Есть также и немало перепуганных поборников классического детектива, которые считают, что детективом может именоваться лишь то произведение, в котором задана ясная и четкая логическая загадка и по полочкам разложены все улики с аккуратными ярлычками. Такие читатели не преминут посетовать, например, что в «Мальтийском соколе» никто не проявляет любопытства насчет того, кто же убил Арчера, партнера Спейда, что внимание читателей постоянно отвлекают на что-то еще, хотя, мол, загадка убийства Арчера — единственная дедуктивная проблема романа. Тем не менее, в «Стеклянном ключе» читателю снова и снова напоминают, что главный вопрос состоит в том, кто же убил Тейлора Генри, и достигается тот же самый эффект: динамика, интриги, противоположные намерения сторон, а также постепенное прояснение характеров героев, а это, собственно, и должно занимать центральное место в детективе. Все прочее — салонные игры.
Но все же этого для меня (и Хэмметта) недостаточно. Реалист, взявшийся за детектив, пишет о мире, где гангстеры правят нациями и почти правят городами, где отели, многоквартирные дома, роскошные рестораны принадлежат людям, которые сколотили свой капитал на содержании публичных домов, где звезда киноэкрана может быть наводчиком бандитской шайки, где ваш очаровательный сосед может оказаться главой подпольного игорного синдиката, где судья, у которого подвал ломится от запрещенного сухим законом спиртного, может отправить в тюрьму беднягу, у которого в кармане обнаружили полпинты виски, где мэр вашего города может относиться к убийству как к орудию наживы, где никто не может спокойно, без опаски за свою жизнь пройти по улице, потому что закон и порядок — это нечто, что мы обожаем на словах, но редко практикуем в жизни, он пишет о мире, где, став свидетелем бандитского налета и запомнив преступников в лицо, вы предпочтете поскорее раствориться в толпе, не собираясь ни с кем делиться вашими наблюдениями, ибо у бандитов могут оказаться друзья с длинными ножами, или же полицейским могут не понравиться ваши показания, да к тому же любой продажный адвокатишка, если ему заблагорассудится, будет вовсю обливать вас помоями в суде перед жюри из отборных болванов, а не желающий конфликтов политичный судья будет лишь символически пытаться этому воспрепятствовать.
Наш мир не благоухает магнолией, но это мир, в котором мы живем. Хорошо, что находятся писатели, наделенные умением взирать на него отстраненно и изображать увиденное без прикрас, предлагающие нам весьма любопытные, а порой и увлекательные картинки с натуры. Вовсе не смешно, когда убивают людей, но порой смешно, что их убивают за сущие пустяки и что смерть эта — разменная монета того, что мы именуем цивилизацией. Но это еще не самое главное.
В том, что имеет право именоваться искусством, всегда присутствует искупительное начало. В высокой трагедии это может быть чувство трагического. Это могут быть жалость и ирония, это может быть громкий смех сильного человека. По нашим мерзким улицам должен пройти человек, который выше этой мерзости, который не запятнан и не запуган. Таким человеком является детектив-расследователь. Он — герой, он — все. Он простой смертный, и в то же время он не такой, как все, это настоящий человек. Это должен быть, если вспомнить избитую формулу, человек чести, по своей природе, по неизбежности, и, уж конечно, не размышляющий об этом вслух. Лучший из лучших в нашем мире и не из последних в лучшем из миров. Меня, признаться, мало интересует его частная жизнь, хотя, безусловно, он не евнух и не сатир. Он вполне может соблазнить герцогиню, но ни за что не посягнет на невинность. Коль скоро он человек чести, он должен оставаться таковым во всем. Он относительно беден, иначе ему не пришлось бы зарабатывать себе на хлеб ремеслом сыщика. Он обычный человек, иначе он не смог бы жить среди простых людей. У него есть характер, иначе он не смог бы стать профессионалом. Он не возьмет денег, если не будет уверен, что их заработал, и он поставит на место хама, не теряя при этом самообладания. Он одинок и горд, и вам придется уважать его чувства, иначе вы горько пожалеете, что столкнулись с ним. Он изъясняется как и подобает людям его возраста — с грубоватым остроумием, умением увидеть абсурдную сторону жизни, с отвращением к фальши и презрением к дешевке. В основе сюжета таких детективов — его приключения в поисках потаенной правды. Это именно приключения, ибо в нем живет авантюрное начало. Он знает жизнь так, что это может даже кого-то напугать, но это знание принадлежит ему по праву, иначе он не смог бы делать свое дело.
