Все изменилось в мгновение ока. Сейчас, оглядываясь назад, Таунсенд поражался тому, что так легко поддался страсти, а страсть завела его так далеко.
Безумие - вот что это было. Оно поразило Таунсенда, как рак, и быстро распространило свои метастазы. Сперва Люси, потом - кокаин, вечеринки, вхождение в мир Эвана Брайса, знакомство с людьми, окончательно опустошившими судью. Вначале он был очень самодоволен, кичлив и амбициозен. Уверенный в своей способности контролировать ситуацию, Таунсенд полагал, что новая компания никак не сможет повлиять на его имидж. Однако шаг за шагом контроль над ситуацией уходил из-под его власти, и теперь жизнь судьи стремительно и кувырком неслась с высоты к земле, словно самолет, у которого загорелись все двигатели. Таунсенд почти физически слышал свист ветра в ушах.
Потребность в кокаине вышла из-под контроля. Благодаря наркотикам и шантажу финансовое положение Таунсенда разрушалось с катастрофической быстротой. Ирена оставила его. Одному Богу известно, что начнется, когда ее адвокат предъявит иск на раздел денег и собственности и когда раскроются некоторые обстоятельства тайной жизни судьи Таунсенда. Брайс прижал его к ногтю, и вот теперь существовала видеопленка с очень компрометирующими судью кадрами, появление которой, попади она в чужие руки, могло положить конец всей его карьере.
- Я должен достать эту пленку, - пробормотал Таунсенд.
Он едва расслышал собственный голос за ударами пульсирующей в ушах крови. Таунсенд чувствован, что вот-вот взорвется. Его охватила паника. С глазами, полными слез, он бросился в кожаное кресло у стола и схватился за ручку ящика.
Он должен остановиться! Должен, или же безумие никогда не прекратится. Всю ночь он обещал себе завязать. Он возьмет полугодовой отпуск и разберется со всеми делами. Уедет в другой штат, где его никто не знает, и ляжет в клинику. Говорят, такое место есть в Миннесоте. Полностью конфиденциальное лечение. Он отправится туда и вернется совершенно другим человеком прежним, окончательно возродившимся.
Он завяжет с наркотиками, справится со стрессами, отойдет от людей, затянувших его в эту трясину. На столе, слева от Таунсенда, резко зазвонил телефон.
Судья схватился за трубку и почувствовал, что сердце его снова стало биться неровными, резкими ударами, а в висках застучала кровь. Он ожидал услышать на другом конце провода голос Брайса.
- Таунсенд слушает.
- Судья Таунсенд, - голос в трубке был незнакомым, мужским, звеневшим фальшивой веселостью, - я был другом вашей приятельницыЛюси Макадам.
Таунсенд промолчал. Тишина тревожно завибрировала у него в ушах. В голове пронеслась сотня мыслей, и все они были не из приятных.
- Вы слушаете?
Таунсенд попытался проглотить подступивший к горлу комок. Рот стал сухим, точно в него насыпали горсть мела.
- Д-да-а... Я у телефона.
- Я случайно узнал, что вы с Люси занимались кое-какими делишками. И подумал: не стоит ли нам обсудить эту тему?
Пленка. Господи, у него была пленка! Таунсенд мгновенно решил определить, откуда звонок, но тут же понял, что в этом не было никакого смысла. Сейчас у него просто не хватало нервов, чтобы начинать игру в кошки-мышки. Лучше уж сразу покончить с этим.
- Что вы хотите?
- Это не телефонный разговор. Я предпочитаю решать дела при личной встрече.
- Где и когда?
- Судья, вы любите рыбалку?
- Что? Какого черта...
- Разумеется, любите. Вы - из породы людей, которым не сидится на месте, иначе бы не приехали сюда. Есть великолепное местечко, которое я только что открыл, - большой пруд, вверх по течению Маленькой Змейки. Встретимся через час на перекрестке главного шоссе и старой девятой дороги, и я покажу вам путь. Знаете, где это?
- Я там буду.
- Отлично! И... судья... не забудьте свой бумажник. Таунсенд на ощупь положил трубку: внимание его было занято растущим в голове давлением. Может быть, сейчас с ним просто случится инсульт, он умрет, и тогда конец всем его тревогам? Давление усиливалось, точно на глазные яблоки изнутри давили два жестких кулака.
