– Он взглянул на Тиббса, который сидел вполоборота к нему, облокотившись на дверцу.
– Совершенно правильно, колени подогнутся, плечи обмякнут, голова упадет на грудь, и он попросту осядет на землю.
Свет забрезжил, и мысли Сэма сделали внезапный скачок.
– Но Мантоли лежал растянувшись! С руками на затылке, словно защищал голову!
– Вот именно, – согласился Тиббс. – Так вы его и нашли, я видел снимки тела.
– Постой-ка, – перебил Сэм. – А если мы предположим, что он оставался в сознании еще несколько секунд или около того…
– И что же? – поощрил Тиббс.
– Тогда он вскинет руки и попытается защититься.
– Вы начинаете рассуждать, как настоящий следователь, – похвалил Вирджил.
– А он так и лежал, когда я подъехал.
– Верно.
– И выходит, не сразу потерял сознание.
Сэм был настолько поглощен разговором, что пропустил нужный поворот. Быстро оглянувшись, он заметил, что проскочил уже весь квартал, круто развернулся и поддал газу, чтобы наверстать потерянное время.
– Нет, не думаю, – сказал Тиббс.
– Может, я что-нибудь упустил?
– Предположим, Мантоли получил удар там, где вы его нашли. Но, судя по положению тела, он падал плашмя – значит, должен был попытаться выставить руки.
– Понимаю! – взорвался Сэм. – Он бы ободрал ладони о мостовую. И может быть, здорово.
– Ну, и…
– А если на ладонях ни царапины и вообще никаких следов, значит, все произошло не там, где он лежал.
– Или, – закончил за него Тиббс, – кто-то позаботился изменить первоначальное положение тела.
– Тоже верно, хотя и вряд ли, – подхватил Сэм. – Ведь это происходило посередине шоссе и в любой момент могла появиться машина. Например, я мог проехать.
– Сэм, – сказал Тиббс, – у вас задатки настоящего профессионала.
На этот раз Сэм даже не заметил, что Тиббс назвал его по имени. Он уже парил в будущем, где существовал новый Сэм Вуд – сыщик-профессионал, специалист по расследованию убийств. Тут он и вспомнил, что знает одного такого следователя – им был тот черный, который сидит рядом.
– Как ты получил свою профессию, Вирджил?
– Первоклассные учителя плюс десять лет опыта. Все поступающие в полицию Пасадены начинают со школы. И довольно скоро там приобретаешь столько знаний, просто удивительно.
Свой следующий вопрос Сэм обдумывал целую минуту.
– Вирджил, то, о чем я собираюсь спросить, вряд ли тебе понравится. Но мне очень хочется знать, как ты туда попал? Нет, даже не так. Я хочу спросить тебя прямо: как все это могло привалить цветному? Но если ты рассердился, так и скажи.
Тиббс ответил вопросом на вопрос:
– Вы ведь всегда жили на Юге?
– Я не бывал дальше Атланты, – признался Сэм.
– Тогда вам, наверное, трудно в это поверить, но в нашей стране есть такие места, где цветной – пользуясь вашей терминологией – такой же человек, как и любой другой. Правда, не все придерживаются подобных взглядов, но хотя бы не выражают это открыто. Например, у нас, в Калифорнии, может проходить неделя за неделей, и никто не напомнит мне, что я негр. А здесь без этого не обходится и пятнадцати минут. Если бы вы попали куда-нибудь, где бы вас ненавидели за южный выговор, то есть вся ваша вина состояла бы в том, что вы разговариваете, как вам свойственно и как вы умеете, тогда, быть может, вы получили бы слабое представление о том, что это такое – быть постоянно преследуемым за какую-то ерунду, которая не имеет, по существу, никакого значения и в которой вы не виновны ни сном ни духом.
Сэм покачал головой.
– Кое-кто из здешних парней убил бы тебя на месте за такие разговорчики, – сказал он.
– Я отвечал на ваш вопрос, – ответил Тиббс.
На какое-то время Сэм погрузился в задумчивость. Затем он решил не возобновлять разговор и все еще в молчании подвел машину к тротуару напротив аптеки Саймона. Когда Сэм в последний раз сверялся с часами, он был ровно на минуту впереди своего прежнего графика. Он неторопливо взял в руки планшетку и медленно заполнил бланк рапорта. Затем взглянул на часы и увидел, что успешно протянул полминуты. Теперь он мог с чистой совестью записать время; Сэм сделал пометку, включил свет и молча передал планшетку Тиббсу.
