Москва - Тель-Авив - Вашингтон...
...По высказанному утверждению Б. Дересовского, уже сформирована большая "семерка" российского бизнеса, контролирующего более пятидесяти процентов отечественной экономики (посредством финансовых компаний, чьи акции котируются на фондовых рынках наиболее высоко). Практические рычаги управления страной теперь находятся у них. В бизнес-элиту входят: Р. Вяхирев ("Газпром"), В уминский (Пост-банк), М. Ходорковский ("Роспром"), Б. Дересовский (Лигаваз), В. Алекперов ("Лукойл"), А. Смолонский (Столичный банк сбережений), А. Казьмин (Сбербанк). К ним же можно причислить и В. Потанина (ОНОКСИМБАНК), перешедшего на вице-премьерскую должность в правительство, и которого готовят в качестве замены В. Чарамырдина. Переход крупных бизнесменов во властные структуры - вообще характерна черта последнего времени. Несомненно, что эти лица постараются закрепить существующее положение и не допустить в "список" ближайших преследователей: В. Виноградова ("Инкомбанк"), А. Дьякова (РАО "ЕЭС России"), Я. Дубенецкого (Промстройбанк) и некоторых других. Сопряжено это будет с очередной войной компроматов, информационными атаками и, возможны, физическими "зачистками". Так или иначе, но легализация криминально-коррумпированного бизнеса во властных структурах произошла..."
Ярослав
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Черный вальдхунд, словно уловив, изменившееся настроение хозяина, грозно зарычал, обнажая белые клыки.
- Кажется, к твоему покойному соседу забрались квартирные воришки, произнес Днищев. - Давай ключи.
- Может быть, вызвать милицию? - предложил Анатолий, поглаживая собаку.
- Сами разберемся.
В криминализированной сверху до низу России иметь дело с милицией охотников оставалось все меньше и меньше - слуги закона теперь исправно получали зарплату у самих бандитов. Приятели вышли в коридор, подошли к соседней двери, обитой дерматином, прислушались. Все, вроде бы было тихо, замок цел; но Лера как то беспокойно обнюхивала коврик на полу.
- Держи собаку и сам стой здесь, никуда не рыпайся, - прошептал Днищев. - Ты у нас, как хрустальная ваза, можешь разбиться от неосторожного обращения. Это мне, чугунной болванке, терять нечего...
Взяв ключи, он поковырялся в замке, шагнул в квартиру Просторова и прикрыл за собой дверь. Еще при жизни старика Сергей раза три или четыре заходил сюда вместе с Анатолием, на "посиделки", поэтому был знаком с расположением комнат. Сейчас он намеренно оставил друга в коридоре, поскольку в подобной ситуации от него было бы мало толку, больше помехи. Каждому - свое, как говорили древние римляне. Днищев немного подождал, привыкая к полумраку. Интуиция подсказывала ему, что в квартире, кроме него, находится еще кто-то. Дверь прямо перед ним вела на кухню, слева находилась спальная, справа - кабинет Просторова. Оттуда-то и доносился еле уловимый шорох, будто там торопливо листали книги. "Не сам же старик явился с того света, чтобы дочитать заложенные страницы?" - усмехнулся Днищев. Впрочем, к потусторонним явлениям он всегда относился с бесцеремонным неуважением. Приоткрыв дверь в кабинет, Сергеи увидел склонившегося над столом человека в кожаной куртке. Шторы на окнах были плотно задернуты, настольная лампа - включена, а в руках человек держал какие-то листки, которые он быстро просматривал и бросал на пол. Весь ковер был усеян скомканными и разорванными страницами. Открытый сейф на тумбочке зиял пустотой. Днищев имел возможность лицезреть только спину и бритый затылок этого человека, довольно мощной комплекции, сопящего, словно простуженная роженица.
- Приятель, у тебя с носоглоткой не в порядке! - вполголоса произнес Днищев, шагнув в комнату.
