Гартман удивленно вскинул вверх левую бровь, но продолжать не спешил. Он поудобнее откинулся в кресле и соединил разведенные пальцы своих ладоней.
– Так вы с глайдера, который недавно сбили?
– С информацией у вас все в порядке, господин лейтенант, – заметила Черити. Гартман холодно улыбнулся.
– Только благодаря этому мы все еще и существуем. Однако угон глайдера, по-моему, – недостаточный повод, чтобы испепелить с помощью атомных бомб полгорода.
– Но я же объясняла вам, – осторожно возразила Черити, – это длинная история.
Движением головы она показала на свой медальон, все еще лежавший на столе Гартмана.
– Мой медальон имеет к ней некоторое отношение. Можно забрать?
Черити протянула руку, помедлила, пока Гартман не кивнул, и взяла со стола плоский кусочек металла. Вернув медальон туда, где ему положено было находиться – на тоненькую цепочку на шее, Черити без всякой видимой причины почувствовала себя увереннее.
На стене загудел экран связи. Гартман повернул кресло и протянул руку. Черити рассчитывала, что сейчас заработает монитор, однако лейтенант, не думая включать прибор, взял старомодную телефонную трубку и коротко произнес: «Да?»
Гартман слушал, и лицо его мрачнело с каждым словом, сказанным на другом конце провода. Сам лейтенант не произнес ни звука и, через пару минут повесив трубку, обернулся к Черити. Лицо его снова стало непроницаемым. В эту минуту Гартман был похож на бизнесмена, который, еще не решив, как относиться к своему партнеру, пытается его проверить.
– Боюсь, нам придется отложить беседу, – сказал лейтенант. – Может, это и к лучшему. Уверен: у вас есть, что рассказать. О многом вы хотели бы узнать сами. А у меня нет времени по пять раз спрашивать о каждой мелочи.
Он поднялся и прошел вдоль стола. Черити тоже встала.
– Лейтенант Фельс покажет вам комнату, – добавил Гартман перед тем, как выйти. – Боюсь, она не покажется вам роскошной. И все же, там будет поудобнее, чем на сбитом моронами глайдере.
ГЛАВА 6
Город внизу напоминал мозаику, сложенную из каких-то грязных, темных стекол. С высоты около четырех миль разрушений почти не было видно. Огненный смерч, пронесшийся над Кельном, уничтожил все живое, смел с лица земли постройки, но схема, по которой возводился город, и теперь просматривалась так же хорошо, как прежде. Стоун различил линию крепостной стены, стоявшей здесь со времен Священной римской империи, асимметричный рисунок улиц и аллей, созданных позднее. Казалось, что жизнь там, внизу, все еще пульсирует, как и пятьдесят лет назад. Казалось, что произошедшее за последнее время – страшный сон, и он развеется, стоит только открыть глаза.
Но это был не сон, все происходило на самом деле. И теперь город получил множество новых ран. Излучение сброшенных дисколетами бомб было коротким, но предельно жестким. Не более, чем через двое суток он сможет ступить на простирающуюся внизу землю в обыкновенном защитном костюме, но сейчас все живое гибнет, едва приблизившись к границе отравленного пространства. И даже такое необычное создание, как бежавший мега-воин, не сможет выдержать в этой преисподней дольше нескольких мгновений. А значит, и Кайл, и капитан Лейрд, и все остальные должны быть мертвы. Как ни странно, при этой мысли Стоун не испытал радости, которой ожидал. Не было даже чувства облегчения от того, что устранен последний свидетель измены.
Смерти капитана Лейрд Стоун не желал никогда. Поведанное ей в тот вечер в самой высокой башне Шай-Таана в Колорадо было сущей правдой. Он не считал Черити врагом, как не считал, что сам совершил предательство. Действительно, можно ли назвать преступлением предотвращение борьбы, которая могла привести только к одному – к полному уничтожению планеты?
Стоун прекрасно понимал, что сейчас его ненавидят, больше всех на земле. Возможно, больше, чем кого бы то ни было за всю историю цивилизации. Эту страшную цену за выживание человечества должен заплатить он, он один.
