Прокричала пролетавшая над крышами чайка, и он внезапно почувствовал радость оттого, что приехал сюда.
Глава 2
Человек по имени Алексиас
Распаковав сумку, умывшись, побрившись и надев свежую рубашку, он уже натягивал пиджак, когда раздался стук в дверь и появился небольшой лысоватый мужчина с заискивающей улыбкой, обнажавшей плохие зубы. Под мышкой он держал большую регистрационную книгу в твердом переплете.
– Извините. Надеюсь, я не потревожил вас?
Ломакс сразу почувствовал к нему неприязнь, но заставил себя улыбнуться:
– Вовсе нет. Входите.
– Я владелец отеля, Георге Папас. Сожалею, что отсутствовал, когда вы приехали. По утрам я работаю в своей оливковой роще.
– Все в порядке. Ваша дочь прекрасно обо мне позаботилась.
– Она хорошая девочка, – расцвел довольный Папас.
Раскрыв книгу на столе у окна, он вытащил из внутреннего кармана пиджака ручку.
– Если вы не возражаете, заполните регистрационную книгу. Таковы правила, сами понимаете. Местный сержант полиции очень строго следит за этим.
Ломакс с интересом взглянул на книгу. Последняя запись была сделана чуть ли не год назад. Он взял ручку и вписал в нужные графы свое имя, адрес и гражданство.
– Похоже, у вас не так уж много посетителей.
Папас пожал плечами.
– Кирос тихое местечко, здесь не очень-то много того, что может привлечь туристов, особенно американцев.
– дело в том, что я англичанин. Может быть, мои вкусы несколько попроще.
– Англичанин? – нахмурился Папас. – А моя дочь уверяла меня, что вы американец.
– Это ошибка мальчика, который привел меня с пристани, – сказал Ломакс. – Я только живу там. А какое это имеет значение?
– Нет, конечно, никакого. – Папас смутился и взял книгу, чтобы посмотреть запись.
– Хью Ломакс – Калифорния, – пробормотал он. – Англичанин.
И вдруг все его тело напряглось, как от сильнейших спазм. Ломакс даже испугался, не разобьет ли хозяина отеля удар, и схватил его за руку, чтобы помочь дойти до стула, но тот выдернул ее как ужаленный.
С пожелтевшим лицом и выкатившимися глазами Папас попятился к двери.
– Бога ради, что с вами? – настойчиво спросил Ломакс.
Папас силился открыть дверь одной рукою и механически крестился другой.
– О, Пресвятая Дева, – пролепетал он и выскочил в коридор.
Ломакс немного постоял, нахмурившись, а потом подобрал регистрационную книгу и последовал за ним.
Когда он вошел в бар, Анна протирала стаканы. Она подняла глаза и улыбнулась:
– Вам принести что-нибудь?
Он покачал головой и положил книгу на стойку.
– Ваш отец случайно оставил ее в моей комнате. Мне хотелось бы переговорить с ним, если можно.
– Боюсь, он уже ушел. Я только что видела, как он пересекал площадь.
– Ну, это может подождать. А скажите-ка, существует ли еще на набережной таверна под названием «Кораблик»? Когда-то она принадлежала человеку по имени Алексиас Павло.
– Она и теперь существует. А Алексиас всем известен. В этом году он мэр Кироса.
Она вдруг нахмурилась в замешательстве:
– А откуда вы знаете про Алексиаса и «Кораблик»?
– Напомните мне как-нибудь, и я обязательно расскажу, – ответил он и вышел на яркий солнечный свет.
Как раз, когда он пересекал площадь, чтобы войти в улочку, ведущую к гавани, из нее появился Янни и подбежал к нему, а собачка, как всегда, катилась за мальчиком, словно привязанная. На нем была яркая красная рубашка, шорты цвета хаки и пара белых резиновых тапочек.
Раскинув руки, он повертелся перед Ломаксом:
– Ну как, я красиво выгляжу?
– А к чему все это? – удивился Ломакс.
Янни опустил руки.
– Если я работаю на такого богатого и важного человека, я и выглядеть должен как надо. Это моя лучшая одежда.
– Что ж, в этом есть смысл, – отозвался Ломакс. – А где ты это украл?
– Ничего подобного, – негодующе ответил Янни. – Это подарок моего доброго друга. Лучшего друга, который у меня только есть.
– Отлично, – сказал Ломакс. – Пусть будет по-твоему.
