Если каким-нибудь одному Богу доступным чудом ты сможешь связаться с ними по радио, что ты им скажешь? Привет, ребята? Какой закон позволит тебе, будь у тебя в друзьях сам капитан Морган, нагнать их, взять на абордаж яхту и увезти законнную жену от законного мужа? Или ты собираешься прыгать им на головы с вертолета - при почти невыполнимом условии, что "Лань" удастся запеленговать?
А дальше, Мак-Ги, ты будешь ждать. Ждать здесь или, если хочешь, ждать там. Но не более. Должно быть, это будет забавно - встретить их в порту у трапа. Я допил бокал, выключил магнитофон. Я чувствовал себя смертельно уставшим и немного пьяным.
Ура. Ур-ра-аа! С новым чем-нибудь.
16
Мой самолет из Гонолулу прибыл в Аэропорт Паго-Паго Интернейшнл в три часа дня, пятого января, в воскресенье. Аэропорт был около Тафуны, примерно в семи милях от этогогородка. Взлетно-посадочные полосы были устроены на длинных коралловых отмелях, уходящих прямо в море. Похоже, ничего более ровного на всей остальной территории острова не нашлось.
Предполагалось, что мы прилетим немного раньше, но в этих широтах уже начался сезон дождей, и через остров шла темная тропическая буря, накрывающая сразу две его трети. Такие бури сопровождаются обычно сильнейшими ветрами, пояснила нам стюардесса, поэтому мы долго кружили в высоте, дожидаясь, пока туча пройдет наконец над аэропортом.
Но зато из самолета мы попали в умытый, сияющий, сверкающий мир, напоенный запахом цветов и дождя, которые не могли перекрыть даже струи из сопел самолетов. Мне немедленно сообщили, что в местном произношении названия главного города острова появляется звук "н", причем приглушенный, тогда как "г" буквально соскаивает с языка. Получалось "Пахнгго-Пахнгго". Как только вы научитесь произносить это внятно и не задумываясь, можете считать себя настоящим космополитом. Из-за дождей на отрове стоял мертвый сезон, и около восьми из прибывших в этот же день улетали обратно. Но мало того, что я был единственным лоботрясом из вновьприбывших, я был лоботрясом, не зарезервировавшим заранее номер - событие экстраординарное.
Эти острова, официально - Восточное Самоа, более известны как Американское Самоа, поэтому доллар имеет здесь законное хождение. Та сумма, которую назвал мне водитель такси за то, чтобы отвезти меня к отелю "Интерконтиненталь", была, на мой взгляд, не только курортной, но и сезонной. Хуже было другое: я слыхал, это местечко чрезвычайно жаркое даже для флоридца и, сойдя с самолета, решил, что да, пожалуй. А ведь было еще очень свежо после дождя. Таксист немедленно предложил мне свои услуги во время моего прекрасного отдыха на их восхитительном острове - за солидную, разумеется, сумму. Могу себе представить, подумал я, какой запаренный я буду иметь, хотя бы день проездив по этим бесконечным зеленым горам.
Дорога свернула, повинуясь прихотливому изгибу бухты, и я увидел встающий передо мной Паго-Паго, Центральную Гавнь Американского Самоа. Я уже видел его из окна самолета, но высота несколько уравнивает впечатления отбольшого и маленького. Мне говорили, что это самая красивая гавань в мире. Теперь, приближаясь к ней, я видел, что это самая красивая гавань в мире. Наверное когда-то, неисчислимые столетия назад, на ее месте был кратер вулкана: с вечно бормочущей, булькающей лавой, с курящимся дымком. Море подступало все блтже, стены кратера становились все тоньше, пока наконец соленая вода не пробила истончившуюся перемычку и не хлынула внутрь. Вот это, должно быть, был день! Вот это стоило бы увидеть и услышать! Кто знает, сколько столетий подряд море штурмовало вулкан. Во всяком случае теперь, когда жерла превратились в пологие холмы, амфитеатром поднимающиеся над морем, океан мог праздновать победу.
