Обогнув большую урну на двойной могиле, он практически наткнулся на горько рыдавшую склоненную темную фигуру, и только когда крепко схватил её и попытался поставить на ноги, то обнаружил, что перед ним пожилая седая женщина, рванувшаяся прочь с диким криком, словно он был воплощением самого дьявола.
С трудом переведя дыхание и извинившись, Пирсон помчался дальше. Девушка была где-то впереди в северо-восточном углу кладбища. Он внимательно осмотрел склон холма и участок кладбища к югу.
Девушка исчезла из виду.
Сверкнула молния, раздался удар грома. Он напряженно вглядывался. Кажется, что-то темное шевелится возле белой мраморной арки?
Пирсон осторожно продвинулся вперед.
Да, она была там, на участке, окруженном высокой изгородью из мирта. Она стояла к нему спиной, и видел он над изгородью только голову и одно плечо. Но он узнал её шляпку. Снова сверкнула молния и осветила высунувшуюся этот момент из листвы красную птичку. Найрн, видимо, думала, что будет здесь в безопасности.
Пот катился по лицу Пирсона, грязь на башмаках тянула его вниз. Несмотря на дождь, нечем было дышать. Он подождал следующего удара грома и метнулся вперед.
Добравшись до изгороди, Пирсон вытянул вперед руки и крепко ухватился за плечо, выступающее над изгородью. Только в этот момент он понял, что фигура, которую он держит, вовсе не из плоти и крови. Это был мраморный серафим, на склоненную голову которого Найрн Инглиш пристроила свою шляпку, украшенную маленькой красной птичкой.
Он швырнул шляпку на землю, поддал её ногой и выругался. И когда он остановился, чтобы перевести дух, а гроза на какое-то мгновение стихла, выше и левее послышался какой-то слабый звук. Ошибиться было невозможно, звук постукивания металла по металлу.
Теперь он не сомневался, что Найрн Инглиш пытается скрыться не через главные ворота, а через боковую калитку, выходившую на Ганхилл роуд.
После этого у Пирсона все пошло как по маслу.
Он оказался прав. Выбравшись наконец на широкую темную улицу, заполненную мчавшимися в обе стороны автомашинами, он увидел её на дальнем склоне холма, почти добравшейся до вершины. А четверть часа спустя стоял под деревьями возле ограды Ван-Картленд парка и смотрел на слабо освещенный большой старомодный дом, позади которого было множество конюшен.
Найрн Инглиш только что вошла внутрь. Но не это обстоятельство заставило забиться от радости сердце капитана, а вопрос, который задала девушка, когда дверь открылась. Ей открыла женщина лет тридцати, полная, с пышной гривой мягких спутанных светлых волос, в брюках для верховой езды и рубашке с открытым воротом, обнажавшей загорелую шею.
Девушка поспешно спросила:
- Мисс Бейнс, скажите, Фил Монтан здесь? Или, может быть, вы знаете, где его найти? Мне необходимо срочно с ним встретиться.
Мисс Бейнс смотрела на нее, разинув рот.
- О, мисс Инглиш, что у вас за вид! Хорошо, входите, - она буквально втащила гостью через порог и дверь захлопнулась.
Капитан задумчиво почесал подбородок, не замечая, что тем самым испачкал плащ красной глиной. Что же делать? Он мог, он был в этом уверен, войти в дом и справиться с девушкой. Но был ли там и Монтан? Если да, то против него окажется трое, а возможностью задержать Монтана рисковать не хотелось. Как бы выяснить, что происходит в доме, выяснить, там ли Монтан?
С трех сторон дом окружала широкая веранда. Пирсон забрался на неё и по очереди заглянул в три комнаты. В первой было темно, вторую слабо освещал свет, падавший из холла, в третьей свет горел, но шторы были опущены до самого подоконника. Его удивили громко разносившиеся голоса, но оказалось, что одно из окон было открыто.
Капитан подобрался поближе.
- Оставайтесь здесь, мисс Найрн, - сказала мисс Бейнс, - а я пойду позвоню и выясню, смогу ли устроить вам встречу.
Но звонить мисс Бейнс и не думала. Пирсон наблюдал за нею через другое окно. Она закрыла девушку в комнате, бесшумно пересекла холл и поднялась по лестнице. А через полминуты спустилась вниз. На этот раз она взяла девушку с собой.
