- Да, - кивнул он, - твоя Барбара сейчас бы душу дьяволу отдала бы, зная, что снимки сохранились.
- Только вот что на них написано?
- А вот это мы сейчас посмотрим...
Больше всего места на жестком диске среди той информации, что мы переписали, занимала программа "Шампольон". Мы ее никогда в глаза не видали, но я знала, что это - детище Ильи, и поэтому Денис предоставил ей возможность объяснить, что написано на этих фотоснимках.
Чем занимался Денис в последующие полтора часа, я рассказать не могу. Его пальцы порхали по клавишам, он громко чертыхался и вскрикивал: "Ну конечно же!" или "Вот оно!". Мне это все надоело. Взяв дамский журнал, я прилегла в спальне.
Видимо я задремала, когда услышала крик Дениса:
- Лера, иди сюда, скорей!
Присев рядом с ним, я глянула на экран. Он был разделен на две половины. На левой был уже знакомый мне фотоснимок, а на правой - ряд строчек.
- Он гений! - воскликнул Денис. - Я говорю тебе, он гений!
- Подожди, дай прочесть...
В правой половине экрана было: "...лежит Иисус Сын Великого Отца, да предстанет он перед очами грозного судии. И покарает он врагов пришлых его, пославших Вольного Сына Неба на недобрую смерть... (арамейский, коптский языки)".
- Подожди... - задумалась я. - Это что, гробница Христа? В Ашкелоне? Тогда что в Иерусалиме? В храме Гроба Господня?
- Ну что ты, - рассмеялся Денис, но смех получился какой-то нервный. Не думаю, что это саркофаг Иисуса. Здесь другое...
- Как другое? - возразила я. - Смотри: Иисус, сын великого отца. А пришлые враги - это римляне, которые его распяли...
Денис широко улыбнулся и продолжил:
- А ну, полиглотка, скажи, как на арамейском "сын великого отца"? А-а... Не знаешь? Так я тебе скажу: на арамейском это звучит так: "Бар-Рабан". Тебе это ничего не напоминает?
- Бар-Рабан... - пробормотала я. - Варрава! Это же Варрава, тот разбойник, которого по решению Пилата освободили от казни на кресте!
- Ну да, - кивнул Денис, - по просьбе верховного первосвященника.
- Ничего не понимаю, - у меня действительно, не связывалась в голове вся эта информация, - при чем тут Иисус, если речь идет о Варраве?
- Помнишь, я тебе рассказывал о "Евангелии от Марии Магдалины", из которого сохранились лишь небольшие отрывки?
- Помню, - кивнула я.
- Там было написано, что разбойника Варраву звали Иисусом или Ешу, на ивритский лад. Ведь в греческом нет звука "ш", и поэтому греки всех наших царей переиначили, и Иисуса по своему назвали.
- Конечно, Моше - Моисей, Шломо - Соломон, Шауль - Саул. Знаю.
- Если мне позволительно трансформировать историю, - начал Денис лекторским тоном, - то дело было так: Варраву звали Ешу, точно так же, как и Христа из Назарета. Это имя в те времена было распространено и нет ничего удивительного, что попались тезки. Мне уже приходилось говорить, что разбойниками в те времена называли бунтарей и они подлежали юрисдикции римского суда. Прочих же воров и грабителей судил еврейский суд, и обычно их присуждали к побиванию камнями, а не к кресту. Если можно так выразиться, усмехнулся Денис, - смерть на кресте была привилегия политических преступников. Скорей всего, Варрава тоже, как и Иисус, был зелотом, борцом против римлян.
- И что же отсюда получается? - я была заинтересована, но по прежнему ничего не понимала.
- А то, что сейчас довольно трудно будет разобраться, кого же именно имел в виду верховный первосвященник, когда просил освободить с креста Ешу Бар-Рабана, или Иисуса, сына Великого Отца...
- То есть произошла трагическая ошибка? - спросила я. - Хотели освободить Христа, а сняли Варраву?
- Кто знает...- Денис пожал плечами. - По всей вероятности именно так и произошло. Сейчас трудно понять логику праотцев.
- Тогда что мы будем делать? И что я скажу Райсу? Анжелика там, одна, с пробитой головой.
Словно услышав мои слова, зазвонил телефон. И конечно же, на проводе был доктор Иннокентий.
