Но перестраховался бы. Чего не сделал милый сердцу Эйдинов и иже с ним. Кто знает, может быть, полковник вспомнил слова Сергея о том, что из его дерзкого побега он сможет выжать максимум полезного, и поделился с куратором из Совбеза.
Сергей заглянул в кабинет Петрова. На месте были все его обитатели. Нарочито сухо кивнув Кате, он незаметно подмигнул майору и обнаружил на его остром личике подобие улыбки. Они поняли друг друга каждый в меру своей испорченности. Марк поманил оперативника и вышел из кабинета.
- Ты только не распространяйся, Толян.
- Да мне все равно. Пользуйся на здоровье.
- Но-но! - Сергей погрозил ему пальцем.
Все, что он должен был сказать дальше, трогало его за живое и касалось мертвых. Он в очередной раз вспомнил кабинет замначальника колонии по режиму, где получил известие о смерти отца.
- У меня к тебе конфиденциальная просьба, Толя. Ты ведь знаешь, что мой отец умер. А я так ни разу и не был на его могиле. Даже не представляю, где он похоронен. Мне некогда, сейчас я уезжаю, а потом вообще времени не будет. Ты бывший мент, тебе и карты в руки. Сделаешь?
- Ладно, я узнаю.
- Спасибо. И сразу позвони мне. Если меня не будет, оставь сообщение на автоответчике.
Теперь, после знакомства с Катиной запиской, Марк понимал все. Почему ему дали полную свободу, машину и отдельную однокомнатную квартиру, закрепленную за Управлением. Дали на время. На очень короткий срок.
Марковцев заправил полный бак бензина, купил бутылку водки, две красивые пунцовые розы и взял направление на городок Климов Московской области, где провел без малого двенадцать месяцев за колючей проволокой.
Как и во время побега из колонии, Марк устал, он просто выбивался из сил. А впереди его ждала бессонная ночь, за ней - очень трудный, наверное, решающий день. Сергей часто и убедительно опровергал поговорки и крылатые изречения, вот и очередную - "Коней на переправе не меняют" - собирался переосмыслить.
Глава 13
Возвращение к родным пенатам
40
Москва, 18 декабря, понедельник
Поспав от силы два часа, Сергей появился у Андрея Столярова ранним утром. Пересохшие губы агента ГРУ, его помятое лицо и водочный перегар, смешанный с кислой атмосферой вчерашнего застолья, сказали Марковцеву, что с "клиентом" придется повозиться.
- Что-то случилось? - спросил Столяров, не видевший Марка с того самого дня, когда на этом самом месте Сергей застрелил Игоря Михеева, а после в течение восьми часов допрашивал самого Столярова, не давая тому продыху; и по глазам Марковцева видно было, что он, не задумываясь, спустит курок пистолета.
Однако гудящая с похмелья голова с опозданием, но все же припомнила и вторую встречу, где в том же сером помещении на него снова насели Марк и тощий оперативник. Именно в тех мрачных стенах Андрей без труда догадался, зачем его по несколько раз заставляют повторять одно и то же.
Но первая встреча напрочь заглушила вторую, потому что после нее не пришлось избавляться от трупа в квартире и отскабливать от пола и стен мозги товарища.
- Да, случилось, - ответил Марк, копируя уже президента страны: "Все пропало: гипс снимают, клиент уезжает". Ты один?
- С телкой.
- Гони в шею. И быстро, - поторопил Марковцев, - время не ждет. Я буду на кухне.
Сергей открыл форточку, морщась от увиденного бардака. Минут через десять на кухню вошел хозяин - в спортивном костюме и сигаретой в подрагивающих руках.
- Болеешь? - посочувствовал Марк. - Прими "полтинник".
- Да нет, все нормально, - отказался Столяров. - Если только пивка баночку.
- Выпей пивка. Заодно и поговорим. Ты часто бываешь в Аквариуме?
Андрей открыл банку немецкого пива и, не отрываясь, выпил до дна. Рыгнув и зябко поведя плечами, кивнул:
- Часто.
- С начальником ГРУ встречался?
- Ну ты и сказанул! Я начальников управлений только издали вижу, а ты про Главного...
- Тогда придется тебе добиться аудиенции с шефом 2-й управы. Кто командует ею, Раздоров?
