- Ну что ж, уговаривать не буду. Поступай, как знаешь. Тем более что Лидер уже давно сошел с резьбы.
– В каком смысле? - спросил Иван.
– Ты Федора помнишь?
– Конечно… почему он застрелился?
– Он не застрелился, Иван Сергеич. Его ликвидировал Лидер.
– Почему?
– Долго рассказывать… в двух словах если, то так: Лидер заподозрил его в измене. И принял решение о ликвидации.
– А ты? - прищурился Таранов. - Ты что же?
– Я? Я ничего не знал, но… как ты сказал давеча: а что это меняет? Ты только не подумай, что я пытаюсь оправдаться: того не знал, этого не знал… Я не оправдываюсь. На пару с Игорем Палычем мы эту кашу заварили. С самыми благими намерениями, кстати, но… не нами придумано: благими намерениями вымощена дорога в ад! Я не пытаюсь оправдаться, Иван Сергеич. Я не ищу сочувствия… какое, к черту, у тебя ко мне может быть сочувствие? Я даже не пытаюсь попросить у тебя прощения. Я в равной степени с Лидером несу ответственность за все, что произошло… за гибель Федора, за смерть Светланы…
– Ладно, - грубо оборвал Иван. - Не ной, полковник. Не пристало. Давай-ка выпьем…
Выпили. За окном шевелили листвой тополя, на клеенке кухонного стола стояла пуля… июньский вечер над Москвой был тих. Два очень усталых и немолодых уже мужика сидели в кухне запущенной двухкомнатной хрущобы. Горел закат в полнеба, и старенькие ходики с кукушкой отстукивали тик-так… тик-так…
– Спасибо, что Светлану похоронил, - сказал Таранов.
– Пустое, - ответил Кондратьев. - Чем еще могу тебе помочь?
– Не надо мне от тебя помощи, Председатель.
– Ну… ну тогда я пойду - полковник встал, протянул руку.
– Погоди, - сказал Иван. - Сядь. Кондратьев опустился на табуретку, Таранов спросил:
– Какие у тебя результаты по «Каравану», Председатель?
– Хреновые. Напортачили мы сильно.
– Ишь ты: хреновые, - Иван налил водки в стопки. Выпил, сморщился. - Поконкретней можешь?
– Зачем тебе это, Иван?
– Затем, что я привык дела доводить до конца.
– Я тоже, - отозвался Кондратьев. Таранов встал, налил воды из-под крана в чайник с синей потрескавшейся эмалью и поставил его на газ… водку закрыл пробкой и отодвинул в сторону.
– Рассказывай, Председатель, - сказал он. Свой рассказ полковник Кондратьев закончил час спустя. Давно догорел закат, на Москву опустилась ночь.
– Ну вот, - подвел итог полковник. - Теперь ты знаешь все или почти все. Генерала мы, конечно, из МВД вышвырнем. Кончилась его карьерка… А вот господина советника-координатора ты, Иван Сергеич, фактически спас. Теперь его ужучить нечем. Вот если бы мы пропустили тот груз на Запад… тогда - да. Тогда Гаврюшенко ушел бы не просто в отставку, а на этап. И господин советник вылетел бы из правительства с громким скандалом. Невзирая на его «вес».
– Спас, говоришь? - спросил Иван.
– Не обессудь, Иван, но, фактически, ты их спас. И что теперь делать - я просто не знаю.
Кондратьев сделал глоток остывшего чаю.
– Я знаю, - сказал Таранов.
– Иван Сергеич!
– Мне будет нужна вся информация на этого советника. В первую очередь - маршруты перемещения, номера автомобилей и так далее.
– Не дури, Иван, - сказал Кондратьев. - Я допускаю, что ты достанешь генерала. Но покушение на члена правительства! Это совершенно нереально. Он ездит на бронированной тачке в сопровождении охраны. Настоящей охраны, а не каких-то быков.
