Девушка не сопротивлялась. Ее внезапно охватило блаженное чувство покоя и радости, как будто после долгого отсутствия она возвращалась наконец домой. За ними по пятам несся волкодав Теркоз.
Время от времени Ну залезал на нижние ветки деревьев — люди в его давнюю эпоху передвигались по деревьям так же свободно, как и по земле. Вот и Ну перепрыгивал с одной ветки на другую с легкостью и проворством белки. Виктория Кастер, в которой жива еще была современная цивилизованная девушка, от ужаса только зажмуривала глаза при головокружительных прыжках своего возлюбленного. По мере того, как они двигались вперед, страх перед будущим не только не покинул ее, а напротив, еще более усилился. Мысленно она уносилась назад, в мир цивилизации. В этом мире все было привычно и хорошо, кроме одного — там не было Ну, и он не мог последовать за ней туда, даже если бы она и решила вернуться.
К исходу третьего дня молодые люди наконец добрались до пещеры Оо. Смеркалось. Рука об руку они вскарабкались вверх по скале. Вдвоем вошли в пугающую темноту мрачного логова тигра-людоеда.
— Завтра, — сказал Ну, — мы отправимся на поиски пещер людей нашего племени. Мы обязательно найдем их.
Тьма опустилась на джунгли, на равнину и на горы. Ну и Нат-ул крепко спали, измученные долгим и трудным путешествием.
И вот тогда, из самых недр земли раздался глухой и зловещий грохот. Земля содрогнулась. Задрожали скалы. Огромные массы разбитых скал, сорвавшись с горных вершин, с шумом падали вниз.
Ну вскочил на ноги и тут же рухнул наземь, оглушенный и лишившийся чувств. Вокруг была непроглядная тьма. Никакой свет не проникал в пещеру снаружи. Страшный грохот продолжался всего несколько минут, в течение которых вздымалась поверхность земли. Наконец все стихло — истощив силы, планета успокоилась.
Ну лежал без сознания на том самом месте, где упал.
ГЛАВА 2
НАЗАД В КАМЕННЫЙ ВЕК
Когда Нат-ул проснулась, было уже утро. Солнечные лучи освещали пещеру, в которой она лежала на груде мягких меховых шкур. Возле нее спала женщина, старше ее годами, но все еще прекрасная собою. Прямо перед ними, у самого входа в пещеру, лежали двое мужчин. Один из них был Тха, ее отец, другой — ее брат Ахт. Женщина была матерью Нат-ул, Лу-тан. Сейчас она тоже открыла глаза и, потягиваясь, подняла над головой свои обнаженные загорелые руки. Заметив, что дочь проснулась, Лу-тан величественным движением тигрицы, воплощающим отменное здоровье и изящество, повернулась к ней, и лицо ее озарилось улыбкой, обнажившей ряд крепких, белоснежных зубов. Девушка тоже улыбнулась в ответ.
— Как я рада, что опять светло, — произнесла она. — Вчерашнее землетрясение так напугало меня, что всю ночь мне снились ужасные сны.
При этом воспоминании Нат-ул поежилась.
Тха тоже открыл глаза и поглядел на обеих женщин.
— Мне тоже приснился сон, — сказал он. — Мне снилось, будто земля опять содрогалась, скалы рушились, и Беспокойное море затопило и их, и наши жилища. На этом месте нельзя больше жить. После трапезы я пойду говорить с Ну о том, что надо искать новые пещеры в других землях.
Нат-ул поднялась и, пройдя между мужчин, подошла к выступу у самого входа в пещеру. Глазам ее открылась картина, хорошо знакомая и поразительно новая одновременно. Прямо под ней находилась открытая площадка у подножия скалы, по которой были разбросаны бесплодные валуны. Лишь небольшой прямоугольный кусок ее был расчищен от камней. Дальше тянулась узкая полоска тропических зарослей. Громадные древесные папоротники возносили свои могучие вершины на сотни футов над землей. Солнце, поднимаясь из-за края огромного моря, лежавшего прямо за джунглями, всходило на горизонте. И какое это было солнце! Темно-красное, распухшее до гигантских размеров! Несмотря на ранний час, было довольно душно, но Нат-ул привыкла к жаркому и влажному климату Ниоцена. Повсюду уже кипела жизнь. Мириады разнообразных тварей кишели в джунглях, носились по воздуху, населяли бездонное море.