- Вице-адмирал Терентьев. А Раздоров сейчас на пенсии. Второй год уже. А ты знал Раздорова?
- Я многих знал - Христича, Сазонова, Ленца пару раз видел, когда он 5-е управление возглавлял. Скажешь в приемной, что дело срочное. Ты мелкий агент, и, против логики, тебя тотчас примут.
- Зачем все это? - нахмурился хозяин.
- Поговорим начистоту, Андрей, - предложил Марковцев. - Через несколько дней новые хозяева тебя уберут далеко и надолго, возможно, навсегда. Порой стоит потянуть время, чтобы глотнуть хорошего пивка, свежего воздуха, потискать красивую телку. Сейчас не стоит забывать о прощении, а прощать или миловать тебя может лишь одна организация, та, на которую ты официально работаешь. Короче: ты идешь сдаваться. Расскажешь все - от и до. Повинную голову меч не сечет.
- Только не в ГРУ.
- Доверься мне. Свое признание ты закончишь словами: "Возле станции метро "Полежаевская" стоит мужик, внешне похожий на бывшего подполковника ГРУ". А я, в свою очередь, закончу свой диалог с начальником словами: "Тот парень, Андрей Столяров, он хороший. Он коренной москвич, зачем ему Антарктида?"
Хозяин кисло усмехнулся:
- Тогда меня точно ушлют к пингвинам.
После непродолжительного раздумья Столяров спросил:
- Это твоя личная инициатива?
- Да, - подтвердил Марк. - Моей песне наступили на горло. Люди, на которых я работаю, эти задолбанные мастера аппаратной интриги, уже не довольствуются диагнозом "глисты", им подавай - "очковые змеи". Врагов у меня - всех не перестреляешь, поэтому я вынужден искать мощного союзника. Хотя понимаю, что могу найти для себя еще одного врага, на этот раз последнего. Если честно, я боюсь, - откровенно признался Сергей, - у меня мурашки по коже. Девяносто девять к одному, что станция метро "Полежаевская" станет последней моей остановкой. Но я человек практичный и уже давно обзавелся собственной могилой. К ней бы еще памятник хороший или крест со звездой. А? Как думаешь, Андрей?
- Не знаю... Я тоже боюсь.
- Выпей для храбрости, - снова посоветовал Марк. - Прежде чем выслушать, что, как и в каком порядке ты будешь говорить в ГРУ, ответь мне на несколько вопросов по базе Давлатова.
- Да я вроде бы все рассказал, что знал...
- Ты не понял. Мы с тобой коллеги, когда-то я тоже был инструктором по парашютной подготовке. Вообще, как боевики относятся к прыжкам?
- В каком смысле?
- Ну не в том же, рады или нет! - рассмеялся Сергей. - В смысле прилежности: как укладывают парашюты, опечатывают, хранят ли под надежной охраной и где. Вот что меня интересует.
- Опечатывают?!
- Нет, да? Ну ладно. Считай, что я пошутил. И еще поподробней остановись на грядущем празднике. Какие мероприятия запланированы и на какое время. Я тебе тоже кое-что расскажу, чтобы самому в Аквариуме не тратить на это время. Понял?
- Да.
- Ну, давай, рассказывай.
- Своего аэродрома у Давлатова, конечно, нет, - начал Столяров, - нет и парашютов. Рустэм арендует самолет в частной фирме Адама Хуциева примерно в двух-трех километрах от базы. Штат у Хуциева небольшой: помощник, водитель, пара механиков. В выходные и даже в будни на аэродром съезжаются крутые азербайджанцы и целыми бригадами прыгают с высоты двух километров. То же самое относится и к боевикам - Хуциеву все равно, кто арендует его самолет, главное, чтобы деньги платили. А для Давлатова эти прыжки - показуха, они рассчитаны на тех, кто дает деньги на содержание учебных лагерей.
Марк кивнул. Теперь пакистанские или иорданские лидеры экстремистских организаций не довольствуются видеозаписями казней военнопленных - такие кассеты изымаются из тайников сотнями, - и Давлатов нашел неплохой способ поддерживать свой авторитет. Да еще эта паскуда Зубахин упрочил его лидирующее положение, возведя Давлатова в ранг непримиримо-неуловимого полевого командира. Ради этого стоило раз в месяц пожертвовать несколькими фугасами, гранатометом да десятком наемников, "накрытых" авиацией возле схрона.
