А теперь уже и не знаю.
– Страховая компания, – ответил я. – Объясню суть соглашения. Все вознаграждение – двадцать пять тысяч. Пять косых – женщине, которая дала мне информацию. Десять косых – мне. Я сделал всю работу, и нет такого револьвера, под который я бы не подставлял свою голову. Десять косых – тебе.
Через меня. Напрямик ты и пяти центов не получишь. Ну, как тебе мое предложение?
– На первый взгляд, неплохое, – мягко сказал он, – кроме одной детали.
Нет у меня никаких жемчужин, легавый.
Я нахмурился. Больше я не мог ничего ему предложить. Других козырей у меня не было. Я бросил на деревянный пол окурок и растоптал его. А потом повернулся, чтоб уйти.
– Подожди минутку, – сказал Сайп, – я докажу тебе, что говорил правду.
Он вышел из комнаты. Я засмотрелся на рыбок. Откуда-то издали донесся шум мотора. Я услыхал, как дверь открылась и снова закрылась – очевидно, в соседней комнате.
Вскоре Сайп возвратился. Его рука сжимала блестящий кольт сорок пятого калибра. Револьвер был длиной в локоть.
Сайп наставил кольт на меня и сказал:
– Вот тут у меня жемчужины, шесть штук. Свинцовые жемчужины. Я могу на расстоянии шестидесяти ярдов отбить мухе лапу. Ты не легавый. А теперь беги... Расскажи своим дружкам, что я готов выбивать им из кольта по зубу в любой день недели, а в воскресенье – по два зуба! Я не шелохнулся. В мертвых глазах этого человека сквозило безумие. Я не отважился шевельнуться.
– Оставь это для театра, – неторопливо ответил я. – Я докажу, что я детектив. Ты сидел в тюрьме, и эта игрушка у тебя – уже правонарушение.
Положи ее, и поговорим спокойно.
Машина, шум которой я услыхал несколько минут тому назад, остановилась около дома. Послышались шаги и голоса.
Сайп отступил в глубь комнаты и стал между столом и большим аквариумом галлонов на двадцать – тридцать. Он оскалился усмешкой борца, которого загнали в глухой угол.
– Похоже, твои дружки тебя нагнали, – не торопясь, сказал он. – Ну-ка, доставай револьвер и бросай на пол, пока еще есть время... Пока еще дышишь.
Я не шелохнулся. Я сидел и разглядывал жесткие перекрученные волосы у него на бровях. Потом посмотрел ему в глаза. Я знал: стоило мне пошевелиться – и он выстрелит.
Шаги уже слышались на лестнице. Это были приглушенные шаги людей, которые приготовились к борьбе.
В комнату вошли трое.
Глава 11
Первой на одеревеневших ногах переступила порог миссис Сайп. Глаза ее горели, пальцы судорожно сжимались и разжимались, словно она хотела за что-то ухватиться. В спину ей упирался один из небольших револьверов Кэрол Донован, крепко зажатый в ее маленькой безжалостной руке.
Последним вошел Меддер. Он был пьян, поэтому казался смелым и осатаневшим. Он наставил свой «Смит и Вессон» на меня и криво усмехнулся.
Девушка оттолкнула миссис Сайп в сторону. Пожилая женщина отлетела в угол и опустилась на колени.
Сайп вытаращил глаза на Кэрол. Он был глубоко потрясен, ибо видел перед собой юную, красивую девушку. С таким противником ему еще не приходилось встречаться. Если бы в комнату вошли мужчины, он бы их изрешетил из своего кольта.
Маленькая, темноволосая и белолицая девушка холодно взглянула на него и резким, ледяным голосом приказала:
– Ну-ка, папочка, бросай свой пугач! Спокойно, не суетись!
Сайп медленно наклонился, не спуская с нее глаз. Потом положил огромный, как у пионеров Дикого Запада, кольт на пол.
– А теперь отбрось его ногой, папочка. Сайп отбросил кольт, и он отлетел на середину комнаты.
– Вот так оно будет лучше, старичок. Раш, посмотри за ним, пока я отберу игрушку у легавого.
Два револьвера повернулись в мою сторону, и тяжелый взгляд серых глаз девушки остановился на мне. Меддер сделал несколько шагов к Сайпу и нацелил ему в грудь свой «Смит и Вессон».
Девушка улыбнулась, но приятной ее улыбку я бы не назвал.