Сыщик из Калифорнии внимательно просмотрел записи и возвратил Сэму. Тот мог и не спрашивать – он и так знал, что Тиббс заметил, до чего точно совпадают их сегодняшний график и пометки, сделанные в роковую ночь. И он не ошибся.
– Это просто поразительно, Сэм, – сказал Тиббс. – Я не знаю почти никого, кто был бы способен провести машину минута в минуту и след в след, как это сделали вы. – Тиббс на мгновение остановился. – Следующий отрезок пути самый важный, вы это, разумеется, понимаете.
– Разумеется, понимаю, мистер Тиббс. – Сэм подлил капельку яда в голос.
– Что ж, моя вера в ваши способности получила еще одно подтверждение, – произнес Тиббс.
Эти слова озадачили Сэма: ему не было ясно, надо ли тут обижаться, а если и обидеться, то по какому поводу?
– Ну ладно, пора ехать, – оказал он и тронулся с места.
Все еще в раздражении, он перевалил через рельсы, за которыми лежал Бидонвиль и негритянские кварталы. Оказавшись здесь, Сэм склонился к рулю, по привычке высматривая спящих собак. Но улицы были пустынны. Сэм тщательно повторил свой путь мимо наспех сколоченных, облупленных домишек, переехал боковую железнодорожную ветку и повел машину по улице, поднимавшейся к дому Парди.
В этот момент Сэм подумал о Делорес: что, если ей не спится и она опять на ногах? Ведь так уже дважды бывало. И тогда негр увидит белую девушку голой! За два перекрестка до дома Парди Сэм свернул направо и проехал пару кварталов по тряской, неровной дороге. Ощущение легкой вины появилось у него в душе, но Сэм тут же подавил это чувство. Да и кружок совсем незаметный, подумалось ему.
У второго угла Сэм повернул налево, и машина пошла по темной улице так же ровно, как до всех этих объездов. Когда асфальт внезапно кончился и их порядком тряхнуло, Сэм было испугался, но потом вспомнил, что поперечной улицей можно выбраться на знакомую дорогу, оставив дом Парди на квартал позади. Достигнув перекрестка, Сэм плавно завернул за угол, вновь оказался на мостовой и поехал, уже никуда не сворачивая, до самого шоссе. Тут он, как всегда осторожно, притормозил и повернул к закусочной.
Набирая скорость, он задумался, что же делать с Вирджилом: ведь цветных в закусочную не пускают. Сэм так и не разрешил эту задачу до самой стоянки. Здесь он взглянул на часы.
– Все еще в графике? – поинтересовался Тиббс.
Сэм кивнул:
– Обычно я тут останавливаюсь перекусить минут на пятнадцать.
– Знаете что, вы идите и не торопитесь, – сказал он. – Я подожду в машине.
Укоры совести нет-нет да и тревожили Сэма, пока он был в закусочной. В том, что он сделал небольшой крюк (пусть из самых понятных побуждений и сам по себе незначительный), уже было что-то неприятное, а заставлять человека, хотя бы и черного, ждать, пока сам сидишь и жуешь в каком-никаком уюте, – эта мысль злила Сэма. Он повернулся к Ральфу:
– Заверни-ка сандвич с ветчиной и еще кусок пирога. Да, пожалуй, прибавь картонку молока и несколько соломинок.
– Это не той ли черномазой ищейке? – спросил Ральф. – Для него у нас ничего нет.
Сэм выпрямился во весь рост.
– Когда я говорю тебе, – прикрикнул он, – ты лучше слушай! Что я буду делать с этой жратвой, не твое собачье дело!
Ральф съежился под его взглядом, но не отступил.
– Хозяину это не понравится, – возразил он.
– Давай пошевеливайся! – приказал Сэм.
