Оставалось проехать пятьсот метров. Самых трудных. Для большей осторожности надо было бы подождать, но у нее не было времени. Часовой механизм адской машины был подключен, и если она промедлит, то взорвется вместе с машиной... Вытерев потные руки о комбинезон, Обок перезарядила обойму и села за руль.
Она снова проехала через пустую стоянку и медленно выехала, улыбнувшись охраннику. Обок повернула направо — улица была пуста. Она еще раз все перебрала в памяти, Выехав на дорогу, идущую вдоль площади Йоидо, она собиралась повернуть налево и подъехать к пункту проката роликовых коньков.
Там была дорожка для моечных машин. Даже если бы ее охранял полицейский, ее бы это не остановило. В худшем случае, ей пришлось бы его убить.
Обок посмотрела на часы. Времени как раз хватало на то, чтобы спастись, бросив машину. Даже если бы полиция ее заметила, она бы не успела вмешаться. Обок посмотрела — пистолет был рядом, на сиденье. Подняв глаза, она вдруг увидела ехавший ей навстречу «дэу» темного цвета.
* * *
Задержавшись на углу улицы, Малко заметил выезжавшую со стоянки «Тон-а ильбо» белую «киа» в тот момент, когда она находилась еще в ста метрах.
Рядом — ни одного полицейского. Если Обок удастся от него ускользнуть, у нее уже не будет никаких препятствий — на площади полно народа: женщин, детей... Белый капот приближался к нему. Он почувствовал мурашки по коже и в то же время какое-то безразличие. Малко не в первый раз разыгрывал свою жизнь в русскую рулетку. Но сейчас был один шанс из двух... Или «киа» взрывается от удара... Или он выигрывает...
Белая машина сделала поворот в сторону, стараясь обогнуть его, и въехала на тротуар.
Он, в свою очередь, резко повернул рулем, преградив ей дорогу.
Его рассудок подсказывал ему уступить. Было яркое небо, время мечтать, а люди, подвергавшиеся опасности, в конце концов были ему совершенно незнакомы.
У Малко даже сердце не забилось сильнее. Он машинально сделал еще один резкий поворот рулем, чтобы встать перед «киа». Теперь через ветровое стекло он мог видеть лицо кореянки. Она, похоже, рычала, поскольку рот у нее был открыт. Ее правая рука размахивала пистолетом.
Обок попыталась сделать последний маневр и проскочить между стеной и «дэу», но Малко помешал.
Крепко вцепившись в руль, он шел на белую машину. До удара была лишь какая-то секунда.
Время, которое оставалось жить Обок и ему, если нагруженная взрывчаткой машина взорвется.
Глава 20
Со всей силой «дэу» ударил по маленькой «киа», ободрав себе облицовку и раздавив о капот ветровое стекло. Вцепившись в руль, Малко лишь в последнюю минуту осознал, что кричит во все горло.
Ударом его отбросило к ветровому стеклу, от которого уже остались одни осколки. Он стукнулся головой о дверь и потерял сознание. Когда Малко открыл глаза, он не представлял себе, сколько времени прошло. Какой-то силуэт с трудом выбирался из обломков «киа». Обок пошатывало. Малко подумал, что она вот-вот рухнет, но кореянка прихрамывая потащилась к стоянке у «Тон-а ильбо», проходя перед охранником, спешившим на помощь. Он помог Малко выбраться из машины.
Обок исчезла в глубине стоянки. Малко вытер кровь, струившуюся из двух больших ран на лице. На площади их столкновение прошло незамеченным. Внезапно он понял, что «киа» может взорваться в любую секунду. Рация оставалась в машине. Охранник крутился вокруг него, повторяя:
— О'кей? О'кей? О'кей?
Малко сделал ему знак бежать. И сам, превозмогая боль в груди, со всех ног побежал к стоянке. Он почти добрался до середины, когда раздался оглушительный взрыв. Через мгновенье его отбросило обжигающей волной, окутывающей, как язык пламени. Если бы не загородивший его большой грузовик, он бы сгорел заживо. Малко открыл рот, заглатывая воздух, покатился по земле, его барабанные перепонки, казалось, вот-вот должны были лопнуть от ударной волны. Последнее, что он увидел, был столб белого дыма, поднявшийся вверх посреди улицы.
