— Нет, ни за что! — взвизгнула она. — Я не собираюсь делать ужасные вещи на глазах у всех.
— А я думал, ты не веришь в гипноз, — от души рассмеялся Фил.
— Я и не верю... Но все равно, меня гипнотизировать не надо.
Фрэнк продолжал рассматривать изрядно оробевшую компанию.
— Итак, кто согласен?
— Я бы предложила себя, — улыбнулась Энн, — но тогда мы проведем здесь всю ночь. Фил часами пытался оттачивать на мне свое мастерство, но совершенно безуспешно.
— Просто существуют люди не подверженные гипнозу. Ты из их числа, сестренка, — вздохнул Фил. — Как же много времени я потратил, пока окончательно в этом убедился!
— Ладно, — продолжал настаивать Фрэнк, — тогда кто? Может быть, ты, Лиззи?
— Ой! — Элизабет смущенно опустила глаза.
— Мы обещаем, — добавил Фрэнк, — что не заставим тебя раздеваться.
— Фрэнк! Не смей так говорить!
Элизабет недавно исполнился тридцать один год, но она сохранила способность мгновенно вспыхивать, как маленькая девочка. Она отчаянно смутилась и старалась ни на кого не смотреть. Элси хихикнула. Несколько минут все молчали. Наконец Фрэнку надоело мучить жену, и он оставил ее в покое. Очевидно, она была для него слишком легкой добычей.
— Попробуй, Элси, это же интересно, — снова заговорил Фрэнк, — пусть он тебя загипнотизирует. Обещаю, мы не заставим тебя отплясывать стриптиз на кухонном столе.
— Ты... — начал Рон.
— Ты просто ужасен, — манерно улыбнулась польщенная Элси.
— Что ты хотел сказать, Ронни? — спросил я.
Рон судорожно сглотнул.
— Я... я только хотел спросить Фила... Ты можешь заставить человека сделать что-нибудь против его желания? Нечто такое, чего он никогда не сделал бы, будучи в нормальном состоянии?
— Что я могу вам сказать? — задумчиво произнес Фил. — Это одновременно так и не так. С одной стороны, нельзя заставить объект сломать свой моральный код. Но с другой стороны, можно очень легко ввести в этот код дополнительную информацию.
— А поподробнее? — заинтересовался Фрэнк. — Звучит многообещающе.
— Ну, к примеру, я подвергну гипнотическому воздействию твою жену...
— Ты хочешь сказать, что сможешь заставить Элизабет сделать что-нибудь безнравственное? — Фрэнк уставился на жену с откровенной насмешкой.
— Фрэнк, прошу тебя, — еле слышно пролепетала она.
Мне показалось, что, если бы Элизабет могла провалиться сквозь землю, она бы не замедлила воспользоваться этой возможностью.
— Предположим, я вложу ей в руки заряженное ружье и прикажу застрелить тебя, — продолжил Фил. — Разумеется, она этого не сделает.
— Зря ты так думаешь, — расхохотался Фрэнк, продолжая в упор рассматривать готовую расплакаться жену.
Мне было искренне жаль Элизабет. Она принадлежала к числу крайне уязвимых и очень легко ранимых людей. Им так просто причинить боль! Они всегда выглядят настолько обиженными и несчастными, что их хочется защитить от всего мира, даже понимая, что это невозможно. Да и жизнь с Фрэнком далеко не подарок.
— Ладно, — согласился Фил, — давай просто предположим, что она тебя не убьет.
— Хорошо, предположим. — Фрэнк снова посмотрел на жену с недоброй усмешкой.
— Но, — снова заговорил Фил, — если я скажу Элизабет, что ты собираешься ее задушить, причем убийство — единственный способ тебя остановить, она вполне может выстрелить.
— Это точно, — вздохнул Фрэнк.
— А я все равно не верю, — вмешалась Элси.
— Но это чистая правда, — заговорил я. — У нас есть друг, психиатр. Зовут его Алан Портер. Он нам демонстрировал именно такие опыты. Он подверг гипнозу молодую мать и сказал ей, что намерен убить ее маленького ребенка и что остановить его она может, только ударив ножом, который был у нее в руках. На самом деле это был кусок картона. И она ударила его.
— Это совсем другое дело, — заявила Элси. — И, кроме того... она могла просто притворяться.
— Послушайте, — Фил заговорил громче, — я готов доказать свои слова. Позвольте мне загипнотизировать кого-нибудь из вас.
