У меня прямо гора с плеч свалилась. Когда мы должны выходить?
Энни внесла нагруженный поднос в гостиную, и он вошел вслед за ней.
— Поезд отходит в самом начале первого. Мы можем занять свое место в любое время, начиная с одиннадцати. Думаю, нам лучше это сделать как можно позже, поближе к двенадцати.
Брейди кивнул, соглашаясь. Девушка протянула ему чашку кофе.
— Это вполне разумно. Сколько времени нам нужно, чтобы дойти до вокзала?
Она пожала плечами.
— Минут десять. Немного больше, если мы пойдем боковыми улочками. Мы пройдем мимо большого отеля; вокзал как раз напротив, на той стороне площади.
— Звучит неплохо, — заметил он. — Если кто-нибудь увидит, как мы идем через площадь, то решит, что я несу ваш багаж из гостиницы.
Она кивнула.
— Я так и подумала.
Они выпили еще по чашке кофе, и Энни унесла поднос на кухню. Брейди закурил еще одну сигарету, откинулся в кресле и попытался расслабиться.
Минут через десять она вернулась, уже в плаще и темном беретике. Он встал и улыбнулся.
— Пора?
Она кивнула.
— Ну как вы?
— Просто себя не чувствую, — сказал он. — Но ничего, как-нибудь продержусь.
Они вышли через заднюю дверь, прошли через маленький темный двор и очутились в узком проулке. Дождь слегка поутих; девушка уверенно шла по улицам, похоже, она здесь прекрасно ориентировалась.
Им никто не попался навстречу. Прошло чуть более четверти часа с тех пор, как они вышли из дома, когда они свернули на узкую улицу, выходившую на центральную площадь.
Брейди нелегко было нести три чемодана. Он остановился у черного входа в отель, чтобы перехватить их поудобнее, потом пошел по мощенной булыжником площади вслед за Энни.
Она шла впереди, спокойно, неторопливо, невозмутимая, уверенная в себе. У главного входа в здание вокзала стояли три полицейские машины. Энни скользнула по ним взглядом и уверенно поднялась по ступенькам в зал ожидания.
Здесь было холодно и уныло, все киоски уже были закрыты на ночь, но привокзальный ресторан еще работал, и в громадном, с полукруглыми сводами зале было на удивление много народу.
Двое полицейских в форме стояли у турникета, внимательно разглядывая каждого, кто проходил мимо них. Энни держала билет наготове.
Какую-нибудь долю секунды контролер проверял его, затем она прошла — и Брейди с чемоданами за ней по пятам.
Поезд уже стоял у перрона, и струйка пара поднималась между колесами паровоза. Спальные вагоны были в конце: ладони Брейди стали влажными от пота, во рту пересохло.
Молодой полицейский, стоявший у входа в вагон, устал. Его рот раздирала зевота, и он прикрыл его рукой, пока Энни проходила мимо него.
Она протянула билет контролеру, стоявшему в ожидании в своей крохотной кабинке, и он быстро пробил его щипчиками.
— Первое купе в следующем вагоне, мисс Даннинг. Номер двенадцать. Не хотите ли чаю утром?
Энни покачала головой:
— Я позавтракаю позже, где-нибудь в городе.
Он вернул ей билет и улыбнулся.
— Мы прибываем на «Кингз-Кросс» в семь часов, но вы можете оставаться в поезде до восьми.
К нему уже подходил другой пассажир, и Энни прошла по коридору, Брейди за ней. Они перешли в соседний вагон. Там было тихо и пусто; Энни быстро открыла дверь купе и вошла.
Брейди опустил чемоданы, снял свою фуражку и прислонился к двери. Лоб его был мокрый от пота, и он тихонько присвистнул.
— Не хотелось бы мне пройти через все это еще раз.
Глаза ее блестели от возбуждения; она ласково обвила его шею руками.
— Я же вам говорила, что это сработает!
Он на мгновение привлек ее к себе, ощущая тепло ее тела — юного, гибкого, полного жизни; через мгновение она осторожно высвободилась.
— Давайте-ка лучше решим, что нам делать дальше, — сказала она как ни в чем но бывало, снимая плащ.
Купе было узкое и тесное, с единственным диванчиком у стены и умывальником в углу у окна. Брейди присел на край дивана и закурил.
— А что я стану делать, если кто-нибудь постучится в дверь?
