Его повалили с помощью пилы, но было не похоже, чтобы кто-то пытался распилить его на части.
— Как вы думаете, Пит, что бы это значило? — спросила Патрисия.
Рено обошел вокруг груды веток. Дерево было срублено примерно с месяц назад, так как листья, хотя и засохли, все еще крепко держались на ветвях. Ствол на вид казался вполне жизнеспособным, без единого дупла, и это отвергало версию, что в дереве было пчелиное гнездо, а его срубили, чтобы добраться до дикого меда.
— Не знаю, — пожал плечами Рено. — Я что-то не вижу во всем этом никакого смысла.
Он хотел было обойти дерево с другой стороны, как вдруг внезапно остановился, уставившись на груду листьев. Опустившись на колени, он раздвинул несколько веток и продолжал внимательно разглядывать землю под ними. На его лице появилось озадаченное выражение.
— Что там такое, Пит? — спросила Патрисия, стоя за его спиной.
Он что-то зачерпнул в горсть и протянул ей ладонь.
— Рыхлая почва, — сказал он. — Ее кто-то недавно вскопал, ну, может быть, некоторое время назад, а потом прошел дождь. Посмотрите сюда!
Она сразу же поняла, что Рено имел в виду: верхний пласт тяжелой, черной земли все еще хранил явный след лопаты.
Снова почувствовав волнение, Патрисия присела на землю рядом с ним.
— Здесь что-то выкапывали!
— Выкапывали, — с непонятным выражением на лице повторил он. — Или… закопали.
— Что?..
— Отойди назад, Пат. Я хочу посмотреть, нельзя ли выломать некоторые ветки, чтобы было видно, что под ними.
Она отступила на шаг и с любопытством наблюдала, как Рено предпринимал яростные атаки на дерево. Нужное место находилось недалеко от кроны, поэтому ему удалось отломить большинство веток, изо всех сил резко пригибая их к земле. Оставшиеся были слишком велики, с ними трудно было справиться, и он просто очистил их от более мелких прутьев и пучков листьев. Эта работа отняла немало энергии, Рено уже исходил потом и тяжело дышал от напряжения.
Однако через несколько минут была расчищена довольно большая площадка. Теперь он уже ясно видел то, что искал, — узкий, длинный, с несколько размытыми очертаниями прямоугольник, земля внутри которого заметно просела. Он начинался прямо у ствола дерева, и часть его оказалась на расчищенном от веток участке.
Может быть, мелькнуло на миг в голове, не стоило этого делать в ее присутствии? Но это было всего лишь минутное сожаление, потому что тотчас он вспомнил прицеп. В этих краях улики каким-то образом ухитрялись всегда исчезать…
Рено выпрямился и достал сигареты. Предложив закурить и своей спутнице, он отвел ее в сторону и усадил на бревно.
— Вам, наверное, лучше подождать здесь, — сказал он. — Зрелище может оказаться не из приятных.
— Если вы это вынесете, то и я смогу, — твердо возразила Патрисия.
И он понял, что ему не удастся провести ее: она не хуже него самого знала, что скрывает эта земля.
Рено подобрал одну из только что обломанных веток, вырезал палку около двух футов длиной и обстругал с одного конца так, что он стал плоским, как небольшая лопатка. Не очень удобно, но сойдет за неимением иного.
Патрисия осталась сидеть на месте, совершенно забыв при этом о своей сигарете, которая незаметно выскользнула у нее из пальцев. Рено продолжал атаковать землю с помощью своего импровизированного инструмента. Мягкий грунт поддавался без особого труда. Руками Рено отбрасывал его назад, напоминая при этом отчаянно копающего землю терьера. Прошло еще несколько минут, и яма достигла глубины в один фут. Пот заливал его лицо. Вот он уже продвинулся вниз почти на два фута, низко склонился над ямой, едва не задыхаясь от жары. В очередной раз воткнув палку в грунт, он поддел ком мягкой земли и вдруг остановился, невольно отшатнувшись, чувствуя, как тошнота подступила к горлу.
«Может быть, запах не доносится до нее? — с надеждой подумал Рено. — Ведь никакого ветра.
Но скоро и она почувствует. Надо увести ее отсюда подальше».