— Нет, сэр. — Элси осталась непоколебимой. — Только не меня.
— А как насчет тебя? — Фил обратился к Рону.
Рон пробормотал что-то неразборчивое и покачал головой.
— Он и так живет словно под гипнозом, — ласково улыбнулась Элси.
— Похоже, я так и не найду добровольца, — разочарованно протянул Фил.
— А ты, Фрэнк, не хочешь попробовать? — спросил я.
— О-хо-хо, — засмеялся он и выдохнул облако сигаретного дыма. — Я не желаю, чтобы Лиззи узнала, сколько черных мыслей таится в уголках моего подсознания.
Элси весело захихикала, а Элизабет, сделав неудачную попытку улыбнуться, плотно сжала губы.
— Тогда остаешься ты, братишка, — сказал Фил, глядя на меня.
— Неужели вы думаете, юноша, что действительно можете меня загипнотизировать? — насмешливо поинтересовался я.
— Не будь так самоуверен, — не без ехидства фыркнул Фил и картинно указал на меня пальцем. — Именно вы, заносчивые и высокомерные личности, наиболее подвержены воздействию гипноза.
— А что, собственно говоря, я теряю? — хмыкнул я и пожал плечами.
Глава 2
Первым делом Фил потребовал, чтобы погасили свет. Горел только один тусклый светильник на стене над камином. Пока Рон ходил в кухню за стульями для зрителей, меня уложили на диван. Все уселись и приготовились наблюдать. Вскоре стихли последние скептические реплики, покашливания, скрип стульев и шорох одежды. В наступившей тишине раздался голос Фила:
— Я не могу обещать ничего определенного. Дело в том, что одни люди труднее поддаются гипнозу, другие легче. Я не знаю, как будет с Томом. А вот ты, Элси, хороший объект, я уверен. Может быть, попробуем с тобой?
— Лесть тебе не поможет, — поспешно заявила Элси и отодвинулась, — занимайся своим родственником.
Фил повернулся ко мне:
— Братишка, ты готов?
— Да, мистер Калиостро.
— Расслабься, — сказал он, внимательно глядя на меня. — Думаю, у нас все получится.
— А как же, — хмыкнул я и устроился поудобнее.
— Ладно, начнем. — Фил сел на стул рядом со мной. — Прошу всех соблюдать тишину. До тех пор пока не будет завершен процесс погружения в гипнотический сон, любой посторонний звук может помешать.
Фил чуть подался вперед, и я увидел прямо перед глазами указательный палец его правой руки.
— Смотри сюда.
— Надо чаще руки мыть, — подал я голос.
Фрэнк фыркнул.
— Тише, пожалуйста, — теперь палец Фила находился примерно в шести дюймах от моих глаз, — смотри на мой палец. Смотри только на мой палец.
— И что будет? — Я все еще не мог поверить в серьезность происходящего.
— Будет то, что я ткну тебя этим пальцем прямо в глаз, если ты немедленно не заткнешься, — прошипел Фил и резко приблизил палец к моему лицу.
Я инстинктивно закрыл глаза.
— Все нормально, открой глаза, — голос Фила снова звучал спокойно, — давай попробуем еще раз.
— Да, сэр.
— Смотри на мой палец, смотри только на мой палец, я хочу, чтобы ты смотрел только на мой палец.
— У тебя заусенец.
Все засмеялись. Фил откинулся на стуле и закрыл лицо руками.
— Такой же глупый, как и его жена, — пробормотал он, — я только зря теряю время с этой семейкой. — Он снова взглянул на Элси. — Ты не передумала? Я совершенно уверен, что у нас с тобой...
— Ни за что! — Она ожесточенно замотала своей коротко подстриженной головой.
— Пусть он попробует, Элси! — подал голос Рон.
— Я же сказала — нет! — Элси бросила на мужа яростный взгляд, словно он предложил ей совершить какую-нибудь гнусность.
— Давай, дружок, работай, — обратился я к Филу, — покажи, на что ты способен. Люди ждут.
— Если ты будешь продолжать паясничать, ничего не выйдет.
— Я буду вести себя хорошо, мистер Мессмер.
— Может быть, тебе даже понравится, — Фил снова наклонился ко мне. — Знаешь что, давай забудем о пальце. Закрой глаза.
— Закрыть глаза, — повторил я. И закрыл.
— Темно, правда? Я открыл глаза:
— Нет, не очень.
— Да закрой же ты глаза, идиот, — повысил голос Фил.