- У Рустэма целая база на месте бывшей воинской части, - продолжал Столяров, - правда, в усеченном варианте. Руководит всем центром Увайс Рагимов, бывший майор-десантник. А Давлатов вроде генерального директора. У него большой отряд боевиков в Чечне, что-то около пятисот человек, и он почти все время находится с ними. Это еще один плюс ему для ваххабитских союзников. Раньше пять лагерей в школе Давлатова были как бы самостоятельными. Сейчас их соединили в одну школу, но оставили за ними не только их имена, но и самих руководителей.
41
Москва, центральное здание ГРУ
Внешность и манеры 49-летнего генерал-полковника Ленца вполне укладывались в образ немецкого генерала Вольфа, мастерски переданного с экрана Василием Лановым. С небольшой лобной залысиной, высокий, поджарый, он был строг к себе - два раза в неделю плавательный бассейн, еще два вечера проводил в спортзале главка, выбирая себе в спарринг-партнеры опытных мастеров самбо.
Правда, военной форме Игорь Александрович предпочитал строгий гражданский костюм с галстуком и неизменно белую сорочку, манжеты которой украшали запонки.
По натуре генерал-полковник был вспыльчив, что несколько не вязалось со стереотипом руководителя разведки, который сложился благодаря художественным фильмам про разведчиков.
Шеф ГРУ занимал еще и должность заместителя начальника Генерального штаба. Он не афишировал свою деятельность, его ведомство в рекламе не нуждалось. Он не был политиком в обычном смысле этого слова, он был военным политиком. Мощная агентурная сеть ГРУ опутала весь мир. В каждом российском посольстве за рубежом - десятки легальных агентов разведывательного управления, не говоря уже о нелегальных разведчиках. И вся эта машина работает, редко давая сбои.
И вот такой сбой случился. И не суть важно, что он произошел в России. Ошибка Ленца заключалась в том, что больше внимания он уделял деятельности разведки за кордоном, отпустив поводья внутри войск, на Северном Кавказе.
Игорь Александрович слушал начальника 2-го управления, и в его груди закипала злоба. В такие моменты он походил на тренера, чья команда на его глазах позорно проигрывает.
Не стесняясь в выражениях, Ленц грохнул по столу кулаком:
- Сука! - Смахнув со стола раскатившиеся карандаши и опрокинутую бутылку с минеральной водой, генерал вперил полыхающие злостью глаза в подчиненного. - Где эта тварь?
- С ним продолжают работать.
- Приведи его ко мне. Немедленно!
Вице-адмирал Терентьев, давно привыкший к вспыльчивому характеру патрона, кивнул. Однако на его не по возрасту морщинистое лицо набежала тень удивления. Случай уникальный: босс вызывает к себе в кабинет простого агента, которого даже из мелких руководителей управления никто не знал.
Через десять минут в сопровождении Терентьева и крепыша майора Савченко в кабинет начальника ГРУ вошел молодой человек с рябоватым лицом и невыразительными глазами. Савченко тут же вышел, плотно прикрыв за собой обе двери.
Ленц долго созерцал агента, решившегося лишь раз взглянуть в пронзительные глаза начальника ГРУ.
- Ну что, щенок, доигрался? Доигрался, я спрашиваю?
- Так точно, товарищ генерал!
- Звание и должность? - потребовал Ленц.
- Капитан медицинской службы.
- Нет. Ты - рядовой стройбата. Я тебя, суку, на строительство железных дорог отправлю. На БАМ! Садись за стол.
Столяров сел на предложенное место и положил руки на колени.
- Кто его арестовывал? - спросил Ленц Терентьева.
- Никто. Он сам пришел, - напомнил вице-адмирал.
- Тьфу, ети вашу мать! Я про ФСБ спрашиваю.
- Профильный отдел военной контрразведки.
Ленц ткнул клавишу селекторной связи с приемной.
- Терентьева ко мне... У меня? - Генерал будто впервые увидел вице-адмирала. - Вы скоро с ума меня сведете. Поднимай все данные на эту вшивую контору, готовь оперативников. Я их, сволочей, отучу арестовывать моих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53