Таранов молчал. Кондратьев вытащил из кармана упаковку таблеток, вылущил одну и проглотил, запил чаем.
– Не дури, не дури, Иван, - продолжил полковник. - Лучше забудь об этом. Даже если у тебя получится… что представляется совершенно нереальным делом… но даже если у тебя все-таки что-то получится, то не станет ли «злодейски» убитый Стрельцов героем? Он ведь у нас один из главных «борцов с наркомафией». Соответственно, его смерть будет объявлена местью наркомафии… об этом ты подумал?
– Нет, - сказал Таранов.
– Ну вот! Физическое уничтожение Стрельцова - не эффективный ход. Тем более что не один он такой… В ельцинскую эпоху этих Стрельцовых развелось - тьма! Всех не перестреляешь.
– А я не про всех говорю. Я - про конкретного Илью Семеновича Стрельцова. Мне нужны его маршруты, распорядок дня, адреса.
– Забудь, - жестко ответил Кондратьев. Встал и, не прощаясь, ушел.
***
Евгений Дмитриевич ехал по ночной Москве. Столица за последние годы сильно изменилась. По ярко освещенным улицам катили стада иномарок. По количеству «мерседесов» на душу населения Москва уже давно переплюнула многие европейские столицы. Правда, сами-то «души», которые рассекали на этих самых «мерсах», «линкольнах» и «ролсах», были в основном гнилые - дрянь из чиновничье-бандитско-эстрадной тусни. «Души» взбадривали себя кокаинчиком, игрой азартной и сексом. Все для этого в столице было: кабаки, казино, массажные салоны, стриптиз-бары, тайные и явные бордели… Желаете девочку? На выбор, сэр! Малолеточка дороже, но вы можете делать с ней все что угодно… Мальчика, сэр?
Не вопрос. Есть чистый эксклюзив - белокурый ангелочек десяти лет.
Москва сияла огнями, витринами, хромированными радиаторами, эполетами швейцаров в дверях кабаков. Москва скупала краденое и презирала всех, кто не умеет украсть. Москва кидала и разводила, шуршала баксами, хороводила вокруг круглосуточных банкоматов. Глотала виагру и экстази, запивала шампанским… Зажигай! Шоу - без остановки. Шоу - он лайн. Горячее, горячее! Зазеркалье и зас-теколье. Подайте грязного, мерзкого, извращенного… выверните бельишко! Подайте орально-анального… садо-мазо… педо! Зоо! Некро! Подайте нам «звезд» без трусов. С сиськами наружу. И собачьи бои! И бои без правил! И мужской стриптиз! С белыми самцами… с черными… с мулатами! И отдельный кабинет, где самец будет лизать клитор холеной бизнес-леди… Лижи, самец, лижи!
Москва - звонят колокола! Город-притон, го-род-макдоналдс, город-чиновник, город-банкир, сутенер, сифилитик и наркоман. Город - Поле чудес… Кто хочет стать миллионером?… Город - Слабое звено, Русская рулетка и Последний герой. Город - Моя семья. Большой куш и Большая стирка… Окна… Дежурная часть… Дорожный патруль… Алла, Филя и Кристинка… Ваш Боря Моисеев!… Наша Хакама-Да! Бивис и Басхэд!… Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже… Солнцевские-Кунцевские… Свобода слова с Савиком… Газпром… Менатеп… Петросян… Ханга, Принцип Домино, Жириновский… Миткова-гамбургер-Парфенов… Иванушки!… Орел двуглавый, Kommersant-Dairy… коллекция «от котюр»… корм для котов… Голосуй, блядь, сердцем! Голосуй, а то проиграешь, блядь!…точка! ру!