Входная дверь была заперта, Пирсон слышал, как в замке повернулся ключ. Он начал проверять окна. Четвертое от толчка открылось. Он перебрался через невысокий подоконник в темную комнату, пересек её, ни на что не наткнувшись, открыл скрипучую дверь и увидел Сильвию Бейнс, входящую в комнату, куда она перед этим провела девушку. Войдя, она закрыла за собою дверь.
Никого не было видно. Пирсон мгновенно выскочил из комнаты и поднялся по лестнице. В холле второго этажа было темно, если не считать длинной полоски, пробивавшейся из под двери в дальнем конце. Дверь был прочной и открывалась внутрь. Пирсон не решился её тронуть и почесал в затылке.
Ба, крыша веранды! Если ему только удастся на неё выбраться.
Из другой комнаты это удалось. И ему повезло. Он не только слышал, но и видел. Видел почти всю комнату, где находился Монтан.
Капитан с удовольствием разглядывал фигуру Монтана, шесть футов два дюйма крепких костей и упругих мускулов. На нем был желтый свитер и широкие коричневые брюки, он стоял позади кресла, из которого, видимо, только что встал, держа в руках трубку. И смотрел на девушку.
Пирсон решил, что ему просто повезло, что он не стал ломиться в дверь. Девушка остановилась, прислонившись к ней спиной, и походила на тонущую мышку. Одежда её была в беспорядке, волосы мокрыми прядями свисали на лоб и щеки. Но на щеках горел румянец, глаза сверкали.
- Я ничего им не сказала. Они все поняли. И окружной прокурор, и этот инспектор. Но если ты думаешь, что это я сказала, то ошибаешься.
Монтан рассеянно набивал табаком трубку, косясь на девушку.
- Это хорошо, Найрн. Мне приятно, что ты сочла нужным прийти сказать мне, что не выдала меня полиции. Ты все ещё думаешь, что я убил Барбару Бэрон и Вилли Клита? - холодно спросил он.
Девушка пристально посмотрела на него и отвела глаза. Немного помолчав, она сказала:
- Я... не знаю. Может быть... ты этого не делал. - И без всякого предисловия слезы заполнили её глаза и незамеченными потекли по щекам.
- Найрн, дорогая. - Монтан бросился к ней. Но при его первом же движении она вытянула вперед руки и закричала:
- Не подходи ко мне! Я тебя ненавижу. Боже мой, как я тебя ненавижу! Ты никогда не узнаешь, как сильно я тебя ненавижу. Я умру, если ты прикоснешься ко мне. Отойди прочь, ты меня слышишь?
Монтан неподвижно замер в центре комнаты и улыбнулся. Но отнюдь не радостной улыбкой.
- Ты - просто дурочка, - мягко сказал он, - просто ужасная маленькая дурочка. Мы же раньше обо всем с тобой говорили. И это не может служить для тебя извинением. Бабс Бэрон нуждалась в том, чтобы ей был преподан урок. И я это сделал. Послушай меня, Найрн. И послушай внимательно. Я хочу сказать тебе кое-что. Мне совершенно наплевать, если ты...
Она нащупала за спиной ручку двери и распахнула её. Монтан и Пирсон прыгнули одновременно. Капитану пришлось идти немного дальше по крытой жестью крыше веранды к окну; жесть прогнулась под ним, правда только на несколько дюймов. Так что он удержался, перемахнул подоконник и оказался в комнате.
Монтан услышал, как он ворвался в комнату, и схватил девушку за плечо, крича:
- Смотри, Найрн, - и когда Пирсон оказался посреди комнаты, схватил девушку в свои объятия.
Монтан оказался совершенно неготов к тому, что его ожидало. Девушка откинула голову и сильно двинула его в челюсть. От боли и неожиданности он шарахнулся назад и они оба упали на пол. Маленькая промокшая девушка, вся, казалось, состоявшая из локтей и коленок, и большой сильный мужчина, оглушенный и разъяренный.
Когда Пирсон наконец-то решил, что делать дальше, ему пришлось столкнуться с Сильвией Бейнс, выскочившей из полумрака с занесенным над головой стулом.
- На помощь! Убивают! Полиция! - закричала она и, повернувшись к девушке, продолжила:
- Не стой столбом! Бей его сзади.
