Располагая тысячью лошадиных сил в каждом двигателе, она в спокойной воде развивала скорость до тридцати узлов. В тени алюминиевого навеса на юте можно попивать кампари с содовой. «Ничего лучшего и не придумаешь для этих кровожадных акул наркобизнеса», – подумал Трент со злостью и страхом. «Наркокороли» – так их называют газеты, придавая этим свиньям романтический ореол, которым они наслаждаются…
Однако в открытом море яхту будет чертовски болтать. Капитан, должно быть, беспокоится, хочет побыстрее разгрузиться. Без груза у «Бэглиетто» хватит мощности, чтобы обогнать приближающийся шторм.
Спустив главный парус «Золотой девушки», Трент наблюдал, как медленно, преодолевая порывы ветра, подходит к катамарану моторная лодка. У Трента появилась возможность проявить мастерство. Пока что ничего сложного, но все-таки предстоящая работа хоть на время избавит его от страха. На ют яхты вышли люди. Двое одеты в белую униформу, фигуры остальных едва различимы. Из кают-компании поднялся Луис, облокотился на переборку; руки его без движения лежали на крыше салона. «Вычислительная машина, – подумал Трент. – Луис, шеф…»
Отвращение к этому человеку вдруг стало невыносимым. Не в силах смотреть на него, Трент повернулся к Гомесу:
– Я не хочу, чтобы корабль врезался в нас. У них есть кормовой трап. Подойдем со стороны кормы и закрепимся швартовым. Грузитесь с трапа.
Бандит кивнул и отдал приказание остальным «бюрократам» – они теперь уже стояли на носу.
Трент повернул «Золотую девушку» к ветру, в то время как моторная яхта качалась на волнах, разлетавшихся блестящим каскадом брызг от ее бортов. Корма катамарана то поднималась, то опускалась; вот волна подкатила к «Золотой девушке» и сейчас поднимет ее. Нос катамарана оказался вровень с кормой «Бэглиетто».
– Бросай! – закричал Трент.
Он увидел, что один из матросов поймал швартов. Закрепив румпель, он поставил «Золотую девушку» так, что «Бэглиетто» прикрывала ее от ветра. Очередной порыв освободил основной парус от крепежной планки.
– Пригнись, – предупредил Трент Гомеса, потому что гик стал вращаться. Он запрыгнул на крышу каюты и высвободил фал. Парус обвис. Трент собрал его и привязал к гику, а затем пошел вперед, чтобы поднять штормовой кливер.
Стоя бортом к ветру, «Золотая девушка» была свободна от более тяжелой яхты.
– Трави! – приказал Трент одному из «бюрократов». – Медленно, – предупредил он и закрепил небольшой штормовой кливер так, чтобы парус двигался свободно и удерживал «Золотую девушку» на расстоянии от кормы «Бэглиетто». Трент все время мысленно смеялся над собой: какой он прекрасный моряк, а жить осталось два часа и тридцать минут! Почему же его так беспокоит судьба «Золотой девушки»? Да еще и мнение о нем моряков «Бэглиетто»!
Подняв глаза, чтобы взглянуть на капитана моторной яхты, Трент увидел, что начался слабый дождь. На фуражке и погонах капитана сверкнул золотой галун. Ему было лет шестьдесят. Типичный шкипер, обслуживающий богачей, – старательный и верный слуга за шестьдесят тысяч долларов в год. Пенсия и прекрасная медицинская страховка. Но, как и хозяева, капитаны бывают разные. Свиньи и поросята.
Трент крикнул:
– Что вы думаете о погоде?
– Барометр не меняется, – последовал ответ. – По радио ничего не передают.
«Ну, так будь уверен, что все в порядке, и спокойно», – подумал Трент. Позади капитана стояли матрос и еще человек двенадцать в камуфляжах и черных беретах, на шее у всех – ботинки для передвижения по джунглям, все вооружены.
Должно быть, автоматы Калашникова, у них всегда автоматы Калашникова.
– Сначала возьмем шесть человек для погрузки, потом – груз! – крикнул Трент. – Начинайте!
