До меня дошли известия из Африки, что Ниг найден и, немного оправившись, двинется домой. Я написала Дженни записку, сообщила новости. Она ответила телеграммой с просьбой сразу же прибыть в Мортлейк. Я приехала к ней под покровом темноты. Мы заговорили сразу же, как только она меня встретила на пороге. «Разве ты не видишь, что мы сможем это сделать? Сможем сейчас, и ни одна душа не догадается!»
– Хотя вы этого не хотели?
У Сапфир был жалкий и горестный вид.
– Как ни стыдно признаваться, но я-то хотела... О, как я хотела! Но внешне артачилась и протестовала. «Ты видела Нига только один раз, – сказала я, – да и то издалека. Скорее всего, ты не можешь быть уверена в своих чувствах». – «В них-то я не сомневаюсь, – сказала она. – Я-то уверена. И более того, получив такую возможность, думаю, что заставлю его чувствовать по отношению ко мне то, что я испытываю к нему».
Продолжая подыскивать возражения против замысла Дженни, я перешла к практическим трудностям. Ведь ей придется обмануть не только Нига. Она должна будет убедить моих родителей, с которыми я достаточно часто вижусь, а также самых близких друзей, которые более чем хорошо знают меня. И если я возьмусь играть эту роль, мне придется убеждать и ее друзей тоже.
И, кроме того, напомнила я ей, этой игре рано или поздно придет конец. Нам обеим придется все рассказать Нигги, пусть даже никто другой ничего не узнает. Дженни согласилась, сказав, что не стоит раньше времени создавать себе трудности. Она заверила меня, что все можно организовать, если правильно продумать и спланировать. Словом, даже возражая, я понимала, что соглашусь с ней. Так вот мы и начали строить наши планы.
– И по большому счету, – сказал Кит, – она добилась успеха.
– О, более чем добилась. Как Мюриэль Сигрейв, она заставила моих родителей прийти к выводу, что наконец-то я стала той дочерью, которую они всегда хотели видеть. Она заслужила откровенную похвалу моего отца, о которой я могла только мечтать. Последним местом службы отца был Крым, где он командовал бригадой перед тем, как уйти в отставку; отец верит, что именно он обеспечил победу в битве при Ин-кермане. Дженни...
– Она поддерживала это его убеждение?
– Она поощряла и ободряла его. Уговаривала его снова и снова рассказывать эти старые истории и каждый раз зачарованно слушала его. Она заботилась об обоих родителях, она была предана им куда более, чем настоящая дочь. Это тоже шло на пользу образу. У вас есть какие-нибудь вопросы, Кит?
– Да. Как вы все это рассказали Джиму? Сапфир сделала глубокий вдох.
– Я рассказала ему все, от альфы до омеги. Вот здесь, в этих комнатах, как-то вечером, когда сложился благоприятный момент. Уже после того, как я утвердилась в Мортлейке как Дженни Вейл. Он начал звать меня Сапфир, пока я продолжала оставаться Мюриэль Сигрейв, так что не было смысла менять имя, да и никогда не возникало необходимости менять наши привычки.
– Ну хорошо. А что подумал Джим?
– Мы еще вернемся к этому, если вы не против, – предложила эта очаровательная женщина и замялась, приложив указательный палец к виску. – Первым делом, Кит, давайте ясно представим себе ситуацию, которая существовала в конце прошлой недели – ранним вечером в пятницу, 29-го числа, когда вы прибыли в отель «Лэнгем». Этот маскарад шел (без сучка и задоринки, как выяснилось) с лета. Дженни была поглощена мыслями о Нигги, я – о Джиме. Мы с Дженни договорились, что будем держаться в отдалении друг от друга, хотя порой мы все же общались; случалось, Пат видела то одну, то другую из нас. Могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, но мы считали, что справимся с ними. – Сапфир посмотрела на Пат: – Ну и историю мы закрутили!
– Это точно, закрутили! – согласилась Пат, избегая взгляда Кита. – В соответствии с этой историей или выдумкой, я никогда не встречала Мюриэль Сигрейв. Да, я знала «Дженни», которая училась в школе с Мюриэль. Мы худо-бедно создали фантом Дженни, но фамилии ее никогда не упоминали. Она всегда была как бы за кулисами, скрыта от глаз. И случись какая-то неприятность, накладка, ее можно было списать упоминанием этой невидимой Дженни. Вот такой был замысел, Кит.