* * *
Малко прищурил глаза от сильного света. Открыл их, снова закрыл, различив склонившийся над ним тучный силуэт генерала Кима. Ему что-то мешало. Он поднес руку ко рту, обнаружив кислородную маску.
— Все в порядке? Вам лучше, мистер Линге?
Голос генерала дрожал от волнения. Малко понял, что сильного света не было. Это был отблеск взрыва, запечатленный его сетчаткой. Боль чувствовалась во всем теле, особенно в груди и легких, которые страшно жгло. Он лежал на носилках напротив «Тон-а ильбо». Повернув голову, Малко увидел страшную картину.
Большая часть стоявших на стоянке машин была разрушена. Те, что еще догорали, тушили пожарные. Земля была усыпана осколками стекла, дерева, камней, кусками железа, вырванного из решеток, которых уже не было. Фасад здания Корейской федерации мелкого бизнеса местами был разбит и можно было видеть внутреннюю часть служебных помещений. Балкон, расположенный вдоль стены, был почти сорван. От «дэу» и «киа» осталась только груда почерневшего железа, наполовину провалившаяся в образовавшуюся от взрыва воронку. Малко приподнялся с носилок. Генерал Ким бросился к нему.
— Будьте осторожны. Вас очень сильно ударило.
— Обок! Где она? — спросил Малко.
— Она исчезла. Мы ее разыскиваем.
— А охранник?
— Какой охранник?
Он понял, что человека, который хотел его спасти, буквально разорвало на куски во время взрыва... С помощью генерала Малко встал с носилок. Кругом сновали полицейские и пожарные, деревянные барьеры преграждали доступ зевакам. Он вышел на улицу и увидел, что площадь была практически пуста.
— В какой-то момент началась страшная паника, — объяснил генерал Ким. — Увидев взрыв, люди бросились бежать. Были раненые и даже убитые, задавленные... Но, если бы не вы, могла бы быть мясорубка. Обок Хю Кан удалось сбежать со своим сообщником, но все выезды из Сеула контролируются, и особенно дороги, ведущие на Север.
— Она останется в Сеуле, — сказал Малко. — Она очень умна. У нее, несомненно, есть какое-то укрытие, где она сможет переждать, пока все уляжется.
— Возможно, — согласился генерал, — но мы все-таки должны все предусмотреть, а? Мистер Коттер очень беспокоится.
— Успокойте Коттера, — ответил Малко, — я хочу поехать в «Силлу» отдохнуть. Завтра пойду сделать рентген.
Неуверенным шагом он направился к машине генерала Кима и рухнул на заднее сиденье. У него было такое чувство, словно он не спал много месяцев. Машина отъехала, он закрыл глаза и как провалился куда-то.
* * *
Обок Хю Кан бежала, оборачиваясь время от времени, с искаженным от злости лицом. Малко стрелял, стрелял, слышал, как разряжалась обойма, но пули, казалось, пролетали сквозь кореянку, словно она была зомби. Они оказались у какого-то переезда. Шлагбаумы опустились. Обок грациозно перескочила через них. Малко остался стоять, скованный какой-то невидимой силой, в то время как звонок, возвещающий о приближении поезда, резал ему уши.
Он открыл глаза и несколько секунд осознавал, что находится в «Силле» и что звонит телефон.
— Алло?
— Мистер Линге?
Это был радостный голос генерала Кима. Он засмеялся своим обычным смехом.
— Я боялся, что вы умерли, а...
Все тот же корейский юмор.
Малко посмотрел на часы: десять минут седьмого. Вечер... Он проспал около восемнадцати часов. Проведя рукой по лицу, Малко почувствовал корки запекшейся крови и порезы. Попытавшись встать, он вскрикнул. У него болели все мускулы, а в голове, в том месте, где он ударился о дверцу, была дергающая боль. Он попытался глубоко вздохнуть — ему показалось, что он извергал огонь. Приступ кашля продолжался больше минуты. Генерал Ким на другом конце провода забеспокоился.
— Я пришлю вам скорую помощь для осмотра, а?..
— Завтра, — ответил Малко, ненавидевший больницы. — У вас есть новости?