Люди спустились по кормовой лестнице. Низкорослые, коренастые метисы. С такими невозможно о чем-нибудь договориться, также как и с пассажирами Трента. Все они убийцы, жестокие громилы из трущоб Медельина, террористы кокаинового бизнеса, те, кто взрывает автобусные станции, убивает каждого, кто критикует право их хозяев быть королями Колумбии. А насчет автоматов Калашникова Трент оказался прав: еще одна неудача для британского экспорта.
Жестокость стала частью их повседневной жизни, и на веревку на шее у Трента они обратили столько же внимания, сколько обратили бы на безжизненное тело в сточной канаве у себя на родине. Оставив двоих принимать груз на носу, Трент разместил еще столько же с наветренной стороны, затем с помощью оставшихся снял с крыши салона надувную лодку и перекинул ее за борт, оставив плавать вдоль борта.
Вернувшись на нос, он крикнул:
– Опускайте! – и, увидев ящик с боеприпасами, приказал:
– На палубу не ставить! Сзади раздался голос Луиса:
– Здесь ящики трех размеров, сеньор капитан. Шесть маленьких – в кают-компанию и еще два ящика большего размера.
Тон латиноамериканца, холодный и спокойный, опять вселил в Трента страх, который на мгновение улетучился. Повернувшись, Трент сказал:
– Я предупреждал вас. Груз перевезем на «Зодиаке», иначе перегрузим яхту. Луис равнодушно ответил:
– Посадите в «Зодиак» трех человек. У Трента майка прилипла к спине, стоило ему лишь представить бесконечный ужас этих неопытных в морском деле людей, которых оставят в непроглядной тьме, под моросящим дождем, когда вокруг вздымаются буруны и разбиваются о рифы прямо перед их носом. Но спорить с Луисом было бесполезно, более того – смертельно опасно.
– Что ж, я дам им фонарь. Луис приоткрыл глаза – глаза ядовитой змеи – и прошипел, тоже как змея:
– Нет необходимости в фонаре, сеньор капитан.
В случае паники они могли бы посигналить лучом.
– Как скажете, – ответил Трент, отвернулся и стал заниматься погрузкой. В ящиках были боеприпасы к «Калашниковым» и «береттам», гранаты, полдюжины переносных ракетных установок и ракеты к ним.
Следующим на борт перешел командир наемников, Марио, невысокий, худощавый, проворный, с маленькими, широко поставленными глазами, светившимися, как у хорька. На его левой щеке белел шрам от ножа. Говорил он, слегка шепелявя, и поприветствовал Луиса с уважением, но без подобострастия. К его камуфляжу, так же как и к камуфляжу его людей, были пришиты погоны вооруженных сил Бельпана. За ним последовали остальные – на вид такие же убийцы. Двадцать головорезов, готовых напасть на крошечную беззащитную страну, которую Трент успел полюбить за простоту и наивность жителей так же, как и за красоту природы.
Три человека в «Зодиаке», двое – в носовых каютах, четверо – в двойных кормовых и пятеро – в кают-компании. Он поднял взгляд на последнего – тот медленно перекинул ногу в ботинке через гакаборт «Бэгл нетто».
– Возьми ботинки в руки! – крикнул Трент.
Мужчина посмотрел вниз с притворным смущением:
– Кто сказал?
– Я сказал. Сними ботинки! Мужчина громко расхохотался.
– Эй, мужики! Тут быть на привязи говорящий сэбэка, гринго. Представляете? – обратился он к своим товарищам, намеренно мешая испанские и английские слова и коверкая их. Он перекинул вторую ногу, сел на леер, плюнул в Трента и, запрокинув голову, дурашливо затявкал. – Береги свой зад, гринго! Когда возвратиться домой, мы есть сэбэка на обед.
Он спрыгнул вниз, грохнув ботинками по палубе, и с силой провел каблуками по светлой древесине. На дереве остались две черные полосы, и мужчина довольно захохотал. Он был ниже других ростом. Широкие скулы и смуглый цвет кожи указывали на его индейское происхождение. Он еще раз плюнул в Трента и снова захохотал, глядя на него черными, почти безумными глазами.
