Надо придумать что-нибудь получше. А если договориться с секретаршей? Эта женщина работала с ним много лет, и он во всем доверял ей. Может, объяснить ей ситуацию хотя бы в самых общих чертах, а потом попросить, чтобы она после его смерти написала письмо этому подонку Рикки и объяснила, что его гнусные письма довели человека до смертного греха?
А еще лучше не убивать себя, а попросить секретаршу, чтобы она написала, будто Квинс не вынес позора и наложил на себя руки. Он же хорошо подготовится и отомстит мошеннику.
Да, но как начать об этом разговор? Он скорее умрет, чем признается в гомосексуальных наклонностях.
Еще одна мысль посетила Квинса в тот момент, когда валиум уже действовал вовсю и перед глазами поплыли темные круги. Он криво ухмыльнулся и покачал головой. А почему бы не сыграть роль честного и добропорядочного человека, который оказался в трудной ситуации и никак не может рассчитаться с Рикки? Надо просто послать ему письмо и откровенно признаться, что денег у него больше нет. В крайнем случае отправить тысяч десять долларов и написать, что на большее он может не рассчитывать. А если Рикки вознамерится привести свои угрозы в исполнение, то можно сообщить о вымогательстве в местное отделение ФБР, пусть там разберутся, кто такой этот Рикки, откуда он пишет свои мерзкие письма, и посадят его за решетку. Правда, в таком случае тайна Квинса неизбежно станет достоянием общественности, но сладостное чувство мести хоть немного утешит его.
Он проспал на полу около получаса, а потом быстро умылся, оделся, собрал вещи и покинул дом, так и не столкнувшись со служанкой. По пути в банк Квинс рассеянно смотрел на заснеженную дорогу и в конце концов пришел к выводу, что ни одна из его идей не годится. Лучше всего найти деньги и как можно скорее отослать их Рикки. В конце концов, отцу Квинса уже восемьдесят один год, и жить ему осталось не так уж много, даже несмотря на его отменное для такого возраста здоровье. Совокупные активы контролируемого им банка составляют на сегодняшний день не менее десяти миллионов долларов. Как только папаша отойдет в мир иной, все состояние перейдет к Квинсу и он сможет делать с ним что угодно.
Как только деньги окажутся в его руках, он продаст чертов банк и уедет куда-нибудь в теплые края на берег ласкового моря и навсегда забудет о своих мучениях в родном захолустном городишке.
Коулмен Ли уже несколько лет владел небольшим кафе на самой окраине городка Гэри в штате Индиана. Это был неспокойный район – с некоторых пор все тут контролировали приезжие мексиканцы, но ему как-то удавалось ладить с ними, хотя все чаще и чаще возникало желание бросить все и уехать в более спокойное место. Никаких серьезных препятствий к этому у него не было. В свои сорок восемь лет он был уже дважды разведен и, к счастью, не имел детей. Благодаря отличному аппетиту и хорошей работе заведения с годами он стал толстым и медлительным, обзавелся огромным отвисшим животом и тяжелыми мясистыми щеками. В силу этих обстоятельств женщины не считали его красавцем, и последние годы он был совершенно одинок, ему не хватало ласки и внимания.
Работали в кафе Ли в основном молоденькие мексиканские юноши, к которым он настолько привязался, что со временем стал доставать их своими сексуальными домогательствами. Они покорно все терпели, так как были нелегальными иммигрантами и очень боялись высылки из страны. Однако со временем по городу распространился слух о сексуальных предпочтениях Коулмена, и это негативно сказалось на его бизнесе. Кто согласится посещать кафе, владелец которого – извращенец?
Столкнувшись с серьезными финансовыми трудностями, Коулмен Ли решил арендовать два небольших сейфа на местной почте – один для бизнеса, а другой просто так, для собственного удовольствия. Туда он складывал порножурналы, а потом забирал их домой. Местный почтальон был настолько любопытным, что Коулмен не решился выписывать такие издания на дом.