Таксист довез до самого отеля. Новая туча накатывалась на остров, первые капли уже летели вниз, и я поторопился расплатиться и нырнуть под крышу. Отель был великолепен - высокие одно- и двухэтажные строения с круглыми плоскими крышами из плетеной соломки, в стиле построек аборигенов. Соломенные циновки, разумеется, только прикрывали железную кровлю, но все равно впечатление было потрясающее. Судя по доске за регистрационной стойкой, в отеле был ровно сто один номер, судя по рекланому проспекту - все с кондиционерами. Внутренний двор занимал амебовидный бассейн, вокруг которого в изящном беспорядке располагались столики под пляжными полосатыми зонтиками. Здесь можно было одновременно наслаждаться богатым баром и видом на гавань и гору Пайса, Хозяйку, Дождя. Вданный момент Хозяйка как раз была за работой: яркий солнечный день неотступно вытесняла ноь с шапкой из грохочущей кипящей черной тучей и нарядом из потоков дождя.
На этом достопримечательности отеля пактиески заканчивались. Сувенирный магазинчик в холле был, как и везде, набит всевозможными искусными безделушками с претензией на местный колорит. Сам холл был не слишком чист. На полу то там, то здесь валялись ошметки фантиков и фруктовых шкурок. Стекла огромных окон были явно не мыты. Швейцар при входе зевал во весь рот.
Три девушки за регистрационной стойкой не обращали на меня ни малейшего внимания, увлекшись своей невероятно оживленной беседой: они то и дело прыскали в ладошку, а временами просто сгибались от хохота. Одна из них наконец-то бросила недоумевающий взгляд в мою сторону. Я продолжал безмятежно ждать. Тогда она на минуточку отвлеклась и подошла ко мне. Девушки являли собой хроматическую гамму трех оттенков коричневого цвета. Та, что подошла ко мне, имела как раз средний оттенок, цвета шоколадной помадки.
- Вы что, что-то хотели?
- Номер, леди.
- Вы заказывали номера?
- Нет, я не заказывал номера.
- И тем не менее вы хотите номер.
- Да, представьте, я хочу номер. Одну комнату. Большую. Просторную. С большая удобная кровать в эта комната. И еще мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь из обслуживающего персонала принес виски со льдом в эта большая комната. Я хочу эта комната на пять, шесть, много дней. Еда я буду есть здесь. Если у вас нет решительных возражений, покажите мне, пожалуйста, несколько вариантов. У вас наверняка сейчас очень много свободных номеров. Вот вам пятисотдолларовая банкнота, я нашел ее на днях. Пожалуйста, распишитесь в получении. Этого должно хватить и за номер, и за сервис.
- А вы забавный. Ладно, ваша взяла, - тветила она без тени улыбки.
- Вижу, - отозвался я.
Пока я заполнял регистрационную карточку, оно выбирала ключ. Я знал, что первым она мне предложит самый худший во всем отеле номер. Я был уверен, что мне придется вернуться за другим ключом, поэтому не удивился, когда так оно и случилось. Но я удивился, когда обнаружил, что и второй вариант не лучше. То ли она решила, что достаточно отомщена, то ли я ее допек, но с третьей попытки мой каприз был удовлетворен. Номер был великолепен. Он был даже на удивление чист.
Весь отель был поражен вирусом Единственное Развлечение в Городе. Если вам это не нравилось, что ж, вам же было хуже. Но этот вирус имеет куда более неприятный побочный эффект: Никакой Ответственности. Другими словами, от вас не требует ничего, но и вы, пожалуйста, ничего ни от кого не требуйте.