Евгений Дмитриевич Кондратьев ехал по ночной столице Российской империи. Заботливо накрытая кепкой Лужкова, столица сияла огнями…
Господи, до чего же Кондратьев презирал этот псевдоамериканский понт, дешевую копию Лас-Вегаса. Полковник остановился на Новом Арбате, недалеко от казино «Черри», и вытащил из кармана трубу, несколько секунд он колебался, потом набрал «домашний» номер Таранова. Иван долго не брал трубку, и Евгений Дмитриевич подумал, что Африканец, возможно, лег спать… После седьмого гудка Таранов все-таки снял трубку, но ничего не говорил, молчал.
– Иван, - сказал Кондратьев. - Иван, это я. Ты меня слышишь?
– Да.
– Ты получишь все то, о чем просил.
***
Мистер Н. Г. был ошеломлен. Он никак этого не показал и даже напротив - выглядел почти беспечным. А какже? Неожиданный визит старого сослуживца - приятный сюрприз… вот только что за этим кроется?
Линч позвонил накануне и сказал:
– Привет, старина… помнишь еще Длинного Линча?
– Ты еще жив, старый кобель? - отозвался Н. Г. С Длинным Линчем он работал еще в молодости. Однажды в Белграде они вдвоем сняли молоденькую проститутку. По пьянке пренебрегли презервативами и на пару подцепили триппер… веселое было времечко.
– Жив, жив. Я подохну только тогда, когда сбацаю степ на твоем гробу, Найджел.
– Хрен дождешься, Боб. Я сам сбацаю румбу в обнимку с жопастой мулаткой на твоей могилке.
– О'кей, старый… как твои дела?
– Пока не слышал твой голос - все было отлично.
– Ха-ха. Завтра будет еще хуже - я лечу в Майами и хочу на тебя посмотреть.
– Отлично, Боб, - притворно обрадовался Н. Г. - Скажи номер рейса, и я пришлю за тобой машину.
На другой день Длинный Линч прилетел. Н. Г. лично встретил его в аэропорту. Линч здорово полысел, а по комплекции остался такой же тощий и сутулый… с ним был еще один - светловолосый, с неподвижным взглядом ящерицы.
Н. Г. и Линч обнялись, долго хлопали друг друга по спине. Светловолосый стоял рядом, внимательно смотрел по сторонам своими странными глазами… а пиджак у него (пиджак - летом в Майами?!) слегка оттопыривался. «Фак ю, - подумал Н. Г, - если их пропустили в самолет с оружием - значит, это все-таки CIA[18]». Вот так номер.
Светлоголового звали Грег. Он был молчалив и жевал резинку. Голос подал один раз - когда отъехали от аэропорта:
– За нами катит «исузу трупер».
– Это мои люди, - сказал Н. Г. А Длинный захохотал и спросил:
– Зачем тебе охрана, Найджел? От девок отбиваться?
– От голубых, - усмехнулся Н. Г. - Здесь, в Майами, половина мужиков - голубые. Моего соседа, мудачка Версаче, убил любовник.
– А девки-то еще остались во Флориде?
– Для тебя найдем парочку, Длинный. Длинный снова захохотал… АН. Г. думал: зачем он прилетел? Зачем, мать его, он прилетел?
«Бентли» и «исузу трупер» летели по Оушн-драйв.
Серьезный разговор произошел ночью, когда вышли в море на шикарном катамаране Н. Г. Сплошь залитый огнем берег остался позади, но и в море светились десятки огней яхт и катеров. Бриз дышал каким-то особенным ароматом. Форштевни катамарана разрезали волну, палуба чуть заметно вибрировала, передавая мощь трехсотпятидесятисильного дизеля. По правому борту проскользнуло плавучее казино «Принцесса». От «Принцессы» исходило сияние и доносились отзвуки латиноамериканской музыки.
– Давай-ка спустимся вниз, Найджел, - сказал Линч.
– Пора заняться девками? - ухмыльнулся Н. Г.
