— У Хадсона?
— Да. Они часто общались друг с другом. Время от времени Хадсон пытался волочиться за мной. Одним словом, я его знала. Это тот Хадсон, которого вчера убили.
— Так я и думал, — сказал я ей. — Итак, вы работали у миссис Уайтон. Месяц назад Свенсон сказал, что уже достаточно и вы можете оставить работу. Так все и было?
— Да. А потом вчера он мне позвонил. Некий господин, то есть вы, сеньор, разыскиваете Хуаниту, сказал Свенсон. Он решил, чтобы я с вами встретилась. Это произошло вчера вечером.
Что было потом, вы сами знаете.
— Доводилось ли вам слышать о некоем Хартли? — спросил я.
— Да. Сеньор Хартли был на той вечеринке. Он присутствовал на всех вечеринках.
— А кто еще? Какие еще мужчины присутствовали при этом? Изабелла немного подумала. Она знала Аллистона и Маунта, но весьма поверхностно. Их имена ей ничего не говорили, но, когда я описал студентиков, она их признала. Хадсон также не раз бывал на вечеринках, но в бизнесе с телефонными девицами непосредственного участия не принимал.
— А Хадсон бывал у Уайтонов, когда вы там работали?
— Раза два-три.
— Ас какой целью? Чем он там занимался? Он знаком был с семьей Уайтонов?
— Только не с мистером Уайтоном. Хозяин редко бывал дома. Я думаю, Хадсон вообще с ним не был знаком. Он приходил к хозяйке.
Я ободряюще улыбнулся ей.
— Они, наверное, дружили? Ведь это он помог вам устроиться к миссис Уайтон?
Изабелла решительно затрясла головой.
— Дружили, сеньор? Да они терпеть не могли друг друга! Да, Хадсон помог мне устроиться там на работу, но всякий раз, как он приходил, они ссорились с хозяйкой, даже бранились. А когда мистер Хадсон уходил, к хозяйке лучше было и близко не подходить!
— Может быть, это она его убила, как вы думаете. Изабелла?
— Ну что вы, сеньор Престон! Она его не убивала, нет! Они могли браниться, поносить друг друга, швыряться разными предметами, да. Она и со мной так обращалась. Но убивать — нет, она его не могла убить!
Я взглянул на часы. Дабы успеть на встречу со Свенсоном, нельзя было больше терять времени с Изабеллой.
— Что вы делали вчера вечером, после того как поморочили мне голову с вашей беременностью?
— Вернулась сюда, меня ждал Свенсон. Он хотел знать, как все произошло.
— Он здесь вас ждал?
— Ну да. У него есть свой ключ. У него ключи от квартир всех девиц, что работают на него. Он говорит, что затем, чтобы всегда быть в курсе всех событий.
Я нахмурился.
— Значит, он явился к вам домой, и что потом произошло?
Изабелла села в кресло рядом с выключенным телеприемником.
— Он очень нервничал. Требовал, чтобы я повторила слово в слово все ваши вопросы и мои ответы. Он тут был почти целый час.
— Нервничал, стало быть?..
— Мне трудно объяснить, сеньор. Он был… ну просто вне себя. Кричал на меня, размахивал руками. Но когда я ему рассказала, как все прошло, то немного успокоился.
Я презрительно усмехнулся.
— Как все прошло? Вы хотите сказать, как вы мне врали про Хуаниту и про так называемую беременность? Щеки девушки покрылись красными пятнами.
— Вам легко говорить, сеньор Престон! Вы забываете, что в этом городе я никто, обыкновенная телефонная девица. Так меня называют, когда господа в хорошем настроении. А они не всегда бывают в хорошем настроении. Такие девицы как я, обязаны делать то, что говорят, иначе им грозят неприятности. Серьезные неприятности. И всем на это наплевать. Так этим шлюхам и надо, говорят в таких случаях, ничего иного они и не заслуживают. Вот что говорят о нас люди. Вы слышали, конечно, сеньор Престон, об одной телефонной девице в этом городе, которая ослепла? А другой плеснули в лицо серной кислотой. Известно вам об этом?..
Изабелла говорила быстро, но внятно. У нее было время выработать собственную философию, и я не собирался с ней спорить.
— Вы правы, я разыграла перед вами комедию, и вы ей поверили. Мистер Свенсон тоже мне поверил. Он дал сто долларов и сказал, чтобы на несколько дней я исчезла с горизонта.