- Валерия, добрый день, я разговаривал с Анжеликой. Ее нервная система вконец расстроена. Она постоянно твердит о каких-то слугах дьявола, мстителях...
- Скорее всего, Иннокентий, это последствия травмы.
- Скажите, в вашей поездке вы ничего не заподозрили странного или подозрительного? Мне казалось, что экскурсия развлечет ее, а получилось все значительно хуже.
"Хотели как лучше, а получилось, как всегда..." - вспомнила я фразу бывшего российского премьера.
- Не могу вам точно сказать, вроде все нормально было. Если не считать нападения.
- А что полиция? Они в курсе?
- Ну конечно, я только что оттуда.
- Да? - удивился он. - Вы мне не рассказывали...
- Просто к слову не пришлось. Я уже дала все показания. Ее делом занимается старший следователь Михаэль Борнштейн, очень достойный человек.
- Меня никто не приглашал? - забеспокоился брат Анжелики.
- Вроде нет. А вы можете что-то рассказать, дополнить?
- Нет, - сказал Иннокентий Райс, как отрезал. - Всего хорошего, Валерия.
- До свиданья.
Он положил трубку первым.
- Ой, крутит зубной врач, моя интуиция не подсказывает мне, а ревет белугой, - поделилась я с Денисом своими сомнениями.
Он продолжал возиться с файлами, списанными у Илюши. Поэтому в ответ Денис пробормотал нечто невнятное.
- Что ты сказал? - не поняла я.
- Оставь его, пускай полиция разбирается, кто замешан в этом нападении. Ты смотри, я нашел файл, он заархивирован несколько раз. Попробую раскрыть.
А я пошла на кухню. Нам так и не удалось поесть по-человечески.
Изобретая что-то на скорую руку, я меланхолично соображала, что лишние килограммы откладываются именно там, где они заметнее всего, поэтому себе я положила все в половинном количестве. Дениса оторвать от компьютера удалось с большим трудом.
Аппетитно уплетая разогретые в микроволновке пирожки, он разглагольствовал:
- Итак, Леруня, что мы имеем? Один труп, одно нападение, секту отступников, фотографа, которого опознать можно только по усам. Следовательно - они приклеенные. Плюс еще заботливого брата, стремящегося спихнуть сестру подальше.
- За хорошие деньги, заметь, - добавила я.
- Согласен, - кивнул Денис, - что еще? А-а, черный "Мицубиси-Галант", в нем компьютерные бандиты с пистолетами. Но очень интеллигентные, соблюдающие правила дорожного движения.
- Еще Барбара, с фамилией, как у пророка сектантов и Назилька, с орудием разрушения памятников старины - толстой задницей.
- Ну этих ты приплела напрасно. Одна - фанатичка своего дела, а вторая - просто дура. А то, что фамилия совпадает, так Уорнер - фамилия распространенная, вон возьми "Уорнер бразерс", киностудия такая есть.
- И все-таки я в совпадения не верю! - упрямо заявила я. - Когда происходит убийство, все совпадения подозрительны. Тем более убийство не простое, а ритуальное...
- Исполнено под ритуальное, чтобы все так подумали. Вот почитай, Денис протянул мне свежую местную газету, которую положили нам в почтовый ящик накануне.
Заметка гласила: "Чудовищное злодеяние. Три дня назад кладбищенский сторож обходил территорию городского кладбища в Ашкелоне. Его внимание привлек холмик, засыпанный ветками и пожухлыми листьями. Когда он подошел поближе, то обнаружил под грудой листьев два тела, похороненных недавно. Они были одеты в джинсы, рубашки и туфли. Могилы, из которых были извлечены тела, нашлись не сразу - преступники засыпали их и утрамбовали.
Главный раввин Ашкелона прочитал молитву и попросил прощения у тел, за то, что их покой был нарушен.
Полиция ведет расследование. Подозревается, что это совершила секта сатанистов, прячущаяся от правосудия."
- Ну что? - спросил меня Денис, когда я прочитала заметку. - Ты видишь, что происходит? Убитого Илью находят абсолютно голым, завернутым в саван, а спустя некоторое время из могил вытаскивают два трупа, чтобы их одеть. Ты что-нибудь понимаешь?
