И узнав, спросил:
— Сам Иосиф Аримафейский, мой предок и божий праведник, явившиссь в Британию, стал рыцарем, ибо понял, что на этой земле рыцари более угодны господу богу, чем отшельники. Как же случилось, что вы, сэр рыцарь, изменили своему предназначению? Поистине не к добру привела ваша грамотность.
Сэр Борс, вздохнув, ответил:
— Когда мы расстались у перекрестка, я избрал дорогу, ведущую к небесной истине. И пока я ехал, мне пришло на ум, что раньше я защищал мечом себя, а нынче собираюсь защищать мечом истину. И засомневавшись: не ставлю ли я себя тем самым на место истины, я отказался от меча, а вам, сэр Галахад, я желаю всяческого успеха.
— А как же случилось, — спросил сэр Галахад, — что вы отправились на небо молиться богу, а сами по-прежнему служите ему лишь на земле?
— А как же так случилось, — ответил сэр Борс, — что вы отправились в преисподнюю сражаться с дьяволом, а сами по-прежнему убиваете людей на земле?
— На то воля божья, — возразил сэр Галахад.
И, оставив своего отца на попечение сэра Борса, поехал далее.
И однажды, когда ехал сэр Галахад по лесу, он увидел, как дерутся змея со стервятником. Но сэр Галахад не смутился этим зрелищем, разрубил змею надвое. Когда же он пригляделся к ней, он увидел, что то был не ядовитый гад, а обыкновенная веретеница.
А стервятник, усевшись сэру Галахаду на плечо, сказал:
— За то, что ты, сэр рыцарь, не дерзаешь сомневаться и во всем доверился мечу, врученному богом, я укажу тебе дорогу к святому Граалю. Садись на меня, нам надо торопиться: ведь нынче святая Троица, а лишь в этот день можно умертвить дьявола и завладеть святым Граалем. И так как ты победил в себе сомнение, разрубив его надвое, как эту веретеницу, ты уничтожишь сомнение во всем мире. Ибо помни: от сомневающихся больше зла, чем от неверующих, и святой Грааль явится в этот мир не раньше…
(Это место в рукописи чрезвычайно плохо сохранилось, так что, если бы не мрачная бездна и огненная река, над которой небесный посланец проносит Галахада, трудно было бы понять: идет ли речь о визите в преисподнюю или о захвате вражеской крепости.
В обрисовке образа дьявола сказывается стихийный реализм автора: тот показан как богатый и наглый феодальный владетель, окруженный покорной дворней и многочисленным семейством, в том числе красавицами-дочерьми, одну из которых он в страхе предлагает в жены Галахаду. Но рыцарь, жаждущий, чтобы благодатная сила св. Грааля приносила процветание не только преисподней, но и всему миру, с негодованием отказывается и, победив дьявола в честном поединке, становится, таким образом, единственным и безраздельным наследником всего его имущества, включая, разумеется, св. Грааль.)
…Я сейчас помру, — сказал дьявол, — и все мое могущество перейдет к вам. Обещайте же, сэр рыцарь, что вы останетесь княжить здесь и не вынесете св. Грааль на свет божий.
На что сэр Галахад отвечал:
— Как же я могу не совершить то, ради чего сюда пришел?
А дьявол сказал:
— И так многие погибли из-за этого камня, а если он появится на земле, погибнет еще больше. Ведь вы сами знаете, что вынести на белый свет из преисподнёй ничего хорошего нельзя.
И сэр Галахад обрадовался этим словам, так как твердо знал, что для дьявола так же невозможно сказать правду, как для бога — ошибиться. И с этой мыслью зарубил князя тьмы на месте.
И, зная, что теперь он владелец св. Грааля и что тот обязан являться по первому его требованию, смело пошел прочь из замка, ничего не трогая и ничему не завидуя, как велел ему орел. А между тем преисподняя была местом очень богатым, и с дивными садами, и многими чудесными вещицами, так что сэр Галахад удивлялся, какой дьявол рачительный хозяин, пока посланец божий не разъяснил ему, что все это — действие св. Грааля.