Глубоко вздохнув, я поерзал на подушке и снова закрыл глаза. До меня доносился только скрип стульев и тихое дыхание терпеливых зрителей.
— Так, — Фил вновь пытался сосредоточиться, — я хочу, чтобы ты слушал меня очень внимательно.
Я потянулся, немного поворочался на мягком диване и нарочито громко захрапел. Элси весело захихикала. Я открыл глаза и насмешливо поглядел на негодующее лицо Фила.
— Ладно, ладно, — быстро проговорил я, — буду вести себя хорошо. — Я закрыл глаза и повторил: — Все, я уже хорошо себя веду.
— Честное индейское?
— Разве можно употреблять такие сильные выражения в компании прекрасных дам? — Я снова открыл глаза. — Но если ты настаиваешь, пусть будет по-твоему. Честное индейское.
— Хорошо, но только закрой все же глаза, бездельник.
— Между прочим, — заявил я, — я не смогу почтительно внимать твоим словам, если ты будешь так грубо разговаривать. Вот Алан Портер никогда...
— Заткнись и закрой глаза! — рявкнул Фил. Сделав глубокий вдох, он снова заговорил: — Я хочу, чтобы ты представил себя в театре. В огромном театре. Ты сидишь недалеко от сцены. Вокруг все черное.
Где-то в темноте комнаты раздалось сдавленное покашливание Элизабет.
— В театре нет света, — продолжал Фил, — в нем совершенно темно. И всюду черный бархат. Стены покрыты черным бархатом, кресла тоже из черного бархата...
— Дорогое удовольствие, — снова не удержался я.
— Я тебя придушу, — выдохнул Фил.
Я открыл глаза и ухмыльнулся:
— Ну, извини.
— Ты чертов подонок!
— Все, все. — Я крепко зажмурился. — Видишь — я закрыл глаза. Я снова в театре. Там темно. Сижу в ложе. Надеюсь, сегодня премьера?
— Сукин сын!
— Сэр! — тоном оскорбленного праведника воскликнул я. — Держите себя в руках! Продолжайте работать! А если я буду плохо себя вести, разрешаю вам стукнуть меня по голове.
— Непременно воспользуюсь твоим советом! — рявкнул Фил. — Кто-нибудь, дайте мне эту чертову лампу. — Он сделал паузу и неожиданно спросил: — Ты действительно хочешь продолжать?
— А где же твое неизменное «братишка»? — Я все еще воспринимал происходящее как плохой спектакль.
— Послушай, ты... — Фил прочистил горло и снова заговорил спокойно: — Продолжим.
Я не буду описывать всю процедуру. Она заняла слишком много времени. Ведь так трудно оставаться серьезным в компании друзей! Еще сложнее относиться серьезно к Филу. Мы слишком привыкли подшучивать и подсмеиваться друг над другом. Поэтому я, очевидно, здорово мешал Филу. Через какое-то время Элси надоело ждать, и она ушла на кухню, а Фрэнк о чем-то негромко заговорил с Энн. Прошло, наверное, больше часа, а мы так и не сдвинулись с места. Я не знаю, почему Фил не сдался. Видимо, он решил, что я бросил ему вызов. Он проявил удивительное упорство и продолжал снова и снова бубнить про театр. Через какое-то время Фрэнк прекратил разговаривать, и, кроме легкого позвякивания посуды в кухне, я слышал только монотонный голос Фила.
— Стены покрыты черным бархатом, полы покрыты черными бархатными коврами. Вокруг все черное, абсолютно черное. В кромешной тьме видны только буквы на экране в глубине сцены. Белые буквы на черном экране. Буквы складываются в одно слово. Спать. Спать. Тебе удобно, очень удобно. Ты просто сидишь и смотришь на экран. Смотришь не отводя глаз. Ты видишь только одно слово: «спать». Спать. Спа-а-ать...
Я не знаю, почему на меня ничего не действовало. Думаю, определенную роль сыграла моя подсознательная уверенность, что меня нельзя загипнотизировать. Я был в этом настолько уверен, что даже не пытался воспринимать Фила всерьез, помочь ему. Выражаясь словами Элси, я просто притворялся. Валял дурака.
— Ты полностью расслабился, — бубнил Фил, — твои ступни и лодыжки расслаблены. Твои руки, расслаблены. Ты чувствуешь, как все тело постепенно наливается тяжестью. Ты расслабляешься и засыпаешь. Спи. Тебе отчаянно хочется спать, и ты засыпаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25