– Чертовски хитрый и ненужный! Вам не кажется?
– Давайте признаем, что эта выдумка была не очень умна; но у нас не было необходимости уж очень тщательно прорабатывать ее. – Пат по-прежнему избегала его взгляда. – Но вот любовь обоих этих милых созданий была глубоко продумана, и я не могла отвергнуть или осудить их чувства. В конце лета, когда Сапфир собралась рассказать тебе...
– В конце лета, Кит, – объяснила Сапфир, разглаживая юбку на коленях, – вы написали Нигу. Среди всего прочего вы сообщили, что, скорее всего, остановитесь в Лондоне по пути в Италию, где собираетесь провести зиму. Ниг рассказал Дженни, которая в то время играла в «Удольфо» роль любящей жены, а уж она сообщила в записке мне эту информацию. Я, в свою очередь, рассказала о ней Пат, которая несколько дней спустя нанесла мне визит. Но вы не сообщили о дате своего прибытия и только за сутки до появления прислали Нигу телеграмму.
– Вот с этого момента я весь внимание!
– Во время пребывания в Мортлейке в своем подлинном образе, – напряженно продолжала Сапфир, – моя копия посещала город только случайно. А вот я в роли Мюриэль Дженнифер Вейл бывала в городе куда чаще; так мне было легче видеться с Джимом. Наша настоящая Дженни могла останавливаться в гостинице «Корт-отель», довольно шикарном заведении, хотя кое-кто считал его интерьер излишне кричащим и броским. Эта Дженни, – коснулась она лифа, – предпочитала «Лэнгем». Поскольку они выбрали это место несколько лет назад, мой отец, бывая в городе, всегда предпочитал останавливаться в нем. Должна признаться, что до замужества мы с матерью тоже как-то провели вечер под его крышей: только один вечер и не допоздна. Я не сомневалась, что, если я появлюсь здесь как мисс Вейл, никто не обратится ко мне как к мисс Хилдрет или миссис Сигрейв. Никто и не обращался. К вечеру последней пятницы моего очередного визита я провела в «Лэнгеме» больше двух недель...
– Дженни знала об этом?
– Нет, Кит. Мы не отслеживали передвижения друг друга; я бы сказала, что мы вообще не поддерживали связь, кроме как случайными записочками. У нее не было никаких оснований предполагать, что я где-то рядом с «Лэнгемом»; она считала, что меня почти всегда можно найти в сельской местности. Но Пат знала.
В «Фейрлаунс», ее доме в Мортлейке, Дженни наняла постоянную горничную, и там жила главная кухарка, пожилая вдова с астмой по фамилии Онспид. Она видела меня вместе с Дженни. Я думаю, она догадывалась, что произошел обмен местами. Но она не позволила себе ни мельчайшего намека; она была слишком предана Дженни, или мне, или нам обеим. Преданная Онспид руководствовалась внушенными ей инструкциями. Если во время моего отсутствия, когда я пребываю в Лондоне, сюда придет письмо для меня на гербовой бумаге, которой пользуются Сигрейвы, то, значит, послание важное. И она должна тут же переслать его в отель «Лэнгем».
– Очень хорошо. И вот в пятницу днем ко времени чаепития кто еще мог появиться в «Лэнгеме» с письмом в руках, кроме самой Онспид?
– Эта паршивая почтовая марка в одно пенни за пересылку, сказала она мне, появилась во времена ее юности, и она по-прежнему ей не доверяет. Она было взялась лично доставить мне письмо, как только оно появилось, но ее лишил сил очередной приступ астмы. Что же касается горничной или другого такого посланца, она и этим дешевкам не доверяет! И теперь она оправилась. Так что Онспид, прошу прощения, набрала хорошую скорость. Вручив мне письмо, она присела в глубоком книксене, и не успела я вскрыть его, как горничная исчезла.
– Письмо от Дженни? – спросил Кит.
