими ягодами и оказались на причале, сваренном из стальных труб с деревянным настилом.
- Та-ак, - процедил Кучер Селифан, с критическим прищуром оглядывая пустой причал, - активный, собака, как кислород, разгидрит его в перекись водорода. Умелся на лодке. Ладно, пойдем пообедаем.
Они вернулись в коттедж и спустились в цокольный этаж, в кухню. Здесь их ждала куча грязной посуды.
- Стоп! - Кучер вскинул руку. - Это мне уже не нравится.
Он прошелся от стола к плите, внимательно все осматривая. Приподнял и поставил обратно чайник, сунулся в хлебницу, в холодильник. Лицо его было очень серьезно и от этого казалось чужим.
- Знаешь, все в том виде, как осталось вчера после нашего отъезда. Ох, не нравится мне все это, ох, не нравится. Только этого сейчас не хватало. Похоже, Сане не терпелось проверить акваланг. Вот, блин, фанат, ныряло хренов! - Он раздраженно врезал кулаком по воздуху и плюхнулся на стул. Похоже, обедать он раздумал, аппетит потерял. - Что делать будем?
- Вовец посчитал некорректным комментировать ситуацию и принял нейтральный тон, доверяя принятие решений старшему команды. Кучер, раздумчиво барабанящий пальцами по столешнице, пожал плечами:
- Что делать, что делать... Кто виноват и с чего начать... Давай все-таки пожрем чего-нибудь, а потом уже будем напрягаться. Заодно и выпьем. Тут без пузыря не разобраться.
Нажарили мяса с картошкой. Выудили из хозяйского бара бутылку "Столичной" и ополовинили. Только после этого принялись соображать, что делать. Очевидно одно: Саня Орлов, акваланг и алюминиевая "казанка" отсутствуют, похоже, со вчерашнего дня. Когда Селифанов отправился в город за деньгами и третьим членом группы, Орлов, видимо, взял акваланг и отправился на лодке понырять или поплавать. С ним мог произойти несчастный случай, несмотря на то, что он опытный подводник и акваланг его собственный, надежный и проверенный. Мог выйти на берег или высадиться на остров, а лодку отнесло ветерком. Сейчас кукует, голодный, ждет помощи. Но это маловероятно, так как мотора нет, а на веслах он бы, на вечер глядя, далеко не уплыл. Мог быть ещё один вариант, вполне правдоподобный: заплыл к знакомым и застрял, загулял маленько. Стоило пройти вдоль бережка, посмотреть, не привязана ли где зеленая "казанка"? День все равно к закату клонится, лучше ничего не придумать.
Вовца поразило количество начальственных особняков, так сказать, дач. По соседству гнездились главный конструктор с замом, начальник снабжения, начальники транспортного и строительного цехов, главный бухгалтер и ещё с полдюжины шишек соответствующего калибра. Кучер всех их знал, похоже был тут не раз и, судя по всему, играл в жизни завода роль несоотносимую со своей скромной должностью.
"Казанку" не нашли. Зато похожая лежала на берегу у коттеджа главбуха. Селифанов, оставив Вовца на берегу кормить комаров, убежал поздоровкаться с хозяином. Вернулся через полтора часа, когда Вовец уже совсем было собрался уходить. От Кучера припахивало коньяком, глаза блестели, а улыбка съезжала набок. Оказывается, Орлов вчера попросил у главбуха подвесной мотор, погрузился с аквалангом в лодку и отчалил. Сказал, что хочет сориентироваться и вернется часика через три. Не вернулся. Главбух дает им на завтра свою лодку, а насчет мотора они уже сходили и договорились со снабженцем. Так что все в ажуре, можно идти почивать.
