— Не верится… — задумчиво ответил Паргов.
— А фуфайка?
— Так ведь я же тебе говорил, что здесь многие носят светлые фуфайки. Может, обычное совпадение.
— Так что, арестовывать вашего механика Янко Нестерова?
— Если найдем его.
— А почему ты думаешь, что мы его не найдем? — усмехнулся Димов.
— Да очень просто, если во дворе был действительно Янко, то, конечно, он понял, что его узнали. Не сумасшедший же он, чтобы ждать, пока мы его поймаем. Но не очень-то верится, что это был Янко Несторов. Парень обознался.
— Не будь таким уверенным.
— Янко, по-моему, смирный парень. Очень хороший механик, у него большая клиентура. Ты увидишь, какой отличный двухэтажный дом он себе построил. Сам живет на втором этаже, а внизу мастерская. И что бы это ему вдруг приспичило убивать Киро Кушева? Они ведь были друзьями, одного поля ягода, как говорится.
— Он женат?
— Да, женат, но детей нет. Жена его, кажется, неудачно сделала аборт. Нет, здесь не то, что ты думаешь: я не верю, что тот приставал к его жене.
— Обрати внимание, тут все какие-то бездетные. — И одно мне не ясно, по крайней мере сейчас. Убийца стрелял, но не убежал сразу. Наш Стефчо вставал, одевался, с женой препирался, прошел двор, улицу. И когда посмотрел через ограду, увидел убийцу. Очень странный убийца. Любой другой на его месте тут же смылся бы. Ведь яснее ясного, что Проснутся люди, посмотрят в окно. Узнают его, как, может быть, и узнали.
— Он мог войти к убитому и взять что-то. Может, именно из-за этого и совершил убийство.
— Да, разумеется, такое объяснение лежит на поверхности. И вое же есть в нем что-то неубедительное… невероятное. Если бы ему так уж необходимо было рисковать, то наверняка он придумал бы более умный ход… И все-таки лучше нам пойти посмотреть самим.
Наско и Стефан ждали их внизу у машины. Все они уселись в нее, поехали. Через два поворота Наско остановил их:
— Вот дом Янко… Двухэтажный, на углу.
Димов посмотрел через стекло — дом был совершенно темным, никаких признаков жизни.
— Наско и Пырван пусть останутся, — распорядился Димов, — и внимательно охраняют дом, пока мы не придем.
Только они собрались двинуться дальше, как на темном шоссе блеснули фары, и вскоре показался фургон доктора Станкова. Они дали знак его шоферу ехать за ними и вскоре были на месте. Доктор Станков с трудом вылез из машины; и без того массивный, он в своем толстом свитере стал совсем похож на медведя.
— Я даже не успел сварить себе кофе, — пожаловался он. — А мы, толстяки, по ночам очень сонливые.
Начался осмотр. Расстояние между оградой и домом было совсем небольшим — около четырех метров. По всей вероятности, стреляли не с улицы, поскольку там не нашли гильз. Дом был одноэтажный, низкий, давно не крашенный, какой-то заброшенный.
Недалеко от входной двери росла старая развесистая айва. Именно там и нашли четыре гильзы. Посмотрели через разбитое стекло. Пол был почти вровень с землей, довольно грязный, покрыт побелевшей дорожкой. На полу ничком лежал Кушев в луже крови. Пуля угодила чуть выше левого глаза, раздробила череп. Видны были еще две раны — одна в горле, другая в области сердца.
— Все три смертельные, — пробормотал доктор Станков с отвращением. — Смерть наступила моментально.
Они прошли внутрь дома. Узкий, нечистый коридорчик разделял его на две половины.
С правой стороны были кухня и хорошо обставленная комната, которая, наверное, служила гостиной. С левой стороны — чуланчик и комната, в которой произошло убийство. Меблировка в ней была скудная: только кровать и какой-то старый деревенский сундук, окованный цветной жестью. Доктор Станков склонился над трупом.
— Только три раны, — равнодушно сказал он. — Четвертая пуля ударила в стену, вы видели куда. Все три пули шли откуда-то снизу. Очевидно, убийца присел на корточки за айвой и разом выпустил все четыре пули. Он целился в сердце, а пока Кушев падал, пули попали в горло и в голову.