Пирсон попытался образумить женщин, но несмотря на все его объяснения, они продолжали считать его грабителем. Когда ему удавалось справиться с одной, тут же приходилось отбиваться от другой. Все это растянулось на добрых пятнадцать минут, прежде чем ему удалось покинуть комнату.
Капитан поспешно осмотрел весь дом, но безрезультатно. Монтан, разумеется, исчез. Пирсон схватился за телефон. Сообщение было немедленно передано в местный полицейский участок; машина, набитая детективами, ждала у начала Перо - стрит, она подъехала к дому, только чтобы захватить капитана и немедленно начать повсеместные поиски.
Филипп Монтан сбежал на машине Сильвии Бейнс.
Глава 22
Через полчаса брошенная машина была найдена возле станции Фордхем-роуд восточной ветки подземки. Если у Монтана не было возможности выехать из города, оставалось скрыться в самом городе, и из всех мест в мире, где понадобилось бы разыскать человека, это место с его миллионами и миллионами укрытий и огромными толпами людей, безымянных и безразличных, и к тому же все время перемещавшихся с места на место, как морские волны, было худшим из худших.
Когда Двейр услышал новости, он взревел, как бык в предсмертной агонии:
- Он дважды был у вас в руках. Дважды! И вы позволили ему уйти!
- Его следует найти, - сказал комиссар.
- Это ни к чему не приведет. Он опять ускользнул от нас. Это плохо, заметил помощник главного инспектора Сирс.
- Инспектор, вы собираетесь упрятать этих женщин в тюрьму, верно? спросил Пирсон.
Только Макки говорил очень мало. Он не был слишком подавлен исчезновением Монтана, и сухо бросил:
- Пока девушка у нас в руках, никуда он не денется.
Пирсон потрогал шишку размером с яйцо у себя на голове и недоверчиво проворчал:
- Вы считаете, она ему нравится?
Шотландец усмехнулся.
- Милый мой, о вкусах не спорят, и не забывай, что она не может прийти к мужу с пустыми руками.
Пока Макки ждал на станции Кингсбридж известий от Пирсона, он воспользовался случаем и заглянул к Титусу Фэрчайлду. Ривердейл относился к этому полицейскому участку и с тех пор, как двадцать два или двадцать три года назад умерла его жена, Титус жил здесь в старом доме на берегу Гудзона немного к северу от дома Оливии Рен.
Общее мнение состояло в том, что Титус спятил, но был совершенно безвредным. В хорошую погоду можно было видеть, как он медленно бродит по большому участку, сопровождаемый сиделкой. Прислуга состояла из кухарки, которая также присматривала за домом, медицинской сестры и садовника. Часто приезжал художник Джордан Фэрчайлд, сводный брат Титуса, навещали его и другие родственники.
Макки поговорил с доктором Стенхоупом, который долгие годы лечил старого джентльмена, получив его в наследство от своего отца. Стенхоуп Макки понравился. Тот считал, что Титус пребывает во вполне приличной форме, если не считать его артрита. На прошлой неделе был довольно неприятный приступ, но сейчас он уже поправляется.
- А вот насчет его умственного состояния, инспектор, боюсь, не смогу сказать вам ничего утешительного. Правда, никогда нельзя сказать наверняка, но Джордан Фэрчайлд привлек лучших врачей, весной они его осмотрели и не оставили никаких надежд.
После этого Макки поговорил с врачом Хью Бэрона, жившим на Парк авеню. Существовала возможность, что Бэрон инсценировал приступ, чтобы дать своей молоденькой племяннице шанс сбежать. Они ехали вместе в машине, и он был очень к ней привязан.
Но доктор Блейк даже слушать такого не хотел. Он сказал, что у Бэрона серьезные проблемы с сердцем. Это не опасно, если относиться к своему здоровью внимательно и осмотрительно. А в бутылочке с таблетками было стимулирующее лекарство, совершенно безвредное.
Все, что касалось остальных, тоже выглядело вполне нормально, но какое-то странное чувство не покидало Макки при воспоминании о приступе Бэрона, словно засела заноза, словно что-то происходило не так, чего-то недоставало, словно он должен был что-то заметить и никак не мог, заметить нечто большое, к чему он должен был быть готов - и оказался не готов, так как не знал, о чем идет речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31