Кончится когда-нибудь этот кошмар?
"Мне бы только заполучить эту пленку, - рассеянно подумал судья. - Я бы отдал за нее все, что у меня есть: если потребуются дополнительные деньги, продал бы эту землю, лишь бы быть уверенным, что меня больше никогда не побеспокоят. В любом случае так будет лучше. Это станет частью процесса возрождения. Ситуация пока не вышла из-под контроля. Продам имение, вылечусь, верну Ирену прежде, чем бракоразводный процесс окончательно сожрет мое состояние".
Сложившийся в голове план несколько успокоил Таунсенда, но дрожь все не унималась. Он достал носовой платок и снова высморкался. На встрече с этим новым шантажистом он должен иметь вид человека, полностью себя контролирующего. Неразумно показывать ему свой страх.
Судья снова взялся за ручку ящика стола и выдвинул его. Это будет в последний раз...
Мэри оставила Уилла в пункте неотложной медицинской помощи, пообещав вернуться через час. Проезжая по городу, она заехала на площадь посмотреть, как продвигается дело со скульптурой.
Коллин Бентсен, в железной защитной маске, вовсю орудовала горелкой сварочного аппарата. Скульптура все еще больше походила на груду искореженного металла. Стоявшие кучкой новоэдемские домохозяйки с детьми в колясках, склоняя головы то на один, то на другой бок, нахмурившись, критически разглядывали модель в попытке определить, что в перспективе из нее выйдет. М.Е. Фралик стояла рядом с пьедесталом и, широко размахивая руками, давала пояснения о конечной цели проекта.
В "Лосе", в главном вестибюле, толпились туристы в псевдоковбойских нарядах, собравшиеся на завтрак, после которого им предстоял день "большого выезда". Мэри прошла в свой номер, где извлекла себя из джинсов Люси, наскоро приняла душ и переоделась в пару старых черных леггинсов, длинные носки и спортивные ботинки. Натянув через голову футболку с белой надписью "Бродяга знает вашу сестру" на черном фоне, она завершила свой ансамбль ковбойкой мужского размера, на рукавах которой пришлось сделать добрую дюжину заворотов. Она попыталась закрепить волосы на затылке с помощью серебряной заколки, но пружинная застежка сорвалась, и заколка ракетой пролетела через всю комнату.
Спустившись в бар, Мэри пробежала взглядом по лицам, отыскивая Дрю. Сидевший в одиночестве за столиком возле дверей в кухню Кевин, прихлебывая кофе, просматривал деловые бумаги. Мэри направилась прямо к его столику и плюхнулась на стул напротив.
- Тебе мама никогда не говорила, что нельзя делать уроки за завтраком? Испортишь осанку.
Кевин оторвался от работы и улыбнулся. Он машинально вежливо привстал, хотя Мэри уже вполне устроилась на своем стуле.
- Нет, такого мне слышать не приходилось. Самым грозным предупреждением в нашем доме было: "Не бегай с карандашом в руке..."
- А то выколешь себе глаз, - в тон ему закончила фразу Мэри и рассмеялась.
Кевин заказал проходившему мимо официанту еще чашку кофе.
- Будешь завтракать?
- Нет, спасибо, - с некоторым сожалением поблагодарила Мэри, пожирая глазами горку аппетитных теплых булочек с черничным повидлом, до которых Бронсон еще не дотронулся. - Я уже нахваталась пончиков.
- Тогда возьми хоть немного фруктов. - Он подвинул к Мэри стоявшее на столе блюдо с ломтиками дыни и свежей клубникой.
Мэри подхватила вилкой ломтик дыни и откусила кусочек.
- Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался Кевин и постарался нахмурить брови, что делало его похожим на щенка и всегда смешило окружающих.
- Отлично!
- А мы, знаешь ли, все еще ужасно.
- Могу поделиться болеутоляющими таблетками, - криво усмехнулась Мэри.
- Нет, серьезно. Эта гостиница - наш дом. От одной мысли, что в него кто-то забрался и избил гостя, волосы встают дыбом. Какое возмутительное насилие!
- Есть что-нибудь новенькое от Куина, насчет поисков того парня?