Лишь пару секунд человек оставался неподвижным; затем он метнулся в сторону, сбив рукой настольную лампу. Кабинет погрузился во тьму. Дальнейшие события стали напоминать игру в прятки двух взрослых мужчин. Игру рискованную и опасную. Вначале наступила тревожная и гнетущая тишина, они оба не шевелились, затаив дыхание. Днищев не знал - до какого предела способен дойти взломщик, застигнутый на месте преступления, есть ли у него оружие или нет, и будет ли он стремиться убить его, чтобы замести следы? А тот, не ожидавший такого разворота событий, бесшумно продвигался в сторону двери, теряясь в догадках - кто этот внезапно появившийся субъект? Но видно у него действительно было что-то не в порядке с носовой перегородкой, поскольку еле уловимое сопение возле стены стало вновь доноситься до Днищева.
- Родной мой, ты где? - прошептал Сергей, сделав прыжок вперед и въехав левым кулаком во что-то мягкое и хрумкое. Развить свой успех он не успел - следующий удар пришелся в стену. Взломщик, не смотря на свою тяжелую комплекцию, оказался вертким. Днищев вовремя упал на пол, перекатившись к стеллажам с книгами. Тотчас же раздалось подряд три выстрела напоминающие хлопки в ладоши. Рядом что-то разлетелось вдребезги, осыпав Сергея осколками. Затем дверь в кабинет громко щелкнула, послышался топот ног. Противник поспешно бежал, оставив место боя. "Анатолий", мелькнуло в голове у Днищева. Взломщик неминуемо должен был столкнуться с ним в коридоре. С ним и с собакой. Бросившись следом, Днищев едва не сломал шею в кромешной темноте, но когда ему удалось выбраться из квартиры Просторова, он попал в коридоре в такое же царство мрака. Двигаясь на ощупь. Сергей споткнулся о распростертое тело и растянулся рядом.
- Арканзас тебе в бок! - выругался он, добавив еще пару слов. - Кто здесь?
- Я... - послышался слабый голос Киреевского. - Кто-то звезданул меня по затылку, когда погас свет.
- А где собака?
- Я ее запер на кухне, чтобы не мешала. Помоги подняться.
- Поздравляю! Ты бы еще своего волкодава в турпоездку отправил. Собаку надо было держать тут, тогда бы к тебе никто не подкрался сзади. Олухи мы с тобой. Как же я не догадался, что на лестнице дежурил второй? Таких птиц упустили!
- А что им было нужно?
- Это мне и самому интересно.
Днищев зажег спички, посветил вокруг. Затем они вернулись в квартиру Анатолия. Пока хозяин прикладывал к голове колотый лед, а Лера обиженно облаивала его, Сергей отыскал в общем холле электрический щит и вставил вывернутые пробки. Судя по всему, они натолкнулись не на обычных грабителей. Сопящий искал не ценности и не деньги. Его интересовали бумаги старика. Днищев пришел к такому выводу, осматривая кабинет Просторова, где дорогие антикварные вещи остались нетронутыми. Если не считать разбитого зеркала, куда угодила одна из пуль. Две другие ему отыскать пока не удалось. Зато он обнаружил на стене, на уровне головы, капельки крови. "Наверное, я угодил ему в нос", - подумал Днищев, потирая руки. Вскоре к нему присоединился и Анатолий.
- Коричневые папки, - сказал он, бросив взгляд на открытый сейф. - Их нет.
- Возможно, их тут уже и не было. Даже, скорее всего, именно так.
- Я уверен, что "гости" приходили за ними.
- В наше время, писать книги - не такое уж безобидное занятие. Будем считать, что личный архив старика пропал. А это что такое? - Днищев нагнулся и поднял с пола большой конверт. надорванный с боку. В нем оказалась целая пачка старых фотографий, пожелтевших и выцветших. На многих из них можно было узнать самого Геннадия Сергеевича - каким он был в юности - в окружении различных молодых людей, в форме и в штатском. Лица веселые, радостные, умные. Само время было такое, послевоенное, пора надежд и свершений. За одной великой победой должна была последовать другая - с русским прорывом, с утверждением России в мире. Но начало пятидесятых годов перечеркнуло эти надежды. На одной из фотографий внимание Днищева привлек одутловатый, болезненного вида мужчина средних лет в полувоенном френче, который стоял между двумя молодыми людьми и обнимал их за плечи. Одним из юношей был Просторов.