Он прошелся по грязному тротуару до автостоянки, затем завернул за угол магазина уцененных товаров, затем миновал местное бюро социальной помощи, которое местные политики специально перевели на окраину, чтобы добиться благосклонности избирателей, и вошел в здание почты. Как всегда, почта была заполнена мексиканцами, снующими от одного окошка к другому в тщетной надежде получить долгожданную весточку из родных мест.
Открыв первый ящик, Коулмен увидел рекламные проспекты, которые тут же выбросил в мусорную корзину, а потом принялся за второй. Там лежали два порножурнала в большом коричневом пакете и письмо в розовом конверте, без обратного адреса, отправленное из городка на самом юге Флориды. Он сразу вспомнил, что не так давно получил пару таких писем от некоего Перси, который недвусмысленно намекал ему на возможность более тесных отношений.
Вернувшись в свой тесный и душный офис, Коулмен запер за собой дверь, быстро пролистал порножурналы. Не найдя там ничего нового, он спрятал их в шкаф и вскрыл розовый конверт. Письмо было написано от руки и, как два предыдущих, адресовано Уолту Ли – это было его вымышленное имя.
Коулмен придумал себе это имя, чтобы оградить себя от возможных недоразумений, связанных с получением порнографических изданий.
«Дорогой Уолт, – говорилось в письме, – мне настолько понравилось ваше последнее письмо, что я перечитывал его много раз. Должен сразу сказать, у вас прекрасный слог. Как уже писал вам раньше, я нахожусь в реабилитационном центре уже восемнадцать месяцев и в последнее время чувствую себя очень одиноко. Я прячу все ваши письма под матрасом и во время невыносимо мучительных приступов одиночества достаю их и перечитываю. Интересно, как и где вы научились так красиво выражать свои мысли? Пожалуйста, как можно скорее пришлите мне очередное письмо.
Если повезет, то меня в апреле выпишут отсюда, но, откровенно говоря, я понятия не имею, что делать дальше и где найти пристанище. Вы не можете себе представить, как это ужасно – провести почти два года в неволе, а потом выйти на свободу и вдруг обнаружить, что в этом мире нет ни единого человека, с которым можно было бы пообщаться и излить душу!
Надеюсь, мы не перестанем переписываться с вами до той поры.
Мне очень неловко, но вынужден обратиться к вам с одной просьбой. Поймите меня правильно, у меня действительно нет никого на этом свете, кто мог бы помочь мне и поддержать в трудную минуту. Только очень прошу вас не стесняться и не бояться ответить «нет», если моя просьба будет вам в тягость.
Мы в любом случае останемся с вами друзьями.
Так вот, дело в том, что мне позарез нужна тысяча долларов. В нашем центре есть неплохой магазин, где продаются книги, пластинки, видеокассеты и компакт-диски. Поначалу мне продавали нужные вещи в кредит, но в последнее время я настолько обнищал, что теперь не могу пользоваться кредитом. Если вы в состоянии оказать мне такую помощь, буду вам безгранично благодарен и обязательно верну долг, как только выйду на свободу. Если же нет, то я все пойму и не обижусь.
Я рад, что вы есть на свете, Уолт. Мне всегда становится легче на душе, когда я вспоминаю вас и ваши теплые письма.
Последние дни живу с надеждой получить ваше очередное письмо.
С любовью, Перси».
«Тысячу долларов? Что за чушь! За кого он меня принимает?» Коулмен так разозлился, что изорвал письмо на мелкие кусочки и разбросал их по всему офису. Тысячу баксов, ничего себе! Нашел идиота! Не переставая возмущаться, он снова открыл один из последних журналов и углубился в чтение.