– Девки подождут, - серьезно сказал Линч. По тому, как он это сказал, Н. Г. понял: сейчас станет понятно, с какой целью прилетел Линч. Пару лет назад до Н. Г. дошли слухи, что Длинный Линч в большом фаворе у руководства…
Они спустились в холл. Следом спустился Грег. Длинный кивнул, Грег достал из кейса незнакомый Н. Г. приборчик и сноровисто «ощупал» им помещение…
– Чисто, - сказал он. Н. Г. только головой покачал - было совершенно очевидно, что Грег проверил помещение на наличие жучков. Веселенькое начало беседы старых сослуживцев.
– Не удивляйся, старина, - сказал Линч, - так будет лучше.
– Кому? - спросил Н. Г.
– Всем. Тебе, мне и тем людям, которые меня сюда прислали.
Грег убрал свой прибор и вышел. Длинный достал сигару, сигарную гильотинку и аккуратно обрезал кончики.
Хозяину не очень понравилось, что гость собирается дымить, но он промолчал… Линч прикурил от золотой зажигалки, выдохнул клуб дыма.
– Ну? - сказал Н. Г.
– Как ты думаешь, Найджел, сколько земли засеяно маком в Афганистане?
– Что-что?
– Я спросил: сколько земли в Афганистане засеяно опиумным маком?
– Что за черт! Откуда же мне это знать, Боб?
– Действительно. Откуда тебе это знать, Найджел? А я знаю. И даже поделюсь с тобой. В Афганистане в прошлом году мак рос на площади восемьдесят две тысячи сто семьдесят два гектара.
– Какая точность, Боб, - усмехнулся Н. Г. На самом деле он не понимал, куда клонит Длинный. Линч кивнул:
– Высокая точность, Найджел. Информация получена от русских. Еще в 99-м году мы через нашего человека в ООН склонили русских к сотрудничеству в святом деле борьбы с наркомафией… Русский спутник фоторазведки типа «Кобальт» - для маскировки он зовется «Космос-2365» - так вот, русский спутник фотографировал маковые поля в период цветения. Их, вообще-то, трудно не заметить - из космоса они выглядят, как пожарища… а у этого «Кобальта» разрешающая способность оптики такова, что он четко различает на земле детали до сорока сантиметров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– В каком смысле? - спросил Иван.
– Ты Федора помнишь?
– Конечно… почему он застрелился?
– Он не застрелился, Иван Сергеич. Его ликвидировал Лидер.
– Почему?
– Долго рассказывать… в двух словах если, то так: Лидер заподозрил его в измене. И принял решение о ликвидации.
– А ты? - прищурился Таранов. - Ты что же?
– Я? Я ничего не знал, но… как ты сказал давеча: а что это меняет? Ты только не подумай, что я пытаюсь оправдаться: того не знал, этого не знал… Я не оправдываюсь. На пару с Игорем Палычем мы эту кашу заварили. С самыми благими намерениями, кстати, но… не нами придумано: благими намерениями вымощена дорога в ад! Я не пытаюсь оправдаться, Иван Сергеич. Я не ищу сочувствия… какое, к черту, у тебя ко мне может быть сочувствие? Я даже не пытаюсь попросить у тебя прощения. Я в равной степени с Лидером несу ответственность за все, что произошло… за гибель Федора, за смерть Светланы…
– Ладно, - грубо оборвал Иван. - Не ной, полковник. Не пристало. Давай-ка выпьем…
Выпили. За окном шевелили листвой тополя, на клеенке кухонного стола стояла пуля… июньский вечер над Москвой был тих. Два очень усталых и немолодых уже мужика сидели в кухне запущенной двухкомнатной хрущобы. Горел закат в полнеба, и старенькие ходики с кукушкой отстукивали тик-так… тик-так…
– Спасибо, что Светлану похоронил, - сказал Таранов.
– Пустое, - ответил Кондратьев. - Чем еще могу тебе помочь?
– Не надо мне от тебя помощи, Председатель.
– Ну… ну тогда я пойду - полковник встал, протянул руку.
– Погоди, - сказал Иван. - Сядь. Кондратьев опустился на табуретку, Таранов спросил:
– Какие у тебя результаты по «Каравану», Председатель?