— Да. На одной стоянке нашли брошенную «хонду». Очень далеко, в южной части города.
— И все? — спросил Малко разочарованно.
— Не совсем. Мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз. Я могу приехать?
— Только приму душ.
Повесив трубку, он встал. Голова у него кружилась, вообще он чувствовал себя словно ему лет сто.
* * *
Генерал Ким потягивал трубку, принимая свой третий «Джонни Уокер» в маленьком баре на четырнадцатом этаже отеля. Простояв минут двадцать под теплой водой, Малко почувствовал себя немного лучше. Генерал протянул ему пачку газет на английском и корейском языках. Во всех газетах на первой странице сообщалось о покушении на площади Йоидо. Концерн «Самсунг» предоставлял помощь в размере десять миллионов вон семьям, пострадавшим от взрыва.
— О настоящем герое не говорят, а?.. — заметил генерал. — Но мы-то знаем. Генерал Лим просил меня передать вам его самые горячие поздравления. — Он подавил смешок. — Последние. Утром он подал в отставку, и ее приняли.
— А Обок?
Ким слегка затянулся, глаза у него смеялись.
— Думаю, что она еще в Сеуле, как вы и предполагали. И, кажется, даже знаю, где она находится...
Малко подпрыгнул...
— Вы шутите?
— Нет, нет, — подтвердил генерал. — Сейчас объясню. У меня есть небольшая сеть осведомителей. Этих людей никто не знает. Среди них — девушка... э... (Он расхохотался.) Ну да, одна проститутка, а...
Похоже, для него не было разницы...
— Какая связь?
— Эту девушку зовут Ан, она работает в Техас аллее, в Миари, знаете?
— Нет.
Снова раздался смех.
— Одно очень необычное место. Много девиц в витринах, как в Амстердаме. Через один канал сегодня утром Ан дала мне знать, что у нее есть важная информация. Нужно бы ее проверить, а...
— Она не может оторваться?
— Нет. Эти девочки живут в номерах под присмотром мамы-сан. Они неделями не выходят, потом едут на каникулы в свои деревни. Это крестьянки. Я не могу туда ехать, и у меня нет доверенных лиц.
— Она говорит по-английски?
— Немного.
— Мне сделать вид, что я клиент?
— Да, да... Я объясню вам, как ее найти. Она сама вам сделает знак. Еще я вам дам фотографию. Только бы ее не постигла участь Ок Цун.
— Почему вы решили, что эта информация связана с Обок? — спросил Малко.
— Я перечитал досье по делу, — объяснил генерал Ким. — Ок Цун, проститутка, что давала свой паспорт, работала в Миари. Мне не удалось найти никаких следов старых связей между ней и Сун-Бон. Думаю, у северокорейцев там какая-то база. В такой среде это сравнительно легко. (Он подавил смешок.) Если я ошибаюсь, в худшем случае вы проведете время с очень красивой девочкой.
Он упорно не делал разницы.
При мысли снова найти Обок Малко больше не чувствовал усталости.
— Я могу туда пойти сегодня вечером.
— Прекрасно. Я вас доставлю туда, остановлюсь неподалеку, а?
Малко замер, ошеломленный. Можно было подумать, что это декорации к фильму. За большой стеклянной витриной, прямо на полу, в позе лотоса, сидели пять кореянок в традиционных костюмах, накрашенные, причесанные, как гейши. За ними стоял огромный аквариум, заполненный тропическими рыбами. В углу был телевизор «Самсунг», который они смотрели украдкой. Слева находилась лестница, ведущая на второй этаж. Перед ней стояло две пары мужских ботинок — клиенты... Девочки держались сдержанно и застенчиво улыбались. Миари было излюбленным местом американских солдат, отсюда и шло название Техас аллея.
Стоящая у входа мама-сан схватила Малко за руку.
— Please, you come in.
Он вырвался и пошел дальше. Здесь было только тридцать витрин, а за ними еще одна такая же аллея. Напротив — стоянка, а подальше большая улица, где находится станция метро. Вокруг же, на восточных холмах Сеула, горели неоновые красные кресты многочисленных церквей, казалось, наблюдавших за этой выставкой бесчестья. В Корее насчитывалось двадцать процентов христиан, а в Сеуле церквей было больше, чем в Риме.