– Конечно! – подтвердила Сапфир, снова заволновавшись. – Она потратила время, сидя над письмом. Новости, которыми она должна была поделиться с Нигом, пришли 15-го числа. Кит Фарелл, лучший друг Нига, плывет на «России» и рано утром в пятницу, 29-го, прибудет в Ливерпуль. В Лондоне Кит Фарелл остановится в «Лэнгеме», где Ниг надеется встретиться с ним в пятницу вечером перед обедом, на котором она, мой двойник, обязательно должна присутствовать. Обилие разных дел не позволило ей встретиться со мной до субботы, когда она решила, что может взять экипаж моих родителей и навестить меня в Мортлейке. Хотя это не было очень уж спешно, Дженни все же решила, что мы должны встретиться и обсудить ситуацию. И вы понимаете мою личную дилемму, Кит?
– Отлично понимаю.
– Я должна была сложить вещи и немедленно покинуть отель. Что делать, если я в присутствии Нига лицом к лицу встречусь со своим подобием. Рано или поздно, как я ее предупреждала, этот маскарад должен будет подойти к концу. Конечно, – с трудом сглотнула Сапфир, – я могла устроить открытый взрыв, так сказать организовав общую встречу в «Лэнгеме». Но я не железная женщина, я обладаю чувствительностью. И потом – кто же я такая, если не смогу сдержать слово, пусть даже и участвую в обмане? Дженни завтра может быть в Мортлейке. Очень хорошо. Я должна быть там, чтобы встретиться с ней. Я укладывала свои вещи, когда в отель явилась Пат. Она рассказала мне о Ките Фарелле из Вашингтона, который, без сомнения, и был другом Нигела, и еще о том, что она испытывает к нему. И вот тут-то я и выдала ей новости. Она почти ничего не сказала; хотя пока она ничего не может предсказать, она этим же вечером должна присоединиться ко мне в Мортлейке. Затем она покинула меня, с опозданием осознав – как я потом узнала, Кит, – что в дверях она прошла мимо вас.
– Пока все верно, – вмешавшись, Пат обронила несколько слов. – Если ты сейчас собираешься спросить, Сапфир, объяснила ли я Киту, почему я убежала от него в Вашингтоне и вроде бы забыла его?..
Похоже, Сапфир была шокирована.
– Силы небесные, дорогая, ничего подобного я и не собираюсь спрашивать! Я только рассказываю, что случилось. Когда я отбывала, ты, должно быть, уже была наверху в своем номере. Я оставила записку Джиму, который собирался зайти ко мне, и сказала, что мне пришлось неожиданно отправиться домой. Джим пришел; ему сообщили, что я уехала, и передали мою записку. Выходя из гостиницы, он в малом зале увидел зеркальное отражение меня, которую охранял эскорт с густыми усами. Не забывай, что Джим знал всю эту историю; ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы сообразить, кто эта другая женщина. Тем не менее, как потом он рассказал мне, ему пришлось пережить несколько весьма неприятных секунд. Джим не мог понять смысла моего послания. Я, его Сапфир, никогда раньше не вела себя подобным образом и, разреши мне сказать тебе, никогда впредь не собираюсь! Он взял кеб. Ему казалось, что он несколько часов – так в самом деле могло быть – заставлял кебмена ездить взад и вперед, подъезжать и отъезжать, чтобы всегда быть в виду отеля. Он чувствовал, что тут должна быть какая-то ошибка. Наконец он снова зашел в «Лэнгем»; нет, никакой ошибки не было. Тогда он сел на Юго-Западный до Мортлейка и ночь пятницы провел со мной в «Фейрлаунс».
Кит воспользовался случаем задать важный вопрос:
– Сапфир, вечер субботы он тоже провел там? И надеюсь, воскресенье тоже?
– Нет. – Она замялась. – Джим часто проявлял такую деликатность... порой даже чрезмерную, что мне не нравилось. Дженни обещала навестить меня в субботу. Что же до Пат, то она сказала, что может завернуть ко мне в эту пятницу вечером. Джим считал, что ему лучше вернуться в город в субботу утром.
– Да?
