Вскоре, немного разомлевший от пара и обильного угощения Перестройкин, отправился немного передохнуть в комнату отдыха, а Большой Папа отключил антиподслушивающее устройство и снял трубку телефонного аппарата, висевшего на стене в прихожей-раздевалке.
- Игорек, девочки уже приехали?
- Уже ждут, Виталий Семенович, - послышался в трубке голос широкоплечего молодого человека в клубном пиджаке, - Может быть, послать их к вам в номер?
- Конечно, пора им за работу приниматься. Кстати, снабди их парой бутылочек водки.
- Какой именно?
- "Абсолют" или "Стерлинг" есть?
- "Абсолют".
- Две бутылки, - Ханин повесил трубку и, глядя на себя в зеркале на дверце встроенного шкафа, попробовал втянуть свой большой живот и выпятить салистую грудь. Однако зеркало честно информировало шоу-бизнесмена о небольшом эффекте этих незамысловатых ухищрений. Большой Папа разочарованно махнул рукой и расслабился.
Дремавшему на одной из диван-кроватей Ивану Ивановичу Перестройкину снился кошмарный сон на темы не так давно прошедшего времени. Будто сидит он в единственном съемочном павильоне его родного областного телера-диокомитета и ведет штатную передачу " Народный Контроль на службе ускорения".
- Несун - главный враг повышения эффективности и отдачи производства, - вещал в телекамеру будущий народный трибун, - Ведь представьте себе, дорогие товарищи, если один возьмет немного, второй, третий, четвертый и так далее.
Иван Иванович бросил беглый взгляд на листок бумаги, лежавший перед ним на столе, за которым он отрабатывал свой хлеб перед старенькой громоздкой телекамерой, и продолжал хорошо поставленным голосом:
- По некоторым данным из компетентных источников, только на предприятиях пищевой промышленности расхищается не менее четверти от общего объема валовой продукции.
Перестройкин сделал эффектную паузу и поднял вверх указательный палец.
- А ведь это плановый конечный показатель "Продовольственной программы", товарищи!
Депутата Госдумы возвратил из объятий Морфея мелодичный перезвон. Он открыл глаза и увидел, что прямо перед ним стояла незнакомая девица с бутылкой шведской водки в одной руке и бутылкой высококачественной французской минеральной воды "Перье" в другой. Именно эти сосуды издавали волнующий хрустальный звук, подействовавший на старого работника идеологического фронта подобно звуку походной трубы на старого боевого коня. Девица, в свою очередь, была отменно длиннонога, пышногруда и облачена в коротенькую тонкую кожаную курточку на голое тело, выразительно обтягивавшую ее рельефные прелести.
- Извините, вы ко мне? - задал совершенно дурацкий вопрос еще не вполне вернувшийся из кошмарного сна о временах тотального идейного противостояния бывший телевизионщик.
- Ага, папик, к тебе! - откровенно захихикала жрица продажной любви, поставила на широкий столик между диван-кроватями бутылки и потянула вниз замок-молнию своей кургузой кожаной курточки.
- Гы-ы, - страстно прорычал Иван Иванович Перестройкин, потрясенный открывшемся его очам зрелищу, и страстно простер ручонки к своей неожиданной гостье, - Поди, сюда, зайчик!
Несколькими часами спустя после банно-развлекательных процедур в обществе народного трибуна и жриц продажной любви, Большой Папа приехал в свою московскую городскую квартиру. Он попробовал проанализировать факты, сообщенные ему Перестройкиным. Самое гадкое во всей этой истории было то, что сведения, сообщенные ему думцем, абсолютно совпадали с информацией, которой владел Ханин.
Пятое управление Комитета Государственной Безопасности СССР. Роскошный интерьер продюсерской гостиной незаметно превратился перед мысленным взором ее хозяина в убогое замкнутое пространство одной из камер следственного изолятора "Матросская Тишина".
Громко лязгнул отпираемый замок дверей камеры, и из распахнувшейся бронированной двери донесся голос-надзирателя.
- Ханин, на допрос.