– Хороший сэбэка, гринго! Хочешь махать свой хвост для Мигелито?
Трент почти утратил самообладание, поскольку ему приходилось сдерживать страх. Им вдруг овладела слепая ярость, он размахнулся, чтобы ударить мужчину, тот пригнулся, но Трент все-таки зацепил его справа. Наемник упал на спину и покатился, ударившись о леер, натянутый между корпусами судна. Трент тотчас подскочил и замахнулся правой ногой, чтобы ударить в пах, но удар пришелся в бедро. Метис вскочил, ощерившись, как кошка, и расставив ноги. Слабые огни моторной яхты осветили нож, блеснувший в его руке, в уголках рта выступила слюна.
Кто-то обхватил Трента сзади, прижав его руки к бокам. Мужчина приближался к Тренту, целясь ему ножом в живот. Вдруг раздался голос Луиса, холодный как лед, бесстрастный и злой:
– Брось!
Метис замер на месте как громом пораженный. Пальцы разжались, нож упал на брезент, натянутый между частями катамарана, и скатился в море. Взгляд, полный ненависти, был прикован к Тренту. Он сплюнул:
– Я убью тебя, гринго! Погоди, гринго, погоди! Я убью тебя! Я – Мигелито…
Трент высвободился и повернулся спиной к Мигелито. Он был вне себя от гнева, от страха не осталось и следа.
– Пусть эта свинья снимет ботинки – бросил он Луису. – Пусть снимет ботинки и отправляется вниз, а не то я всех вас разобью о риф.
Луис вытер нос платком. «У него, должно быть, целый чемодан носовых платков», – подумал Трент, глядя в холодные глаза, изучавшие его из-под белого льняного платка.
– С веревкой на шее вы будете долго умирать, сеньор капитан.
Но пока он жив, жива и надежда. Правда, надеяться оставалось не так уж долго – два часа и двадцать минут…
Спустив «Зодиак» на воду, он привязал его к кормовой стойке якоря. Те трое, которым было приказано плыть в надувной лодке, ждали в кубрике. Они смотрели на него с неприкрытым ужасом, уже вымокнув под моросящим дождем. А скоро промокнут насквозь и измучаются от морской болезни. Трент решил показать одному из них, как держать нос «Зодиака» в случае, если придется их отвязать. Но в это время из темноты возник Луис:
– Задерживаться опасно, сеньор капитан. Трент достал из рундука спасательные жилеты. Пока обреченные надевали их, он отсоединил рыболовную лесу от марлиня, привязанного к стойке на корме по правому борту, закрепил ее на носу «Зодиака» и установил сцепление на барабане, выдерживающем двести килограммов. – Не паникуйте, все будет в полном порядке. – Он помог мужчинам сесть в лодку. Глядя на наблюдавшего за ними Луиса, они с несчастным видом молча кивнули.
– Если начнется шторм, все может осложниться, – предупредил Трент Луиса и командира отряда Марио. – Чем меньше людей на палубе, тем лучше. Гомес мне поможет, он уже кое-чему научился. Правда, нужен еще один у мачты, кто-нибудь из твоих людей, порасторопнее и чтобы хоть что-нибудь понимал в веревках, – обратился он к Марио.
Луис спустился в кают-компанию, а Трент выбрал второй кливер и прикрепил его к фок-мачте. Даже при легком бризе больший парус мог сделать буксировку «Зодиака» опасной и неконтролируемой.
Один из солдат поднялся на крышу кубрика.
– Ты понимаешь что-нибудь в веревках? – спросил Трент. Тот пожал плечами:
– Я пастух, сеньор, ковбой…
– Тогда смотри. – Трент спустил штормовой кливер и поднял кливер номер два.
– Отдать швартовы! – крикнул он капитану «Бэглиетто». Быстро свернув в бухту булинь, он поставил основной парус.