Малко не спеша шел дальше. Осведомительница генерала Кима находилась в витрине под номером 34, почти в конце аллеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Она снова проехала через пустую стоянку и медленно выехала, улыбнувшись охраннику. Обок повернула направо — улица была пуста. Она еще раз все перебрала в памяти, Выехав на дорогу, идущую вдоль площади Йоидо, она собиралась повернуть налево и подъехать к пункту проката роликовых коньков.
Там была дорожка для моечных машин. Даже если бы ее охранял полицейский, ее бы это не остановило. В худшем случае, ей пришлось бы его убить.
Обок посмотрела на часы. Времени как раз хватало на то, чтобы спастись, бросив машину. Даже если бы полиция ее заметила, она бы не успела вмешаться. Обок посмотрела — пистолет был рядом, на сиденье. Подняв глаза, она вдруг увидела ехавший ей навстречу «дэу» темного цвета.
* * *
Задержавшись на углу улицы, Малко заметил выезжавшую со стоянки «Тон-а ильбо» белую «киа» в тот момент, когда она находилась еще в ста метрах.
Рядом — ни одного полицейского. Если Обок удастся от него ускользнуть, у нее уже не будет никаких препятствий — на площади полно народа: женщин, детей... Белый капот приближался к нему. Он почувствовал мурашки по коже и в то же время какое-то безразличие. Малко не в первый раз разыгрывал свою жизнь в русскую рулетку. Но сейчас был один шанс из двух... Или «киа» взрывается от удара... Или он выигрывает...
Белая машина сделала поворот в сторону, стараясь обогнуть его, и въехала на тротуар.
Он, в свою очередь, резко повернул рулем, преградив ей дорогу.
Его рассудок подсказывал ему уступить. Было яркое небо, время мечтать, а люди, подвергавшиеся опасности, в конце концов были ему совершенно незнакомы.
У Малко даже сердце не забилось сильнее. Он машинально сделал еще один резкий поворот рулем, чтобы встать перед «киа». Теперь через ветровое стекло он мог видеть лицо кореянки. Она, похоже, рычала, поскольку рот у нее был открыт. Ее правая рука размахивала пистолетом.
Обок попыталась сделать последний маневр и проскочить между стеной и «дэу», но Малко помешал.
Крепко вцепившись в руль, он шел на белую машину. До удара была лишь какая-то секунда.
Время, которое оставалось жить Обок и ему, если нагруженная взрывчаткой машина взорвется.
Глава 20
Со всей силой «дэу» ударил по маленькой «киа», ободрав себе облицовку и раздавив о капот ветровое стекло. Вцепившись в руль, Малко лишь в последнюю минуту осознал, что кричит во все горло.
Ударом его отбросило к ветровому стеклу, от которого уже остались одни осколки. Он стукнулся головой о дверь и потерял сознание. Когда Малко открыл глаза, он не представлял себе, сколько времени прошло. Какой-то силуэт с трудом выбирался из обломков «киа». Обок пошатывало. Малко подумал, что она вот-вот рухнет, но кореянка прихрамывая потащилась к стоянке у «Тон-а ильбо», проходя перед охранником, спешившим на помощь. Он помог Малко выбраться из машины.
Обок исчезла в глубине стоянки. Малко вытер кровь, струившуюся из двух больших ран на лице. На площади их столкновение прошло незамеченным. Внезапно он понял, что «киа» может взорваться в любую секунду. Рация оставалась в машине. Охранник крутился вокруг него, повторяя:
— О'кей? О'кей? О'кей?
Малко сделал ему знак бежать. И сам, превозмогая боль в груди, со всех ног побежал к стоянке. Он почти добрался до середины, когда раздался оглушительный взрыв. Через мгновенье его отбросило обжигающей волной, окутывающей, как язык пламени. Если бы не загородивший его большой грузовик, он бы сгорел заживо. Малко открыл рот, заглатывая воздух, покатился по земле, его барабанные перепонки, казалось, вот-вот должны были лопнуть от ударной волны. Последнее, что он увидел, был столб белого дыма, поднявшийся вверх посреди улицы.
