Дункан недоверчиво посмотрел на девушку.
— Уж не пытаетесь ли вы, случаем, втереть мне очки? Смотрите, как бы это развлечение не обернулось для вас худо! А если говорите правду, то почему молчали раньше?
— Мне нет дела до ваших личных счетов.
— Дорогая Патриция, я приложу все усилия, чтобы вы горько пожалели о своей нелояльности. Можете на меня положиться! Что до Питера, то я этого мерзавца поймаю, куда бы он ни скрылся.
В это время они услышали, что около «Гавайской пальмы» остановилась машина. Дункан поспешил к окну и облегченно вздохнул, увидев высокую фигуру шотландца.
— Не знаю, на что вы рассчитывали, но вы осмелились солгать мне! — И с этими словами Дункан ударил Патрицию по лицу. Девушка едва сдержала стон. — Это еще цветочки по сравнению с тем, что вас ждет! А пока можете извиниться перед Питером, когда я покончу с шотландским приматом.
Дункан уселся на стол, вытащил пистолет, примерил к правой руке и стал ждать Мак-Намару и Дэвита, успешно завершивших миссию.
— Осторожно, Малькольм, он… — вскрикнула Патриция.
Дверь шумно распахнулась, и Дункан выстрелил. Он действительно хорошо умел целиться, и Дэвит, с пулей в сердце, рухнул лицом вниз. Мак-Намара опустился на колени рядом с Питером и, осмотрев тело, сказал:
— Вот, значит, как… старина, вы его убили…
Дункан никак не мог опомниться. Какого черта Дэвит вошел первым? Малькольм положил на стол сверток с героином.
— Берите свой пакет.
Джек не знал, как ему себя вести. Поскольку он понятия не имел о попытке Питера обокрасть его, получилось, что он прикончил своего ближайшего помощника ни за что ни про что. И с шотландцем голыми руками не справишься — надо идти за другим оружием. Дункан уже собирался всерьез заняться этим вопросом, как вдруг Патриция налетела на Малькольма:
— Зачем вы отдали ему героин? Вы что, не знаете, для чего он нужен? Неужели вы и в самом деле настолько наивны? Или вы такой же бессовестный негодяй, как он?
Дункан кинулся на нее, изо всех сил ударил по лицу и вцепился в горло:
— Шлюха! Грязная шлюха! — орал он. — Уж я-то заставлю тебя замолчать!
Патрицию уже начало сильно раздражать бездействие Мак-Намары, как вдруг комнату заполнили звуки волынки. Сбитый с толку, Джек оставил девушку в покое и обернулся к шотландцу. Тот во всю силу легких раздувал меха. Это было и гротескное, и завораживающее зрелище: громадный детина, играющий на волынке над бездыханным трупом. Хозяин «Гавайской пальмы», вне себя от ярости, бросился к Малькольму и вырвал у него из рук инструмент.
— Вы совсем спятили?
— Я? С чего вы взяли?
— Зачем вам понадобилось музицировать в такой момент?
— У нас в Томинтуле всегда играют «Полковник вернулся домой», когда кто-то должен умереть.
— Оставьте свои дикие выходки для Томинтула, если, конечно, вам удастся туда вернуться. — И, указывая на Дэвита, добавил: — В любом случае для него это слишком поздно.
— А я вовсе не для него играл, старина.
— Тогда зачем же?
— Я играл вам.
— Мне?
— Да, вам. Потому что сейчас я вас убью, старина.
— Что вы несете? Может, больны?
— Видите ли, у нас в Томинтуле, если кто-то имел наглость поднять руку на вашу возлюбленную, долг чести — убить наглеца. А я люблю мисс Поттер.
— Думаете, меня это очень волнует, кретин несчастный…
Мак-Намара одним прыжком оказался рядом с Дунканом и схватил его за горло. Джек отчаянно пытался разжать душившее его кольцо, но безуспешно… Наклонившись над ним, шотландец зашептал:
— Патриция рассказала мне о той девушке… и о полицейском… которых Дэвит убил по вашему приказу… и еще рассказала, что вы заставляли ее переносить… так вот, значит, старина, рано или поздно за все приходится платить…
Эта сцена сначала парализовала Патрицию, но, очнувшись от оцепенения, она тут же повисла на руке Мак-Намары.
— Только не вы, Малькольм, только не вы! Я не хочу, чтобы вы тоже стали убийцей! Ради любви ко мне бросьте его!