- Знакомое лицо, - произнес Сергей. - Кто это, не знаешь?
- Жданов, - коротко отозвался Анатолий. - А это, кажется, его сын Юрий.
- Понятно. Старик высоко плавал. Не удивлюсь, если он встречался и с самим Сталиным.
- Вполне допускаю. Видишь ли, Геннадий Сергеевич был дружен с Юрием Ждановым - они вместе учились в Университете. В доме Ждановых часто бывала и Светлана - дочь Сталина. Она уже к этому времени прошла через свои два еврейских брака. Потом вышла замуж за Юрия, чему Сталин был несказанно рад. Он сам хотел, чтобы их семьи породнились, относился к будущему зятю, как к сыну. Но у этой девки были мозги набекрень. Она была уже насквозь пропитана сионизмом.
- Что все-таки представлял из себя этот человек - Просторов? - Днищев аккуратно сложил фотографии обратно в пакет.
Ответа он так и не дождался. Анатолий и сам не знал, как ответить на этот вопрос. Сказать - мыслитель, аналитик, патриот России - было бы слишком мало и слишком громко. Геннадий Сергеевич не любил выпячивать себя и почти не рассказывал о своей жизни. Не о биографии, а именно о жизни, которая может быть гораздо шире и насыщеннее, не укладываться в известные факты, иметь двойной смысл, присущий далеко не каждому человеку. А то, что это было именно так - Анатолий не сомневался. Просторов играл какую-то особую роль в скрытых процессах, управляющих страной. Или по крайнею мере, пытающихся ею управлять, противостоять другим силам.
- Здесь надо все привести в порядок, - произнес он, глядя на разбросанные по полу листки бумаги.
- Разумеется! - кивнул головой Днищев.
И в это время за их спинами раздался четкий командный голос:
- Не надо ничего трогать.
2
"Лыжник", решивший поживиться легкой добычей, просчитался... Постперестроечное время родило много неведомых "гомо советикус" профессий. В борьбе за выживание оказались хороши любые средства. Слабые, да и просто порядочные люди должны были исчезнуть, а сама страна сжаться, как шагреневая кожа. Так было задумано мировой закулисой, которая определила население России не более тридцати миллионов. Но народ пока упорно не хотел вымирать от голода, нищеты и отчаяния, цепляясь за жизнь и не понимая почему он вновь поставлен на грань уничтожения? Одной из песчинок этого обреченного народа был "лыжник", налетевший на подростков, как коршун, и отобравший у них кожаный портфель Просторова.
Он действительно был когда-то тренером по лыжному спорту, но теперь эта работа оказалась никому не нужной. Пришли новые времена, а с ними и мода на иные виды спорта. Теперь "лыжник" промышлял другим. Он ездил в метро, выискивал пьяных граждан и, если их не успевала выпотрошить милиция, шел за ними следом и грабил сам. Особенно урожайными были праздничные дни. Первое января, казалось, не станет исключением. Кемарившего в вагоне поезда старика он приметил давно. Но... помешали прыткие подростки. И тогда он, кипя злостью, спустился за ними в общественный туалет. В результате кожаный портфель достался "лыжнику", а подросток, поднявший руку на уже покойного Геннадия Сергеевича и сам был через два часа увезен в больницу с переломом основания черепа. Круг замкнулся, жестокость наткнулась на еще большее зло, но рукопись Просторова лишь начала свое сакральное путешествие по Москве...