Но отели - всех степеней опрятности - строятся все-таки как правило для людей, и, пустив в ход некоторую изобретательность и обаяние, вы все же можете найти в них бармена, который, выставляя вам выпивку, не расплескает половину на стойку и вам на руки; официанта, который с гордостью и удовольствием сообщит вам все коронные блюда местной кухни; и горничную, которая мало-мальски приберет ваш номер и не накричит на вас, когда вы робко попросите сменить вам обе простыни. Все мы так или иначе зависим от расположенности к нам сервиса. Но бывая на островных колониях (как правило, бывших колониях, но по-прежнему территориях США), я начал замечать, что большинство этих "услужливых, милых, обаятельных и безыскусных темнокожих детей природы", как говорится в рекламных проспектах, на самом деле с удовольствием бы общипали, выпотрошили и поджарили всех янки, до которых им позволили бы дотянуться. Может быть, даже съели бы, предварительно густо поперчив. Что-то говорили мне, что в свободном Самоа это мое наблюдение перерастает в уверенность.
С приходом вечерней прохлады меня потянуло прогуляться. Я неспешно вышел из отеля, миновал немногочисленные дома, утопающие в зелени, и обнаружил за ними некое подобие торгового центра - прямо у дороги. Как выянилось, это называлось Тихоокенской Торговой компанией. Жители Самоа продавали всяческую одежду из Японии, Индии и Тайваня таким же жителям Самоа. Я выбрал себе две тонкие белые рубашки из отличного индийского хлопка; две пары шорт; полосатые, как восточный халат, плавки; плетеную соломенную шляпу из Уругвая, с большими полями и высокой тульей и пару кожаных сандалий, состоящих из сплошных ремешков. Все цены здесь оканчивались цифрой "99 центов". Торговаться было, видимо, не принято. Шляпу я надел тут же, у прилавка. Какой-то малыш немедленно вызвался донести мне покупки. Я дал ему десять центов за то, чтобы он позволил мне сделать самому. Мальчишка оказался сообразительный и, тут же оценив ситуацию, радостно сообщил мне, что каждый раз, когда я что-нибудь куплю в пределах Паго-Паго, он будет счастлив повторить сделку. В отель я вернулся уже затемно, когда над островом последние минуты догорал дивно золотой закат. Выбравшись на крышу, я нашел там очень недурной бар и заказал ромовый коктейль. Бармен оказался под стать бару - не задавая лишних вопросов, он смешал мне напиток так ловко и точно, словно я заказывал здесь одно и то же по меньшей мере неделю. Кроме меня там появился еще один посетитель, у которого бармен вообще не спросил, что тот желает, а просто немедленно сотворил ему что-то явно по вкусу, едва завидел его в дверях. Посетитель был высок, сутул, с густой черной шевелюрой. Одежда сидел на нем так, словно была сшита на заказ, а запах его одеколона наводил на мысль о серьезном влиянии в местных кругах.
После некоторой заминки взаимного знакомства мы разговорились, и он оказался весьма словоохотливым собеседником. Звали его Ривера. Уэнделл Ривера, что-то вроде второго секретаря Департамента Внутренних Дел. Он только что вернулся с какого-то образовательного семинара, который должен был длиться месяц, а растянулся на все три. Я немедленно узнал, что Департамент Внутренних Дел и есть, по сути, администрация Американского Самоа, а первый Секретарь одновременно исполняет обязанности Губернатора.
О себе я рассказал, что прилетел встретить друзей, которые плывут сюда на собственной яхте с Гавайев. Это его ошеломило. Он сказал, это же черт знает какой долгий и трудный переход. Он сказал, что имеет в виду конкретно моих друзей, но в последнее время появилось что-то слишком много идиотов, которые пытаются переплывать океаны на маленьких яхтах, расчитывая, видимо, таким образом попасть на страницы газет и в телевизионные передачи.
Я сказал, что в этот раз ничего подобного нет, а просто мои друзья почти продали яхту одному человеку отсюда. Они встретились на Гавайях и договорились с ним, что он купит их яхту, если они сами приведут ее в Паго-Паго. Фамилия его была, кажется, Дэвисон. Там он был проездом, приехал сюда недавно. Занимается чем-то связанным с использованием земельных ресурсов, что ли.
Ривера уставился на меня в еще большем изумлении.
- Недавно приехал? Этого не может быть. Сюда никто не приезжает работать со стороны. Пожалуй, нашу позицию можно определить лозунгом, обычным для всех стран с ограниченным количеством рабочих мест: "Самоа для жителей Самоа!" Конечно, бывают и исключения, одно из них - эти японские рыбаки, чтоб им.
