«Капитан, я не хочу недопонимания. Акаи Керамикс - честная компания. Мы не имеем отношения ни к одному из случившихся… осложнений. Наша позиция трудная. Но я хочу помочь вам всем, чем смогу.»
Коннор сказал: «Я вам признателен.»
«Не за что.»
Потом Йошида встал. Коннор встал. Я тоже встал. Мы все перекланялись и обменялись рукопожатиями.
«Если я смогу оказать вам помощь, пожалуйста, не раздумывайте и снова свяжитесь со мной.»
«Благодарю вас», ответил Коннор.
Йошида довел нас до двери офиса. Мы снова поклонились и он открыл дверь.
Снаружи стоял бодрый американец лет сорока. Я сразу узнал его - блондин, который прошлой ночью был в машине с сенатором Роу. Человек, который не представился.
«О, Ричмонд-сан», сказал Йошида. «Очень кстати, что вы здесь. Эти джентльмены только что интересовались МайкроКон байшу.» Он повернулся к нам:
«Наверное, вы захотите поговорить с мистером Ричмондом. Его английский гораздо лучше моего. Он может рассказать вам гораздо больше подробностей.»
* * *
«Боб Ричмонд, компания Майерс, Лоусон и Ричмонд.» Рукопожатие было крепким. Он был загорелым и выглядел так, словно много играл в теннис. Он радостно улыбнулся: «Мир тесен, не так ли?»
Коннор и я представились. Я спросил: «Сенатор Роу добрался нормально?»
«О, да», сказал Ричмонд. «Благодарю вас за помощь.» Он улыбнулся. «Страшно представить, как он чувствовал себя утром. Но предполагаю, что это не впервые.» Он покачивался вперед-назад на пятках, словно игрок на корте, ожидающий подачу, и казался слегка встревоженным. «Должен признаться, что совсем не ожидал вас здесь увидеть. Есть что-то такое, о чем мне необходимо знать? На переговорах о МайкроКон я представляю фирму Акаи.» «Нет», мягко ответил Коннор. «Мы просто интересовались общей подоплекой.»
«Ваш интерес связан с тем, что произошло прошлой ночью в Накамото?»
Коннор сказал: «Не совсем. Просто общая обстановка.»
«Если хотите, мы можем поговорить в конференц-зале.» «К несчастью», сказал Коннор, «мы опаздываем на встречу. Но, может быть, мы поговорим позже.»
«Обязательно», сказал Ричмонд. «Был счастлив познакомиться. Я вернусь в свой офис примерно через час.» Он вручил нам свою карточку. «Прекрасно», сказал Коннор.
Но Ричмонд все еще не успокоился и пошел вместе с нами к лифту. «Господи Йошида - человек старой школы», сказал он. «Уверен, что он проявил вежливость, но могу также с уверенностью сказать, что он находится в ярости из-за того, что случилось с делом МайкроКон. Его сильно поджаривают из Акаи-Токио. Все это весьма нечестно. Его действительно огорошил Вашингтон. Он получил там заверения, что продаже не будет возражений, а потом Мортон выдернул из-под него ковер.»
Коннор спросил: «Только в этом и дело?»
«Никаких сомнений», сказал Ричмонд. «Я не знаю, в чем проблема у Джонни Мортона, но он свернул на нас прямо из левого ряда. Мы правильно оформили все бумаги. КИИСШ не регистрировал никаких возражений, пока переговоры не были завершены. Так бизнес не делается. Я просто надеюсь, что Джон, наконец, увидит свет и позволит делу пройти. Потому что в данный момент все выглядит весьма расистским.»
«Расистским? Вы так думаете?»
«Конечно. В точности, как дело Фэрчайлд, помните его? Фудзицу в восемьдесят шестом пыталась купить Фэрчайлд Семикондактор, но конгресс блокировал продажу, сказав, что нарушается национальная безопасность. Конгресс на хотел, чтобы Фэрчайлд было продана иностранной компании. Через пару лет Фэрчайлд все таки продали французской компании, и на сей раз свистка из конгресса не последовало. Очевидно, с продажей иностранной компании было все окей - просто не японской компании. Я бы назвал это расистской политикой - простой и чистой.» Мы подошли к лифту. «В любом случае звоните мне, я буду свободен.»
«Благодарю вас», сказал Коннор.
Мы вошли в лифт. Двери закрылись.
«Задница», сказал Коннор.