Нат-ул нахмурила брови. Она задумалась, пытаясь что-то вспомнить. Что же, в конце концов, сон: то, что происходит с ней сейчас, или то, что привиделось нынешней ночью?! Она встряхнулась. Потом бросила быстрый взгляд на свою одежду. Ничего особенного: рыжая оленья шкура, сандалии из толстой кожи Та, мохнатого носорога, которые крепились на ее стройных ногах при помощи кожаных застежек. Ну, разумеется, это ее привычный наряд, она всегда была так одета. «Всегда ли?» — тут же спросила девушка сама себя и задумалась, озадаченная собственным вопросом.
Ее рука машинально скользнула по голове к затылку. Взгляд девушки выразил недоумение, когда пальцы ощутили распущенные пряди волос, свободно спадающие на плечи. Видимо, чего-то недоставало в убранстве ее головы, но чего? Берета? Но откуда могла Нат-ул, дитя каменного века, знать о существовании беретов?
Она продолжала медленно ощупывать голову пальцами. Когда они наткнулись на повязку, которой девушка забирала волосы со лба, ее лицо озарила улыбка. Эту повязку сделал для нее Ну, сын Ну, из высушенной змеиной кожи. Она была такая нарядная, такая яркая: черный цвет соседствовал в ней с красным и желтым. При этом воспоминании к девушке, наконец, вернулось ощущение реальности. Она повернулась и возвратилась в пещеру. С деревянного крюка, вбитого в отверстие в скалистой стене, она взяла охапку изумительных перьев и прикрепила их к повязке на голове. Теперь пестрое оперенье украшало ее симпатичное лицо.
К тому времени встали и остальные обитатели пещеры — Лу-тан, Тха и Ахт. Мать Нат-ул колдовала возле кучи сухих веток, разводя огонь. Тха и Ахт вышли на выступ и полной грудью вдыхали утренний воздух. Нат-ул присоединилась к ним. В руках девушка держала пузырь. Втроем они спустились вниз, к подножию скалы.
Из пещер, расположенных по крутому склону, появлялись мужчины и женщины. Они здоровались с Нат-ул и ее спутниками, и каждый тут же начинал делиться впечатлениями о землетрясении, случившемся прошлой ночью.
Тха и Ахт направились в сторону моря к джунглям. Нат-ул остановилась возле небольшого источника с чистой ледяной водой, струящегося у подножия скалы. Здесь находились и другие девушки, наполнявшие водой пузыри. Была тут Pa-ел, дочь Кора, который делал самые острые наконечники для копий. Была тут Уна, дочь Ну, вождя, и сестра Ну, сына Ну. И, кроме них, было еще с полдюжины других девушек. Прямые, словно стрелы, и гибкие, как пантеры, они невольно привлекали к себе внимание проходивших мимо мужчин. Наполняя свои пузыри водой из источника, девушки весело смеялись и оживленно болтали друг с другом.
— Ты не испугалась, когда задрожала земля, Нат-ул? — полюбопытствовала Уна.
— Страшно испугалась, — ответила Нат-ул. — Но еще больше меня напугал сон, который я видела уже после того, как земля успокоилась.
— А что тебе приснилось? — с любопытством спросила Pa-ел, дочь Кора — Кора, который лучше всех делал наконечники для копий.
— Мне приснилось, что я вовсе не Нат-ул, — ответила девушка. — Я оказалась в незнакомом мире среди совершенно незнакомых людей, мужчин и женщин. Самое поразительное, что я и сама была одной из них. На мне было множество одежд, но не из шкур. Я жила в пещере, которая совсем не похожа на пещеру — она построена на земле из того же материала, из которого сделаны деревья, — только нарезанного толстыми кусками, скрепленными друг с другом. В одной такой пещере было еще несколько пещер.
Нат-ул перевела дух и продолжила свой рассказ.
— Там было много мужчин и женщин, и у некоторых кожа была совершенно черная!
— Черная! — ахнули в изумлении остальные девушки.
— Да, — подтвердила Нат-ул. — И только у этих черных людей одежда чем-то напоминала нашу. Белые же люди были облачены в диковинные наряды. У их мужчин не было бород. В качестве оружия против своих врагов и диких зверей они используют короткие копья, которые издают страшный шум. Ими можно убить с большого расстояния.