Ральф зашевелился, но вид у него был злобный. Когда Сэм положил на стойку доллар, бармен смахнул монету, словно это было что-то мерзопакостное, и протянул сдачу. А едва дверь за полицейским закрылась, его тощее прыщавое лицо исказила кривая гримаса: «Беги, целуйся со своими неграми!» Нет, так просто это не кончится, он скажет хозяину. Тот, между прочим, член городского совета, и уж его-то Сэм Вуд не заставит пошевеливаться!
Озлобление Ральфа ничуть не тревожило Сэма, более того, на душе у него стало спокойнее. А когда он пододвинул завтрак Тиббсу, то почувствовал даже некоторую гордость. Сэм тронулся со стоянки, вывел машину на шоссе, сверился с часами и в награду за все убедился, что по-прежнему точен. Он осторожно подъехал к тому месту, где обнаружил тело, мягко притормозил и остановился.
– Ну, как там со временем? – спросил Тиббс.
– Минута в минуту, – ответил Сэм.
– Примите мою глубокую благодарность, – сказал Тиббс, – вы мне очень помогли, пожалуй, даже больше, чем можете себе представить. А также спасибо за то, что позаботились о моем завтраке. – Он прожевал кусочек сандвича и сделал глоток молока из пакета. – А теперь мне бы хотелось услышать от вас только одну вещь: почему вы решили изменить обычный маршрут, когда мы были еще по ту сторону железнодорожных путей?
Глава 9
Известие о том, что его кандидатуру на должность начальника полиции в небольшом городке Уэллсе посчитали самой подходящей, Билл Гиллспи отметил покупкой нескольких книг по организации полицейской службы и расследованию преступлений. То, что эти книги нужны ему по работе, придавало Биллу ощущение собственной значимости, хотя за все минувшие недели в Уэллсе он так и не нашел времени прочитать и страницы. После совещания у мэра он решил заняться ими без отлагательств. Ранним тихим вечером, предварительно хорошенько подкрепившись и надев шлепанцы, он уселся поближе к свету и предпринял честную попытку изучить купленные руководства.
Он начал с «Расследования убийства» Снайдера. Ему не пришлось слишком далеко залезать, чтобы постигнуть, как много из того, что он должен был сделать и не сделал, звучит для него новостью. Ну вот хотя бы начальный раздел: «Осмотр трупа». Вместо того чтобы произвести внимательное обследование либо поручить это кому-нибудь из подчиненных, он лишь быстро взглянул на тело и тут же удалился. Мало того, он так поступил при свидетелях. Правда, на его счастье, свидетели, наверное, и не поняли, что он плавает в этом вопросе.
Но тут он вспомнил, что там присутствовал Вирджил Тиббс. И не просто присутствовал, а, получив приглашение приступить к осмотру следом за Гиллспи, произвел самое доскональное обследование, хотя в тот момент для него это не представляло никакого практического интереса.
Гиллспи отложил книгу и сомкнул руки на затылке. В редком для него настроении справедливой самоотрешенности он признался себе, что сравнение было в пользу негра. Затем ему в голову пришла счастливая мысль – ведь еще не поздно спросить у Тиббса отчет об осмотре трупа и таким образом восполнить пробел в собственном расследовании. Единственным возражением против такого шага было то, что за Тиббсом явно признавалась профессиональная состоятельность. Гиллспи секунду-другую взвешивал этот вопрос и пришел к решению, что цена не так уж непомерна. Потребовав отчет, он даже выставит себя в лучшем свете. Завтра же утром он так и сделает.
С чувством, что вечер не прошел даром, Билл наконец улегся в постель, и спалось ему очень хорошо.
Легкое, приятное состояние не оставляло его и утром, пока он брился и завтракал, продумывая в уме планы на сегодняшний день. В управлении его ждал Эрик Кауфман; Гиллспи пригласил посетителя в кабинет и жестом показал на стул.
– Чем могу служить? – осведомился он.
– Вот хочу попросить разрешение на пистолет, – сказал Кауфман, подходя прямо к сути.
– На пистолет? А зачем? Вы что, держите при себе крупные суммы денег?
– Я бы не прочь, – ответил Кауфман. – Правда, маэстро Мантоли имел такую привычку и… В общем, у меня крупных сумм не бывает.
– Зачем же тогда вам оружие?