– Хреновые. Напортачили мы сильно.
– Ишь ты: хреновые, - Иван налил водки в стопки. Выпил, сморщился. - Поконкретней можешь?
– Зачем тебе это, Иван?
– Затем, что я привык дела доводить до конца.
– Я тоже, - отозвался Кондратьев. Таранов встал, налил воды из-под крана в чайник с синей потрескавшейся эмалью и поставил его на газ… водку закрыл пробкой и отодвинул в сторону.
– Рассказывай, Председатель, - сказал он. Свой рассказ полковник Кондратьев закончил час спустя. Давно догорел закат, на Москву опустилась ночь.
– Ну вот, - подвел итог полковник. - Теперь ты знаешь все или почти все. Генерала мы, конечно, из МВД вышвырнем. Кончилась его карьерка… А вот господина советника-координатора ты, Иван Сергеич, фактически спас. Теперь его ужучить нечем. Вот если бы мы пропустили тот груз на Запад… тогда - да. Тогда Гаврюшенко ушел бы не просто в отставку, а на этап. И господин советник вылетел бы из правительства с громким скандалом. Невзирая на его «вес».
– Спас, говоришь? - спросил Иван.
– Не обессудь, Иван, но, фактически, ты их спас. И что теперь делать - я просто не знаю.
Кондратьев сделал глоток остывшего чаю.
– Я знаю, - сказал Таранов.
– Иван Сергеич!
– Мне будет нужна вся информация на этого советника. В первую очередь - маршруты перемещения, номера автомобилей и так далее.
– Не дури, Иван, - сказал Кондратьев. - Я допускаю, что ты достанешь генерала. Но покушение на члена правительства! Это совершенно нереально. Он ездит на бронированной тачке в сопровождении охраны. Настоящей охраны, а не каких-то быков.
Таранов молчал. Кондратьев вытащил из кармана упаковку таблеток, вылущил одну и проглотил, запил чаем.
– Не дури, не дури, Иван, - продолжил полковник. - Лучше забудь об этом. Даже если у тебя получится… что представляется совершенно нереальным делом… но даже если у тебя все-таки что-то получится, то не станет ли «злодейски» убитый Стрельцов героем? Он ведь у нас один из главных «борцов с наркомафией». Соответственно, его смерть будет объявлена местью наркомафии… об этом ты подумал?
– Нет, - сказал Таранов.
– Ну вот! Физическое уничтожение Стрельцова - не эффективный ход. Тем более что не один он такой… В ельцинскую эпоху этих Стрельцовых развелось - тьма! Всех не перестреляешь.
– А я не про всех говорю. Я - про конкретного Илью Семеновича Стрельцова. Мне нужны его маршруты, распорядок дня, адреса.
– Забудь, - жестко ответил Кондратьев. Встал и, не прощаясь, ушел.
***
Евгений Дмитриевич ехал по ночной Москве. Столица за последние годы сильно изменилась. По ярко освещенным улицам катили стада иномарок. По количеству «мерседесов» на душу населения Москва уже давно переплюнула многие европейские столицы. Правда, сами-то «души», которые рассекали на этих самых «мерсах», «линкольнах» и «ролсах», были в основном гнилые - дрянь из чиновничье-бандитско-эстрадной тусни. «Души» взбадривали себя кокаинчиком, игрой азартной и сексом. Все для этого в столице было: кабаки, казино, массажные салоны, стриптиз-бары, тайные и явные бордели… Желаете девочку? На выбор, сэр! Малолеточка дороже, но вы можете делать с ней все что угодно… Мальчика, сэр?
Не вопрос. Есть чистый эксклюзив - белокурый ангелочек десяти лет.