Вовцу не спалось. Он на чужих кроватях вообще спать не мог, долго привыкал. Или это от обилия впечатлений? Его не покидало тревожное чувство. В спокойную погоду пропало трое мужиков. Один из них, Гера Мышковец, опытный рыбак, на воде проводящий времени едва ли не больше, чем на заводе. Может, нарвались на каких-нибудь крутых, бандитов или просто шпану, веселящуюся на лоне природы, их и грохнули. Просто так, куража и злобы ради. Такие сейчас времена. Больше недели прошло, ни один из трех не всплыл. Так не бывает. На озере полно народу - лето, шикарная погода и не надо столько денег, как на юге. И никто ничего не видел, не знает, не заметил. Впрочем, лодку разбитую на утро сразу нашли. А тут ещё Орлов исчез. Небось, лежит на дне с неисправным аквалангом, и раки по нему ползают. Бр-р. А лодочка дрейфует себе. Какой-нибудь деревенский заприметит и приберет. Сейчас и здесь тоже понятия простые. Хозяина не видно? Значит, мое! И следа потом не найдешь. И как это Кучер может спокойно дрыхнуть?
До Вовца доносился приглушенный храп. Вот тоже занятный малый. Лет уже под сорок, залысины чуть не до затылка, трое детей, а живет, как студент. Все время в походах, каких-то путешествиях, на рыбалках, на охотах. Домой иногда поужинать приходит, переодеться да детей по головкам погладить. Любимое занятие - соблазнять девок в походах. Ни одну не пропустит мимо, будь хоть страшней атомной войны. Принцип у него такой. Балагур, весельчак, гитарист, певец, душа общества, ещё б такого не любить. И девки как-то легко с ним сходятся, потом так же легко расходятся. На заводе тоже занимается непонятно чем, какими-то специальными заданиями, не в службу, а в дружбу, но за казенный счет. Вот и сейчас оторвал денежное дело. И друзей самых близких в долю пригласил. Вот с Бабенко неувязочка вышла, пришлось срочно Вовца цеплять вместо него. Зато сразу приспособил его к обслуживанию своей персоны. Да и хрен с ним, что, у Вовца руки отвалятся картошку пожарить или посуду перемыть? Нет, конечно. Так и пущай себе. Два миллиона того стоят. А, может, и больше... Тут Вовцу сделалось стыдно. Ведь если с Орловым беда случилась, двух миллионов на похороны ещё и не хватит. Мучаясь такими мыслями, Вовец часика в три уснул. А в шесть его поднял Селифанов, бодрый, жизнерадостный, деятельный и отправил на кухню готовить завтрак.
Ровно ревел подвесной мотор. Кучер, как и положено, правил. Вовца укачивало, и он вел мужественную борьбу со сном, стараясь внимательно рассматривать берег. Они решили до вечера проплыть вдоль всей береговой черты в надежде обнаружить хоть какие-то следы четырех пропавших. В первую очередь - зеленую "казанку". Но на песчаных отмелях, в забитых тростником и глянцевыми листьями желтых кубышек заводях, и в подмытых черных корнях ивняка болтались только разнокалиберные стеклянные и пластиковые бутылки, грязные полиэтиленовые пакеты и тряпки, куски пенопласта, обломки досок и пластиковые игрушки, утерянные юными разгильдяями из детских лагерей. На берегах толклась масса народа: рыбаки, отпускники с палатками и байдарками, пикниканты с автомашинами, косари, естественно, с косами и граблями. Правда, вся эта масса теснилась на живописных отлогих берегах возле Аксюткино, в районе дороги и там, где в пяти километрах от озера находился железнодорожный разъезд со скучным названием "89-й км". Довольно оживленно было и на островах. Зато восточная сторона, где вода неуловимо для глаза переходила в болотные топи, похоже, вообще не знакома с человеком.
