– Давай, – сделал над собой усилие, сказал Рей. – Куда денешься…
Зойка послушно повернула ключ в замочной скважине, а Рей тем временем схватил Пеху за рукав и затащил его за ширму, где был Зойкин «дамский» уголок.
Дверь отворилась, и дед Микита втащил в комнату упирающуюся… Чучареллу! Он так крепко прихватил ее за шкирку, что старуха уже начала синеть от недостатка воздуха.
– Дед, ты что делаешь!? – воскликнула ошеломленная и в то же время успокоенная Зойка, которая не без внутренней дрожи ждала несколько иного поворота событий. – Отпусти ее, иначе она копыта откинет прямо здесь.
– Хлопец, выходи! – позвал дед Микита, не обращая внимания на слова Зойки. – Та не ховайся, усе знают, что ты тута.
Не отодвигая ширмы, чтобы не засветить Пеху, Рей покинул свое убежище и присоединился к участникам очередного спектакля среди жильцов «Вороньей слободки».
– Ты и вправду оставь бабулю в покое, – сказал Рей, лихорадочно соображая, чтобы значило столь раннее вторжение деда Микиты в комнату Зойки. – Иначе ей кранты.
Рей, как и остальные соседи, хорошо знал, что если у Зойки квартирует очередной сожитель, то лучше ее по утрам не трогать. И уж тем более никто даже не пытался потревожить Зойкин сон спозаранку.
Однажды Зойку по какой-то пустяковой причине (кажется, это была очередная кухонная разборка) разбудил ни свет, ни заря Хайлов. После этого он ходил с синяком на скуле две недели.
Хорошо еще, что старый электрический утюг, который летел ему в голову, просвистел в миллиметре над макушкой, задев по физиономии лишь шнуром с вилкой…
– Во! – воскликнул дед и подтолкнул Чучареллу к дивану. – Предательница!
– Ты это о чем, дед? – поинтересовался Рей.
– Дак она хотела тебя в ментуру сдать. Полночи под Зойкиной дверью проторчала, усё подслушивала. А тады начала звонить. Добрэ, шо у меня седни бессонница…
Телефон в коммуналке был один на всех. Конечно, времена теперь были другие, и «Воронью слободку» могли телефонизировать в два счета и без всякой очереди, но народ в ней собрался и бедный и чересчур прижимистый. Так что на прокладку телефонного кабеля и установку личных телефонов раскошелиться никто не пожелал.
Впрочем, Рей подозревал, что его соседи сделали это с другим, более коварным, умыслом. Единственный телефон в «Вороньей слободке» служил катализатором ссор, без которых ее обитатели уже не мыслили свое существование. Каждодневные склоки являлись для всех чем-то вроде наркотика, моральной подзарядки.
Закоперщицей в таких делах была Чучарелла. Она зорко наблюдала за соседями, и едва кому-нибудь из них требовалось срочно позвонить, как старуха мгновенно срывалась с места с завидной для ее лет прытью, и, очутившись возле телефона первой, начинала трезвонить всем своим приятельницам, которых насчитывалось, как минимум, полгорода.
Естественно, свара становилась неминуемой.
– … Я, значится, ухи насторожил, – продолжал Микита, – бо ейную подлюжью натуру давно знаю, и слышу, шо она бубнит в трубку «Милиция, милиция!» и твое, хлопец, имя называет. Ну, думаю, бисова душа! Своих закладывает. Тут я уже не выдержал. Убил бы, будь моя воля!
– Спасибо, дед, – растроганно сказал Рей. – За мной не заржавеет. Что же ты так, Филипповна? – повернулся он к дивану, где, массируя горло, пыталась отдышаться испуганная Чучарелла. – Нехорошо…
– Я это… Ну, не подумала… – проскрипела в ответ старуха.
– Ой, брешет… – Дед Микита хотел сплюнуть со злости, но, покосившись на Зойку, воздержался. – Не верь ей, сынку. У нее язык как помело.
– А я и не верю, – сказал Рей, недобро глядя на Чучареллу сузившимися глазами.
– Прости меня, Бога ради, старую дуру! – вдруг бухнулась на колени испуганная старуха. – Бес попутал. В телевизоре о тебе говорили… что ты убивец. Вот я и решила… позвонить. Прости…
– Подумаешь, москаля убил… – Дед фыркнул. – Их ще багато. Молодец, хлопец. Нэхай не лезут, куды их не просят. Совсем обнаглели – газ не дают, за бензин денег не сложат, флот из Крыма не уходит… – Микита по устоявшейся привычке к каждодневным полемическим баталиям полез в политику.