Энни оглядела купе и улыбнулась.
— Полезете под диван, наверное. Похоже, вам не из чего особенно выбирать.
— А что будет, когда мы приедем в Кингз-Кросс?
Девушка пожала плечами.
— Как только пройдем через турникет, сразу же спустимся в метро. У меня есть квартирка в Кенсингтоне. Мы доберемся туда минут за двадцать. Обычно я живу там с подругой, но на этой неделе она выступает в Глазго.
— А как насчет моей униформы?
— Ну, это просто, — сказала она. — Когда мы будем проходить через контроль, я возьму свое пальто на руку, а под ним будет спрятано ваше. Вы сможете накинуть его, как только мы спустимся в метро. По утрам в это время там всегда толчея. Там можно хоть на голове стоять — никто и не заметит.
Брейди усмехнулся.
— Вы уже все продумали, как я погляжу?
— Надо же кому-нибудь об этом подумать.
Говоря это, она расстегнула молнию на платье и стянула его через голову. Стоя в одной рубашке — спокойно, без всякого стеснения — Энни открыла чемодан. Она достала оттуда красный шелковый халат и накинула его на себя. Стягивая его на талии, она улыбнулась.
— Сегодня ночью он мне пригодится.
Брейди кивнул, и неожиданно собственная голова показалась ему слишком тяжелой для тела. Он поглубже вдохнул в себя воздух и постарался сесть прямо; девушка опустилась перед ним на колени и стала развязывать шнурки у него на ботинках.
— Вам нужно лечь спать, и поскорее, — заметила она.
Брейди расстегнул воротник у горла и снял пиджак. Она сняла с его ног ботинки и подтолкнула его на диван.
— А как же вы? — попробовал возразить он.
— Здесь хватит места для нас обоих, — сказала она и прилегла на диван рядом с ним, накрыв его и себя одеялом.
Брейди слишком устал, чтобы спорить. Он повернулся, увидел ее темноволосую головку рядом с собой на подушке и улыбнулся.
— Вы чудесная девушка, — сказал он тихо.
Она улыбнулась — казалось, внутри у нее зажегся свет; темные глаза просияли. Ни одна женщина никогда еще не улыбалась ему так — вовлекая его в это сияние, обволакивая его.
Он наклонился и поцеловал ее очень бережно, в полураскрытые губы: она уткнулась лицом ему в плечо, и вскоре оба уже спали.
* * *
Стук в дверь разбудил его, вернул к действительности из глубокого, без сновидений, сна. Энни надевала через голову платье; она быстро обернулась и ободряюще кивнула ему.
— Это проводник — он будит пассажиров, — объяснила она.
— Мы что — уже приехали? — с удивлением спросил Брейди. Она кивнула; Брейди быстро опустил ноги на пол и обулся. Он чувствовал себя отдохнувшим и свежим, но в желудке у него было пусто: он вдруг с изумлением понял, что не ел ничего, с тех пор, как ушел из тюрьмы.
Они быстро оделись. Когда оба были готовы, девушка приоткрыла дверь и осторожно выглянула в коридор. Она обернулась и кивнула; Брейди подхватил чемоданы и быстро прошел мимо нее.
Когда он шел по коридору, дверь одного из купе открылась; оттуда вышел мужчина с маленьким дорожным чемоданчиком. Брейди приостановился, пропуская его вперед, затем пошел вслед за ним.
У турникета не было полицейских в форме, но Брейди заметил двух высоких мужчин в плащах и мягких фетровых шляпах, прислонившихся к стене у газетного киоска; казалось, они внимательно всматривались в лица всех проходящих пассажиров.
Перед Брейди, чуть впереди, ехал небольшой автокар, нагруженный мешками с почтой; когда он подъехал к барьеру, кто-то открыл для него ворота для транспорта. Брейди не раздумывал. Он прошел за автокаром, в знак благодарности кивнув служащему, стоявшему у ворот, и через зал ожидания к спуску в метро.
Он смешался с потоком людей, спускавшихся вниз, и через некоторое время заметил, что Энни уже с ним рядом. Уже внизу, в вестибюле, он поставил чемоданы в угол, и Энни протянула ему пальто.
— Я возьму билеты, — сказала она и пошла к автоматам.