Озеро имело очертания безногого двугорбого верблюда, лежащего на боку. Огромная голова и двухкилометровая шея вытянуты на юг, брюхо отвисло на запад, а гигантские горбы раскинулись на восток. Горбы-заливы не пользовались популярностью. Илистое дно давало слишком мало корма, рыба здесь почти не водилась, темная болотная вода, подпитывающая заливы, не содержала кислорода. Что тут делать нормальному человеку? Но пара психов нашлась. В самом дальнем конце залива располагался крохотный песчаный островок, точнее, гряда, обычно скрытая под водой и только сухим малодождливым летом обсыхающая. Песок намыла речка без названия, неразличимая в болоте. Но весной, когда бурные потоки бегут с Уральских гор, речка вздувается и, разметывая завалы из коряг и сухих веток, несет массы песка, глины и гравия. Потом, угомонившись, прячется в болоте, прикрывшись всяким древесным хламом, застрявшим на пути к озеру.
На песчаном островке размером десять на двадцать шагов уместились палатка, перевернутая вверх дном резиновая лодка, костерок, кое что из посуды и двое парней, лежащих рядком на солнышке. Свободного места осталось только пару удочек воткнуть. Кучер убавил газ и самым тихим подогнал лодку к островку. Заглушил движок. Алюминиевый нос с мягким хрустом въехал в песок. Парни, сонно щурясь, сели, стряхивая песок с розовой кожи. Неожиданно в палатке раздалось шипение, словно там на примусе зашкворчало сало. Один из парней шустро вскочил и нырнул в палатку. Треск и шипение смолкли.
- Радиоприемник выключил, - пояснил, вылезая обратно, словно это кого-то интересовало.
Последовал мало значащий разговор. Привет-привет, клюет-берет, давно-когда, ага-да-нет. Никакой полезной информации. Тихим ходом поплелись обратно. Двигатель работал на малых оборотах, так что можно было разговаривать в полголоса. Вовец оглянулся.
Один из парней стоял позади палатки, только голова чуть виднелась над крышей, и смотрел на них в бинокль. Если бы линзы не сверкнули на солнце, ни за что бы его не заметить. Второй сидел на корточках у входа в палатку. Кучер, заметив выражение лица Вовца, тоже оглянулся.
- За палаткой с биноклем, - подсказал тот.
Но Селифанов ничего не разглядел, тем более, что лодка все больше удалялась от песчаного островка.
- А знаешь, - сказал Кучер, - они ведь тут не первый день кукуют. Мы позавчера утром их видели, просто близко не подходили. Так же валялись, бездельничали.
- Что-то не похоже, что они здесь больше двух дней, загара-то нет, видал, чуть розовые? - возразил Вовец. - Хотя... - он задумался, консервных банок штук двадцать валяется. Зато канистра с водой почти полная.
- Ты даешь! - изумился Кучер. - Шерлок Холмс! На кегебейку, часом, не работал? Канистра алюминиевая, наполовину в песок закопана. Ты что, заглядывал в нее?
- Отпотела почти до самого верха. Вода холодная, из родника или колодца. А палатка давно поставлена. Видал, колышки какие сухие, и натяжка ослабла?
- Колышки могли на месте подобрать, готовые. А за водой утром сплавали.
- Весла видел? Тоже внимания не обратил? Они вместо стоек палатку держат. А из лодки воздух выпущен почти весь. Это её на солнышке так раздуло, хотя складочки ещё остались. А на песочке следы точь-в-точь, как от морды нашей "казанки" натыканы.
- Ишь ты, - Кучер изумленно помотал головой, - да ты парень непростой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
- Орлушка, наверное, к озеру отправился. Надо договориться ключ где-то здесь оставлять, а не в бане.
Внутри коттедж потрясал ещё больше. Подобную мебель Вовец видел только в рекламных проспектах. Ковров таких не видал вообще. Телевизор - косая сажень по диагонали. Камин отделан яшмой. Под потолком люстра в полтонны хрусталя и золоченой бронзы. В углу на постаменте ваза из нежно-розового родонита. По стенам картины в антикварных рамах. И это только гостиная, холл, так сказать. Жить им предстояло на мансарде, в комнатах для гостей. Здесь обстановка была поскромней: стены и потолок обшиты деревянными панелями под лак; на полу заурядный палас, но кровати приличные и постельное белье свежее. Есть шкафчик с вешалками и трюмо.