Москва сияла огнями, витринами, хромированными радиаторами, эполетами швейцаров в дверях кабаков. Москва скупала краденое и презирала всех, кто не умеет украсть. Москва кидала и разводила, шуршала баксами, хороводила вокруг круглосуточных банкоматов. Глотала виагру и экстази, запивала шампанским… Зажигай! Шоу - без остановки. Шоу - он лайн. Горячее, горячее! Зазеркалье и зас-теколье. Подайте грязного, мерзкого, извращенного… выверните бельишко! Подайте орально-анального… садо-мазо… педо! Зоо! Некро! Подайте нам «звезд» без трусов. С сиськами наружу. И собачьи бои! И бои без правил! И мужской стриптиз! С белыми самцами… с черными… с мулатами! И отдельный кабинет, где самец будет лизать клитор холеной бизнес-леди… Лижи, самец, лижи!
Москва - звонят колокола! Город-притон, го-род-макдоналдс, город-чиновник, город-банкир, сутенер, сифилитик и наркоман. Город - Поле чудес… Кто хочет стать миллионером?… Город - Слабое звено, Русская рулетка и Последний герой. Город - Моя семья. Большой куш и Большая стирка… Окна… Дежурная часть… Дорожный патруль… Алла, Филя и Кристинка… Ваш Боря Моисеев!… Наша Хакама-Да! Бивис и Басхэд!… Ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже… Солнцевские-Кунцевские… Свобода слова с Савиком… Газпром… Менатеп… Петросян… Ханга, Принцип Домино, Жириновский… Миткова-гамбургер-Парфенов… Иванушки!… Орел двуглавый, Kommersant-Dairy… коллекция «от котюр»… корм для котов… Голосуй, блядь, сердцем! Голосуй, а то проиграешь, блядь!…точка! ру!
Евгений Дмитриевич Кондратьев ехал по ночной столице Российской империи. Заботливо накрытая кепкой Лужкова, столица сияла огнями…
Господи, до чего же Кондратьев презирал этот псевдоамериканский понт, дешевую копию Лас-Вегаса. Полковник остановился на Новом Арбате, недалеко от казино «Черри», и вытащил из кармана трубу, несколько секунд он колебался, потом набрал «домашний» номер Таранова. Иван долго не брал трубку, и Евгений Дмитриевич подумал, что Африканец, возможно, лег спать… После седьмого гудка Таранов все-таки снял трубку, но ничего не говорил, молчал.
– Иван, - сказал Кондратьев. - Иван, это я. Ты меня слышишь?
– Да.
– Ты получишь все то, о чем просил.
***
Мистер Н. Г. был ошеломлен. Он никак этого не показал и даже напротив - выглядел почти беспечным. А какже? Неожиданный визит старого сослуживца - приятный сюрприз… вот только что за этим кроется?
Линч позвонил накануне и сказал:
– Привет, старина… помнишь еще Длинного Линча?
– Ты еще жив, старый кобель? - отозвался Н. Г. С Длинным Линчем он работал еще в молодости. Однажды в Белграде они вдвоем сняли молоденькую проститутку. По пьянке пренебрегли презервативами и на пару подцепили триппер… веселое было времечко.
– Жив, жив. Я подохну только тогда, когда сбацаю степ на твоем гробу, Найджел.
– Хрен дождешься, Боб. Я сам сбацаю румбу в обнимку с жопастой мулаткой на твоей могилке.
– О'кей, старый… как твои дела?
– Пока не слышал твой голос - все было отлично.
– Ха-ха. Завтра будет еще хуже - я лечу в Майами и хочу на тебя посмотреть.
– Отлично, Боб, - притворно обрадовался Н. Г. - Скажи номер рейса, и я пришлю за тобой машину.
На другой день Длинный Линч прилетел. Н. Г. лично встретил его в аэропорту. Линч здорово полысел, а по комплекции остался такой же тощий и сутулый… с ним был еще один - светловолосый, с неподвижным взглядом ящерицы.