Самое правильное было бы отправить ее в кемпинг, чтобы она не мешкая позвонила шерифу.
Что бы ни значил этот запах, дальше делом следует заняться специалистам по идентификации, это он знал наверняка. Тут нужны профессионалы, люди, которые знают свое дело и обладают крепкими нервами.
Рено повернулся и хотел было уже выбраться из зарослей, когда неожиданно до него донесся короткий, полный ужаса крик девушки. Он быстро вскочил на ноги. Патрисия замерла в немом ужасе, прижав руку ко рту, ее глаза расширились от страха.
Примерно в каких-нибудь двадцати футах Макс Истер неожиданно появился из зарослей и холодно смотрел на них, засунув большие пальцы обеих рук за брючный ремень. И за этот самый ремень, как раз под правой рукой, была заткнута черная рукоятка автоматического револьвера 45-го калибра.
Он медленно вытащил револьвер, перехватил его другой рукой и, передернув затвор, дослал патрон в патронник, потом снова заткнул его за пояс.
— Вижу, вы все же так и не смогли оставить все как есть? — спросил он голосом, лишенным всяких эмоций. — Почему бы тебе, Рено, не подойти поближе к своей подружке и не сесть рядышком с ней? И брось палку!
Рено уже не раз приходилось встречаться со смертью, и он понял, что Истер не шутит.
Он выпустил палку из рук и медленно подошел к Патрисии. Истер смотрел на них немигающим кошачьим взглядом, не произнеся ни слова.
Рено чувствовал, как пот заливает его лицо и что-то мешает свободно дышать. Не оборачиваясь, он нащупал руку девушки и сжал ее. До него доносилось ее прерывистое дыхание.
— Ладно, твоя взяла! — произнес он наконец. — Кто же это тут, под деревом? Все еще хотите знать это, да?
— Да, — сказал Рено. — И узнаем, как только его откопают.
— Нет, — возразил Истер. — Не думаю, чтобы его когда-нибудь откопали. Но так как теперь вы вряд ли сможете кому-то проболтаться, вам я скажу: его звали Роберт Консул.
Глава 16
Они слишком много узнали за этот день, чтобы сразу во всем разобраться. Сначала до Рено дошло только то, что он наконец настиг Роберта Консула. Вечно ускользающий призрак, который он так долго преследовал, оказалось, был похоронен здесь, под грудой веток упавшего дерева.
Рено сразу получил ответы на все свои вопросы:
Роберт Консул был мертв все это время, а этот гигант с холодными глазами и револьвером за поясом и был тем человеком, который его убил.
— И давно вы увязли во всей этой истории, а? — спросил он.
— Как сказать, — холодно ответил Истер. — Я-то думал, ты будешь умнее и не станешь совать свой нос в чужие дела после того, как исчез прицеп и ты остался с носом в тот вечер.
— Ну да, звучит совсем неплохо, — парировал Рено. — Значит, оставить все как есть, и пусть мою сестру обвиняют в убийстве Макхью?
— Макхью? — В какой-то момент на лице Истера появилось удивленное выражение. — А-а, ты имеешь в виду того парня, которого застрелила эта актриса? А какое он имеет ко всему этому отношение?
Рено смотрел на него, стараясь понять, имеет ли он дело не только с убийцей, но и с сумасшедшим.
— Да никакого! Совсем никакого! Не считая того факта, что вы убили его, потому что он обнаружил, что вы убили Консула.
— Ты, похоже, что-то путаешь, приятель, — спокойно заметил Истер. — Я еще никого не убил. Пока.
— Стало быть, это гномы похоронили здесь Консула и известили вас письмом?
— Нет. Это я похоронил его, И наслаждался каждой минутой этого процесса, и плевал ему в лицо. Только одна вещь доставила бы мне несравненно большее удовольствие — если бы я сам убил его. Но кто-то лишил меня этой чести.
— И вы думаете, кто-то может в это поверить?
— Конечно нет, — просто сказал Истер. — Поэтому я и похоронил его.
— Вы притащили его сюда и при этом не имеете понятия, кто убил его? — Рено многозначительно посмотрел на Истера.
— Теперь ты попал в точку, — кивнул тот. — Немного поздно, но ты узнал все. Надеюсь, ты понял, что я имел в виду, когда говорил, что его никто не откопает? Вас тоже никто не откопает.