— А Ну, сын Ну, там тоже был? — захихикав, поинтересовалась Ра-ел.
— Да, он пришел и забрал меня оттуда, — важно ответила Нат-ул. — Ночью, когда мы спали в пещере Оо, задрожала земля. А утром я проснулась в пещере Тха, моего отца.
— Ну не вернулся домой, — сообщила Уна.
Нат-ул удивленно посмотрела на нее.
— А куда пошел Ну, сын Ну? — спросила она.
— Нат-ул, дочери Тха, должно быть лучше других известно, что Ну, сын Ну, отправился на охоту за Оо, убивающим людей и мамонтов, чтобы потом положить голову тигра перед пещерой Нат-ул, — сказала Уна в ответ.
— Значит, он до сих пор не вернулся с охоты? — переспросила Нат-ул. — Он говорил, что собирается идти, но я решила, что Ну шутит — ведь никому на свете не удастся в одиночку справиться с Оо, убивающим людей и мамонтов.
Конечно, Нат-ул не произносила слов «люди» и «мамонты». Говоря о мамонтах, она называла их Глу, а людей — Па. Разговор девушек шел на языке, который сегодня сохранился лишь среди человекообразных обезьян, если вообще где-то сохранился. Язык дикарей состоял из односложные слов. Но, несмотря на всю примитивность, он, тихий и плавный, был исключительно красив, и, случись вам, читатель, услышать речь пещерных людей, вы оказались бы, без сомнения, очарованы ею. Когда девушкам не хватало слов, они прибегали к помощи жестов и мимики, весьма красноречиво выражая своими руками и глазами то, что неспособен был выразить язык. Ведь племя Ну немногим отличалось от «тех первобытных людей, которые еще совсем не умели говорить и объяснялись друг с другом только при помощи жестов.
Наполнив пузыри водой, девушки разошлись по своим пещерам. Едва Нат-ул успела, придя домой, повесить пузырь, как возвратились Тха и Ахт — один с тушей антилопы, другой — с охапкой плодов.
В полу пещеры, возле самого огня, в скале было выдолблено небольшое дупло. Нат-ул налила в него немного воды, а Лу-тан, нарезав мясо антилопы маленькими кусочками, бросила их в воду. Затем она вытащила из огня небольшой раскаленный камень и бросила его туда же. Вода сразу зашипела. Эти аппетитные звуки повторялись всякий раз, когда Лу-тан один за другим доставала и кидала в котел раскаленные камни, пока, в конце концов, вода не закипела. Дав мясу повариться несколько минут, Лу-тан присоединилась к другим домочадцам, уже рассевшимся возле примитивной кастрюли в ожидании завтрака. Иногда женщина окунала палец в котел, проверяя температуру, и, когда наконец решила, что еда готова, она кивнула Тха.
Мужчина воткнул свой каменный нож в кусок полусырого мяса и, вытащив его из котла, положил перед Лу-тан. Второй кусок получила Нат-ул, третий — Ахт, а четвертый Тха взял себе. Все четверо с достоинством приступили к трапезе. В их манерах не было ничего дикого и отталкивающего. За едой они весело переговаривались друг с другом, изредка над чем-то посмеиваясь. По всему было видно, что в доме Тха царят мир и согласие.
Ахт стал подшучивать над Нат-ул и Ну, сыном Ну. к которому, как он знал, сестра была неравнодушна. Выяснив, что Ну до сих пор не вернулся домой, Ахт язвительно предположил, что, вероятно, гиена загрызла могучего охотника и помешала ему расправиться с Оо. Однако Лу-тан тут же поспешила на помощь дочери. Она сказала, что Ну, сын Ну, скорее всего обнаружил саблезубого тигра вместе со всем его выводком и решил не возвращаться, пока не уничтожит их всех.
— Я тоже переживаю за Ну, — вмешался в их раз говор Тха, — но не из-за Оо. Ну, сын Ну, такой же великий охотник, как и его отец. Я буду рад снова видеть его живым и невредимым после всего, что могло случиться с ним нынешней ночью, когда дрожала земля, а из глубины ее доносился страшный рокот. Буду рад, если он вернется с охоты и возьмет мою дочь в жены, независимо от того, принесет он голову Оо или нет.
Нат-ул слушала слова отца молча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31