* * *
Малко прищурил глаза от сильного света. Открыл их, снова закрыл, различив склонившийся над ним тучный силуэт генерала Кима. Ему что-то мешало. Он поднес руку ко рту, обнаружив кислородную маску.
— Все в порядке? Вам лучше, мистер Линге?
Голос генерала дрожал от волнения. Малко понял, что сильного света не было. Это был отблеск взрыва, запечатленный его сетчаткой. Боль чувствовалась во всем теле, особенно в груди и легких, которые страшно жгло. Он лежал на носилках напротив «Тон-а ильбо». Повернув голову, Малко увидел страшную картину.
Большая часть стоявших на стоянке машин была разрушена. Те, что еще догорали, тушили пожарные. Земля была усыпана осколками стекла, дерева, камней, кусками железа, вырванного из решеток, которых уже не было. Фасад здания Корейской федерации мелкого бизнеса местами был разбит и можно было видеть внутреннюю часть служебных помещений. Балкон, расположенный вдоль стены, был почти сорван. От «дэу» и «киа» осталась только груда почерневшего железа, наполовину провалившаяся в образовавшуюся от взрыва воронку. Малко приподнялся с носилок. Генерал Ким бросился к нему.
— Будьте осторожны. Вас очень сильно ударило.
— Обок! Где она? — спросил Малко.
— Она исчезла. Мы ее разыскиваем.
— А охранник?
— Какой охранник?
Он понял, что человека, который хотел его спасти, буквально разорвало на куски во время взрыва... С помощью генерала Малко встал с носилок. Кругом сновали полицейские и пожарные, деревянные барьеры преграждали доступ зевакам. Он вышел на улицу и увидел, что площадь была практически пуста.
— В какой-то момент началась страшная паника, — объяснил генерал Ким. — Увидев взрыв, люди бросились бежать. Были раненые и даже убитые, задавленные... Но, если бы не вы, могла бы быть мясорубка. Обок Хю Кан удалось сбежать со своим сообщником, но все выезды из Сеула контролируются, и особенно дороги, ведущие на Север.
— Она останется в Сеуле, — сказал Малко. — Она очень умна. У нее, несомненно, есть какое-то укрытие, где она сможет переждать, пока все уляжется.
— Возможно, — согласился генерал, — но мы все-таки должны все предусмотреть, а? Мистер Коттер очень беспокоится.
— Успокойте Коттера, — ответил Малко, — я хочу поехать в «Силлу» отдохнуть. Завтра пойду сделать рентген.
Неуверенным шагом он направился к машине генерала Кима и рухнул на заднее сиденье. У него было такое чувство, словно он не спал много месяцев. Машина отъехала, он закрыл глаза и как провалился куда-то.
* * *
Обок Хю Кан бежала, оборачиваясь время от времени, с искаженным от злости лицом. Малко стрелял, стрелял, слышал, как разряжалась обойма, но пули, казалось, пролетали сквозь кореянку, словно она была зомби. Они оказались у какого-то переезда. Шлагбаумы опустились. Обок грациозно перескочила через них. Малко остался стоять, скованный какой-то невидимой силой, в то время как звонок, возвещающий о приближении поезда, резал ему уши.
Он открыл глаза и несколько секунд осознавал, что находится в «Силле» и что звонит телефон.
— Алло?
— Мистер Линге?
Это был радостный голос генерала Кима. Он засмеялся своим обычным смехом.
— Я боялся, что вы умерли, а...
Все тот же корейский юмор.
Малко посмотрел на часы: десять минут седьмого. Вечер... Он проспал около восемнадцати часов. Проведя рукой по лицу, Малко почувствовал корки запекшейся крови и порезы. Попытавшись встать, он вскрикнул. У него болели все мускулы, а в голове, в том месте, где он ударился о дверцу, была дергающая боль. Он попытался глубоко вздохнуть — ему показалось, что он извергал огонь. Приступ кашля продолжался больше минуты. Генерал Ким на другом конце провода забеспокоился.
— Я пришлю вам скорую помощь для осмотра, а?..
— Завтра, — ответил Малко, ненавидевший больницы. — У вас есть новости?
— Да. На одной стоянке нашли брошенную «хонду». Очень далеко, в южной части города.
— И все? — спросил Малко разочарованно.
— Не совсем. Мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз. Я могу приехать?