Они отошли от моторной яхты. Капитан помахал ему рукой, как моряк моряку, и Трент тоже поднял руку на прощание. Два часа жизни…
Один рывок буксирного троса «Зодиака» – и «Золотую девушку» развернет бортом к ветру, но Трент стоял наготове у кливера, туго натянув который он мог сбалансировать силу ветра и натяжение буксира. Когда же «Зодиак» двигался спокойно, можно было ослабить парус. Катамаран шел медленно, но ровно.
– Не выпускай из рук! – приказал Трент Гомесу и забрался на крышу кубрика.
Затем показал солдату Марио фалы для подъема и спуска основного паруса и кливера.
– Когда я крикну, спускай паруса. Соберешь их на палубе.
Явно испуганный возложенными на него обязанностями, солдат кивнул в знак понимания.
Груженая надувная лодка замедляла скорость катамарана, так что едва удавалось делать пять узлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Однако в открытом море яхту будет чертовски болтать. Капитан, должно быть, беспокоится, хочет побыстрее разгрузиться. Без груза у «Бэглиетто» хватит мощности, чтобы обогнать приближающийся шторм.
Спустив главный парус «Золотой девушки», Трент наблюдал, как медленно, преодолевая порывы ветра, подходит к катамарану моторная лодка. У Трента появилась возможность проявить мастерство. Пока что ничего сложного, но все-таки предстоящая работа хоть на время избавит его от страха. На ют яхты вышли люди. Двое одеты в белую униформу, фигуры остальных едва различимы. Из кают-компании поднялся Луис, облокотился на переборку; руки его без движения лежали на крыше салона. «Вычислительная машина, – подумал Трент. – Луис, шеф…»
Отвращение к этому человеку вдруг стало невыносимым. Не в силах смотреть на него, Трент повернулся к Гомесу:
– Я не хочу, чтобы корабль врезался в нас. У них есть кормовой трап. Подойдем со стороны кормы и закрепимся швартовым. Грузитесь с трапа.
Бандит кивнул и отдал приказание остальным «бюрократам» – они теперь уже стояли на носу.
Трент повернул «Золотую девушку» к ветру, в то время как моторная яхта качалась на волнах, разлетавшихся блестящим каскадом брызг от ее бортов. Корма катамарана то поднималась, то опускалась; вот волна подкатила к «Золотой девушке» и сейчас поднимет ее. Нос катамарана оказался вровень с кормой «Бэглиетто».
– Бросай! – закричал Трент.
Он увидел, что один из матросов поймал швартов. Закрепив румпель, он поставил «Золотую девушку» так, что «Бэглиетто» прикрывала ее от ветра. Очередной порыв освободил основной парус от крепежной планки.
– Пригнись, – предупредил Трент Гомеса, потому что гик стал вращаться. Он запрыгнул на крышу каюты и высвободил фал. Парус обвис. Трент собрал его и привязал к гику, а затем пошел вперед, чтобы поднять штормовой кливер.
Стоя бортом к ветру, «Золотая девушка» была свободна от более тяжелой яхты.
– Трави! – приказал Трент одному из «бюрократов». – Медленно, – предупредил он и закрепил небольшой штормовой кливер так, чтобы парус двигался свободно и удерживал «Золотую девушку» на расстоянии от кормы «Бэглиетто». Трент все время мысленно смеялся над собой: какой он прекрасный моряк, а жить осталось два часа и тридцать минут! Почему же его так беспокоит судьба «Золотой девушки»? Да еще и мнение о нем моряков «Бэглиетто»!
Подняв глаза, чтобы взглянуть на капитана моторной яхты, Трент увидел, что начался слабый дождь. На фуражке и погонах капитана сверкнул золотой галун. Ему было лет шестьдесят. Типичный шкипер, обслуживающий богачей, – старательный и верный слуга за шестьдесят тысяч долларов в год. Пенсия и прекрасная медицинская страховка. Но, как и хозяева, капитаны бывают разные. Свиньи и поросята.
Трент крикнул:
– Что вы думаете о погоде?
– Барометр не меняется, – последовал ответ. – По радио ничего не передают.