Кауфман подался вперед:
– Я не хочу сказать ничего дурного о ваших служащих, мистер Гиллспи, и, пожалуйста, не воспринимайте это таким образом, но где-то поблизости прячется убийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Совершенно правильно, колени подогнутся, плечи обмякнут, голова упадет на грудь, и он попросту осядет на землю.
Свет забрезжил, и мысли Сэма сделали внезапный скачок.
– Но Мантоли лежал растянувшись! С руками на затылке, словно защищал голову!
– Вот именно, – согласился Тиббс. – Так вы его и нашли, я видел снимки тела.
– Постой-ка, – перебил Сэм. – А если мы предположим, что он оставался в сознании еще несколько секунд или около того…
– И что же? – поощрил Тиббс.
– Тогда он вскинет руки и попытается защититься.
– Вы начинаете рассуждать, как настоящий следователь, – похвалил Вирджил.
– А он так и лежал, когда я подъехал.
– Верно.
– И выходит, не сразу потерял сознание.
Сэм был настолько поглощен разговором, что пропустил нужный поворот. Быстро оглянувшись, он заметил, что проскочил уже весь квартал, круто развернулся и поддал газу, чтобы наверстать потерянное время.
– Нет, не думаю, – сказал Тиббс.
– Может, я что-нибудь упустил?
– Предположим, Мантоли получил удар там, где вы его нашли. Но, судя по положению тела, он падал плашмя – значит, должен был попытаться выставить руки.
– Понимаю! – взорвался Сэм. – Он бы ободрал ладони о мостовую. И может быть, здорово.
– Ну, и…
– А если на ладонях ни царапины и вообще никаких следов, значит, все произошло не там, где он лежал.
– Или, – закончил за него Тиббс, – кто-то позаботился изменить первоначальное положение тела.
– Тоже верно, хотя и вряд ли, – подхватил Сэм. – Ведь это происходило посередине шоссе и в любой момент могла появиться машина. Например, я мог проехать.
– Сэм, – сказал Тиббс, – у вас задатки настоящего профессионала.
На этот раз Сэм даже не заметил, что Тиббс назвал его по имени. Он уже парил в будущем, где существовал новый Сэм Вуд – сыщик-профессионал, специалист по расследованию убийств. Тут он и вспомнил, что знает одного такого следователя – им был тот черный, который сидит рядом.
– Как ты получил свою профессию, Вирджил?
– Первоклассные учителя плюс десять лет опыта. Все поступающие в полицию Пасадены начинают со школы. И довольно скоро там приобретаешь столько знаний, просто удивительно.
Свой следующий вопрос Сэм обдумывал целую минуту.
– Вирджил, то, о чем я собираюсь спросить, вряд ли тебе понравится. Но мне очень хочется знать, как ты туда попал? Нет, даже не так. Я хочу спросить тебя прямо: как все это могло привалить цветному? Но если ты рассердился, так и скажи.
Тиббс ответил вопросом на вопрос:
– Вы ведь всегда жили на Юге?
– Я не бывал дальше Атланты, – признался Сэм.
– Тогда вам, наверное, трудно в это поверить, но в нашей стране есть такие места, где цветной – пользуясь вашей терминологией – такой же человек, как и любой другой. Правда, не все придерживаются подобных взглядов, но хотя бы не выражают это открыто. Например, у нас, в Калифорнии, может проходить неделя за неделей, и никто не напомнит мне, что я негр. А здесь без этого не обходится и пятнадцати минут. Если бы вы попали куда-нибудь, где бы вас ненавидели за южный выговор, то есть вся ваша вина состояла бы в том, что вы разговариваете, как вам свойственно и как вы умеете, тогда, быть может, вы получили бы слабое представление о том, что это такое – быть постоянно преследуемым за какую-то ерунду, которая не имеет, по существу, никакого значения и в которой вы не виновны ни сном ни духом.
Сэм покачал головой.
– Кое-кто из здешних парней убил бы тебя на месте за такие разговорчики, – сказал он.
– Я отвечал на ваш вопрос, – ответил Тиббс.
На какое-то время Сэм погрузился в задумчивость. Затем он решил не возобновлять разговор и все еще в молчании подвел машину к тротуару напротив аптеки Саймона. Когда Сэм в последний раз сверялся с часами, он был ровно на минуту впереди своего прежнего графика. Он неторопливо взял в руки планшетку и медленно заполнил бланк рапорта. Затем взглянул на часы и увидел, что успешно протянул полминуты. Теперь он мог с чистой совестью записать время; Сэм сделал пометку, включил свет и молча передал планшетку Тиббсу.