Он двинулся вниз по мощеным улочкам к гавани, и Янни семенил рядом с ним.
– Куда вы хотите пойти сначала?
– В одно место под названием «Кораблик».
Мальчик вытаращил глаза:
– Да нет, этого не может быть. Зачем вам туда идти? Это плохое место. Не для туристов. Для рыбаков.
– Ну а ты что предлагаешь?
– О, тут много всяких мест... На другой стороне острова есть римский храм, но надо нанять лодку. Далеко идти.
– А что еще?
– Ну, гробница Ахилла, например.
– Там он похоронен?
Янни кивнул:
– Каждый это знает.
– Далековато пришлось тащить его сюда из Трои.
Мальчик пропустил это замечание мимо ушей.
– Еще можно сходить в монастырь Святого Антония, ну, вернее, на его развалины. Его взорвали во время войны.
– Я слышал про это, – сказал Ломакс, и его лицо омрачилось.
– Тогда придется лезть на гору. Но не жарковато ли для вас?
– Ничего, нормально. Думаю, проблем не будет. Ну а сейчас все-таки «Кораблик».
– Как хотите. – Янни безнадежно пожал плечами и направился вдоль набережной.
У входа в «Кораблик», находившийся на углу узкого переулка, мальчик заметался и вопросительно посмотрел на англичанина.
– А может, все-таки пойдем в другое место, мистер!
Ломакс одной рукой взъерошил мальчику волосы.
– Что ты так беспокоишься? – ухмыльнулся он. – Открыть тебе один секрет? Я уже здесь бывал. Только давно. Тебя еще и в проекте не было.
Он отвернулся от удивленного мальчика и спустился по каменным ступеням в прохладную темноту «Кораблика».
Прямо у входа на стуле около стены развалился молодой парень, который тихо напевал, лениво перебирая струны бузуки. На нем была клетчатая красно-зеленая рубашка с аккуратно закатанными рукавами, открывавшими выпирающие бицепсы, а сзади на ворот спускались вьющиеся волосы.
Он не сделал ни малейшего движения, чтобы освободить проход, и Ломакс, не узнаваемый в своих черных очках, выждав секунду, осторожно перешагнул через вытянутые ноги и вошел внутрь.
Первый, кого он увидел, был капитан Пападемос, который сидел в углу и пил красное вино. Ломакс приветственно поднял руку, но Пападемос старательно смотрел мимо него.
Именно в этот момент он ощутил странность ситуации. Здесь было шестеро мужчин, считая Пападемоса, четверо сидели вместе за одним столом, но никто не разговаривал.
За стойкой находился маленький жилистый человечек, лицо его так загорело, что по цвету напоминало испанскую кожу. Правую сторону лица обезображивал уродливый шрам, и один глаз закрывала черная повязка.
Опершись на бар, он держал в руках газету и полностью игнорировал присутствие Ломакса. Но, странная вещь, его руки слегка дрожали, будто от сильного напряжения. Ломакс снял солнечные очки:
– А где Алексиас Павло?
– А кто его спрашивает? – грубо хриплым голосом спросил мужчина за стойкой.
– Старый друг, – ответил Ломакс. – Некто из его прошлого.
Позади него игрок на бузуки взял последний эффектный аккорд. Ломакс медленно повернулся и увидел, что все, даже Пападемос, наблюдают за ним, а из-за приоткрытой двери выглядывает бледное, испуганное лицо Янни.
В тяжелой тишине, в которой, казалось, весь мир затаил дыхание, с шумом раздвинулся занавес из бусин, скрывающий дверь в середине бара, и в комнату вошел мужчина. В свое время это, наверное, был настоящий гигант, но сейчас белый пиджак свободно болтался на его широких плечах. Он двигался вперед, заметно хромая, тяжело опираясь на палку. В его густых усах была сильная проседь.
– Алексиас, – сказал Ломакс. – Алексиас Павло.
Павло медленно покачал головой из стороны в сторону, будто не веря своим глазам.
– Так это ты, – прошептал он. – Вернулся после всех этих лет. Когда Папас сказал мне про тебя, я решил, он спятил. Немцы сказали, что ты мертв.
Занавес из бусин раздвинулся снова, и появился потный, испуганный до смерти Георге Папас.
– Это я, Алексиас. – Ломакс протянул руку. – Хью Ломакс, разве ты не помнишь?
Павло словно не заметил протянутой руки.