Он принимал Рея за своего, так как считал его чистопородным латышом. Микита совершенно не сомневался, что дед Рея тоже бегал по лесам и сражался с комуняками.
«Надо уходить», – подумал Рей, завидев в дверном проеме и головы Змеулов. На лице Валента можно было прочесть целую гамму чувств, но превалировала боязнь.
Что касается Феклы-Фелиции, то она смотрела на Рея как сестра милосердия из какого-нибудь монашеского ордена на горячо обожаемого рыцаря, собирающегося в крестовый поход.
– Ладно, замнем для ясности, – с досадой сказал Рей. – Ты не права, Филипповна. В твои преклонные годы не следует брать грех доносительства на душу. Бог может и не простить. Все, концерт окончен, занавес опускается. До свидания, дорогие соседушки.
С этими словами он выпроводил деда Микиту и Чучареллу в коридор и обернулся к Зойке.
– Ежели что, говори, будто не знала о моих «преступлениях», – сказал он, затягивая брючный ремень потуже. – Благодарю за помощь. Я твой должник. Все, мы ушли. Пеха, вылезай! Нам пора.
– Ловлю на слове, – лукаво сказала Зойка. – Когда у тебя все устаканится (в чем я совершенно не сомневаюсь), мне не составит труда напомнить о твоем обещании.
«Кто бы сомневался…» – мысленно улыбнулся Рей. И решительно шагнул за порог. Пан или пропал, другого уже не дано.
В коридорчике, возле двери на лестничную площадку, их ожидала Фекла. Все остальные, как сговорившись, сидели в своих комнатах тихо, словно мыши в подполе. Она торопливо сунула в руки Рея узелок с едой и шепнула:
– С Богом…
Вот те раз! Кто бы мог подумать, что у этой худой склочной женщины такая добрая отзывчивая душа.
Рей не успел даже поблагодарить ее; Фекла-Фелиция зыбкой тенью мелькнула в сером коридорном проеме (лампочка, освещающая коридор, перегорела и ее, как обычно, некому было заменить), нарисованном кухонным окном, и растаяла. Казалось, что она просто просочилась сквозь дверь своего жилища.
Набрав в легкие побольше воздуха, Рей резко отворил входную дверь и покинул «Воронью слободку».
Глава 19
На улице царили тишь да гладь и божья благодать. Ничто даже не намекало на опасность.
Машин возле дома стояло столько, как и раньше – ровно три: старый «москвич» брюзги Кирдеева, жильца с третьего этажа, изрядно потрепанная «девятка» Гришки с пятого (его фамилию Рей не знал); он был очень прижимист и почти каждый день просил у всех денег на опохмелку, но долг отдавать не спешил; и наконец почти новый «фольксваген» рыночного торговца с четвертого этажа, разбитного вульгарного малого, которого все прозывали Милки-Вэй.
Противоположная сторона улицы была пустынна. Если не считать девушки в рваных джинсах, которую в это раннее утро вывел на прогулку пес неизвестной Рею породы.
Она отчаянно зевала и, наверное, уснула бы на ходу, но здоровенный кобель с такой силой тянул ее за поводок вперед, что девушка невольно ускоряла ход, временами едва не переходя на бег.
«Тихо… – подумал Рей, который внутри был похож на сжатую пружину. – Чересчур тихо, чтобы можно было принять увиденное за обыденную реальность… Стоп, стоп! Так не пойдет. Похоже, у тебя, дружище, начала развиваться мания преследования. В конце концов, я же не Штирлиц, на которого папаша Мюллер спускал своих лучших спецов из гестапо».
Он не стал выходить на тротуар. Улица для него с Пехой все равно была источником повышенной опасности. Покинув подъезд, Рей пошел по бетонной отмостке вдоль дома, завернул за угол и очутился на задворках, в чахлом палисаднике.
– Куда идем? – спросил Пеха.
– Подальше отсюда, – лаконично ответил Рей.
– У тебя есть какой-то план?
– Да. Но есть одна загвоздка.
– И в чем она заключается?
– В тебе.
– Не понял… – Пеха остановился.