* * *
Торговца ювелирными изделиями из Далласа звали, разумеется, не Кертис, а Ван Гейтс. Фамилию Кертис он придумал специально для переписки с находящимся в реабилитационном наркологическом центре Рикки, что было вполне разумно и объяснимо. Мистеру Гейтсу недавно исполнилось пятьдесят восемь лет, и отметил он это событие в кругу семьи, которую все друзья и знакомые считали образцовой – у них с женой было трое замечательных детей и двое внуков. К тому же его семья была достаточно состоятельной: он владел шестью ювелирными магазинами, расположенными на самых оживленных улицах Далласа. Да и банковский счет Гейтса был внушительным – более двух миллионов долларов, что позволяло существовать безбедно, не заботясь о каждодневных проблемах. А если учесть, что эти деньги они с женой заработали своими силами, а не получили по наследству, то их семейный бизнес вполне можно было считать удачным.
У Гейтсов был весьма приличный дом в пригороде Хайленд-Парк, где у каждого члена семьи была своя спальня, а огромная кухня позволяла всем собираться на чашку кофе.
Однако большую часть времени они проводили в гостиной, где вместе смотрели телевизор и обсуждали события дня.
Несмотря на внешне благопристойное поведение, глава этой замечательной семьи давно понял, что ему в жизни всегда чего-то не хватало. Сначала он думал, что ему не хватает любви, а потом сообразил, что мечтает о любви особого рода. С некоторых пор Гейтс стал регулярно просматривать журналы для гомосексуалистов и в конце концов наткнулся на многообещающее объявление, помещенное каким-то молодым парнем из наркологического реабилитационного центра.
Гейтс арендовал на местной почте небольшой сейф для частной корреспонденции на вымышленное имя Кертис, частенько наведывался туда, соблюдая все возможные меры предосторожности. Да и дома он старался держать все журналы и письма подальше от глаз жены и детей.
В тот день ничто не предвещало беды. Забрав из сейфа последний розовый конверт, полученный на имя Кертиса, он сел в машину и с волнением достал письмо. Как долго он ждал очередного послания от своего любимого Рикки!
«Дорогой Ван Гейтс, – прочитал он первые строки и обомлел. Откуда он узнал его настоящее имя? – Игра окончена, мой дорогой друг. Мне известно, что ваша фамилия не Кертис, а вот вы еще не знаете, что мое настоящее имя не Рикки.
Более того, я никакого отношения не имею к гомосексуалистам, а от вас мне нужна не любовь, а нечто другое. Теперь у меня нет от вас никаких секретов, а у вас они есть, причем настолько важные, что любая огласка не только может погубить вашу карьеру предприимчивого бизнесмена, но и разрушить вполне удачную семью. Впрочем, выход из положения у вас все-таки есть.
Вот условия нашей сделки: вы переводите сто тысяч долларов на счет номер 144-DXN-9593 банка «Женева траст», что в городе Нассо, на Багамах. Перевод должен быть направлен на адрес компании «Буммер риэлти, лтд», номер 392844-22.
Разумеется, вам нужно немного подумать, но не советую откладывать это дело в долгий ящик, так как любое промедление (скажем, более десяти дней) буду воспринимать как ваш отказ и тут же разошлю копии ваших писем и фотографий вашей бесценной супруге миссис Гленде Гейтс, а заодно всем вашим родным и близким.
Надеюсь, вы отнесетесь к моему предупреждению с надлежащей серьезностью и сделаете соответствующие выводы. Вы должны понять, что это не шутка, не розыгрыш, а самое что ни на есть настоящее вымогательство.
Если же я получу требуемую сумму, то обещаю забыть о вашем существовании и никогда больше не напоминать о себе.
С любовью, Рикки».
Ван Гейтс долго смотрел на письмо, все еще надеясь, что это не совсем умная шутка милого проказника, а когда наконец понял, что о розыгрыше не может быть и речи, завел машину и поехал куда глаза глядят. Через некоторое время он обнаружил, что едет по весьма оживленному участку шоссе уже почти за пределами города. Не долго думая Гейтс повернул назад и поехал так медленно, что машины позади него стали громко сигналить, требуя уступить дорогу или прибавить скорость.
Если бы слезы могли помочь горю, он непременно разрыдался бы, но он знал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74