– Как вы хорошо знаете, Кит, Пат до субботы не появлялась. Но она села на более поздний поезд, чем собиралась, и, когда она появилась, Дженни погостила и уже уехала. Трясясь в карете моих родителей по сельской местности, Дженни довела себя до ужасного состояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Хотя вы этого не хотели?
У Сапфир был жалкий и горестный вид.
– Как ни стыдно признаваться, но я-то хотела... О, как я хотела! Но внешне артачилась и протестовала. «Ты видела Нига только один раз, – сказала я, – да и то издалека. Скорее всего, ты не можешь быть уверена в своих чувствах». – «В них-то я не сомневаюсь, – сказала она. – Я-то уверена. И более того, получив такую возможность, думаю, что заставлю его чувствовать по отношению ко мне то, что я испытываю к нему».
Продолжая подыскивать возражения против замысла Дженни, я перешла к практическим трудностям. Ведь ей придется обмануть не только Нига. Она должна будет убедить моих родителей, с которыми я достаточно часто вижусь, а также самых близких друзей, которые более чем хорошо знают меня. И если я возьмусь играть эту роль, мне придется убеждать и ее друзей тоже.
И, кроме того, напомнила я ей, этой игре рано или поздно придет конец. Нам обеим придется все рассказать Нигги, пусть даже никто другой ничего не узнает. Дженни согласилась, сказав, что не стоит раньше времени создавать себе трудности. Она заверила меня, что все можно организовать, если правильно продумать и спланировать. Словом, даже возражая, я понимала, что соглашусь с ней. Так вот мы и начали строить наши планы.
– И по большому счету, – сказал Кит, – она добилась успеха.
– О, более чем добилась. Как Мюриэль Сигрейв, она заставила моих родителей прийти к выводу, что наконец-то я стала той дочерью, которую они всегда хотели видеть. Она заслужила откровенную похвалу моего отца, о которой я могла только мечтать. Последним местом службы отца был Крым, где он командовал бригадой перед тем, как уйти в отставку; отец верит, что именно он обеспечил победу в битве при Ин-кермане. Дженни...
– Она поддерживала это его убеждение?
– Она поощряла и ободряла его. Уговаривала его снова и снова рассказывать эти старые истории и каждый раз зачарованно слушала его. Она заботилась об обоих родителях, она была предана им куда более, чем настоящая дочь. Это тоже шло на пользу образу. У вас есть какие-нибудь вопросы, Кит?
– Да. Как вы все это рассказали Джиму? Сапфир сделала глубокий вдох.
– Я рассказала ему все, от альфы до омеги. Вот здесь, в этих комнатах, как-то вечером, когда сложился благоприятный момент. Уже после того, как я утвердилась в Мортлейке как Дженни Вейл. Он начал звать меня Сапфир, пока я продолжала оставаться Мюриэль Сигрейв, так что не было смысла менять имя, да и никогда не возникало необходимости менять наши привычки.
– Ну хорошо. А что подумал Джим?
– Мы еще вернемся к этому, если вы не против, – предложила эта очаровательная женщина и замялась, приложив указательный палец к виску. – Первым делом, Кит, давайте ясно представим себе ситуацию, которая существовала в конце прошлой недели – ранним вечером в пятницу, 29-го числа, когда вы прибыли в отель «Лэнгем». Этот маскарад шел (без сучка и задоринки, как выяснилось) с лета. Дженни была поглощена мыслями о Нигги, я – о Джиме. Мы с Дженни договорились, что будем держаться в отдалении друг от друга, хотя порой мы все же общались; случалось, Пат видела то одну, то другую из нас. Могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, но мы считали, что справимся с ними. – Сапфир посмотрела на Пат: – Ну и историю мы закрутили!
– Это точно, закрутили! – согласилась Пат, избегая взгляда Кита. – В соответствии с этой историей или выдумкой, я никогда не встречала Мюриэль Сигрейв. Да, я знала «Дженни», которая училась в школе с Мюриэль. Мы худо-бедно создали фантом Дженни, но фамилии ее никогда не упоминали. Она всегда была как бы за кулисами, скрыта от глаз. И случись какая-то неприятность, накладка, ее можно было списать упоминанием этой невидимой Дженни. Вот такой был замысел, Кит.