— Только приму душ.
Повесив трубку, он встал. Голова у него кружилась, вообще он чувствовал себя словно ему лет сто.
* * *
Генерал Ким потягивал трубку, принимая свой третий «Джонни Уокер» в маленьком баре на четырнадцатом этаже отеля. Простояв минут двадцать под теплой водой, Малко почувствовал себя немного лучше. Генерал протянул ему пачку газет на английском и корейском языках. Во всех газетах на первой странице сообщалось о покушении на площади Йоидо. Концерн «Самсунг» предоставлял помощь в размере десять миллионов вон семьям, пострадавшим от взрыва.
— О настоящем герое не говорят, а?.. — заметил генерал. — Но мы-то знаем. Генерал Лим просил меня передать вам его самые горячие поздравления. — Он подавил смешок. — Последние. Утром он подал в отставку, и ее приняли.
— А Обок?
Ким слегка затянулся, глаза у него смеялись.
— Думаю, что она еще в Сеуле, как вы и предполагали. И, кажется, даже знаю, где она находится...
Малко подпрыгнул...
— Вы шутите?
— Нет, нет, — подтвердил генерал. — Сейчас объясню. У меня есть небольшая сеть осведомителей. Этих людей никто не знает. Среди них — девушка... э... (Он расхохотался.) Ну да, одна проститутка, а...
Похоже, для него не было разницы...
— Какая связь?
— Эту девушку зовут Ан, она работает в Техас аллее, в Миари, знаете?
— Нет.
Снова раздался смех.
— Одно очень необычное место. Много девиц в витринах, как в Амстердаме. Через один канал сегодня утром Ан дала мне знать, что у нее есть важная информация. Нужно бы ее проверить, а...
— Она не может оторваться?
— Нет. Эти девочки живут в номерах под присмотром мамы-сан. Они неделями не выходят, потом едут на каникулы в свои деревни. Это крестьянки. Я не могу туда ехать, и у меня нет доверенных лиц.
— Она говорит по-английски?
— Немного.
— Мне сделать вид, что я клиент?
— Да, да... Я объясню вам, как ее найти. Она сама вам сделает знак. Еще я вам дам фотографию. Только бы ее не постигла участь Ок Цун.
— Почему вы решили, что эта информация связана с Обок? — спросил Малко.
— Я перечитал досье по делу, — объяснил генерал Ким. — Ок Цун, проститутка, что давала свой паспорт, работала в Миари. Мне не удалось найти никаких следов старых связей между ней и Сун-Бон. Думаю, у северокорейцев там какая-то база. В такой среде это сравнительно легко. (Он подавил смешок.) Если я ошибаюсь, в худшем случае вы проведете время с очень красивой девочкой.
Он упорно не делал разницы.
При мысли снова найти Обок Малко больше не чувствовал усталости.
— Я могу туда пойти сегодня вечером.
— Прекрасно. Я вас доставлю туда, остановлюсь неподалеку, а?
Малко замер, ошеломленный. Можно было подумать, что это декорации к фильму. За большой стеклянной витриной, прямо на полу, в позе лотоса, сидели пять кореянок в традиционных костюмах, накрашенные, причесанные, как гейши. За ними стоял огромный аквариум, заполненный тропическими рыбами. В углу был телевизор «Самсунг», который они смотрели украдкой. Слева находилась лестница, ведущая на второй этаж. Перед ней стояло две пары мужских ботинок — клиенты... Девочки держались сдержанно и застенчиво улыбались. Миари было излюбленным местом американских солдат, отсюда и шло название Техас аллея.
Стоящая у входа мама-сан схватила Малко за руку.
— Please, you come in.
Он вырвался и пошел дальше. Здесь было только тридцать витрин, а за ними еще одна такая же аллея. Напротив — стоянка, а подальше большая улица, где находится станция метро. Вокруг же, на восточных холмах Сеула, горели неоновые красные кресты многочисленных церквей, казалось, наблюдавших за этой выставкой бесчестья. В Корее насчитывалось двадцать процентов христиан, а в Сеуле церквей было больше, чем в Риме.
Малко не спеша шел дальше. Осведомительница генерала Кима находилась в витрине под номером 34, почти в конце аллеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27