Написав традиционное приветствие, Александр задумался: перед ним стояла довольно трудная задача - на двух-трех страницах в сжатой форме изложить послеинститутскую жизнь. Постепенно, предложение за предложением, он справился и с этим нелегким делом. Письмо получилось солидным и на его написание ушло около часа. С чувством большого удовлетворения Неретин запечатал и подписал конверт, на котором были изображены три симпатичных снеговика. Досмотрев газеты и выкурив сигарету он, вспомнив о трудном завтрашнем дне, пошел спать. Ответ на письмо пришел неожиданно быстро - в первых числах января. По его содержанию Александр Михайлович и Светлана поняли, что Егор рад возобновлению прерванных по окончании института доверительных отношений. С подъемом и душевной теплотой Егор обрисовывал все основные моменты своего многотрудного бытия. Неретины читали письмо Митрофанова вечером после ужина. Оба были очень удивлены, когда узнали, что Егор уже три года как не работает по специальности - получил инвалидность по болезни. Но так как пенсия мала, вынужден подрабатывать, устроившись на охрану какогото объекта, сторожем. - Интересно, что с ним могло произойти? - спросил Александр и посмотрел на жену так, как-будто она могла точно знать диагноз болезни Митрофанова. Поймав на себя вопрошающий взгляд супруга, Светлана поспешно ответила: - А кто его знает, что с ним могло произойти за эти годы. - Ну, ты же знаешь каким здоровяком он был в институте. Мне казалось, что ему никогда не будет износа и вдруг - инвалидность. - Чему ты удивляешься,- не удержалась жена,- ты посмотри у нас в селе - какие молодые мужики поумирали: Иван Белов, Славка Васягин, а почему? Я думаю все это происходит из-за "химии", которая окружает нас в повседневной жизни. Ты же сам говорил мне, что вы не выращиваете ни одного вида продукции без применения ядохимикатов. Так это здесь, в деревне, а в городе вообще дышать нечем, не говоря обо всем остальном. Александр подумал и согласился с доводами супруги: - Да и жизнь сама по себе не скупится на стрессовые ситуации. У нас тут сама жизнь какая-то размеренная, а ведь в городе кругом суета, очереди. Я всегда не завидовал горожанам, а уж если приходилось зачем ехать в областной центр то, честное слово, не чаял когда же вернусь домой. После этих слов он продолжил чтение письма. Супруги допоздна обсуждали все, что описал им Егор. Когда Светлана ушла спать Александр еще добрые полчаса затратил на ответное письмо. Запечатав конверт и выкурив перед сном традиционную сигарету, он потушил свет и отправился в спальню. Прежде чем уснуть несколько минут раздумывал над возобновленными отношениями с Егором. Честно говоря, ему хотелось увидеться с ним наяву, обговорить все, вспомнить счастливые студенческие годы. Под равномерное посапывание супруги, он пытался представить себе эту встречу и не мог. В его мыслях оживал образ того Егора Митрофанова, которого он знал в сельхозинституте. Как не богато было его воображение, но представить себе абстрактно лицо теперешнего Егора он не мог. Александру вдруг пришла в голову неожиданная мысль: "А что если в самом деле взять и съездить к нему?" Неретин имел моду брать отпуск перед самым началом весенне-полевых работ. Вот и сейчас он решил отгулять очередной отпуск сразу, как только агроном-семеновод выйдет на работу. Поехать к другу он решил вместе с женой на своей старенькой машине. Переписка перепиской, а встреча наяву - это совсем другой коленкор. Неретин с сожалением вспомнил о том, как он несколько лет назад не смог поехать на встречу с однокурсниками, которая состоялась по случаю пятнадцатилетней годовщины окончания института. Уже позже он узнал, что приехало подавляющее большинство выпускников их курса. не забыли они и о нем прислали групповую фотографию всех участников встречи. Александр частенько вечерами смотрел в заметно постаревшие лица своих однокурсников, порою даже не узнавая некоторых из них. Уже погружаясь в сон, он окончательно решил навестить Митрофанова, а разговор с женой отложил на завтрашний вечер. Александр Михайлович надеялся, что Светлана поддержит его инициативу. Сон пришел неожиданно - такое часто происходит с человеком когда тот уверен в своей правоте и принял единственно правильное решение.
