Он должен записать всю
последовательность событий. Даты, имена людей, всю хитрую механику
политической игры. Показать всем людям доброй воли как близко они подошли
к тому, чтоб на Земле, наконец, установился мир. Остается лишь бросить
старый боевой клич: "Выбросьте ублюдков вон!" - и на этот раз в масштабах
всей планеты. Молиться о том, чтобы копии его статьи пересекли все
границы, так или иначе обошли все рогатки цензуры. Патриция с ее
философией "себя для себя" никогда не сможет понять, что человек может
поставить жизнь на карту, если он в эту карту верит. Такой человек,
услышав зов судьбы, чувствует, что он способен в наступивший критический,
поворотный момент бросить свой малый вес на чашу весов и - добиться
победы. Надо кончать с этими дурацкими видениями. Сейчас не время сходить
с ума.
Дейк вернулся к столу и снова уселся за машинку. Перечитав
написанное, он остался им доволен. Дейк собрался было снова ударить по
клавишам и застыл, крепко зажмурив глаза. Каждая буква на клавишах машинки
превратилась в маленькую копию лица Патриции. Не открывая глаз, Дейк
положил пальцы на клавиши и почувствовал под подушечками пальцев мягкость
маленьких лиц. Он открыл глаза и, глядя на лист бумаги, вложенный в
машинку, стал печатать. И тут же остановился, охваченный ужасом. Его
пальцы были в крови, маленькие личики разбиты, и он слышал слабые крики.
Моментально вспотев, Дейк вскочил, опрокинув стул.
Он стоял спиной к машинке и все его мышцы были напряжены так, что
начали болеть. Дейк осторожно посмотрел на кончики пальцев. Кровь исчезла.
Значит, это была просто галлюцинация. Небольшое затмение. Он попытался
найти разумное объяснение происшедшему. Инстинкт самосохранения, скорее
всего. Пытается спасти его тело от уничтожения. Взбесились железы
внутренней секреции. Дейк с опаской посмотрел через плечо. Машинка
выглядела совершенно нормально.
Он сел и начал печатать. Его мысли лились непрерывно. Пальцы летали
над клавиатурой. Дейк вынул второй лист из машинки и прочитал его.
"Так что игра продолжается и она никогда не кончится. Мягкий и нежный
кусок мяса извивается и умирает. Все, кто входят, замораживают спасителя в
окне..."
И в таком духе целая страница. Бред. Безумие. Поток сознания идиота,
который помнит слова, но забыл их значение.
Он попытался еще раз, стараясь печатать помедленнее. Ничего не
получалось. Порывшись в столе, Дейк нашел карандаш и попытался писать.
Карандаш стал таким горячим, что его пришлось бросить. Дейк посмотрел на
пузыри от ожогов на пальцах, которые тут же за несколько секунд исчезли.
Запылал лист бумаги, и он с трудом погасил его. А через мгновение этот
лист снова стал белым и гладким.
Дейк был уже не в силах справиться с охватившей его паникой. Он
выскочил из кабинета и побежал по коридору, чувствуя как бешено стучит
сердце.
Он немного успокоился только когда выбежал на улицу. И тут же
почувствовал себя полным идиотом. Нужно немного передохнуть, а потом
вернуться и закончить статью. Дейк зашел в маленький ресторанчик и,
усевшись за стойкой, заказал кофе. Официантка была бледной и опухшей -
наверное, перебрала проно. Дейк в пол-уха слушал бормотание радио.
"...вчера, поздно ночью Дарвин Брэнсон, бывший сенатор, известный
философ, был доставлен в Психиатрический Госпиталь в Бронксе..."
Официантка выключила звук.
- Не могли бы вы включить новости, мисс?
- Нет, не могла бы. Да и все новости уже кончились.
Она стояла вся напряженная, готовая в любой момент взорваться, если
он будет настаивать. С любителями проно спорить бесполезно. Дейк заплатил
за кофе и, оставив чашку нетронутой, вышел из ресторана. Только через
десять минут ему удалось найти таксиста, который согласился отвезти его в
Бронкс.