- Жуть какая-то, - содрогнулась я. - У нас же тихий провинциальный городок. Безработица, археологические раскопки, пляжи, тишь да гладь... С чего бы тут сатанистам завестись?
- Заводятся блохи, а это провокация. Только не знаю, на кого она направлена. Может быть, таким ужасающим способом хотят отвести внимание от поисков убийц Ильи и свалить всю вину на безобидных харамитов, которые только и делают, что одеваются не так, как все?
- Кто у нас, в Израиле, одевается, как все? Надевают, что в голову придет. Кстати, я тебе рассказывала про Сабрину? - и я выложила Денису все с самого начала, как увидала ее в обществе Ильи и толстого Ефима с раскопок и как она сбежала от меня потом, когда я назвала ее харамиткой.
- Надо ее найти... - задумался Денис. - Вполне вероятно, она знает больше, чем мы можем предположить. Только как?
- Поехали на раскопки, спросим у Ефима.
- Подожди, дай с файлом разобраться. Столько возился, разархивировал наконец... Поедем, не беспокойся.
И Денис вернулся к компьютеру, а я пошла мыть посуду.
x x x
Он колдовал около часа и наконец, достиг желаемого результата.
- Валерия, подойди сюда, читай.
На экране светились строки.
"Я никогда бы не записал всего того, что знаю, прежде всего, чтобы эти мои откровения не попали в руки "Тех, кто хочет вернуться на круги своя". Но если они найдут эти данные, то может случиться непоправимое.
Итак, я начинаю.
Несколько лет назад, а именно, в 1992 году меня направили на стажировку в Мичиганский университет. Именно там я докончил и отшлифовал своего "Шампольона", программу, которая принесла мне славу и достаток. Головокружение от успехов привело меня к кратковременному безумию. Я втискивал в программу санскрит и ассирийскую клинопись, иероглифы династии Мин и Вавилонское письмо. И читал, читал, не переставая.
У адвентистов огромная теологическая и теософская библиотека. Именно там я разыскивал неизвестные отрывки для своей программы. Как-то мне попалась рукопись. Она была микрофильмирована, видимо, оригинал невозможно было выдавать. Рукопись содержала тексты на латыни со вкраплениями древнеарамейского и иврита. Многие страницы были съедены жучками, слова обрывались, в общем, прочитать что-либо было практически невозможно. Я загорелся - еще бы, захотелось узнать, будет ли этот кусочек по зубам моему "Шампольону".
Библиотекарь, увидав, что я беру с собой, лишь с сомнением покачал головой и ничего не сказал. Видимо, там уже оставили надежду прочитать этот раритет.
Да... Тяжеленная работа. Программа не справлялась, выдавала абракадабру. Мне приходилось заново, еще и еще вносить данные, пока, наконец, на экране не показалось нечто удобочитаемое. Там было следующее: "... поезжай в Аскалон, там ты найдешь другого меня, но не обольщайся - тебе без цисты не понять, кто же я..." Потом шел пропуск и далее описание какого-то места на берегу моря: " ... восемьдесят локтей от скалы на север, от него иди на запад еще пятьдесят локтей и подними плиту из светлого песчаника".
Кроме того, сохранился великолепный кусок текста - плач Марии Магдалины по Христу. Его эротический накал не уступает "Песнь песней". Магдалина скорбит по возлюбленному, описывает его тело, самое красивое для нее, его глаза, понимающие и проникающие. Видимо, она испытывала оргазм только от того, что находилась рядом с ним. Иначе, как понять следующее выражение: "Когда ты смотрел на меня, возлюбленный мой, в груди моей зажигался огонь и спускался все ниже и ниже, пока не охватывал чресла мои ослепительным пламенем. И горела я, и растворялась в тебе, и душа преисполнялась радостью и облегчением..."
- Согласна с Марией, - сказала я, прочитав этот отрывок, действительно, похоже на оргазм. Смотри, Денис, она пишет: "облегчением..." - это именно то состояние, которое наступает после.
- Ага, - хмыкнул он, - а я думал, апатия...
- Вредный ты и циничный! Тут девушка страдает, а тебе хоть бы хны.
- Что-то я не заметил, что она так уж страдает, наоборот, ей очень даже приятно.
Мы стали читать дальше.
"... умастила его раны мирром и надушила благовониями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17