Что же было потом? Придя домой и обнаружив в портфеле лишь дюжину коричневых папок, "лыжник" застонал от огорчения и пнул ногой облезлого кота, подобранного когда-то на улице. Мяукнув, кот выпустил когти, но связываться с драчливым хозяином не стал. Бросив портфель в угол комнаты, "лыжник" сделал еще одну ходку в метро. На сей раз ему повезло больше. Выбрав подвыпившего гражданина, он шел за ним до самого подъезда, а уж остальное было делом техники. Домой охотник за пьяной дичью вернулся с наручными часами, чужим кошельком, меховой шапкой и обручальным колечком. Принес и молока своему облезлому сожителю, который уже облюбовал портфель, как удобное место лежбища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
...По высказанному утверждению Б. Дересовского, уже сформирована большая "семерка" российского бизнеса, контролирующего более пятидесяти процентов отечественной экономики (посредством финансовых компаний, чьи акции котируются на фондовых рынках наиболее высоко). Практические рычаги управления страной теперь находятся у них. В бизнес-элиту входят: Р. Вяхирев ("Газпром"), В уминский (Пост-банк), М. Ходорковский ("Роспром"), Б. Дересовский (Лигаваз), В. Алекперов ("Лукойл"), А. Смолонский (Столичный банк сбережений), А. Казьмин (Сбербанк). К ним же можно причислить и В. Потанина (ОНОКСИМБАНК), перешедшего на вице-премьерскую должность в правительство, и которого готовят в качестве замены В. Чарамырдина. Переход крупных бизнесменов во властные структуры - вообще характерна черта последнего времени. Несомненно, что эти лица постараются закрепить существующее положение и не допустить в "список" ближайших преследователей: В. Виноградова ("Инкомбанк"), А. Дьякова (РАО "ЕЭС России"), Я. Дубенецкого (Промстройбанк) и некоторых других. Сопряжено это будет с очередной войной компроматов, информационными атаками и, возможны, физическими "зачистками". Так или иначе, но легализация криминально-коррумпированного бизнеса во властных структурах произошла..."
Ярослав
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Черный вальдхунд, словно уловив, изменившееся настроение хозяина, грозно зарычал, обнажая белые клыки.
- Кажется, к твоему покойному соседу забрались квартирные воришки, произнес Днищев. - Давай ключи.
- Может быть, вызвать милицию? - предложил Анатолий, поглаживая собаку.
- Сами разберемся.
В криминализированной сверху до низу России иметь дело с милицией охотников оставалось все меньше и меньше - слуги закона теперь исправно получали зарплату у самих бандитов. Приятели вышли в коридор, подошли к соседней двери, обитой дерматином, прислушались. Все, вроде бы было тихо, замок цел; но Лера как то беспокойно обнюхивала коврик на полу.
- Держи собаку и сам стой здесь, никуда не рыпайся, - прошептал Днищев. - Ты у нас, как хрустальная ваза, можешь разбиться от неосторожного обращения. Это мне, чугунной болванке, терять нечего...
Взяв ключи, он поковырялся в замке, шагнул в квартиру Просторова и прикрыл за собой дверь. Еще при жизни старика Сергей раза три или четыре заходил сюда вместе с Анатолием, на "посиделки", поэтому был знаком с расположением комнат. Сейчас он намеренно оставил друга в коридоре, поскольку в подобной ситуации от него было бы мало толку, больше помехи. Каждому - свое, как говорили древние римляне. Днищев немного подождал, привыкая к полумраку. Интуиция подсказывала ему, что в квартире, кроме него, находится еще кто-то. Дверь прямо перед ним вела на кухню, слева находилась спальная, справа - кабинет Просторова. Оттуда-то и доносился еле уловимый шорох, будто там торопливо листали книги. "Не сам же старик явился с того света, чтобы дочитать заложенные страницы?" - усмехнулся Днищев. Впрочем, к потусторонним явлениям он всегда относился с бесцеремонным неуважением. Приоткрыв дверь в кабинет, Сергеи увидел склонившегося над столом человека в кожаной куртке. Шторы на окнах были плотно задернуты, настольная лампа - включена, а в руках человек держал какие-то листки, которые он быстро просматривал и бросал на пол. Весь ковер был усеян скомканными и разорванными страницами. Открытый сейф на тумбочке зиял пустотой. Днищев имел возможность лицезреть только спину и бритый затылок этого человека, довольно мощной комплекции, сопящего, словно простуженная роженица.
- Приятель, у тебя с носоглоткой не в порядке! - вполголоса произнес Днищев, шагнув в комнату.