***
А унтер-офицер уже вел к обреченным нового кандидата в палачи, который стоял до того в первой шеренге перед Архиповым. Сергей понял, что следующая очередь его. И вновь у обрыва разыгралась кровавая трагедия, как две капли воды похожая на ту, которая была совершена рукой белобрысого. Откуда-то появившийся фотограф делал снимки происходящего. Архипов отмечал все это чисто автоматически, а сам с ужасом размышлял над тем - способен ли он на такое злодеяние? Он стал внушать себе, что способен, что это не так страшно как кажется со стороны, он настраивал себя на убийство и холодный липкий пот катился у него по спине и лицу. Сергей видел, что следующим кому унтер-офицер доверит молоток будет он. Действительно, тот, поигрывая пистолетом, без слов протянул ему необычное орудие убийства. Архипов шел нетвердым шагом к шеренге советских людей, которых он должен был убить, чтобы жить самому. Архипов дал себе обещание не смотреть в глаза своим жертвам, а также решил орудовать молотком рационально, чтобы уменьшить страдания людей. Сергей чувствовал на себе выжидающие взгляды всех присутствующих. В большинстве глаз, смотревших на него, читался немой вопрос: "Неужели ты сможешь лишить жизни ни в чем не повинных людей?" Но когда он сильными ударами молотка в левый висок в считанные мгновения поверг на землю всех десятерых, ни у кого не было сомнения в том, что перед ним только что состоялся зверь жестокий и безжалостный. Архипов не смотрел на тех, кого он только что убил, он стоял с бледным лицом, вдыхая широко раскрытыми ноздрями морозный воздух и не выпускал окровавленного молотка из рук. Унтер-офицер подошел к Сергею, одобрительно похлопал его по плечу и не удержался от похвалы: - Молодец, здорово ты их ухлопал! Архипов никак не среагировал ни на слова офицера, ни на гневные крики военнопленных. он продолжал неподвижно стоять, как бы раздумывая над тем, что только совершил. - Давай сюда молоток и становись в строй,- произнес миролюбиво унтер-офицер и протянул левую руку в кожаной перчатке. Сергей машинально подал ему молоток, но руки разжать не смог - мышцы свело судорогой. Тогда унтер-офицер ударил Архипова по кисти руки рукояткой пистолета, выдернув из нее орудие убийства. Сергей словно опомнившись направился к шеренге предателей, где теперь у него было только что "заслуженное" место. Кровавая оргия продолжалась до тех пор, пока все изменники не прошли это жуткое испытание. Еще двое "кандидатов" не смогли поднять руки на своих соотечественников, унтер-офицер тут же пристрелил их за "слабость" уже известным способом. Архипов стоял и смотрел на все происходящее как в диком кошмарном сне. И только одно не выходило у него из головы - что теперь он враг своего народа. Сегодня он переступил ту последнюю черту, которая безвозвратно отделила его от Родины, матери, жены, сына. Сегодня он перестал быть человеком, сегодня он сам себя поставил вне закона. На душе было пусто, его уже ничего не интересовало, только хотелось побыстрее вернуться в сарай, поесть и упасть лицом в солому и забыть обо всем на свете. Этот день круто повернул всю жизнь Сергея Архипова так, как он и не предполагал. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, он понимал, что легче было получить пулю в затылок от того унтер-офицера, чем начать преступную и жалкую жизнь. Сергей Петрович размыл новую папиросу, не спеша постучал мундштуком о ноготь большого пальца и только после этого закурил. Выпустив дым через нос, он бросил спичку в пепельницу и поднявшись из кресла направился к окну. Не отодвигая шторы он смотрел на листья кленов, а его мысли были в том далеком сорок первом году. Досада разрывала душу Архипова потому, что он не находил оправдания своему предательству. Он подбадривал себя тем, что у него в тот кошмарный день просто не было выбора, все так сложилось, что ему нужно было или убивать или самому быть убитым и сброшенным в овраг. Те трое, которые не смогли пересилить себя, наверное, давно уже сгнили в том безвестном овраге. Что из того, что они умерли - не запятнав себя чужой кровью? Их уж давно нет и умерли они в расцвете жизненных сил. Что же в этом хорошего? А вот он живет уже много лет и не очень жалеет о тех десяти заложниках, которых он убил ради сохранения собственной жизни. Он даже не запомнил их лица, да и кто теперь думает о тех, кто нашел свою кончину в том овраге? У нас вон - до сих пор находят останки солдат второй мировой войны брошенных в окопах, на полях сражений, и ничего - у всех совесть чиста, все делают вид, что это их не касается. Архипов как мог успокаивал себя, но до конца реабилитировать себя в своей безгрешности не мог.