Я не смог удержаться от смеха.
— Почему вы смеетесь?
— Да так просто! Круг замкнулся. Старик Моралес дал мне сто долларов, чтобы я нашел Хуаниту, а Свенсон дал вам сто долларов, чтобы вы ее выдумали!
Судя по виду Изабеллы, она отнюдь не считала забавным это совпадение.
Я задал еще несколько вопросов, но ничего нового от нее более не услышал. Когда же объявил, что ухожу, Изабелла словно взбесилась. Потребовала сказать, что я решил в отношении агентов из иммиграционного управления, ожидающих внизу в холле. А я, признаться, совсем забыл про эту выдумку. Пришлось пообещать сказать им, что произошла ошибка. Кажется, я ее убедил. В половине седьмого направился в «Круглый бар», улицы все были запружены автомашинами.
Глава 13
«Круглый бар» представляет собою в плане скорее восьмиугольник, но вряд ли разумно называть питейное заведение «Восьмиугольный бар». Это место встречи деловых людей, в нем немало уютных отдельных кабинетов, некоторые из них арендуются постоянными клиентами. Я спросил, где находится кабинет Свенсона, мне предложили подняться на второй этаж. На лестничной клетке в кресле сидел крупногабаритный тип в зеленом костюме, при моем появлении он встал и загородил дорогу.
— Куда идете?
— В кабинет мистера Свенсона. Он назначил мне свидание.
А вы что, местный метрдотель?
— Я тут на все руки. Догадываетесь, что имею в виду?
У вас в карманах при себе нет ничего лишнего?
— Портативный миномет, если вас это интересует!
— Очень интересует. — В его руке вдруг появился пистолет. — Лицом к стене, руки вверх!
Я повиновался. Он обыскал меня, обнаружил мою пушку, что-то пробурчал и вытащил ее из кобуры.
— Можете обернуться. Как зовут?
— Престон, — сказал я, оборачиваясь. — Марк Престон, ПОДХОДИТ?
— Годится. Именно это имя мне и называли. Шеф готов вас принять.
Он подтолкнул меня вперед, провел к кабинету Свенсона и открыл дверь. Стол был накрыт на четыре персоны, но, на мой взгляд, время было не подходящее для чревоугодия. Свенсон сидел на стуле лицом к двери. В руке держал «люгер». Увидев меня, расслабился немного, сунул пистолет за пояс.
— Ждали кого-нибудь другого?
— Не исключено. Входите и закрывайте дверь. Я вошел в комнату и уселся за стол. Свет хрустальной люстры отражался в серебре столовых приборов. Я потянул веточку петрушки из блюда с закуской, где таяли кубики льда.
— Вы настаивали на встрече со мной, — сказал я Свенсону, жуя петрушку. Это ему явно действовало на нервы. — Я только что расстался с одной из ваших приятельниц. Ее зовут Изабелла.
Рот Свенсона скривился гримасой.
— Изабелла? Кто такая?
— Вопрос задан не правильно, Свенсон! В школе учат спрашивать не «кто такая», а «кто она». Впрочем, вы ее прекрасно знаете. Это та крошка, которую вы мне вчера вечером подослали. Но сутки назад она называлась по-другому и выглядела гораздо толще.
— Ну и что? — рявкнул Свенсон. — У вас что, живот от этого разболелся?
— Нет, не разболелся, я чувствую себя прекрасно. Чего не скажешь о подлинной Хуаните. Ведь это ваша вина, а, Свенсон? Вот она где, разгадка тайны! Вы убили Хуаниту и теперь готовы истребить всех жителей города, лишь бы выйти сухим из воды, не так ли?
— Совсем спятили! — пробормотал он. — Вы, Престон, совсем спятили! Если воображаете, будто я прикончил Хадсона и Хартли, значит, у вас совершенно шарики за ролики зашли.
Я взял еще веточку петрушки и потыкал ею в сторону Свенсона.
— Ваша взяла, Свенсон. Вовсе я так не считаю, будто вы — убийца. Может быть я малость и спятил, но не настолько все же, чтобы являться к вам сюда словно младенец, если бы считал вас убийцей. Впрочем, хватит говорить обо мне. Поговорим лучше о вас. Почему вдруг понадобилось так срочно меня видеть, зачем вся эта артподготовка и кого вы еще ждете в гости?
Свенсон потрогал «люгер», словно хотел удостовериться, что он на месте.
— А разве вы не догадываетесь? Мы ожидаем Смайноффа.