Рено бросил быстрый взгляд на Патрисию.
Она слушала молча, ее глаза казались огромными от переполнявшего их ужаса. «Она тоже поняла, — подумал он, — что Истер — сумасшедший: каждую минуту может выхватить свою пушку и угостить нас пулей».
— Послушайте. — Рено совсем отчаялся. — Если вы не убивали Консула, о чем вам беспокоиться?
Истер посмотрел на него с холодным презрением:
— Ну конечно не о чем. Только вот присяжным не понадобится и пяти минут, чтобы вынести свое решение. Здесь каждый знает, что в сорок втором году Консул сбежал с моей женой.
И мало кому известно, что случилось потом.
Он замолчал, и в какой-то момент глаза его ужаснули Рено.
— Он бросил ее через три недели, и она покончила жизнь самоубийством в вонючем дешевом отеле в Новом Орлеане. Повесилась.
На целую минуту воцарилось тяжелое молчание, прежде чем Рено решился сказать:
— Но, черт возьми, это все же не означает…
— О, конечно же нет, — холодно прервал его Истер. — Особенно при тех обстоятельствах, при которых все это произошло. Никто и не подумает, что я имею к этому какое-то отношение.
— И как это произошло?
— Все случилось ночью, месяц с небольшим назад. Я вез полную лодку рыбы к шоссе. Думаю, не надо объяснять, почему я делал это ночью.
Так или иначе, едва стемнело, я пристал к берегу в кустах, недалеко от старой стоянки, и ждал, когда Мелоун приедет на своем грузовике. И как раз в это время я услышал три выстрела, которые донеслись откуда-то издалека с канала. Минут через двадцать показались огни автомобиля, и я подумал, что это Мелоун. Но вскоре понял, что ошибся, однако было уже слишком поздно, и этот парень, инспектор рыбнадзора, увидел меня на дороге. Что хуже всего, у меня за поясом торчал револьвер, и он видел его. Ему хотелось узнать, что я делаю в лесу в такое время, и тут в свете фар его машины мы оба увидели другой автомобиль. Это был «кадиллак», стоявший в старом лагере, а у воды стал заметен пустой лодочный прицеп. Я и не заметил их раньше.
Мне нужно было каким-то образом отделаться от инспектора, пока не приехал Мелоун со своим грузовиком, поэтому сказал ему первое пришедшее в голову, что, мол, сопровождаю рыбака, которому принадлежит «кадиллак». Его это, видимо, удовлетворило, и он быстро убрался.
Минут через тридцать появился Мелоун, мы перегрузили рыбу, и он тоже уехал. Я отправился к своей лодке, которая стояла недалеко от прицепа; и тут же, не доходя до дороги, где стоял «кадиллак», обо что-то споткнулся. Посветив фонариком, я нагнулся и присмотрелся получше.
Это оказался человек, и лежал он в такой позе, словно пытался доползти до машины. Его одежда казалась влажной, и, перевернув его, я увидел, что его рубашка насквозь пропитана кровью и водой. Ему выстрелили в живот. Я осветил лицо и понял, что, если я не смогу сейчас что-нибудь придумать, притом придумать быстро, меня повесят. Это был Роберт Консул.
Рено не мог произнести ни слова. Самое ужасное во всем этом то, думал он, что Истер говорит правду. Отдельные кусочки мозаики начали занимать свои места в общей картине: теперь он знал, зачем вернулся Консул, но сделать уже ничего не мог. Истер же был загнан в угол, и ему не оставалось ничего больше, кроме как убить их обоих.
— Послушайте, — сделал Рено последнюю попытку, — Консула застрелили здесь на канале, и я знаю почему. И могу это доказать. Вас никогда не удивляло, почему он вернулся в эти края, уверенный, что вы расправитесь с ним при первой же возможности?
— Я никогда не пытался понять, почему Роберт Консул делал то, что он делал, — холодно ответил Истер.
— Ну что ж, а я пытался, — бросил Рено. — С тех пор как я услышал это имя, я только этим и занимаюсь. И теперь мне многое стало понятно. Он явился сюда за чем-то, что спрятано на дне канала, и я знаю где. Если бы мы только смогли это достать, полагаю, я доказал бы, что вы не имеете отношения к его смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Как вы думаете, Пит, что бы это значило? — спросила Патрисия.