Они как раз перепрыгнули через грязный ручеек неизвестного происхождения, от которого отвратительно пахло мазутом и тиной.
– Ты мешаешь мне, – ответил Рей.
– Это почему?
– А тебе не понятно?
– Ну, в общем… конечно…
– Вот и я об этом. У тебя есть где-нибудь еще одна тайная норка?
– Нужно поразмыслить… – Пеха почесал в затылке. – Думаю, что найдется.
– Пойдешь к своим блатным корешам? – догадался Рей.
– А что еще остается? Я ведь не дурак, понимаю, что мне нужно переждать, отсидеться на хазе, пока ты не решишь свои проблемы и не утихнет шум.
– Не боишься, что они сдадут тебя со всеми потрохами?
– Не боюсь. Для моих корешей иметь дело с ментами – западло. Я их знаю давно, проверенные пацаны. К тому же, стукачи в этой среде долго не живут, всем это хорошо известно.
– А если они стукнут на тебя какому-нибудь пахану или смотрящему?
– М-м… Такая возможность не исключается. Но я буду осторожен.
– Это верно. Уж постарайся. От этого зависит твое будущее благополучие. Что ж, тогда давай здесь и расстанемся.
– Ты в какую сторону?
– В противоположную, – отрезал Рей. – Держи пять… – Они пожали друг другу руки. – И бывай здоров. Надеюсь, еще свидимся.
– Надежды юношей питают… – буркнул Пеха и ушел.
Рей некоторое время с неожиданной грустью смотрел ему вслед, затем коротко вздохнул и направился к ближайшему телефонному автомату. Он намеревался выполнить свое обещание – сообщить Костику, где стоит его машина.
Это было небезопасно, – кто знает, вдруг Костик доложил, кому надо, о своей «беседе» с беглым похитителем девиц и его телефон включили на прослушку? – но Рей привык выполнять свои обещания.
Позвонив и услышав в ответ слезливые заверения Костика в добропорядочности, Рей на ходу вскочил в трамвай, и скрипучий электроветеран, качаясь, как пьяный, повез его по изрядно изношенным рельсам неизвестно куда – он даже не успел посмотреть на номер маршрута.
Впрочем, это было неважно. Рей хотел хорошо обдумать свои шансы в предстоящей схватке, а трамвай предлагал некое подобие уединения с собственными мыслями, притом за мизерную цену.
«Быкасов… – наконец прорезалось у него в голове нужное звено. – О моем деле можно говорить только с ним. Кстати, как сказал Никита, Бык и сам горит желанием потолковать со мной тет-а-тет. Если уж и он не поверит в мою невиновность, тогда придется сушить лапти – или сдаваться ментам, или бежать из города, куда глаза глядят».
– Молодой человек, мы приехали!
Громкий голос над головой заставил задумавшегося Рея вздрогнуть. Он поднял глаза и увидел кондукторшу, немолодую женщину с усталыми поблекшими глазами и дряблым лицом.
– Что? – спросил он по инерции.
– Приехали, говорю. Конечная. Вам выходить.
– Да-да, спасибо…
Рей оглянулся. Трамвай был пуст. Он поднялся и пошел к выходу.
Рею нужно было возвращаться, так как найти на этой глухой окраине телефон трудно, однако ему для этого придется подождать следующий трамвай. Иначе «кругосветное путешествие» по кольцевому трамвайному маршруту может показать подозрительным, а Рей не хотел, чтобы на него обращали излишнее внимание.
Как ни удивительно, а телефон-автомат попался Рею на глаза сразу же, как только в ожидании трамвая он зашел в крохотный магазинчик, чтобы купить бутылку «кока-колы» – его начала мучить жажда. Новомодный металлический ящичек с кнопочным набором был прикреплен к фасаду магазина.
Рей даже подивился, что в такой глуши никто не оторвал телефонную трубку. Конечно, ее зафиксировали при помощи прочного металлического тросика, но для юных вандалов это была не проблема.
– У вас есть телефонные карточки? – спросил Рей молоденькую продавщицу, на миловидном лице которой явно читалась скука.
– Нету, закончились, – неприязненно ответила девушка; но, увидев многообещающую улыбку Рея и мгновенно оценив его мужские кондиции, смягчилась и продолжила: – Но для вас найдем.
– Премного благодарен, – галантно склонил голову Рей и расплатился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41