- Простите, я не понял?
- А разве вы еще не видели консервного завода сразу за гаванью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
А дальше, Мак-Ги, ты будешь ждать. Ждать здесь или, если хочешь, ждать там. Но не более. Должно быть, это будет забавно - встретить их в порту у трапа. Я допил бокал, выключил магнитофон. Я чувствовал себя смертельно уставшим и немного пьяным.
Ура. Ур-ра-аа! С новым чем-нибудь.
16
Мой самолет из Гонолулу прибыл в Аэропорт Паго-Паго Интернейшнл в три часа дня, пятого января, в воскресенье. Аэропорт был около Тафуны, примерно в семи милях от этогогородка. Взлетно-посадочные полосы были устроены на длинных коралловых отмелях, уходящих прямо в море. Похоже, ничего более ровного на всей остальной территории острова не нашлось.
Предполагалось, что мы прилетим немного раньше, но в этих широтах уже начался сезон дождей, и через остров шла темная тропическая буря, накрывающая сразу две его трети. Такие бури сопровождаются обычно сильнейшими ветрами, пояснила нам стюардесса, поэтому мы долго кружили в высоте, дожидаясь, пока туча пройдет наконец над аэропортом.
Но зато из самолета мы попали в умытый, сияющий, сверкающий мир, напоенный запахом цветов и дождя, которые не могли перекрыть даже струи из сопел самолетов. Мне немедленно сообщили, что в местном произношении названия главного города острова появляется звук "н", причем приглушенный, тогда как "г" буквально соскаивает с языка. Получалось "Пахнгго-Пахнгго". Как только вы научитесь произносить это внятно и не задумываясь, можете считать себя настоящим космополитом. Из-за дождей на отрове стоял мертвый сезон, и около восьми из прибывших в этот же день улетали обратно. Но мало того, что я был единственным лоботрясом из вновьприбывших, я был лоботрясом, не зарезервировавшим заранее номер - событие экстраординарное.
Эти острова, официально - Восточное Самоа, более известны как Американское Самоа, поэтому доллар имеет здесь законное хождение. Та сумма, которую назвал мне водитель такси за то, чтобы отвезти меня к отелю "Интерконтиненталь", была, на мой взгляд, не только курортной, но и сезонной. Хуже было другое: я слыхал, это местечко чрезвычайно жаркое даже для флоридца и, сойдя с самолета, решил, что да, пожалуй. А ведь было еще очень свежо после дождя. Таксист немедленно предложил мне свои услуги во время моего прекрасного отдыха на их восхитительном острове - за солидную, разумеется, сумму. Могу себе представить, подумал я, какой запаренный я буду иметь, хотя бы день проездив по этим бесконечным зеленым горам.
Дорога свернула, повинуясь прихотливому изгибу бухты, и я увидел встающий передо мной Паго-Паго, Центральную Гавнь Американского Самоа. Я уже видел его из окна самолета, но высота несколько уравнивает впечатления отбольшого и маленького. Мне говорили, что это самая красивая гавань в мире. Теперь, приближаясь к ней, я видел, что это самая красивая гавань в мире. Наверное когда-то, неисчислимые столетия назад, на ее месте был кратер вулкана: с вечно бормочущей, булькающей лавой, с курящимся дымком. Море подступало все блтже, стены кратера становились все тоньше, пока наконец соленая вода не пробила истончившуюся перемычку и не хлынула внутрь. Вот это, должно быть, был день! Вот это стоило бы увидеть и услышать! Кто знает, сколько столетий подряд море штурмовало вулкан. Во всяком случае теперь, когда жерла превратились в пологие холмы, амфитеатром поднимающиеся над морем, океан мог праздновать победу.