- Эта комната моя, эта Орлухина, а ты выбирай из тех двух.
Вовец слегка обалдевал. Дача больше походила на отель или пансионат. Уму непостижимо, как главный инженер завода, простаивающего без работы третий год, может содержать такое хозяйство. Квартирантов пускает, что ли, дачникам сдает из новых русских? Он постоял, соображая, какую из двух кроватей занять. Глянул в окно. Открылся вид на озеро. Берег всего метрах в тридцати от дома. Это внизу его не видно из-за насаждений.
В дверь заглянул Селифан.
- Наслаждаешься пейзажем? Пошли к воде. Орлуха, паразит, акваланг уволок. Просил его, как человека, чтобы не нырял один. Может, тут рядом где-то плюхается? Заставлю три дня посуду мыть, негодяя!
По бетонной дорожке прошли сквозь заросли вишни, усыпанной созревающими ягодами и оказались на причале, сваренном из стальных труб с деревянным настилом.
- Та-ак, - процедил Кучер Селифан, с критическим прищуром оглядывая пустой причал, - активный, собака, как кислород, разгидрит его в перекись водорода. Умелся на лодке. Ладно, пойдем пообедаем.
Они вернулись в коттедж и спустились в цокольный этаж, в кухню. Здесь их ждала куча грязной посуды.
- Стоп! - Кучер вскинул руку. - Это мне уже не нравится.
Он прошелся от стола к плите, внимательно все осматривая. Приподнял и поставил обратно чайник, сунулся в хлебницу, в холодильник. Лицо его было очень серьезно и от этого казалось чужим.
- Знаешь, все в том виде, как осталось вчера после нашего отъезда. Ох, не нравится мне все это, ох, не нравится. Только этого сейчас не хватало. Похоже, Сане не терпелось проверить акваланг. Вот, блин, фанат, ныряло хренов! - Он раздраженно врезал кулаком по воздуху и плюхнулся на стул. Похоже, обедать он раздумал, аппетит потерял. - Что делать будем?
- Вовец посчитал некорректным комментировать ситуацию и принял нейтральный тон, доверяя принятие решений старшему команды. Кучер, раздумчиво барабанящий пальцами по столешнице, пожал плечами:
- Что делать, что делать... Кто виноват и с чего начать... Давай все-таки пожрем чего-нибудь, а потом уже будем напрягаться. Заодно и выпьем. Тут без пузыря не разобраться.
Нажарили мяса с картошкой. Выудили из хозяйского бара бутылку "Столичной" и ополовинили. Только после этого принялись соображать, что делать. Очевидно одно: Саня Орлов, акваланг и алюминиевая "казанка" отсутствуют, похоже, со вчерашнего дня. Когда Селифанов отправился в город за деньгами и третьим членом группы, Орлов, видимо, взял акваланг и отправился на лодке понырять или поплавать. С ним мог произойти несчастный случай, несмотря на то, что он опытный подводник и акваланг его собственный, надежный и проверенный. Мог выйти на берег или высадиться на остров, а лодку отнесло ветерком. Сейчас кукует, голодный, ждет помощи. Но это маловероятно, так как мотора нет, а на веслах он бы, на вечер глядя, далеко не уплыл. Мог быть ещё один вариант, вполне правдоподобный: заплыл к знакомым и застрял, загулял маленько. Стоило пройти вдоль бережка, посмотреть, не привязана ли где зеленая "казанка"? День все равно к закату клонится, лучше ничего не придумать.
Вовца поразило количество начальственных особняков, так сказать, дач. По соседству гнездились главный конструктор с замом, начальник снабжения, начальники транспортного и строительного цехов, главный бухгалтер и ещё с полдюжины шишек соответствующего калибра. Кучер всех их знал, похоже был тут не раз и, судя по всему, играл в жизни завода роль несоотносимую со своей скромной должностью.