Будущий столп российского шоу-бизнеса вышел в тюремный коридор, заложил по инструкции руки за спину и двинулся в сопровождении конвоира в специальное тюремное помещение, предназначенное для проведения допросов. Там его подстерегал небольшой сюрприз. Вместо ожидаемого им следователя, ведущего его дело, за металлическим столом, посреди помещения, на привинченном к полу табурете сидел какой-то незнакомый Ханину мужчина в сером костюме.
- Проходите, Ханин, не стесняйтесь, - пригласил он подследственного и указал ему на привинченный к полу табурет с другой стороны металлического стола.
Барыга последовал приглашению и, устроившись напротив незнакомца в сером костюме, разглядывал того с угрюмым любопытством.
- Меня зовут Шевченко Юрий Леонидович, - представился мужчина, - Я из комитета госбезопасности.
- Надеюсь, мне представляться не надо? - саркастически осведомился Ханин-Барыга, - Вы уже посмотрели мое дело?
Кэгэбэшник пропустил мимо ушей провокационный вопрос подследственного и обаятельно улыбнулся.
- Вас не удивляет мой визит к вам?
Виталий равнодушно пожал плечами и промолчал. "Удивляет, не удивляет какая разница!" - зло подумал он, - "А вот то, что от твоего появления здесь мне ничего хорошего не будет - это точно!" Пауза затягивалась.
Лицо сотрудника Пятого управления КГБ покинул искусственный налет доброжелательности, и он веско заметил:
- Вижу, Ханин, вы еще та штучка. Ладно, и не таким орлам рога обламывали!
Нежданный визитер вновь выдержал хватающую за сердце паузу и продолжил официальным тоном.
- Хотя вы проходите по делу о спекуляции радиоаппаратурой и иностранными грамзаписями, в вашем деле открылись новые обстоятельства. Так вот, этими обстоятельствами поручено заниматься именно мне. Поэтому повторяю, может быть, у вас есть, что мне сообщить о других ваших деяниях, так сказать, в добровольном порядке?
Подследственный с видимой скукой изучал участок стены над головой допрашивающего и продолжал "игру в молчанку". Но под маской демонстративного недоумения и скуки, в голове Барыги кипели лихорадочные предположения. Где еще он мог проколоться, да еще по линии КГБ? Может быть, те двести долларов, которые он купил у ливийского студента? Или совместное распитие водки с американскими туристами в районе Ботанического Сада? Правда, небольшой это был криминал - показывать, как пьют в России водку из горлышка и немного ругать свое правительство, мешающее своим молодым людям общаться со своими иностранными сверстниками и свободно ездить за границу.
Представитель спецслужбы догадывался, что творится в душе подследственного, и поэтому решил ускорить события, выкинув козырный туз.
- Ну, хорошо, Ханин, не ломайте так себе голову. Как насчет рок-оперы "Владимир Ильич Ленин - суперзвезда"?
При этих словах подследственного будто бы кипятком окатили, а потом погрузили ледяную воду. "Вот это влип!" - набатом билась в сознание навязчивая мысль, но это все происходило глубоко внутри, и совершенно не отражалось на будто бы сонной физиономии Барыги.
- Это что из магазина "Мелодия" на Калининском? - насмешливо осведомился многоопытный фарцовщик и тут же заверил своего собеседника, Гражданин начальник, если кто настучал, что я перепродаю совковые грамзаписи, то это чистейшая ложь и провокация.
- Не забывайся, Барыга! - физиономию Шевченко окончательно покинули остатки респектабельности и он заговорил откровенно враждебным и угрожающим тоном, - Мы отлично знаем, с кем ты состряпал эту гнусность, и если не расскажешь сейчас мне обо всем этой чистосердечно и подробно - тебе будет плохо, очень плохо!
Но и в этом моменте, как потом вспоминал Ханин, он оказался на высоте.
- Начальник, что ты тут мне горбатого лепишь?! - возмущенно спросил будущий Большой Папа с особой блатной интонацией, - Ни с кем никакой гнусью я не занимался, а эту чернуху...
Ханин не успел договорить, как от точного удара в болевую точку между носом и ртом, мгновенно оказался на полу казенного помещения. Ему казалось, что вместо лица у него сплошной комок боли.