– Чертовски хитрый и ненужный! Вам не кажется?
– Давайте признаем, что эта выдумка была не очень умна; но у нас не было необходимости уж очень тщательно прорабатывать ее. – Пат по-прежнему избегала его взгляда. – Но вот любовь обоих этих милых созданий была глубоко продумана, и я не могла отвергнуть или осудить их чувства. В конце лета, когда Сапфир собралась рассказать тебе...
– В конце лета, Кит, – объяснила Сапфир, разглаживая юбку на коленях, – вы написали Нигу. Среди всего прочего вы сообщили, что, скорее всего, остановитесь в Лондоне по пути в Италию, где собираетесь провести зиму. Ниг рассказал Дженни, которая в то время играла в «Удольфо» роль любящей жены, а уж она сообщила в записке мне эту информацию. Я, в свою очередь, рассказала о ней Пат, которая несколько дней спустя нанесла мне визит. Но вы не сообщили о дате своего прибытия и только за сутки до появления прислали Нигу телеграмму.
– Вот с этого момента я весь внимание!
– Во время пребывания в Мортлейке в своем подлинном образе, – напряженно продолжала Сапфир, – моя копия посещала город только случайно. А вот я в роли Мюриэль Дженнифер Вейл бывала в городе куда чаще; так мне было легче видеться с Джимом. Наша настоящая Дженни могла останавливаться в гостинице «Корт-отель», довольно шикарном заведении, хотя кое-кто считал его интерьер излишне кричащим и броским. Эта Дженни, – коснулась она лифа, – предпочитала «Лэнгем». Поскольку они выбрали это место несколько лет назад, мой отец, бывая в городе, всегда предпочитал останавливаться в нем. Должна признаться, что до замужества мы с матерью тоже как-то провели вечер под его крышей: только один вечер и не допоздна. Я не сомневалась, что, если я появлюсь здесь как мисс Вейл, никто не обратится ко мне как к мисс Хилдрет или миссис Сигрейв. Никто и не обращался. К вечеру последней пятницы моего очередного визита я провела в «Лэнгеме» больше двух недель...
– Дженни знала об этом?
– Нет, Кит. Мы не отслеживали передвижения друг друга; я бы сказала, что мы вообще не поддерживали связь, кроме как случайными записочками. У нее не было никаких оснований предполагать, что я где-то рядом с «Лэнгемом»; она считала, что меня почти всегда можно найти в сельской местности. Но Пат знала.
В «Фейрлаунс», ее доме в Мортлейке, Дженни наняла постоянную горничную, и там жила главная кухарка, пожилая вдова с астмой по фамилии Онспид. Она видела меня вместе с Дженни. Я думаю, она догадывалась, что произошел обмен местами. Но она не позволила себе ни мельчайшего намека; она была слишком предана Дженни, или мне, или нам обеим. Преданная Онспид руководствовалась внушенными ей инструкциями. Если во время моего отсутствия, когда я пребываю в Лондоне, сюда придет письмо для меня на гербовой бумаге, которой пользуются Сигрейвы, то, значит, послание важное. И она должна тут же переслать его в отель «Лэнгем».
– Очень хорошо. И вот в пятницу днем ко времени чаепития кто еще мог появиться в «Лэнгеме» с письмом в руках, кроме самой Онспид?
– Эта паршивая почтовая марка в одно пенни за пересылку, сказала она мне, появилась во времена ее юности, и она по-прежнему ей не доверяет. Она было взялась лично доставить мне письмо, как только оно появилось, но ее лишил сил очередной приступ астмы. Что же касается горничной или другого такого посланца, она и этим дешевкам не доверяет! И теперь она оправилась. Так что Онспид, прошу прощения, набрала хорошую скорость. Вручив мне письмо, она присела в глубоком книксене, и не успела я вскрыть его, как горничная исчезла.
– Письмо от Дженни? – спросил Кит.