Рено обошел вокруг груды веток. Дерево было срублено примерно с месяц назад, так как листья, хотя и засохли, все еще крепко держались на ветвях. Ствол на вид казался вполне жизнеспособным, без единого дупла, и это отвергало версию, что в дереве было пчелиное гнездо, а его срубили, чтобы добраться до дикого меда.
— Не знаю, — пожал плечами Рено. — Я что-то не вижу во всем этом никакого смысла.
Он хотел было обойти дерево с другой стороны, как вдруг внезапно остановился, уставившись на груду листьев. Опустившись на колени, он раздвинул несколько веток и продолжал внимательно разглядывать землю под ними. На его лице появилось озадаченное выражение.
— Что там такое, Пит? — спросила Патрисия, стоя за его спиной.
Он что-то зачерпнул в горсть и протянул ей ладонь.
— Рыхлая почва, — сказал он. — Ее кто-то недавно вскопал, ну, может быть, некоторое время назад, а потом прошел дождь. Посмотрите сюда!
Она сразу же поняла, что Рено имел в виду: верхний пласт тяжелой, черной земли все еще хранил явный след лопаты.
Снова почувствовав волнение, Патрисия присела на землю рядом с ним.
— Здесь что-то выкапывали!
— Выкапывали, — с непонятным выражением на лице повторил он. — Или… закопали.
— Что?..
— Отойди назад, Пат. Я хочу посмотреть, нельзя ли выломать некоторые ветки, чтобы было видно, что под ними.
Она отступила на шаг и с любопытством наблюдала, как Рено предпринимал яростные атаки на дерево. Нужное место находилось недалеко от кроны, поэтому ему удалось отломить большинство веток, изо всех сил резко пригибая их к земле. Оставшиеся были слишком велики, с ними трудно было справиться, и он просто очистил их от более мелких прутьев и пучков листьев. Эта работа отняла немало энергии, Рено уже исходил потом и тяжело дышал от напряжения.
Однако через несколько минут была расчищена довольно большая площадка. Теперь он уже ясно видел то, что искал, — узкий, длинный, с несколько размытыми очертаниями прямоугольник, земля внутри которого заметно просела. Он начинался прямо у ствола дерева, и часть его оказалась на расчищенном от веток участке.
Может быть, мелькнуло на миг в голове, не стоило этого делать в ее присутствии? Но это было всего лишь минутное сожаление, потому что тотчас он вспомнил прицеп. В этих краях улики каким-то образом ухитрялись всегда исчезать…
Рено выпрямился и достал сигареты. Предложив закурить и своей спутнице, он отвел ее в сторону и усадил на бревно.
— Вам, наверное, лучше подождать здесь, — сказал он. — Зрелище может оказаться не из приятных.
— Если вы это вынесете, то и я смогу, — твердо возразила Патрисия.
И он понял, что ему не удастся провести ее: она не хуже него самого знала, что скрывает эта земля.
Рено подобрал одну из только что обломанных веток, вырезал палку около двух футов длиной и обстругал с одного конца так, что он стал плоским, как небольшая лопатка. Не очень удобно, но сойдет за неимением иного.
Патрисия осталась сидеть на месте, совершенно забыв при этом о своей сигарете, которая незаметно выскользнула у нее из пальцев. Рено продолжал атаковать землю с помощью своего импровизированного инструмента. Мягкий грунт поддавался без особого труда. Руками Рено отбрасывал его назад, напоминая при этом отчаянно копающего землю терьера. Прошло еще несколько минут, и яма достигла глубины в один фут. Пот заливал его лицо. Вот он уже продвинулся вниз почти на два фута, низко склонился над ямой, едва не задыхаясь от жары. В очередной раз воткнув палку в грунт, он поддел ком мягкой земли и вдруг остановился, невольно отшатнувшись, чувствуя, как тошнота подступила к горлу.
«Может быть, запах не доносится до нее? — с надеждой подумал Рено. — Ведь никакого ветра.
Но скоро и она почувствует. Надо увести ее отсюда подальше».
Самое правильное было бы отправить ее в кемпинг, чтобы она не мешкая позвонила шерифу.