***
На второй день как и обещал лейтенант, он появился в кабинете Мошкина рано утром. Николай Федорович, услышав стук в дверь, не ожидал посетителей в столь ранний час. Сказав традиционное: - Да-да, войдите,- он машинально посмотрел на настольные часы: они показывали без четверти восемь. - Разрешите, товарищ полковник? На пороге кабинета стоял тот самый лейтенант-эксперт, который так понравился Мошкину своей деловитостью и профессионализмом. - Проходите, лейтенант, докладывайте, что там у вас? - Я привез вам обещанное: фотографии убитого, сделанные при изъятии трупа из могилы, отпечатки пальцев и результаты экспертизы. Он раскрыл планшет и достал оттуда все им перечисленное. Одернув китель, он подошел к столу и аккуратно положил бумаги и два конверта перед Мошкиным. Фотографии были исполнены качественно на прекрасной мелованной бумаге. Снимков действительно было сделано много, труп снимали в различных ракурсах. Пока Николай Федорович знакомился с принесенными бумаги, лейтенант сидел на стуле и, теребя застежку планшета, ожидал когда следователь удовлетворит свое любопытство. Мошкин не торопился отпускать эксперта, допуская, что ему еще могут потребоваться пояснения лейтенанта. На знакомство и просмотр документов ушло несколько минут. Прочитав заключение, Николай Федорович, наконец поднял глаза на лейтенанта. Тот встал со стула и спросил: - Я могу быть свободен? - Да, мне пока ваша помощь не нужна. Спасибо, вы свободны, а если понадобится ваша помощь или консультация, то я найду вас. - До свидания, товарищ полковник. Лейтенант взяв планшет направился к двери. - Всего доброго,- попрощался Мошкин и вновь его внимание сосредоточилось на документах. Он отобрал из всего многообразия фотографий ту, где лицо убитого было изображено крупным планом. Ее следовало размножить и раздать сотрудникам, возможно, она поможет установить личность убитого. Только что полученные отпечатки пальцев нужно было отнести в лабораторию к дактилоскопистам для идентификации. Нужно было вести поиск не только в своей картотеке, но и сделать запрос в центральную. Для организации целенаправленного поиска нужно также размножить фотографию убитого. Предстоящую работу облегчало то, что лейтенант вложил в конверт и саму фотопленку. Взяв с собой отпечатки пальцев и негативы, Мошкин направился в картотеку. По пути он зашел в фотолабораторию, где отдал фотопленку для тиражирования нужных фотографий. В картотеке Николай Федорович организовал идентификацию отпечатков пальцев еще быстрее. Начальника не было, но его заместитель, капитан Зарубин, отнесся к поставленной задаче с пониманием дела, обещая сразу же приступить к поиску. - Провести соответствующую работу со своими, зарегистрированными в нашей картотеке отпечатками пальцев просто. Сегодня к вечеру я смогу совершенно точно сказать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