– Я помню тебя, англичанин. – На его лице задергался мускул. – Как я могу забыть тебя? И как может хоть кто-нибудь на этом острове забыть тебя?
И вдруг его лицо исказилось от ярости. Он открыл рот, словно стараясь что-то сказать, но слова не появлялись, и он в гневе поднял палку.
Ломаксу удалось отвести удар, и он придвинулся вплотную, прижав руки Павло к бокам. Позади него с грохотом упал стул и раздался предупреждающий крик Янни от двери.
Он отпустил Павло и начал поворачиваться, и в этот момент смуглая рука схватила его за шею и чуть не задушила. Он попытался поднять руки, но их тут же схватили и опрокинули его навзничь.
Четверо мужчин, которые сидели вместе, почти повалили его на стол. Пападемос вскочил на ноги и кинулся к двери, но молодой человек, игравший на бузуки, сделал едва заметное движение головой, и капитан снова сел на свое место.
Потом игрок на бузуки осторожно прислонил свой инструмент к стене и вышел вперед. С совершенно спокойным выражением лица он сильно ударил Ломакса в лицо.
Англичанин пытался бороться, но это оказалось бесполезно.
Павло отодвинул игрока на бузуки в сторону:
– Нет, Димитрий, он мой. Подними-ка ему голову, чтобы я мог посмотреть на него.
Димитрий, схватив Ломакса за волосы, дернул его голову вверх, и Павло, глядя ему в лицо, кивнул.
– А годы пощадили тебя, капитан Ломакс. Ты выглядишь хорошо, очень хорошо.
Маленький мужчина с изуродованным лицом и черной повязкой на глазу, выйдя из-за стойки бара, стал рядом с Павло и смотрел вниз на Ломакса. Вдруг он наклонился и плюнул в него.
Почувствовав на лице холодную слюну, Ломакс вскипел.
– Бога ради, Алексиас! Что все это значит?
– На самом деле все просто, – ответил Павло. – Это – моя хромая нога и изуродованное лицо Николи. А если тебе этого мало, то это – отец Димитрия и еще двадцать три мужчины и женщины, которых замучили в концентрационном лагере в Фончи.
И тут до него стала доходить сумасшедшая мысль.
– И вы думаете, что в этом виноват я? – взмолился Ломакс.
– Твое дело нами рассмотрено, и ты давно уже осужден, – ответил ему Павло. – Остается только привести приговор в исполнение.
Он с каменным лицом взглянул на игрока на бузуки.
– Дай-ка мне твой нож, Димитрий.
Димитрий вынул выкидной нож из кармана и передал его Павло. Тот нажал кнопку, и шестидюймовое лезвие, острое, как бритва, выскочило наружу.
Ломакс в панике дико дернулся в последней отчаянной попытке высвободить хотя бы одну руку. И ему это удалось. Повернувшись, ударил кулаком в ближайшее к нему лицо, но через мгновение его снова пригвоздили к месту.
И хотя рука с ножом немного дрожала, но в глазах Павло читалась холодная решимость. Он сделал шаг вперед, нож поднялся, и тут со стороны двери послышался голос:
– Брось нож, Алексиас!
Все обернулись, и Ломакс почувствовал, что хватка на его руках ослабела. В дверях стоял сержант полиции Китрос в вылинявшей униформе цвета хаки, а у него из-под руки выглядывал Янни.
– Не вмешивайся, Китрос, – сказал Павло.
– Мне кажется, я сказал тебе бросить нож, – спокойно повторил Китрос. – Мне не хотелось бы просить тебя еще раз.
– Но ты не в курсе дела, – простонал Павло. – Это англичанин, который был здесь во время войны. Тот самый, что предал нас немцам.
– И вы сейчас его хладнокровно убьете? – спросил Китрос.
Маленький Николи выскочил вперед и сделал нетерпеливый жест:
– Это не убийство, это – сама справедливость.
– У нас явно разные точки зрения. – Китрос посмотрел на Ломакса. – Мистер Ломакс, пойдемте со мной.
Алексиас, сделав шаг вперед, схватил его за руку.
– Нет, он останется здесь, – резко сказал он.
Но Китрос, вытащив из кобуры пистолет, проговорил стальным голосом:
– Мистер Ломакс сейчас идет со мной. Я буду вам очень обязан, Алексиас, если вы не вынудите меня застрелить одного из ваших друзей.
Лицо Павло исказилось гневом, и он одним сильным жестом, полуобернувшись, бросил нож на деревянный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20