«Ну, так будь уверен, что все в порядке, и спокойно», – подумал Трент. Позади капитана стояли матрос и еще человек двенадцать в камуфляжах и черных беретах, на шее у всех – ботинки для передвижения по джунглям, все вооружены.
Должно быть, автоматы Калашникова, у них всегда автоматы Калашникова.
– Сначала возьмем шесть человек для погрузки, потом – груз! – крикнул Трент. – Начинайте!
Люди спустились по кормовой лестнице. Низкорослые, коренастые метисы. С такими невозможно о чем-нибудь договориться, также как и с пассажирами Трента. Все они убийцы, жестокие громилы из трущоб Медельина, террористы кокаинового бизнеса, те, кто взрывает автобусные станции, убивает каждого, кто критикует право их хозяев быть королями Колумбии. А насчет автоматов Калашникова Трент оказался прав: еще одна неудача для британского экспорта.
Жестокость стала частью их повседневной жизни, и на веревку на шее у Трента они обратили столько же внимания, сколько обратили бы на безжизненное тело в сточной канаве у себя на родине. Оставив двоих принимать груз на носу, Трент разместил еще столько же с наветренной стороны, затем с помощью оставшихся снял с крыши салона надувную лодку и перекинул ее за борт, оставив плавать вдоль борта.
Вернувшись на нос, он крикнул:
– Опускайте! – и, увидев ящик с боеприпасами, приказал:
– На палубу не ставить! Сзади раздался голос Луиса:
– Здесь ящики трех размеров, сеньор капитан. Шесть маленьких – в кают-компанию и еще два ящика большего размера.
Тон латиноамериканца, холодный и спокойный, опять вселил в Трента страх, который на мгновение улетучился. Повернувшись, Трент сказал:
– Я предупреждал вас. Груз перевезем на «Зодиаке», иначе перегрузим яхту. Луис равнодушно ответил:
– Посадите в «Зодиак» трех человек. У Трента майка прилипла к спине, стоило ему лишь представить бесконечный ужас этих неопытных в морском деле людей, которых оставят в непроглядной тьме, под моросящим дождем, когда вокруг вздымаются буруны и разбиваются о рифы прямо перед их носом. Но спорить с Луисом было бесполезно, более того – смертельно опасно.
– Что ж, я дам им фонарь. Луис приоткрыл глаза – глаза ядовитой змеи – и прошипел, тоже как змея:
– Нет необходимости в фонаре, сеньор капитан.
В случае паники они могли бы посигналить лучом.
– Как скажете, – ответил Трент, отвернулся и стал заниматься погрузкой. В ящиках были боеприпасы к «Калашниковым» и «береттам», гранаты, полдюжины переносных ракетных установок и ракеты к ним.
Следующим на борт перешел командир наемников, Марио, невысокий, худощавый, проворный, с маленькими, широко поставленными глазами, светившимися, как у хорька. На его левой щеке белел шрам от ножа. Говорил он, слегка шепелявя, и поприветствовал Луиса с уважением, но без подобострастия. К его камуфляжу, так же как и к камуфляжу его людей, были пришиты погоны вооруженных сил Бельпана. За ним последовали остальные – на вид такие же убийцы. Двадцать головорезов, готовых напасть на крошечную беззащитную страну, которую Трент успел полюбить за простоту и наивность жителей так же, как и за красоту природы.
Три человека в «Зодиаке», двое – в носовых каютах, четверо – в двойных кормовых и пятеро – в кают-компании. Он поднял взгляд на последнего – тот медленно перекинул ногу в ботинке через гакаборт «Бэгл нетто».
– Возьми ботинки в руки! – крикнул Трент.
Мужчина посмотрел вниз с притворным смущением:
– Кто сказал?
– Я сказал. Сними ботинки! Мужчина громко расхохотался.
– Эй, мужики! Тут быть на привязи говорящий сэбэка, гринго. Представляете? – обратился он к своим товарищам, намеренно мешая испанские и английские слова и коверкая их. Он перекинул вторую ногу, сел на леер, плюнул в Трента и, запрокинув голову, дурашливо затявкал. – Береги свой зад, гринго! Когда возвратиться домой, мы есть сэбэка на обед.