– Так вот, выходит, какой ты умный, да? Все время высовываешься, да? Но ты дал маху, фараон. Даже не ощупал как следует своего худенького дружка. А у него в ботинке была небольшая карта.
– Мне она не нужна, – спокойно сказал я и улыбнулся ей.
Я старался улыбаться как можно приветливей, ибо миссис Сайп двигалась на коленках по полу, и каждое движение приближало ее к кольту Сайпа.
– Но теперь с тобой покончено. Ну-ка, подними клешни и не опускай, пока я не получу твой пугач!
В девушке было пять футов два дюйма, и весила она около 120 фунтов. В общем, девушка да и только. А у меня рост – шесть и одиннадцать с половиной, и вешу я сто девяносто пять фунтов. Поэтому я поднял руки и саданул ей в челюсть.
Она отлетела на ярд, и ее игрушка выстрелила. Пуля обожгла мне ребра.
Девушка начала падать, словно в замедленном кадре. В этом было что-то неестественное.
Миссис Сайп схватила кольт и выстрелила Кэрол в спину.
Меддер мгновенно крутанулся, а Сайп метнулся к нему. Меддер отскочил, что-то крикнул и снова взял Сайпа на мушку. Сайп замер, словно окаменел, и широкая безумная усмешка снова застыла на его осунувшемся лице.
Пуля, выпущенная из кольта, толкнула девушку вперед с такой силой, словно порывистый ветер грохнул дверью.
В воздухе мелькнула синяя одежда, и что-то ударило меня в грудь – то была ее голова. Какое-то мгновение я еще видел ее лицо, когда она падала,странное, совсем незнакомое лицо.
А потом девушка превратилась в маленькую, бесформенную кучку около моих ног, уже неживую, и что-то красное растекалось рядом, а сзади стояла высокая спокойная женщина, и из сжатого обеими руками кольта вился дымок.
Меддер дважды выстрелил в Сайпа. Все еще улыбаясь, Сайп дернулся вперед и ударился о край стола. Сиреневая жидкость, которой он смазывал своих рыбок, теперь залила его самого. Когда старик падал, Меддер выстрелил в него еще раз.
Я выхватил свой люгер и выстрелил Меддеру в самое больное место, так, чтоб только его не убить, – под коленку. Он грохнулся на пол, словно зацепился за скрытую проволоку. Я надел на него наручники еще до того, как он начал стонать.
Я отбросил ногой револьверы, валявшиеся на полу, подошел к миссис Сайп и взял из ее рук большой кольт.
Какое-то время в комнате стояла тишина. Я слышал, как вдали шумел прибой. Потом где-то совсем рядом раздался звук, похожий на свист.
То был Сайп, он хотел что-то сказать. Жена подползла к нему и замерла рядом. Кровавая пена выступила на его губах. Он через силу хлопал глазами, стараясь сохранить сознание. Слабым голосом он просвистел:
– Телескопы, Хетти... Телескопы...
Голова его ударилась о пол.
Я вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
Глава 12
Из ноги Меддера сочилась кровь, но опасность его жизни не угрожала.
Пока я перевязывал носовым платком его колено, он смотрел на меня безумными глазами. У него, видимо, было повреждено сухожилие и расколота коленная чашечка. Когда его поведут вешать, он, наверно, сильно будет хромать.
Я сошел вниз, постоял на веранде, глядя на две машины перед домом, потом перевел взгляд на причалы у подножия холма. Сказать, где стреляли, мог бы только тот, кто проходил мимо дома. Но, как видно, никто ничего не заметил. В лесах вокруг ведь тоже стреляют.
Я возвратился в дом, посмотрел на допотопный телефон, висевший на стене в гостиной, но звонить не стал. Что-то беспокоило меня. Я закурил, выглянул в окно, и вдруг какой-то потусторонний голос шепнул мне: «Телескопы, Хетти... Телескопы...»
Я снова поднялся наверх, в комнату с аквариумами. Меддер уже стонал – протяжно, с хрипом.
Девушка была мертва. Ни один из аквариумов не пострадал. Рыбки мирно плавали в зеленоватой воде, спокойные и невозмутимые. Им Меддер был безразличен.
Аквариум галлонов на десять с черными китайскими телескопами стоял в углу. Плавало там четыре рыбки – большие, дюйма по четыре длиной, угольно-черного цвета. Две из них хватали на поверхности кислород, две другие лениво помахивали плавниками у самого дна. Выпученные глаза делали их похожими на жаб.