Кэгэбэшник встал со своего места и подошел к отдыхающему после его отличного удара подследственному. Лежащий на полу Ханин еле сумел проговорить, с усилием переворачиваясь на бок, пытаясь подняться на ноги:
- За что?
- Это тебе, падло, за хамство и забывчивость.
После чего, Шевченко ударил перевернувшегося на бок подследственного носком ботинка точно по копчику. Истязаемый громко и жалобно завыл, волчком закружившись на цементном полу.
- А вот это в качестве горячих и продолжительных аплодисментов за рок-оперу. От себя лично...
От последних воспоминаний Большой Папа нервно поерзал на мягких подушках стильного итальянского кресла. Копчик от удара Шевченко болел год, не меньше.
Раздался звонок телефона. Хозяин квартиры потянул руку к стоящей на изящном инструктированном журнальном столике трубки радиотелефона.
- Алло, говорите.
- Это, - послышался в наушнике неуверенный девичий голос, который тут же замялся, но потом собрался с духом и неожиданно выпалил, - Здесь живет старый еврей Ханин?
- Что?! - изумился известный шоу-бизнесмен, - Кто это говорит?!
- Синди, - голос в трубке звучал растерянно и виновато, - А мне сказали, что к вам только так надо обращаться, иначе вы не захотите меня слушать.
- Вот как, - мгновенно остыл Большой Папа, он уже все понял, - Небось, это тебе мои друзья объяснили, что по этому телефону нужно говорить именно такой вот пароль?
- Ага, - уныло подтвердила девушка, - Это, наверное, шутка и вы на меня обиделись?
- Ну ладно, - не стал уточнять детали пакостной затеи кого-то из знакомых и свое к ней отношение хозяин телефона, - В общем, они оказались правы. Я тебя слушаю, Синди. Кстати, тебя на самом деле так зовут, или это тоже шутка?
- Не-а, - голос в трубке повеселел, - Это мое артистическое имя, псевдоним.
- Понятно. Слушать тебя - это надо понимать так, чтобы устроить тебе прослушивание?
- Да, конечно.
- Ну, хорошо. Приходи завтра ко мне в офис, с тобой поработает мой помощник...
- Мне сказали, что это несерьезно просто прийти в ваш офис, там меня попросту отошьют, - перебили шоу-бизнесмена бойкая девушка, - Надо через личные контакты, сказали. Тогда, мол, что-то может получиться, хотя бы обратят внимание всерьез.
- Это тебе тоже мои друзья сказали? - уточнил Ханин. Кто-то из его знакомых, по-видимому, решил, кроме того, что устроить ему небольшую телефонную пакость, еще и угостить молоденькой искательницей славы и легких денег на ниве шоу-бизнеса.
- Да, ваши друзья, - опять упал в минорную тональность голосок кандидатки в поп-дивы, - Меня в телешоу фирмы "Все звезды" не взяли, а я так надеялась.
- Деньги закончились, ночевать негде, - продолжил за отвергнутое молодое дарование продюсер, - Ты лучше скажи, где ты сейчас находишься и как к тебе добраться?
- Я у вашего дома, напротив стою! - в голосе девушки вновь серебряным колокольчиком зазвенела надежда.
- Подойди ко второму подъезду, сейчас я к тебе выйду, - пообещал Большой Папа и отключил радиотрубку. Не то, чтобы он так уж нуждался в услугах незнакомой молоденькой нахалки, в клубе-сауне он достаточно поразвлекался, просто внезапно ему захотелось почему-то взглянуть на неудачливую претендентку во "Все звезды".
И через несколько минут она входила в личные апартаменты известного продюсера. Девица была хороша собой, и даже мало того, имела любопытные внешние данные - была очень похожа на знаменитую американскую топ-модель Синди Крауфорд. Отсюда, по-видимому, происходило ее сценическое имя. Точнее желаемое ею сценическое имя, поскольку собственно самой сцены, она еще и не нюхала.
- Заходи, не бойся, - гостеприимно пригласил незваную гостью прожженный деятель отечественного шоу-бизнеса. Она его немного заинтересовала, и единственно, чего он не мог в не понять, исполнилось ей уже восемнадцать или еще нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37