* * *
Я ехал на север к выезду Уилшир на встречу с сенатором Мортоном. Я спросил: «Почему задница?»
«До прошлого года Боб Ричмонд был ассистентом в группе Аманды Мардер торговых переговоров с Японией. Он присутствовал на всех стратегических встречах американского правительства. А год назад он перевернулся и начал работать на японцев, которые теперь платят ему по пятьсот тысяч в год плюс бонусы за улаживание сделок. И он стоит того, потому что знает все, что следует знать.»
«Это законно?»
«Вполне. Это обычная процедура. Они все так делают. Если Ричмонд работал бы теперь на высокотехнологичную компанию, вроде МайкроКон, то он подписал бы соглашение, что не станет работать на конкурирующую компанию в течении пяти лет, чтобы он не смог торговать навынос коммерческими секретами с оппонентами. Но у нашего правительства правила полегче.» «Почему же он задница?»
«Чепуха о расизме», фыркнул Коннор. «Он знает правду. Ричмонд точно знает, что происходило про продаже Фэрчайлд. Это не имеет никакого отношения к расизму.»
«Да?»
«И еще одно: Ричмонду точно известно, что самые расистские люди на земле - это японцы.»
«Правда?»
«Абсолютная. На самом деле, когда японские дипломаты…»
В машине зазвонил телефон. Я нажал кнопку и сказал: «Лейтенант Смит.» Мужской голос произнес: «Боже мой, наконец-то. Где вы шатаетесь, ребята, черт побери? Я хочу отправиться спать.» Я узнал голос: Фред Хофман, начальник смены прошлой ночью.
Коннор сказал: «Спасибо, что связался с нами, Фред.»
«Что ты хочешь узнать?»
«Ну, я любопытствую», сказал Коннор, «что там со звонком от Накамото прошлой ночью?»
«Любопытно не только тебе, но и всем остальным в городе», сказал Хофман. «В мою задницу вцепилось полдепартамента. Джим Олсон практически разлегся на моем столе и листает бумаги. Наплевав на всю обычную текучку.» «Ты бы просто пересказал, что происходило…» «Хорошо. Во-первых, я получил транзит от метрополиса. Первоначальный звонок попал туда. Метро не поняло, что это такое, потому что у звонившего был азиатский акцент и говорил он путано. Может, был под наркотиками. Все толковал о „проблемах с расположением тела“. Они не соображали, о чем он говорит. Во всяком случае, около восьми тридцати я выслал черно-белую. Потом, когда они подтвердили смертный случай, я назначил Тома Грэма и Родди Мерино, за что потом получил кучу дерьма.»
«У-гу.»
«Какого черта, они просто были следующие в расписании. Ты же знаешь, нам предписано придерживаться строгой ротации при назначении детективов, для избежания появления особых отношений. Такова политики и я просто ей следовал.»
«У-гу.»
«Ну, вот. Потом Грэм звонит в девять часов и рапортует, что на сцене трудности и есть запрос на связного Специальной Службы. И опять, я просто сверился со списком. От СС на дежурстве был Пит Смит. Поэтому я дал Грэму его домашний номер, и догадываюсь, что он тебе позвонил, Пит.» «Да», ответил я, «он позвонил.»
«Олл райт», сказал Коннор. «Что произошло потом?» «Через пару минут после звонка Грэма, наверное в девять ноль пять, я получил звонок от кого-то с акцентом. Можно сказать, что акцент был похож на азиатский, но я не могу утверждать наверняка. И этот тип сказал, что от имени Накамото он просит, чтобы на дело был назначен капитан Коннор.» «Звонивший не назвался?»
«Конечно, назвался. Я попросил его назваться и записал имя. Конги Ниши.»
«И он был от Накамото?»
«Так он сказал», сказал Хофман. «Я просто сидел здесь и отвечал на звонки, это все, что я знаю, черт возьми. Я хочу сказать, что сегодня утром Накамото заявила формальный протест, что Коннор был назначен на дело; они говорят, что никто по имени Конги Ниши у них не работает. Они заявляют, что это все фабрикация. Но я тебе говорю, кто-то позвонил мне. Я это не придумал.»
«Я убежден, что не придумал», сказал Коннор. «Ты говоришь, что у звонившего был акцент?»
«Ага. Его английский был весьма хорош, понимаешь, почти класс, но был явственный акцент. Я только подумал, забавно, что он, похоже, знает такую прорву всего о тебе.»