- Вряд ли тут что-нибудь получится, - покачал головой Кевин. - Если бы он что-то украл, разговор был бы совсем другой, потому что вора можно застукать, когда он принесет украденное в заклад или попытается продать.
- Моя семья пришла бы в полный восторг, услышав, что я наконец-то достигла достаточного материального благополучия, чтобы за мной начали охотиться грабители. - Подхватив на кончик вилки клубнику, Мэри отправила ее в рот. - Мне только хотелось бы знать, что он рассчитывал найти в моем номере? Люси в своем последнем письме ко мне упоминает о книге. Я так ее и не нашла.
- Что это за книга такая, ради которой стоит нападать на человека?
Мэри пожала плечами, не желая посвящать Кевина во все детали истории. Что-то подсказывало ей, что Бронсон не входит в рамки системы Люси - Кевин слишком уж милый человек. С другой стороны, Мэри могла держать пари, что ее собеседник знает больше, чем говорит.
- Дрю здесь?
- Нет, - коротко ответил Кевин и опустил глаза, занявшись одной из булочек. - Уехал куда-то на природу. Рыбалка или что-то в этом роде. Сегодня утром я вообще его не видел.
- А-а-а... - Прикусив нижнюю губу, Мэри пыталась разобраться, что больше привлекает ее внимание - благоухающая булочка или же неожиданная перемена в настроении Кевина. - Что-нибудь не в порядке?
Бронсон вздохнул и отрешенно уставился в свою тарелку:
- Да нет, ничего. Зачем ты хотела его видеть?
- Ничего особенного. Просто вчера ночью мы говорили с ним о Люси. Мне подумалось, может быть, он захочет закончить обсуждение за чашечкой кофе?
- Ах вот оно что! Он, несомненно, вернется. Самое позднее - к пяти. Трио начинает свое выступление в гостиной в семь часов. - С просиявшим надеждой взглядом Бронсон обратился к Мэри: - Ты к ним присоединишься?
- Ну-у... я не знаю...
- Давай, - принялся уговаривать Кевин. - На сцене ты совсем не смущаешься. Просто замечательно будет снова услышать твое пение.
- Может быть. Посмотрим. - Взглянув на часы, Мэри встала и, наклонившись, все же стащила с тарелки булочку. - Надо идти. - Она с удовольствием засунула в рот всю булку целиком и помахала рукой засмеявшемуся ей вслед Кевину.
Большая часть утра ушла на разъезды с Уиллом по городу. Из больницы они поехали в фирму "Битые кузова" договориться о подъеме разбитого пикапа, потом - в страховую компанию "Большое небо", чтобы сообщить им неприятную новость. После того как им сказали, что компенсации может и не быть - в зависимости от записи в отчете о дорожно-транспортном происшествии, - Уилл попросил Мэри отвезти его в расположенную на окраине города контору ""Гиена" - загон для разбитых автомобилей", - где он попытался попросить денег взаймы у своего старого приятеля Большого Эда Два Пера. Большой Эд посоветовал Уиллу перевестись в разряд пешеходов.
На автозаправочной станции "Заправься и езжай" Уилл купил дешевые солнечные очки взамен своих старых, потерянных во время аварии. Купив по куску жирной пиццы и бутылке пива "Барк", они пообедали за столиком для пикников с видом на колонки с дизельным топливом, после чего отправились на ранчо.
Подавленный и сонный от принятых обезболивающих лекарств, Уилл проспал всю дорогу до "Старз-энд-Барз". Мэри вставила в автомагнитолу кассету с записью Шоун Колвин и, свободно паря мыслями в потоке музыки, принялась раскладывать пасьянс из фактов, предположений и вопросов. Цепочка ее рассуждений мгновенно прервалась, как только они подъехали к месту аварии.
Пикап слетел с дороги как раз в центре сложного виража. Счастье, что склон здесь был не слишком крутым, в противном случае Уилл наверняка разбился бы насмерть. Мэри удивилась и тому, что даже при таком падении Уилл остался в живых. С высоты дороги пикап походил на игрушку, раздавленную разгневанным великаном. Машина лежала на боку, измятая и перекрученная.
Уилл проснулся, лишь когда они въехали в ворота ранчо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69