Он, не выпуская жертвы из рук, улыбнулся девушке.
— Вы и вправду хотите, чтоб я его отпустил?
— Умоляю вас!
— Ладно…
Шотландец разжал руки, и Дункан опустился на ковер. Патриция попыталась привести его в чувство.
— Не думаю, что у вас это выйдет, — заметил Мак-Намара.
— Почему?
— Да я, как-то сам не заметив, должно быть, слишком сильно нажал и, кажется, слегка свернул шею…
— Значит, Джек…
Мак-Намара кивнул.
— Мертвее некуда.
И он, все так же невозмутимо, снял перчатки.
— А теперь, детка, мы можем ехать в Томинтул.
Патриция была в полной прострации, она не могла взять в толк, как получилось, что из троих мужчин, разговаривавших в этом кабинете несколько часов назад, в живых остался один Малькольм, а ведь он-то и должен был умереть… Девушка смотрела на шотландца почти с неодобрением. Такой сильный, такой спокойный, такой по-детски наивный… ребенок, убивающий, сам того не замечая…
— Малькольм… Почему?..
— Но ведь он вас ударил, а это, детка, мне, понимаете ли, не по нутру… даже совсем не по нутру…
Патриция ломала голову, как бы получше растолковать этому слишком большому младенцу, что убийство — страшное дело, но тут в дверь робко постучались, и неуверенный голос Тома спросил:
— Я не нужен вам, патрон?
Шотландец, не говоря ни слова, прижался к стене, а Патриция, все еще в шоке, была не в состоянии сосредоточиться на чем-либо, кроме только что пережитого. Том, явно удивленный, что никакого ответа не последовало, осторожно приоткрыл дверь и просунул в комнату сначала голову, а потом и плечи.
— Вы тут или нет, па…
Слова замерли на губах швейцара, когда он увидел тела Дункана и Дэвита, но отскочить и захлопнуть дверь не успел.
— Бо-бо-боже милостивый! — пробормотал Том и почувствовал, что взлетает. Позже он рассказывал, что подумал, не ураган ли начался в кабинете Дункана.
— Вам надо успокоиться, старина, — ласково сказал Мак-Намара, усаживая швейцара в кресло.
Тот, однако, никак не мог обрести желанное равновесие и взирал на Малькольма глазами, полными ужаса.
— Вы и… и меня тоже… убьете…
Гигант добродушно расхохотался, и этот смех лучше любых слов успокоил Тома.
— Дэвита застрелил Дункан… а я чуть крепче, чем надо было, сжал горло Дункана, когда тот колотил мисс Поттер.
— Совсем чуть-чуть, да?
— Видно, он оказался более хлипким, чем я думал.
— Да… похоже, что так…
Мак-Намара налил швейцару бокал виски, и тот залпом осушил его.
— Так что же все-таки тут произошло?
Малькольм доверчиво рассказал, как матрос со «Звезды Индии» передал ему сверток с героином, как Дэвит попытался этот сверток у него украсть, как Дункан расставил тут ловушку и какая произошла после всего этого свалка. Когда он замолчал, Том задумчиво проговорил:
— В конце концов, вы только защищали свою жизнь.
— Вот именно.
— Но героин? Где он?
— Да вот — на столе лежит!
Швейцар дрожащей рукой погладил сверток.
— И что вы собираетесь…
— Мы сдадим его в полицию, — быстро вмешалась мисс Поттер. — Правда, Малькольм?
— Конечно…
Том взвесил на руке сверток.
— Здесь тысячи и тысячи фунтов… это обеспечило бы нам хороший доход до конца жизни…
— Об этом я и не подумал!
— Нет, нет! — взмолилась Патриция. — Подумайте, сколько несчастья принесет этот героин! Если вы действительно меня любите, Малькольм, то никогда не сделаете такую подлость!
Мак-Намара глубоко задумался.
— Тысячи фунтов… можно было бы купить немало овец… Леонард Кент хочет продавать свою ферму, а она чертовски здорово оборудована…
— Если вы продадите этот героин, Малькольм, вы меня больше не увидите.
Шотландец нежно улыбнулся девушке.
— Да нет, нет, я увезу вас в Томинтул, Патриция… Но, Том, я же никого не знаю, кому можно продать эту гадость.
— Не тревожьтесь об этом… я беру все на себя, и, коль скоро вы согласны, мы станем богачами!