Что бы ни значил этот запах, дальше делом следует заняться специалистам по идентификации, это он знал наверняка. Тут нужны профессионалы, люди, которые знают свое дело и обладают крепкими нервами.
Рено повернулся и хотел было уже выбраться из зарослей, когда неожиданно до него донесся короткий, полный ужаса крик девушки. Он быстро вскочил на ноги. Патрисия замерла в немом ужасе, прижав руку ко рту, ее глаза расширились от страха.
Примерно в каких-нибудь двадцати футах Макс Истер неожиданно появился из зарослей и холодно смотрел на них, засунув большие пальцы обеих рук за брючный ремень. И за этот самый ремень, как раз под правой рукой, была заткнута черная рукоятка автоматического револьвера 45-го калибра.
Он медленно вытащил револьвер, перехватил его другой рукой и, передернув затвор, дослал патрон в патронник, потом снова заткнул его за пояс.
— Вижу, вы все же так и не смогли оставить все как есть? — спросил он голосом, лишенным всяких эмоций. — Почему бы тебе, Рено, не подойти поближе к своей подружке и не сесть рядышком с ней? И брось палку!
Рено уже не раз приходилось встречаться со смертью, и он понял, что Истер не шутит.
Он выпустил палку из рук и медленно подошел к Патрисии. Истер смотрел на них немигающим кошачьим взглядом, не произнеся ни слова.
Рено чувствовал, как пот заливает его лицо и что-то мешает свободно дышать. Не оборачиваясь, он нащупал руку девушки и сжал ее. До него доносилось ее прерывистое дыхание.
— Ладно, твоя взяла! — произнес он наконец. — Кто же это тут, под деревом? Все еще хотите знать это, да?
— Да, — сказал Рено. — И узнаем, как только его откопают.
— Нет, — возразил Истер. — Не думаю, чтобы его когда-нибудь откопали. Но так как теперь вы вряд ли сможете кому-то проболтаться, вам я скажу: его звали Роберт Консул.
Глава 16
Они слишком много узнали за этот день, чтобы сразу во всем разобраться. Сначала до Рено дошло только то, что он наконец настиг Роберта Консула. Вечно ускользающий призрак, который он так долго преследовал, оказалось, был похоронен здесь, под грудой веток упавшего дерева.
Рено сразу получил ответы на все свои вопросы:
Роберт Консул был мертв все это время, а этот гигант с холодными глазами и револьвером за поясом и был тем человеком, который его убил.
— И давно вы увязли во всей этой истории, а? — спросил он.
— Как сказать, — холодно ответил Истер. — Я-то думал, ты будешь умнее и не станешь совать свой нос в чужие дела после того, как исчез прицеп и ты остался с носом в тот вечер.
— Ну да, звучит совсем неплохо, — парировал Рено. — Значит, оставить все как есть, и пусть мою сестру обвиняют в убийстве Макхью?
— Макхью? — В какой-то момент на лице Истера появилось удивленное выражение. — А-а, ты имеешь в виду того парня, которого застрелила эта актриса? А какое он имеет ко всему этому отношение?
Рено смотрел на него, стараясь понять, имеет ли он дело не только с убийцей, но и с сумасшедшим.
— Да никакого! Совсем никакого! Не считая того факта, что вы убили его, потому что он обнаружил, что вы убили Консула.
— Ты, похоже, что-то путаешь, приятель, — спокойно заметил Истер. — Я еще никого не убил. Пока.
— Стало быть, это гномы похоронили здесь Консула и известили вас письмом?
— Нет. Это я похоронил его, И наслаждался каждой минутой этого процесса, и плевал ему в лицо. Только одна вещь доставила бы мне несравненно большее удовольствие — если бы я сам убил его. Но кто-то лишил меня этой чести.
— И вы думаете, кто-то может в это поверить?
— Конечно нет, — просто сказал Истер. — Поэтому я и похоронил его.
— Вы притащили его сюда и при этом не имеете понятия, кто убил его? — Рено многозначительно посмотрел на Истера.
— Теперь ты попал в точку, — кивнул тот. — Немного поздно, но ты узнал все. Надеюсь, ты понял, что я имел в виду, когда говорил, что его никто не откопает? Вас тоже никто не откопает.