Сыщик из Калифорнии внимательно просмотрел записи и возвратил Сэму. Тот мог и не спрашивать – он и так знал, что Тиббс заметил, до чего точно совпадают их сегодняшний график и пометки, сделанные в роковую ночь. И он не ошибся.
– Это просто поразительно, Сэм, – сказал Тиббс. – Я не знаю почти никого, кто был бы способен провести машину минута в минуту и след в след, как это сделали вы. – Тиббс на мгновение остановился. – Следующий отрезок пути самый важный, вы это, разумеется, понимаете.
– Разумеется, понимаю, мистер Тиббс. – Сэм подлил капельку яда в голос.
– Что ж, моя вера в ваши способности получила еще одно подтверждение, – произнес Тиббс.
Эти слова озадачили Сэма: ему не было ясно, надо ли тут обижаться, а если и обидеться, то по какому поводу?
– Ну ладно, пора ехать, – оказал он и тронулся с места.
Все еще в раздражении, он перевалил через рельсы, за которыми лежал Бидонвиль и негритянские кварталы. Оказавшись здесь, Сэм склонился к рулю, по привычке высматривая спящих собак. Но улицы были пустынны. Сэм тщательно повторил свой путь мимо наспех сколоченных, облупленных домишек, переехал боковую железнодорожную ветку и повел машину по улице, поднимавшейся к дому Парди.
В этот момент Сэм подумал о Делорес: что, если ей не спится и она опять на ногах? Ведь так уже дважды бывало. И тогда негр увидит белую девушку голой! За два перекрестка до дома Парди Сэм свернул направо и проехал пару кварталов по тряской, неровной дороге. Ощущение легкой вины появилось у него в душе, но Сэм тут же подавил это чувство. Да и кружок совсем незаметный, подумалось ему.
У второго угла Сэм повернул налево, и машина пошла по темной улице так же ровно, как до всех этих объездов. Когда асфальт внезапно кончился и их порядком тряхнуло, Сэм было испугался, но потом вспомнил, что поперечной улицей можно выбраться на знакомую дорогу, оставив дом Парди на квартал позади. Достигнув перекрестка, Сэм плавно завернул за угол, вновь оказался на мостовой и поехал, уже никуда не сворачивая, до самого шоссе. Тут он, как всегда осторожно, притормозил и повернул к закусочной.
Набирая скорость, он задумался, что же делать с Вирджилом: ведь цветных в закусочную не пускают. Сэм так и не разрешил эту задачу до самой стоянки. Здесь он взглянул на часы.
– Все еще в графике? – поинтересовался Тиббс.
Сэм кивнул:
– Обычно я тут останавливаюсь перекусить минут на пятнадцать.
– Знаете что, вы идите и не торопитесь, – сказал он. – Я подожду в машине.
Укоры совести нет-нет да и тревожили Сэма, пока он был в закусочной. В том, что он сделал небольшой крюк (пусть из самых понятных побуждений и сам по себе незначительный), уже было что-то неприятное, а заставлять человека, хотя бы и черного, ждать, пока сам сидишь и жуешь в каком-никаком уюте, – эта мысль злила Сэма. Он повернулся к Ральфу:
– Заверни-ка сандвич с ветчиной и еще кусок пирога. Да, пожалуй, прибавь картонку молока и несколько соломинок.
– Это не той ли черномазой ищейке? – спросил Ральф. – Для него у нас ничего нет.
Сэм выпрямился во весь рост.
– Когда я говорю тебе, – прикрикнул он, – ты лучше слушай! Что я буду делать с этой жратвой, не твое собачье дело!
Ральф съежился под его взглядом, но не отступил.
– Хозяину это не понравится, – возразил он.
– Давай пошевеливайся! – приказал Сэм.
Ральф зашевелился, но вид у него был злобный. Когда Сэм положил на стойку доллар, бармен смахнул монету, словно это было что-то мерзопакостное, и протянул сдачу. А едва дверь за полицейским закрылась, его тощее прыщавое лицо исказила кривая гримаса: «Беги, целуйся со своими неграми!» Нет, так просто это не кончится, он скажет хозяину. Тот, между прочим, член городского совета, и уж его-то Сэм Вуд не заставит пошевеливаться!