Пусть его проклинают.
Пусть хранят в памяти ненависть к нему.
Стоун готов на все. Главное (впрочем, об этом никто никогда не узнает) – бесчисленные человеческие жизни, спасенные им. Долгие годы, пытаясь сохранить Землю, Стоун выворачивался наизнанку, убеждая хозяев Черной крепости на Северном полюсе, что народ этой планеты может быть полезен.
Взгляд Стоуна скользнул по черному хитиновому панцирю муравья, стоявшего у пульта управления глайдером и пытавшегося удержать машину на высоте четырех миль над городом. Вид чудовища приводил Стоуна в ужас, и так будет всегда, сколько бы еще лет не пришлось прожить рядом с гигантскими насекомоподобными существами. Но где-то в глубине души теплилась отчаянная надежда.
Они тоже когда-то были свободным народом. И ожесточенно боролись за свободу – видимо, гораздо дольше и решительнее, чем все остальные. Как и другие существа, на чьи миры напали мороны, они проиграли, но не исчезли.
Даже наоборот: они стали преданными союзниками завоевателей, их щитом и мечом. «Возможно, – думал Стоун, – и людей когда-нибудь постигнет та же участь». Они не смогли победить в бою. Но, пережив схватку и став рабами, смогут приобрести такую власть и силу, какой не добились бы, оставшись свободными.
По-своему прямой и смелый, Стоун считал выбранный им самим путь единственно возможным, а действия капитана Лейрд – толкающими народ на путь тотального уничтожения. И все-таки мысль о ее гибели принесла не облегчение, а глубокую ужасающую пустоту.
* * *
На экране проступали тонкие зеленоватые линии сетки координат. Тут и там по монитору сновали крохотные светящиеся точки. Всмотревшись, можно было заметить, что движения их едва ли хаотичны. Точки заполнили три четверти круга, постепенно на этом пространстве останавливались все новые и новые зеленоватые светлячки, внезапно появлявшиеся на правой кромке экрана. То, что на мониторе представлялось трепещущим роем мошек, в действительности явилось флотом из сорока-пятидесяти глайдеров, и количество кораблей непрестанно возрастало. Наверху, в городе, скопилась целая армия. Черити четко представляла себе, кого ищут.
Судя по мрачным взглядам, изредка бросаемым Гартманом то на Черити, то на кого-нибудь из остальных, лейтенанта заботили те же вещи.
– Сколько их сейчас?
Вопрос был адресован молодому человеку со светящимися волосами и бледной, почти прозрачной, кожей, сидевшему за одним из двух громоздких компьютерных пультов, занимавших почти все свободное пространство в маленьком зале.
– Сорок пять, – ответил юноша, потом кинул взгляд на один из аппаратов и поправился. – Точнее, сорок шесть.
– И в каждом как минимум по пятьдесят этих тварей, – сдавленно заметил Гартман. Потом смерил Черити долгим и не особенно дружелюбным взглядом. – Черт подери! Кто же вы такая, если они бросают вслед вам половину всей армии?
Черити многое бы отдала, чтобы получить ответ. Происходящее явно имело какую-то связь с посещением секретной базы НАТО, располагавшейся под зданием посольства в Париже. Тот бункер имел какой-то секрет, скрывал что-то необыкновенно важное для моронов. И одно только подозрение, что тайна могла оказаться в руках Лейрд, превратило забавную погоню в уничтожающий всякую живность смерч.
– А что интересного для них есть у вас наверху? – поинтересовалась Черити, кивком головы указывая на монитор. – Я имею в виду, кроме нас?
Гартман пожал плечами.
– Да вроде ничего. Кучка дерьмоедов да пара гнезд.
Поймав вопросительный взгляд гостьи, лейтенант почувствовал, что ответ не совсем понятен. И с явным раздражением пояснил:
– Где находится одно из них, известно точно. Мы предполагаем, что существует и другое. Не знаю где, но уверен: оно есть.
– Вы говорите о матке? – переспросил Кайл.