Дейк приехал в госпиталь в полдень. Его приняли за репортера и
попытались задержать. Пришлось показать официальный документ, врученный
ему Дарвином. Дейка неохотно пропустили в кабинет к лечащему врачу.
Врач был молодым и казался начисто лишенным воображения. Брэнсоном он
был явно заинтересован.
- Дейк Лорин вы сказали? Работали с ним? Думаю, вы можете на него
взглянуть. Мы почти все утро с ним провозились. Идемте.
Брэнсон лежал в отдельной палате. Их встретила медицинская сестра.
- Дыхание в норме. Пульс сорок четыре. Температура тридцать шесть и
шесть, - сообщила она.
- Впервые наблюдаю подобную картину, - довольно сказал врач. - Его
привезли поздней ночью полицейские. Они обнаружили Брэнсона сидящим
посередине тротуара и сначала приняли за наркомана. Мы его полностью
проверили. Он вроде бы был в сознании. Но не реагировал ни на что. Ни один
рефлекс не работал.
Дейк смотрел на неподвижное восковое лицо на подушке.
Врач достал историю болезни.
- Вы посмотрите на эти графики. Пульс, дыхание, температура - они
как-будто вычерчены по линейке. Этот человек, как машина, у которой
кончается горючее.
- Пульс сорок два, доктор, - тихо сказала сестра, выпуская вялое
запястье Брэнсона.
- Пробовали все известные стимуляторы, мистер Лорин. Безрезультатно.
- Каков ваш прогноз?
- Трудно сказать, он просто ни на что не реагирует. Сначала я думал,
что это рак мозга. Тесты, однако, показывают, что все в норме. Такое
впечатление, что пульс будет все больше замедляться пока... пока не
остановится. Но на спине у пациента нет ключа, чтобы завести его вновь.
Боюсь, что я высказываюсь дьявольски непрофессионально, но ничего другого
я сказать не могу. Его осмотрели все наши врачи и мы перепробовали все,
чем располагает современная медицина. Ничего не помогает.
- Вы не возражаете, если я немного посижу с ним?
- У него есть семья? Пока что нам не удалось никого найти.
- Искать некого.
- Вы можете остаться. Для вас принесут еще один стул. Судя по тому,
как развиваются события, вам здесь сидеть долго не придется.
- Вы никогда не видели или не слышали о чем-нибудь подобном, доктор?
Молодой врач нахмурился.
- Сам я ничего подобного не видел. Но слухи ходят. И, если подумать,
они обычно связаны с весьма известными персонами. Кажется, что эти люди
просто... устали.
Врач вышел. Дейку принесли стул, и он сел по другую сторону высокой
кровати, напротив медсестры. Дейк оказался с левой стороны от Дарвина
Брэнсона. Он посмотрел на руку Брэнсона, неподвижно лежащую на белой
простыне. Пришло время забыть об их ссоре и вспомнить о других, лучших
временах.
"Когда я еще был слишком доверчив, Дейк, когда я еще доверял
статистике, я построил графики, отображающие качество решений, принимаемых
крупными политиками. Конечно, нужно учитывать, что сам я тогда был еще
зеленым юнцом, но... У меня получились поразительные результаты, которые
обеспокоили меня. Люди с высоким политическим рейтингом, занимающие во
всем мире главенствующие позиции, принимали разумные решения и, положение
в мировом сообществе заметно улучшалось. А потом, совершенно неожиданно,
качество принимаемых ими решений резко падало, и все человечество страдало
из-за этих ошибок. Все эти мудрые политики, вдруг, как лемминги, толпой
начинали вести свои народы к страху. С ужасом, я увидел, что эта
зависимость носит циклический характер. Пятна на солнце оказывали влияние
на людей? Какай-то странный вирус носился в воздухе? Или Бог следил за
тем, чтобы его чада получили причитающуюся им долю страданий на земле?"
"Вы нашли ответ?"