***
А унтер-офицер уже вел к обреченным нового кандидата в палачи, который стоял до того в первой шеренге перед Архиповым. Сергей понял, что следующая очередь его. И вновь у обрыва разыгралась кровавая трагедия, как две капли воды похожая на ту, которая была совершена рукой белобрысого. Откуда-то появившийся фотограф делал снимки происходящего. Архипов отмечал все это чисто автоматически, а сам с ужасом размышлял над тем - способен ли он на такое злодеяние? Он стал внушать себе, что способен, что это не так страшно как кажется со стороны, он настраивал себя на убийство и холодный липкий пот катился у него по спине и лицу. Сергей видел, что следующим кому унтер-офицер доверит молоток будет он. Действительно, тот, поигрывая пистолетом, без слов протянул ему необычное орудие убийства. Архипов шел нетвердым шагом к шеренге советских людей, которых он должен был убить, чтобы жить самому. Архипов дал себе обещание не смотреть в глаза своим жертвам, а также решил орудовать молотком рационально, чтобы уменьшить страдания людей. Сергей чувствовал на себе выжидающие взгляды всех присутствующих. В большинстве глаз, смотревших на него, читался немой вопрос: "Неужели ты сможешь лишить жизни ни в чем не повинных людей?" Но когда он сильными ударами молотка в левый висок в считанные мгновения поверг на землю всех десятерых, ни у кого не было сомнения в том, что перед ним только что состоялся зверь жестокий и безжалостный. Архипов не смотрел на тех, кого он только что убил, он стоял с бледным лицом, вдыхая широко раскрытыми ноздрями морозный воздух и не выпускал окровавленного молотка из рук. Унтер-офицер подошел к Сергею, одобрительно похлопал его по плечу и не удержался от похвалы: - Молодец, здорово ты их ухлопал! Архипов никак не среагировал ни на слова офицера, ни на гневные крики военнопленных. он продолжал неподвижно стоять, как бы раздумывая над тем, что только совершил. - Давай сюда молоток и становись в строй,- произнес миролюбиво унтер-офицер и протянул левую руку в кожаной перчатке. Сергей машинально подал ему молоток, но руки разжать не смог - мышцы свело судорогой. Тогда унтер-офицер ударил Архипова по кисти руки рукояткой пистолета, выдернув из нее орудие убийства. Сергей словно опомнившись направился к шеренге предателей, где теперь у него было только что "заслуженное" место. Кровавая оргия продолжалась до тех пор, пока все изменники не прошли это жуткое испытание. Еще двое "кандидатов" не смогли поднять руки на своих соотечественников, унтер-офицер тут же пристрелил их за "слабость" уже известным способом. Архипов стоял и смотрел на все происходящее как в диком кошмарном сне. И только одно не выходило у него из головы - что теперь он враг своего народа. Сегодня он переступил ту последнюю черту, которая безвозвратно отделила его от Родины, матери, жены, сына. Сегодня он перестал быть человеком, сегодня он сам себя поставил вне закона. На душе было пусто, его уже ничего не интересовало, только хотелось побыстрее вернуться в сарай, поесть и упасть лицом в солому и забыть обо всем на свете. Этот день круто повернул всю жизнь Сергея Архипова так, как он и не предполагал. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, он понимал, что легче было получить пулю в затылок от того унтер-офицера, чем начать преступную и жалкую жизнь. Сергей Петрович размыл новую папиросу, не спеша постучал мундштуком о ноготь большого пальца и только после этого закурил. Выпустив дым через нос, он бросил спичку в пепельницу и поднявшись из кресла направился к окну. Не отодвигая шторы он смотрел на листья кленов, а его мысли были в том далеком сорок первом году. Досада разрывала душу Архипова потому, что он не находил оправдания своему предательству. Он подбадривал себя тем, что у него в тот кошмарный день просто не было выбора, все так сложилось, что ему нужно было или убивать или самому быть убитым и сброшенным в овраг. Те трое, которые не смогли пересилить себя, наверное, давно уже сгнили в том безвестном овраге. Что из того, что они умерли - не запятнав себя чужой кровью? Их уж давно нет и умерли они в расцвете жизненных сил. Что же в этом хорошего? А вот он живет уже много лет и не очень жалеет о тех десяти заложниках, которых он убил ради сохранения собственной жизни. Он даже не запомнил их лица, да и кто теперь думает о тех, кто нашел свою кончину в том овраге? У нас вон - до сих пор находят останки солдат второй мировой войны брошенных в окопах, на полях сражений, и ничего - у всех совесть чиста, все делают вид, что это их не касается. Архипов как мог успокаивал себя, но до конца реабилитировать себя в своей безгрешности не мог.