— Почему?
— А он заявил, что намерен меня прикончить. Вот почему. Это начинало становиться интересным.
— Прикончить вас? А чего ради?
— Этот тип совершенно трюхнулся. Когда Хартли пришил Хадсона, он…
— Стоп, стоп! — я жестом остановил его. — Не так быстро. Начнем сначала. Так вы говорите, что Хартли ликвидировал Грега Хадсона?
— Ну разумеется! Я думал, вы в курсе. После встречи с вами Хадсон предупредил Хартли. Он хотел смыться из города и нуждался в деньгах. Сначала Хартли отнесся к этому спокойно. Но потом вы явились в контору. Он решил тогда, что Хадсон становится опасным. Если бы полицейские сцапали этого парня, он не задумываясь выложил бы все, что знает. Только вы расстались с Хартли, как тот помчался к Хадсону. И прикончил его.
Я решил съесть еще веточку петрушки.
— Скажите, пожалуйста! Стало быть, дело можно считать закрытым! Избавившись от Хадсона Хартли всю ночь прорыдал в свою подушку. А наутро отправился к себе в контору и, мучимый угрызениями совести, решил покончить с собой. Воткнул себе в спину кухонный нож. Засим занавес!
— Очень смешно! — ухмыльнулся Свенсон. — Нет, все было не так! У Смайноффа нервы не выдержали. С такими придурками никогда нельзя дело иметь. Тратишь уйму сил и энергии, чтобы создать серьезное предприятие, а потом из-за какого-нибудь недоноска все идет прахом!
Внезапно из открытого настежь окна Подуло свежим ветром, я подошел поближе, наслаждаясь прохладой.
— А что, собственно, он сделал, этот Смайнофф?
— Видите ли, Хартли несколько раз умудрялся доставить мне кое-какие неприятности. Когда я узнал, что он прикончил Хадсона, то просто пришел в ярость. Мы крупно поссорились. Я сказал ему, что худшую глупость он вряд ли смог совершить, что из-за этого мы все можем оказаться за решеткой. Сцена вышла просто ужасной, переругались с ним как идиоты. Я был вне себя, сказал, чтобы он сидел тихо, как мышь, и не рыпался, не то у Хадсона в морге может оказаться компаньон.
— А Смайнофф присутствовал при вашей ссоре?
— То-то и оно! — мрачно ответил Свенсон. — И этот дебил вообразил, будто мне выгодно было прикончить Хартли, и решил оказать мне услугу, пришил беднягу.
— Видимо, Смайнофф хотел тем самым поднять свой авторитет?
— Надо полагать. И воспользовался кухонным ножом, дабы легавые сопоставили это со смертью Хадсона. Таким образом, он ничем не рисковал; у него было железное алиби по убийству Хадсона.
В коридоре послышались чьи-то шаги. Свенсон внезапно замолчал и вцепился в «люгер». Я нервно поглядывал на дверь. В случае наступления военных действий я оказался бы в роли бедного безоружного шпака, а мне это отнюдь не улыбалось. Шаги стихли, мы несколько расслабились. Я продолжал:
— А теперь Смайнофф намерен всадить в вас пулю? Ничего не понимаю. Коли он жаждет повышения по службе, зачем же стрелять в генерала?
Свенсон опустил «люгер» на колени.
— Смайнофф зарезал Хартли, а потом явился ко мне хвастаться. Вид у него был, словно у кота, сожравшего канарейку. Я велел этому недоноску проваливать ко всем чертям. А сегодня во второй половине дня к нему домой заявляются полицейские с намерением арестовать. Смайнофф мне позвонил. Он уверен, будто это я выдал его полиции как убийцу Хартли. И заявил, что поквитается со мной, прежде чем попадет в лапы полицейских. Я сказал ему, что жду его у себя сегодня вечером. Обеспечу деньгами, и пусть на время исчезнет из поля зрения.
Я пораскинул мозгами. Потом показал пальцем на «люгер».
— И вот так-то вы намерены расплатиться с долгами? Он придет, а вы ему всадите пулю в лоб?
— Нет. Вы заблуждаетесь. Если он образумится, то деньги свои получит.
И Свенсон кивнул на стул, где лежала толстая пачка банкнот.
— Тут хватит на путевые расходы плюс тысяча долларов сверху. При условии, что Смайнофф захочет выслушать меня. Но если вдруг попытается шутки шутить, буду стрелять первым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23