"Только в самом себе, там где, вероятно, каждый человек может найти
ответы. Я решил так систематизировать свои взгляды и убеждения, что даже
если бы у меня возникло искушение предать свою философию, мне будет
достаточно обратиться к выбранной ранее логической схеме и принять
решение, которое я принял бы, не находясь под влиянием этих чудовищных
циклов."
И все же, подумал Дейк, он предал вчера все свои принципы. Уничтожил
плоды трудов целого года. Какая ужасная случайность. Твоя болезнь, Дарвин,
запоздала ровно на один день.
Больше уже не будет нескончаемых разговоров, не будет удивительного
чувства, что ты работаешь ради блага всего человечества.
"Дейк, наши мечты носят разрушительный характер. Главная из них -
Космическая Мечта. Она формируется так: мы устроили такое безобразие на
своей планете, что нет никакого смысла бороться здесь с наступающим
хаосом. Направим все наши силы на освоение других миров. Завтра - Луна, на
следующей неделе - планеты Солнечной системы, а в будущем году -
Галактика. Мы завоюем всю вселенную, и наши потомки будут бронзоволицыми
пионерами с глазами цвета стали, а наши прекрасные женщины создадут для
нас великолепные зеленые сады в небесах. Эта мечта, Дейк, облегчает
совесть тем, кто не делает всего, что в их силах. Эта мечта ослабляет наши
усилия. Земля - вот мир человека. Мы должны жить здесь. Мы никогда не
достигнем звезд. Я хотел бы, что бы все люди поверили в это. И мы только
выиграем оттого, что вырвемся в Космос лишь через тысячу лет. Тогда у нас
будет что взять с собою на сверкающие корабли, помимо ненависти и
раздоров."
И как же невероятно, нелепо было то, что Дарвин Брэнсон, в последний
день своей жизни, совершил первый поступок, противоречащий его идеалам.
Дейк смотрел на левую руку Брэнсона, и вдруг у него перехватило в
горле. Он вспомнил эпизод, который произошел перед встречей со Смитом.
Брэнсон, который был левшой, безуспешно пытался отстричь ноготь на среднем
пальце левой руки. Дейк предложил свою помощь, которая была с
благодарностью принята. Ноготь слегка треснул, и Дейк коротко подрезал
его. Это было позавчера. Однако, сейчас этот ноготь ничем не отличался от
всех остальных. Он не мог так быстро вырасти. Дейк был уверен в том, что
он действительно отрезал ноготь на среднем пальце левой руки Брэнсона. Это
была левая рука. Дейк взял расслабленную прохладную руку Брэнсона в свои
руки.
- Пожалуйста, не трогайте больного, - резко сказала медсестра.
Дейк отпустил руку и наклонился над Брэнсоном, чтобы рассмотреть
палец более внимательно. Потом он посмотрел на неподвижное лицо
умирающего.
- В чем дело? - потребовала ответа медсестра.
Дейк взглянул на нее. Он отчетливо понимал куда его приведет
заявление, что больной, лежащий перед ними, вовсе не Дарвин Брэнсон, -
вероятно не дальше соседней палаты. Дейк медленно выпрямился, надеясь что
его лицо не выдает переполнявших его чувств.
"Дейк, помнится один джентльмен, любивший играть на скрипке, говорил,
что после того, как ты отбросишь все невозможное, то, что останется, и
будет решением. Если же никакого объяснения не остается - значит была
допущена ошибка при классификации возможного и невозможного. Ну, скажем,
человек, у которого в кармане лежит зажигалка, пойман аборигенами. И
мудрец-абориген утверждает, что молнию нельзя заключить в эту маленькую
серебряную коробочку. Огонь может быть получен только двумя способами:
трением двух сухих палочек друг о друга или в результате удара молнии.
Поэтому, когда человек с зажигалкой показывает ему, что это не так,
аборигены падают на колени и начинают боготворить того, кто совершил
невозможное. Таким образом оказывается, что нужно провести новую
классификацию и внести туда эту дополнительную возможность."
"Дарвин, а как насчет неправильной классификации, когда невозможное
признается возможным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31