— Думаю, что согласен, Том.
И в ознаменование только что заключенного договора шотландец взял волынку и заиграл «Песню Моны». В это время Патриция, упав в кресло, горько оплакивала свои несбывшиеся мечты. Теперь уже никто и никогда не вытащит ее из этой среды, которая затягивает хуже болота.
Глава VI
Инспекторы Блисс и Мартин все меньше понимали поведение своего шефа, суперинтенданта Бойланда. Хуже всего было то, что он слушал их рапорты так, будто совершенно нс принимал всерьез. Первым не выдержал вспыльчивый Блисс.
— Но в конце-то концов, супер, мы следили за шотландцем днем и ночью. Мы видели, как он пришел в Дроу-док, встретился с матросом со «Звезды Индии» и как они вместе направились в «Разочарованный пират». Все это происходило под пристальным наблюдением Питера Дэвита, совершенно не подозревавшего, что мы не спускаем с него глаз. Мак-Намара вышел из бара со свертком, которого у него прежде нс было. А потом на Шафтсберри-авеню он принялся играть на волынке.
Суперинтендант засмеялся.
— Признайтесь, Блисс, этот парень — большой оригинал!
— Оригинал или нет, супер, но в первую очередь он торговец наркотиками. А меня, извините, все, что связано с этим делом, ничуть не смешит!
— Не надо нервничать, инспектор.
— Стараюсь, супер, но это нелегко… Наконец, его привели на пост, шотландец повел очень хитрую игру, и в результате сверток развернули…
— Что же там было? — поинтересовался Бойланд.
— Леденцы.
Суперинтендант аж заплакал от смеха, а Блисс едва сдерживал готовое сорваться ругательство.
— Вы себе представляете, Блисс, весь или почти весь Ярд приведен в полную боевую готовность из-за этого любителя конфет!
— Согласен, шеф, но все это слишком дико и нелепо, чтобы тут не крылось что-нибудь очень серьезное! И мы с Мартином уверены, что в свертке, который Мак-Намара получил от матроса на следующий день, было кое-что совсем другое!
— Очень возможно.
Ошеломленные инспекторы переглянулись.
— Так мы его арестуем? — спросил Мартин.
— Нет.
— Но ведь все-таки, шеф…
— Нет, мистер Мартин, как я уже говорил, ваш шотландец меня нисколько не интересует.
— Но…
— Прежде всего мне нужны Дункан и Дэвит, а затем тот, кто их покрывает и снабжает наркотиками весь Сохо. Видите ли, джентльмены, я убежден, что Мак-Намара — лишь орудие в руках известных вам людей. Всему этому должно быть какое-то объяснение, и рано или поздно мы его найдем.
— Ну а пока что прикажете делать?
— Не спускать глаз с шотландца, а главное — внимательно следите за посетителями «Гавайской пальмы». Если шотландец и впрямь притащил из дока героин, то его попытаются распределить. Вот тут-то и настанет время вмешаться. Ах да, можете доставить себе небольшое раз влечение — арестуйте и допросите того матроса по всем правилам!

Том и Малькольм ушли. Им надо было как-то отделаться от трупов Дункана и Дэвита. Сидя одна в запертой «Гавайской пальме», Патриция мучительно раздумывала, как ей избавить Малькольма от искушения и спастись самой. Девушке было ясно, что для Мак-Намары продажа героина — только способ получше устроиться вместе с ней в Томинтуле и идиллические картинки будущего счастья совершенно скрывают от него всю гнусность такого способа зарабатывать деньги. Если она, Патриция, ничего не предпримет, то шотландец обрушит на свою голову месть банды, промышляющей наркотиками, а это куда страшнее, чем попасть в полицию. Видимо, дурачок-горец даже представить не может, что убийцы доберутся до него и в Томинтуле! Но что делать? Проблема казалась неразрешимой, и, когда вернулись мужчины, Патриция так и не нашла выхода.

Мак-Намара ночевал, как обычно, в «Нью Фэшэнэбл». Утром его сон нарушил Эдмунд. Он сказал, что шотландца зовут к телефону, имени не назвали, но сказали, что звонят от Дункана. Малькольм, даром что шотландец, никак не верил, будто покойники пользуются телефоном для связи с живыми. Сильно заинтригованный, он спустился вниз и подошел к кон горке, где стоял единственный на всю гостиницу телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22