"Казанку" не нашли. Зато похожая лежала на берегу у коттеджа главбуха. Селифанов, оставив Вовца на берегу кормить комаров, убежал поздоровкаться с хозяином. Вернулся через полтора часа, когда Вовец уже совсем было собрался уходить. От Кучера припахивало коньяком, глаза блестели, а улыбка съезжала набок. Оказывается, Орлов вчера попросил у главбуха подвесной мотор, погрузился с аквалангом в лодку и отчалил. Сказал, что хочет сориентироваться и вернется часика через три. Не вернулся. Главбух дает им на завтра свою лодку, а насчет мотора они уже сходили и договорились со снабженцем. Так что все в ажуре, можно идти почивать.
Вовцу не спалось. Он на чужих кроватях вообще спать не мог, долго привыкал. Или это от обилия впечатлений? Его не покидало тревожное чувство. В спокойную погоду пропало трое мужиков. Один из них, Гера Мышковец, опытный рыбак, на воде проводящий времени едва ли не больше, чем на заводе. Может, нарвались на каких-нибудь крутых, бандитов или просто шпану, веселящуюся на лоне природы, их и грохнули. Просто так, куража и злобы ради. Такие сейчас времена. Больше недели прошло, ни один из трех не всплыл. Так не бывает. На озере полно народу - лето, шикарная погода и не надо столько денег, как на юге. И никто ничего не видел, не знает, не заметил. Впрочем, лодку разбитую на утро сразу нашли. А тут ещё Орлов исчез. Небось, лежит на дне с неисправным аквалангом, и раки по нему ползают. Бр-р. А лодочка дрейфует себе. Какой-нибудь деревенский заприметит и приберет. Сейчас и здесь тоже понятия простые. Хозяина не видно? Значит, мое! И следа потом не найдешь. И как это Кучер может спокойно дрыхнуть?
До Вовца доносился приглушенный храп. Вот тоже занятный малый. Лет уже под сорок, залысины чуть не до затылка, трое детей, а живет, как студент. Все время в походах, каких-то путешествиях, на рыбалках, на охотах. Домой иногда поужинать приходит, переодеться да детей по головкам погладить. Любимое занятие - соблазнять девок в походах. Ни одну не пропустит мимо, будь хоть страшней атомной войны. Принцип у него такой. Балагур, весельчак, гитарист, певец, душа общества, ещё б такого не любить. И девки как-то легко с ним сходятся, потом так же легко расходятся. На заводе тоже занимается непонятно чем, какими-то специальными заданиями, не в службу, а в дружбу, но за казенный счет. Вот и сейчас оторвал денежное дело. И друзей самых близких в долю пригласил. Вот с Бабенко неувязочка вышла, пришлось срочно Вовца цеплять вместо него. Зато сразу приспособил его к обслуживанию своей персоны. Да и хрен с ним, что, у Вовца руки отвалятся картошку пожарить или посуду перемыть? Нет, конечно. Так и пущай себе. Два миллиона того стоят. А, может, и больше... Тут Вовцу сделалось стыдно. Ведь если с Орловым беда случилась, двух миллионов на похороны ещё и не хватит. Мучаясь такими мыслями, Вовец часика в три уснул. А в шесть его поднял Селифанов, бодрый, жизнерадостный, деятельный и отправил на кухню готовить завтрак.
Ровно ревел подвесной мотор. Кучер, как и положено, правил. Вовца укачивало, и он вел мужественную борьбу со сном, стараясь внимательно рассматривать берег. Они решили до вечера проплыть вдоль всей береговой черты в надежде обнаружить хоть какие-то следы четырех пропавших. В первую очередь - зеленую "казанку". Но на песчаных отмелях, в забитых тростником и глянцевыми листьями желтых кубышек заводях, и в подмытых черных корнях ивняка болтались только разнокалиберные стеклянные и пластиковые бутылки, грязные полиэтиленовые пакеты и тряпки, куски пенопласта, обломки досок и пластиковые игрушки, утерянные юными разгильдяями из детских лагерей. На берегах толклась масса народа: рыбаки, отпускники с палатками и байдарками, пикниканты с автомашинами, косари, естественно, с косами и граблями. Правда, вся эта масса теснилась на живописных отлогих берегах возле Аксюткино, в районе дороги и там, где в пяти километрах от озера находился железнодорожный разъезд со скучным названием "89-й км". Довольно оживленно было и на островах. Зато восточная сторона, где вода неуловимо для глаза переходила в болотные топи, похоже, вообще не знакома с человеком.