Если бы у нас было побольше таких, как он, то, мне кажется, наш мир стал бы более безопасным, хотя и не настолько унылым местом на земле, чтобы в нем не хотелось жить.
1 2 3 4
Но все же этого для меня (и Хэмметта) недостаточно. Реалист, взявшийся за детектив, пишет о мире, где гангстеры правят нациями и почти правят городами, где отели, многоквартирные дома, роскошные рестораны принадлежат людям, которые сколотили свой капитал на содержании публичных домов, где звезда киноэкрана может быть наводчиком бандитской шайки, где ваш очаровательный сосед может оказаться главой подпольного игорного синдиката, где судья, у которого подвал ломится от запрещенного сухим законом спиртного, может отправить в тюрьму беднягу, у которого в кармане обнаружили полпинты виски, где мэр вашего города может относиться к убийству как к орудию наживы, где никто не может спокойно, без опаски за свою жизнь пройти по улице, потому что закон и порядок — это нечто, что мы обожаем на словах, но редко практикуем в жизни, он пишет о мире, где, став свидетелем бандитского налета и запомнив преступников в лицо, вы предпочтете поскорее раствориться в толпе, не собираясь ни с кем делиться вашими наблюдениями, ибо у бандитов могут оказаться друзья с длинными ножами, или же полицейским могут не понравиться ваши показания, да к тому же любой продажный адвокатишка, если ему заблагорассудится, будет вовсю обливать вас помоями в суде перед жюри из отборных болванов, а не желающий конфликтов политичный судья будет лишь символически пытаться этому воспрепятствовать.
Наш мир не благоухает магнолией, но это мир, в котором мы живем. Хорошо, что находятся писатели, наделенные умением взирать на него отстраненно и изображать увиденное без прикрас, предлагающие нам весьма любопытные, а порой и увлекательные картинки с натуры. Вовсе не смешно, когда убивают людей, но порой смешно, что их убивают за сущие пустяки и что смерть эта — разменная монета того, что мы именуем цивилизацией. Но это еще не самое главное.
В том, что имеет право именоваться искусством, всегда присутствует искупительное начало. В высокой трагедии это может быть чувство трагического. Это могут быть жалость и ирония, это может быть громкий смех сильного человека. По нашим мерзким улицам должен пройти человек, который выше этой мерзости, который не запятнан и не запуган. Таким человеком является детектив-расследователь. Он — герой, он — все. Он простой смертный, и в то же время он не такой, как все, это настоящий человек. Это должен быть, если вспомнить избитую формулу, человек чести, по своей природе, по неизбежности, и, уж конечно, не размышляющий об этом вслух. Лучший из лучших в нашем мире и не из последних в лучшем из миров. Меня, признаться, мало интересует его частная жизнь, хотя, безусловно, он не евнух и не сатир. Он вполне может соблазнить герцогиню, но ни за что не посягнет на невинность. Коль скоро он человек чести, он должен оставаться таковым во всем. Он относительно беден, иначе ему не пришлось бы зарабатывать себе на хлеб ремеслом сыщика. Он обычный человек, иначе он не смог бы жить среди простых людей. У него есть характер, иначе он не смог бы стать профессионалом. Он не возьмет денег, если не будет уверен, что их заработал, и он поставит на место хама, не теряя при этом самообладания. Он одинок и горд, и вам придется уважать его чувства, иначе вы горько пожалеете, что столкнулись с ним. Он изъясняется как и подобает людям его возраста — с грубоватым остроумием, умением увидеть абсурдную сторону жизни, с отвращением к фальши и презрением к дешевке. В основе сюжета таких детективов — его приключения в поисках потаенной правды. Это именно приключения, ибо в нем живет авантюрное начало. Он знает жизнь так, что это может даже кого-то напугать, но это знание принадлежит ему по праву, иначе он не смог бы делать свое дело.
Если бы у нас было побольше таких, как он, то, мне кажется, наш мир стал бы более безопасным, хотя и не настолько унылым местом на земле, чтобы в нем не хотелось жить.
1 2 3 4