– Конечно! – подтвердила Сапфир, снова заволновавшись. – Она потратила время, сидя над письмом. Новости, которыми она должна была поделиться с Нигом, пришли 15-го числа. Кит Фарелл, лучший друг Нига, плывет на «России» и рано утром в пятницу, 29-го, прибудет в Ливерпуль. В Лондоне Кит Фарелл остановится в «Лэнгеме», где Ниг надеется встретиться с ним в пятницу вечером перед обедом, на котором она, мой двойник, обязательно должна присутствовать. Обилие разных дел не позволило ей встретиться со мной до субботы, когда она решила, что может взять экипаж моих родителей и навестить меня в Мортлейке. Хотя это не было очень уж спешно, Дженни все же решила, что мы должны встретиться и обсудить ситуацию. И вы понимаете мою личную дилемму, Кит?
– Отлично понимаю.
– Я должна была сложить вещи и немедленно покинуть отель. Что делать, если я в присутствии Нига лицом к лицу встречусь со своим подобием. Рано или поздно, как я ее предупреждала, этот маскарад должен будет подойти к концу. Конечно, – с трудом сглотнула Сапфир, – я могла устроить открытый взрыв, так сказать организовав общую встречу в «Лэнгеме». Но я не железная женщина, я обладаю чувствительностью. И потом – кто же я такая, если не смогу сдержать слово, пусть даже и участвую в обмане? Дженни завтра может быть в Мортлейке. Очень хорошо. Я должна быть там, чтобы встретиться с ней. Я укладывала свои вещи, когда в отель явилась Пат. Она рассказала мне о Ките Фарелле из Вашингтона, который, без сомнения, и был другом Нигела, и еще о том, что она испытывает к нему. И вот тут-то я и выдала ей новости. Она почти ничего не сказала; хотя пока она ничего не может предсказать, она этим же вечером должна присоединиться ко мне в Мортлейке. Затем она покинула меня, с опозданием осознав – как я потом узнала, Кит, – что в дверях она прошла мимо вас.
– Пока все верно, – вмешавшись, Пат обронила несколько слов. – Если ты сейчас собираешься спросить, Сапфир, объяснила ли я Киту, почему я убежала от него в Вашингтоне и вроде бы забыла его?..
Похоже, Сапфир была шокирована.
– Силы небесные, дорогая, ничего подобного я и не собираюсь спрашивать! Я только рассказываю, что случилось. Когда я отбывала, ты, должно быть, уже была наверху в своем номере. Я оставила записку Джиму, который собирался зайти ко мне, и сказала, что мне пришлось неожиданно отправиться домой. Джим пришел; ему сообщили, что я уехала, и передали мою записку. Выходя из гостиницы, он в малом зале увидел зеркальное отражение меня, которую охранял эскорт с густыми усами. Не забывай, что Джим знал всю эту историю; ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы сообразить, кто эта другая женщина. Тем не менее, как потом он рассказал мне, ему пришлось пережить несколько весьма неприятных секунд. Джим не мог понять смысла моего послания. Я, его Сапфир, никогда раньше не вела себя подобным образом и, разреши мне сказать тебе, никогда впредь не собираюсь! Он взял кеб. Ему казалось, что он несколько часов – так в самом деле могло быть – заставлял кебмена ездить взад и вперед, подъезжать и отъезжать, чтобы всегда быть в виду отеля. Он чувствовал, что тут должна быть какая-то ошибка. Наконец он снова зашел в «Лэнгем»; нет, никакой ошибки не было. Тогда он сел на Юго-Западный до Мортлейка и ночь пятницы провел со мной в «Фейрлаунс».
Кит воспользовался случаем задать важный вопрос:
– Сапфир, вечер субботы он тоже провел там? И надеюсь, воскресенье тоже?
– Нет. – Она замялась. – Джим часто проявлял такую деликатность... порой даже чрезмерную, что мне не нравилось. Дженни обещала навестить меня в субботу. Что же до Пат, то она сказала, что может завернуть ко мне в эту пятницу вечером. Джим считал, что ему лучше вернуться в город в субботу утром.
– Да?
– Как вы хорошо знаете, Кит, Пат до субботы не появлялась. Но она села на более поздний поезд, чем собиралась, и, когда она появилась, Дженни погостила и уже уехала. Трясясь в карете моих родителей по сельской местности, Дженни довела себя до ужасного состояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44