Озеро имело очертания безногого двугорбого верблюда, лежащего на боку. Огромная голова и двухкилометровая шея вытянуты на юг, брюхо отвисло на запад, а гигантские горбы раскинулись на восток. Горбы-заливы не пользовались популярностью. Илистое дно давало слишком мало корма, рыба здесь почти не водилась, темная болотная вода, подпитывающая заливы, не содержала кислорода. Что тут делать нормальному человеку? Но пара психов нашлась. В самом дальнем конце залива располагался крохотный песчаный островок, точнее, гряда, обычно скрытая под водой и только сухим малодождливым летом обсыхающая. Песок намыла речка без названия, неразличимая в болоте. Но весной, когда бурные потоки бегут с Уральских гор, речка вздувается и, разметывая завалы из коряг и сухих веток, несет массы песка, глины и гравия. Потом, угомонившись, прячется в болоте, прикрывшись всяким древесным хламом, застрявшим на пути к озеру.
На песчаном островке размером десять на двадцать шагов уместились палатка, перевернутая вверх дном резиновая лодка, костерок, кое что из посуды и двое парней, лежащих рядком на солнышке. Свободного места осталось только пару удочек воткнуть. Кучер убавил газ и самым тихим подогнал лодку к островку. Заглушил движок. Алюминиевый нос с мягким хрустом въехал в песок. Парни, сонно щурясь, сели, стряхивая песок с розовой кожи. Неожиданно в палатке раздалось шипение, словно там на примусе зашкворчало сало. Один из парней шустро вскочил и нырнул в палатку. Треск и шипение смолкли.
- Радиоприемник выключил, - пояснил, вылезая обратно, словно это кого-то интересовало.
Последовал мало значащий разговор. Привет-привет, клюет-берет, давно-когда, ага-да-нет. Никакой полезной информации. Тихим ходом поплелись обратно. Двигатель работал на малых оборотах, так что можно было разговаривать в полголоса. Вовец оглянулся.
Один из парней стоял позади палатки, только голова чуть виднелась над крышей, и смотрел на них в бинокль. Если бы линзы не сверкнули на солнце, ни за что бы его не заметить. Второй сидел на корточках у входа в палатку. Кучер, заметив выражение лица Вовца, тоже оглянулся.
- За палаткой с биноклем, - подсказал тот.
Но Селифанов ничего не разглядел, тем более, что лодка все больше удалялась от песчаного островка.
- А знаешь, - сказал Кучер, - они ведь тут не первый день кукуют. Мы позавчера утром их видели, просто близко не подходили. Так же валялись, бездельничали.
- Что-то не похоже, что они здесь больше двух дней, загара-то нет, видал, чуть розовые? - возразил Вовец. - Хотя... - он задумался, консервных банок штук двадцать валяется. Зато канистра с водой почти полная.
- Ты даешь! - изумился Кучер. - Шерлок Холмс! На кегебейку, часом, не работал? Канистра алюминиевая, наполовину в песок закопана. Ты что, заглядывал в нее?
- Отпотела почти до самого верха. Вода холодная, из родника или колодца. А палатка давно поставлена. Видал, колышки какие сухие, и натяжка ослабла?
- Колышки могли на месте подобрать, готовые. А за водой утром сплавали.
- Весла видел? Тоже внимания не обратил? Они вместо стоек палатку держат. А из лодки воздух выпущен почти весь. Это её на солнышке так раздуло, хотя складочки ещё остались. А на песочке следы точь-в-точь, как от морды нашей "казанки" натыканы.
- Ишь ты, - Кучер изумленно помотал головой, - да ты парень непростой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26