Таксист довез до самого отеля. Новая туча накатывалась на остров, первые капли уже летели вниз, и я поторопился расплатиться и нырнуть под крышу. Отель был великолепен - высокие одно- и двухэтажные строения с круглыми плоскими крышами из плетеной соломки, в стиле построек аборигенов. Соломенные циновки, разумеется, только прикрывали железную кровлю, но все равно впечатление было потрясающее. Судя по доске за регистрационной стойкой, в отеле был ровно сто один номер, судя по рекланому проспекту - все с кондиционерами. Внутренний двор занимал амебовидный бассейн, вокруг которого в изящном беспорядке располагались столики под пляжными полосатыми зонтиками. Здесь можно было одновременно наслаждаться богатым баром и видом на гавань и гору Пайса, Хозяйку, Дождя. Вданный момент Хозяйка как раз была за работой: яркий солнечный день неотступно вытесняла ноь с шапкой из грохочущей кипящей черной тучей и нарядом из потоков дождя.
На этом достопримечательности отеля пактиески заканчивались. Сувенирный магазинчик в холле был, как и везде, набит всевозможными искусными безделушками с претензией на местный колорит. Сам холл был не слишком чист. На полу то там, то здесь валялись ошметки фантиков и фруктовых шкурок. Стекла огромных окон были явно не мыты. Швейцар при входе зевал во весь рот.
Три девушки за регистрационной стойкой не обращали на меня ни малейшего внимания, увлекшись своей невероятно оживленной беседой: они то и дело прыскали в ладошку, а временами просто сгибались от хохота. Одна из них наконец-то бросила недоумевающий взгляд в мою сторону. Я продолжал безмятежно ждать. Тогда она на минуточку отвлеклась и подошла ко мне. Девушки являли собой хроматическую гамму трех оттенков коричневого цвета. Та, что подошла ко мне, имела как раз средний оттенок, цвета шоколадной помадки.
- Вы что, что-то хотели?
- Номер, леди.
- Вы заказывали номера?
- Нет, я не заказывал номера.
- И тем не менее вы хотите номер.
- Да, представьте, я хочу номер. Одну комнату. Большую. Просторную. С большая удобная кровать в эта комната. И еще мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь из обслуживающего персонала принес виски со льдом в эта большая комната. Я хочу эта комната на пять, шесть, много дней. Еда я буду есть здесь. Если у вас нет решительных возражений, покажите мне, пожалуйста, несколько вариантов. У вас наверняка сейчас очень много свободных номеров. Вот вам пятисотдолларовая банкнота, я нашел ее на днях. Пожалуйста, распишитесь в получении. Этого должно хватить и за номер, и за сервис.
- А вы забавный. Ладно, ваша взяла, - тветила она без тени улыбки.
- Вижу, - отозвался я.
Пока я заполнял регистрационную карточку, оно выбирала ключ. Я знал, что первым она мне предложит самый худший во всем отеле номер. Я был уверен, что мне придется вернуться за другим ключом, поэтому не удивился, когда так оно и случилось. Но я удивился, когда обнаружил, что и второй вариант не лучше. То ли она решила, что достаточно отомщена, то ли я ее допек, но с третьей попытки мой каприз был удовлетворен. Номер был великолепен. Он был даже на удивление чист.
Весь отель был поражен вирусом Единственное Развлечение в Городе. Если вам это не нравилось, что ж, вам же было хуже. Но этот вирус имеет куда более неприятный побочный эффект: Никакой Ответственности. Другими словами, от вас не требует ничего, но и вы, пожалуйста, ничего ни от кого не требуйте.
Но отели - всех степеней опрятности - строятся все-таки как правило для людей, и, пустив в ход некоторую изобретательность и обаяние, вы все же можете найти в них бармена, который, выставляя вам выпивку, не расплескает половину на стойку и вам на руки; официанта, который с гордостью и удовольствием сообщит вам все коронные блюда местной кухни; и горничную, которая мало-мальски приберет ваш номер и не накричит на вас, когда вы робко попросите сменить вам обе простыни. Все мы так или иначе зависим от расположенности к нам сервиса. Но бывая на островных колониях (как правило, бывших колониях, но по-прежнему территориях США), я начал замечать, что большинство этих "услужливых, милых, обаятельных и безыскусных темнокожих детей природы", как говорится в рекламных проспектах, на самом деле с удовольствием бы общипали, выпотрошили и поджарили всех янки, до которых им позволили бы дотянуться. Может быть, даже съели бы, предварительно густо поперчив. Что-то говорили мне, что в свободном Самоа это мое наблюдение перерастает в уверенность.