– Да, – подтвердил Гартман и указал точку на карте, располагавшейся чуть выше монитора. – Гнездо расположено где-то здесь. Видимо, это единственная причина, по которой вы и ваши друзья все еще живы. Если бы гнезда не было, они сбросили бы более мощные бомбы.
– Ничего не понимаю, – пробормотала Черити.
Она обменялась вопросительными взглядами с Кайлом и Скаддером, потом повернулась к Элен. Та по-прежнему была необыкновенно бледна. И хотя Гартман и Черити постоянно уверяли девушку, что самое страшное уже позади, чувствовалось, что она боится.
– Все это как-то связано с парижской базой, – задумчиво проговорила Черити. – Твой отец когда-нибудь говорил о том, что он надеялся найти в том бункере?
Элен только покачала головой. Боковым зрением Черити заметила, что Гартман как-то напрягся и очень внимательно смотрит на нее.
– С какой базой? – спросил он.
Немного помедлив, Черити в нескольких словах поведала о найденном в Париже. Чтобы не усилить подозрительность лейтенанта, она старалась опустить как можно больше подробностей. Пока Гартман слушал, лицо его становилось все более и более озабоченным.
– Мне известна эта база, – наконец произнес он. – Если удается проникнуть в компьютерную сеть, вам становится известно буквально все.
– Все? – переспросила Нэт. – Что вы имеете в виду?
– Можно узнать… обо всем техническом обеспечении НАТО.
– Исключено, – Черити решительно покачала головой. – У них было не более двух часов, потом я включила установку самоликвидации.
– Два часа! Да это же уйма времени, – задумчиво отметил Гартман.
– Если они…
– Если бы моронам стало известно о вашем укрытии, – спокойно прервал его Кайл, – они давно уже были бы здесь.
Гартман бросил на мегамена неприкрыто враждебный взгляд, но ответить не успел, так как в разговор снова вмешался молодой человек, сидевший за пультом:
– Они приземлились, господин лейтенант. Излучение по-прежнему очень велико. Точных замеров произвести пока не могу.
Гартман немного подумал, потом словно бы с упреком посмотрел на техника.
– Ладно. Выпускайте трутня. Но без радиосвязи. Когда вернется, посмотрим видеозапись.
* * *
В последние минуты Фельс не узнавал своего лейтенанта. Теперь разговор вел не начальник, вечно находящийся не в духе, а уравновешенный, выдержанный человек, спокойно выслушивающий подчиненного и только изредка с неподвижным лицом перебивающий своего собеседника, чтобы задать дополнительный вопрос.
– Итак, вы им доверяете? – одной фразой Гартман выразил то, о чем молодой офицер толковал целых двадцать минут.
Фельс медлил. Кажущаяся безобидность заданного Гартманом вопроса ясно показывала, какое важное значение не только для судьбы чужаков, но и для самого Фельса может иметь ответ. Через секунду, прикрываясь неубедительной улыбкой, офицер выдохнул:
– Думаю, что да.
На какое-то время лицо Гартмана приняло прежнее выражение.
– Меня не интересует, что вы думаете, – недовольно заявил лейтенант, пытаясь смягчить резкость своих слов внезапно набежавшей улыбкой. – Доверяете вы им или нет?
– Пожалуй, да, – выдал Фельс после некоторой паузы. – Во всяком случае, женщинам и этому смешному коротышке.
– А остальным?
Фельс снова пару секунд помолчал.
– В самом молодом я не уверен, – после некоторых колебаний признался он. – Я… я никак не могу его раскусить.
Гартман с вопросом посмотрел на своего собеседника.
– Он был без сознания всего пару минут, – пояснил Фельс. – А заряд получил такой же, как все. А потом он только делал вид, что спит.
– На его месте я бы, возможно, вел себя так же, – задумавшись, выговорил Гартман. – Если то, что рассказала американка, – правда…
– Так можно проверить! – предложил Фельс. Гартман кивнул. Он выглядел каким-то разбитым.
– Когда будем на базе – да, – подтвердил он. – Но тогда будет уже слишком поздно.
– Почему же на базе? – удивился Фельс.
– Вполне возможно, что этот пост придется оставить, – ответил Гартман таким тоном, что стало ясно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33