В этот же день сэр Галахад прибыл в Камелот.
Прибыв, он весьма изумился всему там происходящему, ибо без преувеличения можно сказать, что за год произошел великий перелом в обычаях, если не в людях.
Столько рыцарей явилось на защиту св. Грааля, что площадь перед дворцом, прежде забитая вилланами, теперь пестрела сплошь крестами из дорогих тканей и драгоценных камней. И сэр Галахад почувствовал себя неловко, ведь его крест, пошитый в спешке из разорванного утиральника, обтерся и окровянился в странствиях.
Король Артур обрадовался приезду сэра Галахада в столь великий день и с почетом усадил его за Круглый Стол и начал расспрашивать о выпавших на его долю приключениях.
Но сэр Галахад, удивленный и обрадованный, больше желал знать, что произошло в Камелоте за этот год, и тогда сэр Кэй, больше других любивший разговоры, поведал ему о переменах.
Сэр Кэй рассказывал, что множество рыцарей явилось ко двору по приказу сеньоров, а также узнав, что отныне рыцари короля Артура сражаются не с многочисленными великанами, а ищут управы на бесплотного дьявола и его друзей на земле. И что рыцарей оказалось столько, что и тысячной части из них не нашлось бы места за Круглым Столом. И король Артур предназначил теперь Круглый Стол лишь для избранных, а взамен того учредил особые звания и ордена, смотря по преданности св. Граалю, но даже особо преданных в замок приходится допускать лишь по специальным бумагам и в определенные дни.
Также множеству отшельников, съехавшихся со всей страны, чтобы отныне отшельничать в столице при храме св. Грааля, не хватило в нем места, отчего между святыми старцами происходит большое соперничество.
А сам храм великолепен необычайно, ведь, когда его строили, многими рыцарями и дамами владело такое одушевление, что они отдавали на это богоугодное дело все состояние, так что потом для возмещения убытков приходилось собирать с крестьян вдесятеро против обычного. Крестьяне жертвовали на храм тоже, но по скаредности своей ничтожно мало, а новыми податями и вовсе изъявляли недовольство, не в силах уразуметь, что если уж они не в силах сражаться за св. Грааль, подобно благородным рыцарям, то по крайней мере им следует с восхищением переносить тяготы, наложенные на них во имя торжества вечного изобилия.
Еще много отрадных вестей рассказывал сэр Кэй тоном, возмущавшим сэра Галахада. И поэтому сэр Галахад спросил:
— Сэр Кэй, верите ли вы в святой Грааль, если издеваетесь над его защитниками?
— Всем сердцем верю, — отвечал сэр Кэй, — и в существование святого Грааля, и в его святость, и считаю, что свой статус святости он сохранит, лишь пребывая в преисподней. Впрочем, думаю, что ему вечно быть в когтях дьявола, хотя бы исполняющие должность дьявола и менялись со временем.
— Так узнайте же, — возразил сэр Галахад, — что с божьей помощью я вырвал св. Грааль из оных и сию минуту приказываю ему явиться.
И тут вновь заиграла нежная музыка, и в воздухе появился св. Грааль, а Круглый Стол прогнулся от тяжести роскошных яств.
Тогда сэр Кэй подошел к одному из узких окон залы и, окинув взглядом площадь под замком, где теснились рыцари, возразил:
— Однако святой Грааль принесет вечное изобилие всему миру, а эти рыцари на площади им не накормлены, и вилланы за городскими воротами лишены последнего — все пошло на строительство храма святого Грааля. Почему же святой Грааль бессилен им помочь?
— Посланник господа поведал мне, — отвечал сэр Галахад, — что святой Грааль лишь тогда явит в полной мере свою благодать, когда не останется в мире никого, кто мог бы ей незаслуженно воспользоваться. В тот же день св. Грааль с благоговением поместили в потаенной части храма и всем народом отслужили благодарственный молебен. А Мерлин, архиепископ камелотский, произнес воодушевившую всех проповедь.