В вестибюле было полно народу; Брейди быстро накинул пальто и застегнул пояс. Затем, как бы случайно, он снял свою форменную фуражку и вытащил из кармана шапочку от дождя. Он расправил ее и надел; в эту минуту вернулась Энни.
— Все в порядке? — спросила она.
Брейди скомкал картуз носильщика и сунул его в карман.
— Все в порядке, — ответил он и, подхватив чемоданы, пошел вслед за ней к турникету.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ее квартира была на третьем этаже старого серого каменного здания, выходившего на тихую площадь рядом с Кенсингтон-Гарденз. Когда Энни открыла дверь, занавеси были задернуты, и в комнате царил полумрак. Она отдернула их и открыла окно.
— Здесь нужно как следует проветрить, — заметила она. — Тут никто не жил уже три или четыре недели.
Брейди поставил чемоданы и закрыл дверь.
— По-моему, тут прекрасно, — оказал он, снимая пальто.
— Вы не очень проголодались? — спросила она.
Брейди усмехнулся.
— Хотите верьте, хотите нет — но я в последний раз ел, еще будучи гостем Ее Величества.
Ее глаза широко раскрылись.
— Вы, наверное, умираете от голода. Почему же вы ничего не сказали, когда мы были у меня в Мэннингеме?
Брейди пожал плечами.
— Тогда у меня на уме было кое-что другое, поважнее.
Девушка улыбнулась.
— Ну, ничего, тут рядом, за углом небольшой магазинчик. Я сейчас сбегаю, посмотрю, что там есть. А вы тут располагайтесь пока. Я скоро.
Когда она ушла, Брейди осмотрел небольшую квартирку. Тут была просторная гостиная, кухня, спальня с двумя узкими кроватями и ванная. Он открыл оба крана и стал раздеваться.
Он лежал, погрузившись по шею в горячую воду, а в комнате полно было пара, когда дверь приотворилась и в щелку просунулась рука с небольшим пакетом, положив его на одну из стеклянных полочек.
— Завтрак будет через пятнадцать минут, — произнес голос Энни, и дверь снова закрылась.
В пакете оказалась дешевая бритва, пачка лезвий и тюбик крема для бритья. Брейди про себя улыбнулся и быстро намылил щеки. Когда он вышел из ванной десять минут спустя — свежевыбритый, причесанный, в твидовом костюме — он впервые за последние месяцы почувствовал себя цивилизованным человеком.
Стол был накрыт на двоих в эркере у окна, и к сахарнице была прислонена газета. Он сел и нетерпеливо развернул ее.
Он был на первой странице, в нижнем правом углу. Тюремные власти не вдавались в детали его побега. Здесь было краткое сообщение об обстоятельствах его дела, предупреждение, что он опасен, и интервью с начальником полиции Мэннингема, который был совершенно уверен, что преступник все еще в городе, и предрекал его скорый арест.
Фотография была переснята из его документов, и он рассматривал ее, слегка нахмурившись, размышляя, есть ли какое-либо сходство между ним и этим тощим, изможденным незнакомцем.
— Не очень-то похоже на вас, — сказала Энни у него за спиной.
— Может быть, это и к лучшему, — ответил он. — Не будут же они до бесконечности искать меня в Мэннингеме.
Она поставила перед ним яичницу с ветчиной и тарелку с целой горой гренок.
— Я не очень-то искусная повариха, — призналась девушка, усаживаясь напротив него. — Надеюсь, это все же удовлетворит ваши заокеанские вкусы.
Брейди широко улыбнулся.
— Лучше и быть не может. Я не был так голоден с тех пор, как еще мальчишкой ранним утром возвращался с рыбалки, с залива.
— А где это было? — спросила она.
— Недалеко от Кейп-Код, — ответил Брейди. — У моего отца была ферма на самом берегу моря.
— Мне всегда хотелось побывать в штатах Новой Англии, — сказала она.
— Пока вы не увидели нашей осени, считайте, что не видели ничего, — сказал Брейди. — На всем белом свете нет ничего подобного.
Они закурили, и он посмотрел за окно, сквозь мелкую сетку дождя на деревья в парке, глядя, как листья кружатся и облетают под легким ветерком и вспоминая о доме.
— Вы хотели бы когда-нибудь вернуться туда? — тихо спросила девушка.
Брейди кивнул.
— Смешно, но я собирался вернуться домой после стройки в Кувейте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19