Лишь пару секунд человек оставался неподвижным; затем он метнулся в сторону, сбив рукой настольную лампу. Кабинет погрузился во тьму. Дальнейшие события стали напоминать игру в прятки двух взрослых мужчин. Игру рискованную и опасную. Вначале наступила тревожная и гнетущая тишина, они оба не шевелились, затаив дыхание. Днищев не знал - до какого предела способен дойти взломщик, застигнутый на месте преступления, есть ли у него оружие или нет, и будет ли он стремиться убить его, чтобы замести следы? А тот, не ожидавший такого разворота событий, бесшумно продвигался в сторону двери, теряясь в догадках - кто этот внезапно появившийся субъект? Но видно у него действительно было что-то не в порядке с носовой перегородкой, поскольку еле уловимое сопение возле стены стало вновь доноситься до Днищева.
- Родной мой, ты где? - прошептал Сергей, сделав прыжок вперед и въехав левым кулаком во что-то мягкое и хрумкое. Развить свой успех он не успел - следующий удар пришелся в стену. Взломщик, не смотря на свою тяжелую комплекцию, оказался вертким. Днищев вовремя упал на пол, перекатившись к стеллажам с книгами. Тотчас же раздалось подряд три выстрела напоминающие хлопки в ладоши. Рядом что-то разлетелось вдребезги, осыпав Сергея осколками. Затем дверь в кабинет громко щелкнула, послышался топот ног. Противник поспешно бежал, оставив место боя. "Анатолий", мелькнуло в голове у Днищева. Взломщик неминуемо должен был столкнуться с ним в коридоре. С ним и с собакой. Бросившись следом, Днищев едва не сломал шею в кромешной темноте, но когда ему удалось выбраться из квартиры Просторова, он попал в коридоре в такое же царство мрака. Двигаясь на ощупь. Сергей споткнулся о распростертое тело и растянулся рядом.
- Арканзас тебе в бок! - выругался он, добавив еще пару слов. - Кто здесь?
- Я... - послышался слабый голос Киреевского. - Кто-то звезданул меня по затылку, когда погас свет.
- А где собака?
- Я ее запер на кухне, чтобы не мешала. Помоги подняться.
- Поздравляю! Ты бы еще своего волкодава в турпоездку отправил. Собаку надо было держать тут, тогда бы к тебе никто не подкрался сзади. Олухи мы с тобой. Как же я не догадался, что на лестнице дежурил второй? Таких птиц упустили!
- А что им было нужно?
- Это мне и самому интересно.
Днищев зажег спички, посветил вокруг. Затем они вернулись в квартиру Анатолия. Пока хозяин прикладывал к голове колотый лед, а Лера обиженно облаивала его, Сергей отыскал в общем холле электрический щит и вставил вывернутые пробки. Судя по всему, они натолкнулись не на обычных грабителей. Сопящий искал не ценности и не деньги. Его интересовали бумаги старика. Днищев пришел к такому выводу, осматривая кабинет Просторова, где дорогие антикварные вещи остались нетронутыми. Если не считать разбитого зеркала, куда угодила одна из пуль. Две другие ему отыскать пока не удалось. Зато он обнаружил на стене, на уровне головы, капельки крови. "Наверное, я угодил ему в нос", - подумал Днищев, потирая руки. Вскоре к нему присоединился и Анатолий.
- Коричневые папки, - сказал он, бросив взгляд на открытый сейф. - Их нет.
- Возможно, их тут уже и не было. Даже, скорее всего, именно так.
- Я уверен, что "гости" приходили за ними.
- В наше время, писать книги - не такое уж безобидное занятие. Будем считать, что личный архив старика пропал. А это что такое? - Днищев нагнулся и поднял с пола большой конверт. надорванный с боку. В нем оказалась целая пачка старых фотографий, пожелтевших и выцветших. На многих из них можно было узнать самого Геннадия Сергеевича - каким он был в юности - в окружении различных молодых людей, в форме и в штатском. Лица веселые, радостные, умные. Само время было такое, послевоенное, пора надежд и свершений. За одной великой победой должна была последовать другая - с русским прорывом, с утверждением России в мире. Но начало пятидесятых годов перечеркнуло эти надежды. На одной из фотографий внимание Днищева привлек одутловатый, болезненного вида мужчина средних лет в полувоенном френче, который стоял между двумя молодыми людьми и обнимал их за плечи. Одним из юношей был Просторов.