Они внимательно обыскали труп. Оказалось, что в карманах полно бумаг и документов, которые там едва умещались. В заднем кармане брюк нашли старый, истертый бумажник, набитый деньгами. Пересчитали деньги — двести шестнадцать левов без мелочи. Сундук был заперт, и ни один из ключей, найденных в карманах убитого, не подходил к нему.
Димов и Паргов озадаченно переглянулись.
— Вот тебе еще одна загадка, — сказал Димов. — Где задержался убийца? Явно он не дошел до трупа, иначе взял бы, по крайней мере, деньги или что-нибудь другое, хотя бы для того, чтобы замаскировать истинную цель убийства, если это не был грабеж.
— К тому же быстрее было бы влезть в окно, — добавил Паргов. — И из элементарной предосторожности погасить лампу. Как знать, может, он взял что-то в других комнатах…
Димов задумчиво осматривал комнату. Потом оставил Паргова провести тщательный обыск, а сам вместе с Наско и двумя сотрудниками быстро направился к дому Янко Нестерова. Улица была все такой же тихой и темной, в доме механика ни лучика света. Они разработали подробный план, как проникнуть в дом, поставили засаду. В дом должны были войти Димов и Наско.
— Вероятность сопротивления невелика, — сказал Димов. — Он или сбежал, или уже подготовил какую-нибудь ложь. Не думаю, что он будет здесь сопротивляться, но как знать. Может, он думает, что в темноте его не узнали.
Они вошли в небольшой двор с грядками цветов возле дома. Бетонная лестница без перил вела на второй этаж. Димов поднялся первым, Наско за ним. У двери была маленькая площадка, справа на дверной раме белела старомодная фарфоровая чашечка звонка. Димов слегка нажал на кнопку, потом еще раз, уже сильней, и стал ждать.
Вскоре окно над лестницей засветилось, послышался легкий скрежет ставен. Они отошли в сторону. Теперь хорошо было видно все окно, в котором показалась мужская фигура.
— Кто? — спросил мужчина.
В голосе его Димову почудилась затаенная тревога.
— Милиция! — сказал Димов. На минуту стало тихо.
— Милиция? — переспросил мужчина. — Сейчас иду… Послышался скрип двери, шаги босых ног в прихожей. Потом на пороге появился мужчина в майке и черных трусах.
Он был худощав и жилист, на лице выступали скулы. Левую бровь рассекал широкий шрам, видимо, от старой раны.
— Вам нужно одеться, — спокойно сказал Димов. — Пойдете с нами в сельсовет.
Димов поймал на себе испытующий взгляд механика.
— Хорошо, — сказал он, но голос его звучал еще глуше. Он повернулся и направился в прихожую.
— Подождите! — остановил его Димов. — Наско, иди с ним.
— Товарищ начальник, вы испугаете жену! — сказал мужчина, и в голосе впервые появилась умоляющая нотка.
— Ничего страшного…
— Хочу вас спросить, мне с собой что-нибудь брать?
— Что именно?
— Ну, в дорогу… Еду, одежду.
— Нет, не нужно! — резко ответил Димов. — Только оденьтесь.
— Да, да, хорошо, — явно успокоившись, сказал механик.
Наско вошел вместе с Нестеровым. Не в первый раз видел он эту уютную спальню с новой городской мебелью и фарфоровыми украшениями на стенах. На широкой кровати, укрывшись почти с головой, лежала жена Янко и испуганно смотрела на них.
— Не бойся, ничего страшного, — успокоил ее Янко. Он начал одеваться. Движения его были быстрыми и уверенными.
— Зачем тебя вызывают?
— Откуда я знаю? — пожал плечами Янко. — Ты вот его спроси.
— Наско, скажи! — умоляюще попросила женщина.
— Да ничего страшного, — пробормотал Наско. — Расспросят его об одном деле.
— Знаешь, браток, в культурных странах не будят людей по ночам, — сказал Янко. — Всему свое время…
— Скажем — поймешь, что нам нужно! — уклончиво ответил Наско.
Немного погодя они вышли из дома — каблуки застучали по ступенькам. Димов заметил, как из-за тонкой занавески за ними следила женщина. На улице к ним присоединилось несколько человек, оставшихся в засаде.
— Ого, красная гвардия! — с иронией заметил Янко. — Уж не началось ли снова раскулачивание?