Н. Г. и Линч обнялись, долго хлопали друг друга по спине. Светловолосый стоял рядом, внимательно смотрел по сторонам своими странными глазами… а пиджак у него (пиджак - летом в Майами?!) слегка оттопыривался. «Фак ю, - подумал Н. Г, - если их пропустили в самолет с оружием - значит, это все-таки CIA[18]». Вот так номер.
Светлоголового звали Грег. Он был молчалив и жевал резинку. Голос подал один раз - когда отъехали от аэропорта:
– За нами катит «исузу трупер».
– Это мои люди, - сказал Н. Г. А Длинный захохотал и спросил:
– Зачем тебе охрана, Найджел? От девок отбиваться?
– От голубых, - усмехнулся Н. Г. - Здесь, в Майами, половина мужиков - голубые. Моего соседа, мудачка Версаче, убил любовник.
– А девки-то еще остались во Флориде?
– Для тебя найдем парочку, Длинный. Длинный снова захохотал… АН. Г. думал: зачем он прилетел? Зачем, мать его, он прилетел?
«Бентли» и «исузу трупер» летели по Оушн-драйв.
Серьезный разговор произошел ночью, когда вышли в море на шикарном катамаране Н. Г. Сплошь залитый огнем берег остался позади, но и в море светились десятки огней яхт и катеров. Бриз дышал каким-то особенным ароматом. Форштевни катамарана разрезали волну, палуба чуть заметно вибрировала, передавая мощь трехсотпятидесятисильного дизеля. По правому борту проскользнуло плавучее казино «Принцесса». От «Принцессы» исходило сияние и доносились отзвуки латиноамериканской музыки.
– Давай-ка спустимся вниз, Найджел, - сказал Линч.
– Пора заняться девками? - ухмыльнулся Н. Г.
– Девки подождут, - серьезно сказал Линч. По тому, как он это сказал, Н. Г. понял: сейчас станет понятно, с какой целью прилетел Линч. Пару лет назад до Н. Г. дошли слухи, что Длинный Линч в большом фаворе у руководства…
Они спустились в холл. Следом спустился Грег. Длинный кивнул, Грег достал из кейса незнакомый Н. Г. приборчик и сноровисто «ощупал» им помещение…
– Чисто, - сказал он. Н. Г. только головой покачал - было совершенно очевидно, что Грег проверил помещение на наличие жучков. Веселенькое начало беседы старых сослуживцев.
– Не удивляйся, старина, - сказал Линч, - так будет лучше.
– Кому? - спросил Н. Г.
– Всем. Тебе, мне и тем людям, которые меня сюда прислали.
Грег убрал свой прибор и вышел. Длинный достал сигару, сигарную гильотинку и аккуратно обрезал кончики.
Хозяину не очень понравилось, что гость собирается дымить, но он промолчал… Линч прикурил от золотой зажигалки, выдохнул клуб дыма.
– Ну? - сказал Н. Г.
– Как ты думаешь, Найджел, сколько земли засеяно маком в Афганистане?
– Что-что?
– Я спросил: сколько земли в Афганистане засеяно опиумным маком?
– Что за черт! Откуда же мне это знать, Боб?
– Действительно. Откуда тебе это знать, Найджел? А я знаю. И даже поделюсь с тобой. В Афганистане в прошлом году мак рос на площади восемьдесят две тысячи сто семьдесят два гектара.
– Какая точность, Боб, - усмехнулся Н. Г. На самом деле он не понимал, куда клонит Длинный. Линч кивнул:
– Высокая точность, Найджел. Информация получена от русских. Еще в 99-м году мы через нашего человека в ООН склонили русских к сотрудничеству в святом деле борьбы с наркомафией… Русский спутник фоторазведки типа «Кобальт» - для маскировки он зовется «Космос-2365» - так вот, русский спутник фотографировал маковые поля в период цветения. Их, вообще-то, трудно не заметить - из космоса они выглядят, как пожарища… а у этого «Кобальта» разрешающая способность оптики такова, что он четко различает на земле детали до сорока сантиметров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41