С приходом вечерней прохлады меня потянуло прогуляться. Я неспешно вышел из отеля, миновал немногочисленные дома, утопающие в зелени, и обнаружил за ними некое подобие торгового центра - прямо у дороги. Как выянилось, это называлось Тихоокенской Торговой компанией. Жители Самоа продавали всяческую одежду из Японии, Индии и Тайваня таким же жителям Самоа. Я выбрал себе две тонкие белые рубашки из отличного индийского хлопка; две пары шорт; полосатые, как восточный халат, плавки; плетеную соломенную шляпу из Уругвая, с большими полями и высокой тульей и пару кожаных сандалий, состоящих из сплошных ремешков. Все цены здесь оканчивались цифрой "99 центов". Торговаться было, видимо, не принято. Шляпу я надел тут же, у прилавка. Какой-то малыш немедленно вызвался донести мне покупки. Я дал ему десять центов за то, чтобы он позволил мне сделать самому. Мальчишка оказался сообразительный и, тут же оценив ситуацию, радостно сообщил мне, что каждый раз, когда я что-нибудь куплю в пределах Паго-Паго, он будет счастлив повторить сделку. В отель я вернулся уже затемно, когда над островом последние минуты догорал дивно золотой закат. Выбравшись на крышу, я нашел там очень недурной бар и заказал ромовый коктейль. Бармен оказался под стать бару - не задавая лишних вопросов, он смешал мне напиток так ловко и точно, словно я заказывал здесь одно и то же по меньшей мере неделю. Кроме меня там появился еще один посетитель, у которого бармен вообще не спросил, что тот желает, а просто немедленно сотворил ему что-то явно по вкусу, едва завидел его в дверях. Посетитель был высок, сутул, с густой черной шевелюрой. Одежда сидел на нем так, словно была сшита на заказ, а запах его одеколона наводил на мысль о серьезном влиянии в местных кругах.
После некоторой заминки взаимного знакомства мы разговорились, и он оказался весьма словоохотливым собеседником. Звали его Ривера. Уэнделл Ривера, что-то вроде второго секретаря Департамента Внутренних Дел. Он только что вернулся с какого-то образовательного семинара, который должен был длиться месяц, а растянулся на все три. Я немедленно узнал, что Департамент Внутренних Дел и есть, по сути, администрация Американского Самоа, а первый Секретарь одновременно исполняет обязанности Губернатора.
О себе я рассказал, что прилетел встретить друзей, которые плывут сюда на собственной яхте с Гавайев. Это его ошеломило. Он сказал, это же черт знает какой долгий и трудный переход. Он сказал, что имеет в виду конкретно моих друзей, но в последнее время появилось что-то слишком много идиотов, которые пытаются переплывать океаны на маленьких яхтах, расчитывая, видимо, таким образом попасть на страницы газет и в телевизионные передачи.
Я сказал, что в этот раз ничего подобного нет, а просто мои друзья почти продали яхту одному человеку отсюда. Они встретились на Гавайях и договорились с ним, что он купит их яхту, если они сами приведут ее в Паго-Паго. Фамилия его была, кажется, Дэвисон. Там он был проездом, приехал сюда недавно. Занимается чем-то связанным с использованием земельных ресурсов, что ли.
Ривера уставился на меня в еще большем изумлении.
- Недавно приехал? Этого не может быть. Сюда никто не приезжает работать со стороны. Пожалуй, нашу позицию можно определить лозунгом, обычным для всех стран с ограниченным количеством рабочих мест: "Самоа для жителей Самоа!" Конечно, бывают и исключения, одно из них - эти японские рыбаки, чтоб им.
- Простите, я не понял?
- А разве вы еще не видели консервного завода сразу за гаванью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39