- Знакомое лицо, - произнес Сергей. - Кто это, не знаешь?
- Жданов, - коротко отозвался Анатолий. - А это, кажется, его сын Юрий.
- Понятно. Старик высоко плавал. Не удивлюсь, если он встречался и с самим Сталиным.
- Вполне допускаю. Видишь ли, Геннадий Сергеевич был дружен с Юрием Ждановым - они вместе учились в Университете. В доме Ждановых часто бывала и Светлана - дочь Сталина. Она уже к этому времени прошла через свои два еврейских брака. Потом вышла замуж за Юрия, чему Сталин был несказанно рад. Он сам хотел, чтобы их семьи породнились, относился к будущему зятю, как к сыну. Но у этой девки были мозги набекрень. Она была уже насквозь пропитана сионизмом.
- Что все-таки представлял из себя этот человек - Просторов? - Днищев аккуратно сложил фотографии обратно в пакет.
Ответа он так и не дождался. Анатолий и сам не знал, как ответить на этот вопрос. Сказать - мыслитель, аналитик, патриот России - было бы слишком мало и слишком громко. Геннадий Сергеевич не любил выпячивать себя и почти не рассказывал о своей жизни. Не о биографии, а именно о жизни, которая может быть гораздо шире и насыщеннее, не укладываться в известные факты, иметь двойной смысл, присущий далеко не каждому человеку. А то, что это было именно так - Анатолий не сомневался. Просторов играл какую-то особую роль в скрытых процессах, управляющих страной. Или по крайнею мере, пытающихся ею управлять, противостоять другим силам.
- Здесь надо все привести в порядок, - произнес он, глядя на разбросанные по полу листки бумаги.
- Разумеется! - кивнул головой Днищев.
И в это время за их спинами раздался четкий командный голос:
- Не надо ничего трогать.
2
"Лыжник", решивший поживиться легкой добычей, просчитался... Постперестроечное время родило много неведомых "гомо советикус" профессий. В борьбе за выживание оказались хороши любые средства. Слабые, да и просто порядочные люди должны были исчезнуть, а сама страна сжаться, как шагреневая кожа. Так было задумано мировой закулисой, которая определила население России не более тридцати миллионов. Но народ пока упорно не хотел вымирать от голода, нищеты и отчаяния, цепляясь за жизнь и не понимая почему он вновь поставлен на грань уничтожения? Одной из песчинок этого обреченного народа был "лыжник", налетевший на подростков, как коршун, и отобравший у них кожаный портфель Просторова.
Он действительно был когда-то тренером по лыжному спорту, но теперь эта работа оказалась никому не нужной. Пришли новые времена, а с ними и мода на иные виды спорта. Теперь "лыжник" промышлял другим. Он ездил в метро, выискивал пьяных граждан и, если их не успевала выпотрошить милиция, шел за ними следом и грабил сам. Особенно урожайными были праздничные дни. Первое января, казалось, не станет исключением. Кемарившего в вагоне поезда старика он приметил давно. Но... помешали прыткие подростки. И тогда он, кипя злостью, спустился за ними в общественный туалет. В результате кожаный портфель достался "лыжнику", а подросток, поднявший руку на уже покойного Геннадия Сергеевича и сам был через два часа увезен в больницу с переломом основания черепа. Круг замкнулся, жестокость наткнулась на еще большее зло, но рукопись Просторова лишь начала свое сакральное путешествие по Москве...
Что же было потом? Придя домой и обнаружив в портфеле лишь дюжину коричневых папок, "лыжник" застонал от огорчения и пнул ногой облезлого кота, подобранного когда-то на улице. Мяукнув, кот выпустил когти, но связываться с драчливым хозяином не стал. Бросив портфель в угол комнаты, "лыжник" сделал еще одну ходку в метро. На сей раз ему повезло больше. Выбрав подвыпившего гражданина, он шел за ним до самого подъезда, а уж остальное было делом техники. Домой охотник за пьяной дичью вернулся с наручными часами, чужим кошельком, меховой шапкой и обручальным колечком. Принес и молока своему облезлому сожителю, который уже облюбовал портфель, как удобное место лежбища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23