«Да?»
«Ага. Во-первых, он спросил у меня, знаю ли я твой номер, или он должен дать его. Я сказал, что знаю номер. Я подумал, что не нуждаюсь, чтобы какие-то японцы говорили мне телефонные номера людей из полиции. Тогда он сказал, веришь ли, что капитан Коннор не всегда отвечает на звонок. Для надежности пошлите кого-нибудь подвести его.» «Интересно», сказал Коннор.
«Тогда я позвонил Питу Смиту и попросил завернуть и подобрать тебя. И это все, что я знаю. То есть, все это в контексте какой-то политической проблемы, которая имеется у Накамото. Я знаю, что Грэм был недоволен. Я понимаю, что и другие люди тоже были недовольны. Но все знают, что у Коннора особые связи с общиной, поэтому я согласился. А теперь все дерьмо упало на меня. И крепко меня трахнуло.»
«Расскажи мне о дерьме», сказал Коннор.
«Началось, наверное, в одиннадцать прошлой ночью, когда шеф позвонил мне по поводу Грэма. Почему я назначил Грэма. Я сказал ему почему. Но он продолжал злиться. Потом как раз под конец моей вахты, наверное в пять утра, возникла проблема, как вмешался Коннор. Как это случилось, почему это случилось. А потом была заметка в „Таймс“ и все штучки о расизме в полиции. Я не знаю, как здесь повернется. И продолжаю объяснять, что делал обычные вещи. По правилам. Никто на это не покупается. Но это правда.» «Уверен, что так», сказал Коннор. «Еще одна вещь, Фред. Ты слышал оригинальный звонок в метрополис?»
«Черт побери, да. Я слышал его примерно час назад. А что?»
«Голос звонившего был похож на Ниши?»
Хофман засмеялся. «Боже. Кто знает, капитан. Наверное. Ты спрашиваешь, похож ли один азиатский голос на другой азиатский голос, который я слышал раньше. Честно, я не знаю. Первоначальный голос звучал весьма путано. Может, в шоке. Может на наркотиках. Я не уверен. Я только знаю, кем бы ни был господин Ниши на самом деле, он знает о тебе чертовски много.» «Что ж, это было очень полезно. Иди отдыхать.» Ко поблагодарил его и положил трубку. Я съехал со фривея и направился к Уилширу на встречу с сенатором Мортоном.
* * *
«Окей, сенатор, теперь посмотрите сюда, пожалуйста… еще чуть-чуть… вот так, это очень сильно, очень мужественно, мне это страшно нравится. Да, отпадно хорошо. Теперь мне нужны три минуты, пожалуйста.» Директор, затянутый в летнюю куртку, в бейсбольной шапочке, спустился с камеры и залаял приказы с британским акцентом. «Джерри, поставь здесь экран, солнце слишком яркое. И можем мы сделать что-нибудь с его глазами? Надо чуть наполнить глаза, пожалуйста. Элен? Ты видишь сияние на его правом плече? Ослабь его , милая. Расслабь воротничок. Микрофон виден на галстуке. И я не вижу седины в его волосах. Усиль ее. Мы упускаем самый красивый свет.»
Коннор и я стояли с привлекательной помощницей по имени Дебби, которая прижала к груди свою папку и сказала со значением: «Директор - Эдгар Линн.» «Мы должны знать это имя?», спросил Коннор.
«Это самый дорогой и самый удачливый рекламный директор в мире. Он - великий артист. Эдгар сделал фантастический рекламный клип компании Эппл в 1984, и… о-о, целую массу других! Он работает и в знаменитых фильмах тоже. Эдгар просто самый лучший!» Она помолчала. «И не слишком сдвинутый, точно.» Сенатор Джон Мортон терпеливо стоял напротив камеры, пока четыре человека суетились с его галстуком, пиджаком, волосами и гримом. Мортон был в костюме. Он стоял под деревом, на фоне волнистой площадки для гольфа и небоскребов Беверли-Хиллс. Для подхода к камере съемочная команда разложила для него полоску ковра.
Я спросил: «А как сенатор?»
Дебби кивнула: «Весьма прилично. Мне кажется, у него будет шанс.»
Коннор спросил: «Имеете в виду - на президентство?» «Ага. Особенно, если Эдгар применит свою магию. Я хочу сказать, что если посмотреть правде в глаза, то сенатор Мортон не совсем Мел Гибсон, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52