Рено бросил быстрый взгляд на Патрисию.
Она слушала молча, ее глаза казались огромными от переполнявшего их ужаса. «Она тоже поняла, — подумал он, — что Истер — сумасшедший: каждую минуту может выхватить свою пушку и угостить нас пулей».
— Послушайте. — Рено совсем отчаялся. — Если вы не убивали Консула, о чем вам беспокоиться?
Истер посмотрел на него с холодным презрением:
— Ну конечно не о чем. Только вот присяжным не понадобится и пяти минут, чтобы вынести свое решение. Здесь каждый знает, что в сорок втором году Консул сбежал с моей женой.
И мало кому известно, что случилось потом.
Он замолчал, и в какой-то момент глаза его ужаснули Рено.
— Он бросил ее через три недели, и она покончила жизнь самоубийством в вонючем дешевом отеле в Новом Орлеане. Повесилась.
На целую минуту воцарилось тяжелое молчание, прежде чем Рено решился сказать:
— Но, черт возьми, это все же не означает…
— О, конечно же нет, — холодно прервал его Истер. — Особенно при тех обстоятельствах, при которых все это произошло. Никто и не подумает, что я имею к этому какое-то отношение.
— И как это произошло?
— Все случилось ночью, месяц с небольшим назад. Я вез полную лодку рыбы к шоссе. Думаю, не надо объяснять, почему я делал это ночью.
Так или иначе, едва стемнело, я пристал к берегу в кустах, недалеко от старой стоянки, и ждал, когда Мелоун приедет на своем грузовике. И как раз в это время я услышал три выстрела, которые донеслись откуда-то издалека с канала. Минут через двадцать показались огни автомобиля, и я подумал, что это Мелоун. Но вскоре понял, что ошибся, однако было уже слишком поздно, и этот парень, инспектор рыбнадзора, увидел меня на дороге. Что хуже всего, у меня за поясом торчал револьвер, и он видел его. Ему хотелось узнать, что я делаю в лесу в такое время, и тут в свете фар его машины мы оба увидели другой автомобиль. Это был «кадиллак», стоявший в старом лагере, а у воды стал заметен пустой лодочный прицеп. Я и не заметил их раньше.
Мне нужно было каким-то образом отделаться от инспектора, пока не приехал Мелоун со своим грузовиком, поэтому сказал ему первое пришедшее в голову, что, мол, сопровождаю рыбака, которому принадлежит «кадиллак». Его это, видимо, удовлетворило, и он быстро убрался.
Минут через тридцать появился Мелоун, мы перегрузили рыбу, и он тоже уехал. Я отправился к своей лодке, которая стояла недалеко от прицепа; и тут же, не доходя до дороги, где стоял «кадиллак», обо что-то споткнулся. Посветив фонариком, я нагнулся и присмотрелся получше.
Это оказался человек, и лежал он в такой позе, словно пытался доползти до машины. Его одежда казалась влажной, и, перевернув его, я увидел, что его рубашка насквозь пропитана кровью и водой. Ему выстрелили в живот. Я осветил лицо и понял, что, если я не смогу сейчас что-нибудь придумать, притом придумать быстро, меня повесят. Это был Роберт Консул.
Рено не мог произнести ни слова. Самое ужасное во всем этом то, думал он, что Истер говорит правду. Отдельные кусочки мозаики начали занимать свои места в общей картине: теперь он знал, зачем вернулся Консул, но сделать уже ничего не мог. Истер же был загнан в угол, и ему не оставалось ничего больше, кроме как убить их обоих.
— Послушайте, — сделал Рено последнюю попытку, — Консула застрелили здесь на канале, и я знаю почему. И могу это доказать. Вас никогда не удивляло, почему он вернулся в эти края, уверенный, что вы расправитесь с ним при первой же возможности?
— Я никогда не пытался понять, почему Роберт Консул делал то, что он делал, — холодно ответил Истер.
— Ну что ж, а я пытался, — бросил Рено. — С тех пор как я услышал это имя, я только этим и занимаюсь. И теперь мне многое стало понятно. Он явился сюда за чем-то, что спрятано на дне канала, и я знаю где. Если бы мы только смогли это достать, полагаю, я доказал бы, что вы не имеете отношения к его смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29