Я наблюдал, как они тычутся мордами в зелень, которой зарос аквариум.
Несколько красных озерных улиток чистили стекло. Две рыбки на дне выглядели толще и ленивее тех, что плавали на поверхности. Интересно, почему?
Между двумя аквариумами лежал сачок с длинной ручкой. Я запустил его в аквариум, поймал одного из телескопов и осмотрел его серебристое брюхо. На нем был рубец, который напоминал хирургический шов. Я ощупал это место и выявил под ним твердую шишку.
Потом я достал со дна еще одного телескопа. Такой же шов, точно такая же твердая шишка. Тогда я выловил одну из рыбок, хватавших воздух на поверхности. Ни шва, ни твердой круглой шишки. И поймать этого телескопа оказалось труднее, чем двух других предыдущих.
Я выпустил его назад в аквариум. Меня интересовали только два первых. Я люблю золотых рыбок, как и остальные люди, но дело – это дело, а преступление – это преступление. Я снял пальто, засучил рукава и взял со стола лезвие, оклеенное с одной стороны лейкопластырем.
Грязная это была работа. На нее ушло минут пять. И вот они у меня на ладони – по три четверти дюйма в диаметре, идеально круглые, молочно-белые.
Они сияли тем внутренним светом, какого не увидишь ни у одного другого камня. Это были Линдеровы жемчужины.
Я прополоскал их, завернул в носовой платок, отвернул рукава рубашки и надел пиджак. Потом посмотрел на Меддера, на его измученные болью и страхом глаза, на покрытое потом лицо. Чихать мне на Меддера! Это был убийца.
Я вышел из комнаты. Дверь в спальню все еще была закрыта. Я спустился вниз, покрутил ручку телефонного аппарата.
– Я звоню из дома Уоллеса в Вестпорте, – сказал я. – Здесь что-то случилось. Нам нужен доктор и следует прислать сюда полицию. Вы можете нам помочь?
Девушка ответила:
– Я попробую найти вам врача, мистер Уоллес. Правда, на это уйдет время. В Вестпорте есть участковый полисмен. Вызвать?
– Пожалуй, вызовите, – сказал я и повесил трубку. Все-таки телефонная связь в сельской местности имеет свои преимущества.
* * *
Я закурил еще одну сигарету и сел в скрипучее кресло-качалку на веранде. Вскоре послышались шаги, и из дома вышла миссис Сайп. Какое-то мгновение она постояла, осматривая подножье холма, потом уселась в другое кресло. Ее сухие глаза неотрывно смотрели на меня.
– Думаю, вы детектив – медленно и неуверенно высказала она предположение.
– Да, Я представляю компанию, которая страховала Линдеровы жемчужины.
Женщина отвернулась и посмотрела вдаль.
– Я думала, что тут он обретет покой... – проговорила она. – Что никто уже его не будет беспокоить... Что это место станет как бы приютом...
– Не надо было ему оставлять у себя эти жемчужины.
Миссис Сайп повернула ко мне голову, на этот раз очень быстро. Сначала ее лицо ничего не выражало, но потом на нем отразился испуг.
Я полез рукой в карман, достал носовой платочек и развернул его на ладони. Они лежали вместе на белом полотне. Двести тысяч. Причина стольких убийств!
– Он имел право на прибежище, – сказал я. – Никто не хотел отбирать у него это прибежище. Но ему этого было мало!
Она молча, неотрывно смотрела на жемчужины. Потом ее губы дернулись.
Голос стал хриплым.
– Бедный Уолли... – сказала она. – Ведь вы все-таки нашли их. А знаете, вы очень умный. Он убил десятки рыб, прежде чем этому научился. – Она подняла на меня взгляд. В ее глазах светилось изумление.
– Мне такие идеи не нравились никогда, – сказала она. – Помните древнюю библейскую притчу про козла отпущения?
Я покачал головой.
– Это было животное, на которое возложили человеческие грехи, а потом прогнали его в пустыню. Золотые рыбки оказались тем козлом отпущения.
Миссис Сайп улыбнулась мне. Но я не ответил ей улыбкой.
Потом она, все еще улыбаясь, начала рассказывать:
– Понимаете, у него были когда-то жемчужины, настоящие, и то, что он пережил, делало его, как ему казалось, полноправным их владельцем.
1 2 3 4 5 6 7 8