— Ныне, — сказал Мерлин, — соизволением господним и рвением сэра Галахада святой Грааль находится в наших руках, но подвиг его рыцарей лишь начинается. Истинно говорю вам: чтобы добыть святой Грааль из рук дьявола, хватило одного дня и одного человека, но чтобы воплотить в жизнь его могущество, нужно время и старание тысяч и тысяч. «Много званых, но мало избранных», — говорил сэр Иисус. Лишь когда число избранных уравняется с числом живых, воцарятся на земле изобилие и счастье, для которых святой Грааль создал все предпосылки. А до тех пор святой Грааль будет питать лишь его защитников. Послужим же примерно господу, обращая неверных и истребляя сомневающихся, ибо лишь их злая воля препятствует наступлению по всей земле господней благодати.
Восславим же, братья, святой Грааль и потрудимся в поте лица своего для всеобщего счастья!
После проповеди архиепископ со свитой единомышленников благодарили сэра Галахада за его неоценимые услуги, а сэр Мордред, королевский племянник, выразил удивление, что первый рыцарь св. Грааля был хмур и беспокоен, слушая проповедь, а ведь архиепископ лишь повторил то, что давеча говорил он сам.
— Слова сэра Мерлина мне по душе, — отвечал сэр Галахад, — но я боюсь, что он сам в них не верит и из этого может выйти много зла.
— Однако сказано, что истреблять надо не неверующих, а сомневающихся, — возразил сэр Мордред, — архиепископ же ни в чем не знает сомнения.
А сэр Мерлин посмотрел на сэра Галахада пристально и прибавил:
— И потом, сэр Галахад, кто же должен нести ответственность за ваши слова, как не вы сами? Не вы ли говорили, что все, что ни случится в мире, случится по велению бога, а не против его веления, и согласно с вашим рвением, а не вопреки ему…
На что сэр Галахад…
Далее текст вновь оборван.
Принадлежит ли он восторженному почитателю «Золотого Руна», степенному английскому мистификатору или же и в самом деле монаху XI века? То, что в конце своей жизни дедушка был уверен в последнем — мало что значит. Ради спокойствия души своей он веровал и в более непростительные выдумки.
Впрочем, очень возможно, что все-таки не он был автором рукописи, и даже не все комментарии писаны им: так разительно отличаются пометки 24-го и 34-го годов.
Судите сами: один из ранних комментариев гласит: «современного читателя более всего поразит нехристианский дух повести, усугубленный — что всего обиднее — христианской окраской. Но в повести искажено не только христианство: искажено и язычество. Не только Иисус предстает перед нами в виде языческого божка, сулящего подданным всемерную сытость в этом мире, но и бывший хозяин изобилия вместе с новоприобретенным титулом дьявола утрачивает прежнюю благодатную сущность».
А вот комментарий позднейший, сочиненный им призрачным летом 1934 года, когда повесть была принята к опубликованию в областной костромской газетке «Красный мукомол»:
«Замечательно прогрессивной, опережающей свое мрачное время является также центральная идея автора о возможности установления справедливого социального и общественного устройства непосредственно на земле — идея, в корне противоречащая христианскому учению и, очевидно, заимствованная из древней материалистической религии кельтов».
Точно так же в комментариях 34-го года с осуждением говорится об упорстве церковников, обновлявших и надстраивавших сооружения в течение нескольких веков, хотя основание их тем самым все глубже уходило в трясину, а восстановление разрушенного все более тяжелым бременем ложилось на население. Автор комментариев усматривает в этом проявление «негибкости, коренной порочности и слабости церковной идеологии».
В комментариях же 24-го года автор, склонный к символическому видению мира, объявляет зрелища нескончаемого ряда археологических слоев, в которых смешались разные стили и эпохи, тревожным символом всемогущества языческой идеи плотского изобилия и духовной нищеты, способной видоизменять свою форму и сохранить свое содержание на протяжении тысячелетий.

***
Дорогая миссис Браун!
Желаем Вам всего наилучшего. Мы очень признательны Вам за Ваше письмо, неожиданно заставившее нас увидеть в дедушке не совсем того человека, которым он себя считал.
1 2 3 4