Ему никто не ответил. Вскоре подошли к сельсовету и поднялись по деревянной лестнице. В дежурной комнате горел свет, но она пустовала.
— Останется только Наско, — сказал Димов, — другим ждать у входа… Предупреждаю, — обратился он к Нестерову, — что любое ложное показание обернется против вас. А теперь расскажите, что вы делали этим вечером?
Лицо Нестерова оставалось безучастным.
— С какого часа?
— Ну, скажем, с шести.
— Я был в мастерской, — медленно начал Несторов. — Заряжал аккумулятор. К семи поднялся наверх, ждал гостей. Мы собираемся раза два в неделю, играем в белот.
— Всегда вчетвером?
— Можно сказать, всегда. Во всяком случае, никого из посторонних не принимаем.
На этот раз должны были играть втроем. Свилен не пришел. Сказать по правде, лично я предпочитаю играть втроем — так каждый отвечает сам за себя.
— Кто были другие двое?
— Славчо Кынев, мой приятель. Он постоянный партнер. Славчо привел с собой Манаско, фамилии его не знаю. Манаско механик в ремонтной мастерской, играет хорошо, но мне он не нравится. Больно уж важничает. Но Славчо просто влюбился в него, из Софии даже привез — как было отказать. Они заупрямились, не хотели играть втроем, даже послали мою жену найти четвертого. Никого она не нашла, и мы сели втроем.
— Где играли?
— На кухне. Мы всегда играем на кухне, чтобы не мешать жене спать. Играли примерно до пол-одиннадцатого, игра кое-как шла. А потом поссорились.
— Из-за чего?
— Из-за игры. Обычно мы не открываем карты, но тут Славчо при сдаче открыл последнюю — валета. Был мой ход, и валет должен был прийти ко мне, а у меня их уже было три. Начался спор. Я сказал, что, конечно, согласен продолжать игру, хотя карта и открыта. А Славчо твердит свое — ошибка при сдаче, надо сдавать снова. Но ведь это не покер!.. Разве я не прав?
— Конечно, не правы.
— Может быть, но мы обычно так делали. Или, в крайнем случае, кладем карту обратно в колоду. Я, конечно, и на это был согласен, ведь у меня было три валета… Но зачем я рассказываю все эти глупости?
— Ничего, ничего, интересно.
Янко с удивлением посмотрел на Димова.
— Да, на этот раз Славчо заупрямился. Он выпил,, а пить не умеет и стал задираться. Не согласился сбросить карты, хотя и так проигрывал. Мы с Манаско выигрывали, но что поделать. Он расстроил игру. Начальство — как с ним спорить! — закончил механик с добродушной иронией.
— А сколько выпили?
— Около литра — на всех, разумеется. Не очень много, игре не мешает. Наша ракия — фруктовая, не особенно крепкая.
— А ваша жена спала?
— Спала, конечно, но шум ее разбудил. Даже заглянула на кухню — узнать, что там происходит. Если жены нас не будут удерживать, мы когда-нибудь подеремся из-за этих карт. Приятели ушли, никто никому не платил. Я пошел в спальню…
— Жена уже заснула?
— Нет. Мы поговорили немного, потом и я лег.
— Когда это было? Я хочу спросить, в котором часу вы заснули?
— Не знаю… Наверное, около одиннадцати.
— Хорошо! — кивнул Димов. — Приблизительно в это время, я хочу сказать — перед тем, как заснуть, вы ничего не слышали?
— А что я мог слышать?
— То, что произвело бы на вас впечатление. Шум какой-нибудь, скажем, голоса…
— Нет, ничего, — решительно сказал механик и вдруг добавил: — А, нет, как только заснул, под окном затарахтела «Ява» Спаса, соседа. Я даже выругал его про себя, не первый раз он выкидывает такой номер — будит людей.
— Почему вы уверены, что это был именно Спас?
— Я же слышал, как он отворил ворота и въехал во двор. Димов посмотрел на Наско:
— Ты знаешь этого Спаса?
— Знаю. Работает в Пернике, иногда поздно возвращается на мотоцикле.
— Пойди позови его!..
Наско вышел. Димов взглянул на Янко. Тот выглядел совсем успокоившимся, даже удобнее уселся на стуле.
— Очень странно, что вы больше ничего не слышали, — сказал Димов. — Потому что именно в это время неподалеку от вашего дома стреляли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27