***
На второй день как и обещал лейтенант, он появился в кабинете Мошкина рано утром. Николай Федорович, услышав стук в дверь, не ожидал посетителей в столь ранний час. Сказав традиционное: - Да-да, войдите,- он машинально посмотрел на настольные часы: они показывали без четверти восемь. - Разрешите, товарищ полковник? На пороге кабинета стоял тот самый лейтенант-эксперт, который так понравился Мошкину своей деловитостью и профессионализмом. - Проходите, лейтенант, докладывайте, что там у вас? - Я привез вам обещанное: фотографии убитого, сделанные при изъятии трупа из могилы, отпечатки пальцев и результаты экспертизы. Он раскрыл планшет и достал оттуда все им перечисленное. Одернув китель, он подошел к столу и аккуратно положил бумаги и два конверта перед Мошкиным. Фотографии были исполнены качественно на прекрасной мелованной бумаге. Снимков действительно было сделано много, труп снимали в различных ракурсах. Пока Николай Федорович знакомился с принесенными бумаги, лейтенант сидел на стуле и, теребя застежку планшета, ожидал когда следователь удовлетворит свое любопытство. Мошкин не торопился отпускать эксперта, допуская, что ему еще могут потребоваться пояснения лейтенанта. На знакомство и просмотр документов ушло несколько минут. Прочитав заключение, Николай Федорович, наконец поднял глаза на лейтенанта. Тот встал со стула и спросил: - Я могу быть свободен? - Да, мне пока ваша помощь не нужна. Спасибо, вы свободны, а если понадобится ваша помощь или консультация, то я найду вас. - До свидания, товарищ полковник. Лейтенант взяв планшет направился к двери. - Всего доброго,- попрощался Мошкин и вновь его внимание сосредоточилось на документах. Он отобрал из всего многообразия фотографий ту, где лицо убитого было изображено крупным планом. Ее следовало размножить и раздать сотрудникам, возможно, она поможет установить личность убитого. Только что полученные отпечатки пальцев нужно было отнести в лабораторию к дактилоскопистам для идентификации. Нужно было вести поиск не только в своей картотеке, но и сделать запрос в центральную. Для организации целенаправленного поиска нужно также размножить фотографию убитого. Предстоящую работу облегчало то, что лейтенант вложил в конверт и саму фотопленку. Взяв с собой отпечатки пальцев и негативы, Мошкин направился в картотеку. По пути он зашел в фотолабораторию, где отдал фотопленку для тиражирования нужных фотографий. В картотеке Николай Федорович организовал идентификацию отпечатков пальцев еще быстрее. Начальника не было, но его заместитель, капитан Зарубин, отнесся к поставленной задаче с пониманием дела, обещая сразу же приступить к поиску. - Провести соответствующую работу со своими, зарегистрированными в нашей картотеке отпечатками пальцев просто. Сегодня к вечеру я смогу совершенно точно сказать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52