Озлобление Ральфа ничуть не тревожило Сэма, более того, на душе у него стало спокойнее. А когда он пододвинул завтрак Тиббсу, то почувствовал даже некоторую гордость. Сэм тронулся со стоянки, вывел машину на шоссе, сверился с часами и в награду за все убедился, что по-прежнему точен. Он осторожно подъехал к тому месту, где обнаружил тело, мягко притормозил и остановился.
– Ну, как там со временем? – спросил Тиббс.
– Минута в минуту, – ответил Сэм.
– Примите мою глубокую благодарность, – сказал Тиббс, – вы мне очень помогли, пожалуй, даже больше, чем можете себе представить. А также спасибо за то, что позаботились о моем завтраке. – Он прожевал кусочек сандвича и сделал глоток молока из пакета. – А теперь мне бы хотелось услышать от вас только одну вещь: почему вы решили изменить обычный маршрут, когда мы были еще по ту сторону железнодорожных путей?
Глава 9
Известие о том, что его кандидатуру на должность начальника полиции в небольшом городке Уэллсе посчитали самой подходящей, Билл Гиллспи отметил покупкой нескольких книг по организации полицейской службы и расследованию преступлений. То, что эти книги нужны ему по работе, придавало Биллу ощущение собственной значимости, хотя за все минувшие недели в Уэллсе он так и не нашел времени прочитать и страницы. После совещания у мэра он решил заняться ими без отлагательств. Ранним тихим вечером, предварительно хорошенько подкрепившись и надев шлепанцы, он уселся поближе к свету и предпринял честную попытку изучить купленные руководства.
Он начал с «Расследования убийства» Снайдера. Ему не пришлось слишком далеко залезать, чтобы постигнуть, как много из того, что он должен был сделать и не сделал, звучит для него новостью. Ну вот хотя бы начальный раздел: «Осмотр трупа». Вместо того чтобы произвести внимательное обследование либо поручить это кому-нибудь из подчиненных, он лишь быстро взглянул на тело и тут же удалился. Мало того, он так поступил при свидетелях. Правда, на его счастье, свидетели, наверное, и не поняли, что он плавает в этом вопросе.
Но тут он вспомнил, что там присутствовал Вирджил Тиббс. И не просто присутствовал, а, получив приглашение приступить к осмотру следом за Гиллспи, произвел самое доскональное обследование, хотя в тот момент для него это не представляло никакого практического интереса.
Гиллспи отложил книгу и сомкнул руки на затылке. В редком для него настроении справедливой самоотрешенности он признался себе, что сравнение было в пользу негра. Затем ему в голову пришла счастливая мысль – ведь еще не поздно спросить у Тиббса отчет об осмотре трупа и таким образом восполнить пробел в собственном расследовании. Единственным возражением против такого шага было то, что за Тиббсом явно признавалась профессиональная состоятельность. Гиллспи секунду-другую взвешивал этот вопрос и пришел к решению, что цена не так уж непомерна. Потребовав отчет, он даже выставит себя в лучшем свете. Завтра же утром он так и сделает.
С чувством, что вечер не прошел даром, Билл наконец улегся в постель, и спалось ему очень хорошо.
Легкое, приятное состояние не оставляло его и утром, пока он брился и завтракал, продумывая в уме планы на сегодняшний день. В управлении его ждал Эрик Кауфман; Гиллспи пригласил посетителя в кабинет и жестом показал на стул.
– Чем могу служить? – осведомился он.
– Вот хочу попросить разрешение на пистолет, – сказал Кауфман, подходя прямо к сути.
– На пистолет? А зачем? Вы что, держите при себе крупные суммы денег?
– Я бы не прочь, – ответил Кауфман. – Правда, маэстро Мантоли имел такую привычку и… В общем, у меня крупных сумм не бывает.
– Зачем же тогда вам оружие?
Кауфман подался вперед:
– Я не хочу сказать ничего дурного о ваших служащих, мистер Гиллспи, и, пожалуйста, не воспринимайте это таким образом, но где-то поблизости прячется убийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27