Он спрыгнул вниз, грохнув ботинками по палубе, и с силой провел каблуками по светлой древесине. На дереве остались две черные полосы, и мужчина довольно захохотал. Он был ниже других ростом. Широкие скулы и смуглый цвет кожи указывали на его индейское происхождение. Он еще раз плюнул в Трента и снова захохотал, глядя на него черными, почти безумными глазами.
– Хороший сэбэка, гринго! Хочешь махать свой хвост для Мигелито?
Трент почти утратил самообладание, поскольку ему приходилось сдерживать страх. Им вдруг овладела слепая ярость, он размахнулся, чтобы ударить мужчину, тот пригнулся, но Трент все-таки зацепил его справа. Наемник упал на спину и покатился, ударившись о леер, натянутый между корпусами судна. Трент тотчас подскочил и замахнулся правой ногой, чтобы ударить в пах, но удар пришелся в бедро. Метис вскочил, ощерившись, как кошка, и расставив ноги. Слабые огни моторной яхты осветили нож, блеснувший в его руке, в уголках рта выступила слюна.
Кто-то обхватил Трента сзади, прижав его руки к бокам. Мужчина приближался к Тренту, целясь ему ножом в живот. Вдруг раздался голос Луиса, холодный как лед, бесстрастный и злой:
– Брось!
Метис замер на месте как громом пораженный. Пальцы разжались, нож упал на брезент, натянутый между частями катамарана, и скатился в море. Взгляд, полный ненависти, был прикован к Тренту. Он сплюнул:
– Я убью тебя, гринго! Погоди, гринго, погоди! Я убью тебя! Я – Мигелито…
Трент высвободился и повернулся спиной к Мигелито. Он был вне себя от гнева, от страха не осталось и следа.
– Пусть эта свинья снимет ботинки – бросил он Луису. – Пусть снимет ботинки и отправляется вниз, а не то я всех вас разобью о риф.
Луис вытер нос платком. «У него, должно быть, целый чемодан носовых платков», – подумал Трент, глядя в холодные глаза, изучавшие его из-под белого льняного платка.
– С веревкой на шее вы будете долго умирать, сеньор капитан.
Но пока он жив, жива и надежда. Правда, надеяться оставалось не так уж долго – два часа и двадцать минут…
Спустив «Зодиак» на воду, он привязал его к кормовой стойке якоря. Те трое, которым было приказано плыть в надувной лодке, ждали в кубрике. Они смотрели на него с неприкрытым ужасом, уже вымокнув под моросящим дождем. А скоро промокнут насквозь и измучаются от морской болезни. Трент решил показать одному из них, как держать нос «Зодиака» в случае, если придется их отвязать. Но в это время из темноты возник Луис:
– Задерживаться опасно, сеньор капитан. Трент достал из рундука спасательные жилеты. Пока обреченные надевали их, он отсоединил рыболовную лесу от марлиня, привязанного к стойке на корме по правому борту, закрепил ее на носу «Зодиака» и установил сцепление на барабане, выдерживающем двести килограммов. – Не паникуйте, все будет в полном порядке. – Он помог мужчинам сесть в лодку. Глядя на наблюдавшего за ними Луиса, они с несчастным видом молча кивнули.
– Если начнется шторм, все может осложниться, – предупредил Трент Луиса и командира отряда Марио. – Чем меньше людей на палубе, тем лучше. Гомес мне поможет, он уже кое-чему научился. Правда, нужен еще один у мачты, кто-нибудь из твоих людей, порасторопнее и чтобы хоть что-нибудь понимал в веревках, – обратился он к Марио.
Луис спустился в кают-компанию, а Трент выбрал второй кливер и прикрепил его к фок-мачте. Даже при легком бризе больший парус мог сделать буксировку «Зодиака» опасной и неконтролируемой.
Один из солдат поднялся на крышу кубрика.
– Ты понимаешь что-нибудь в веревках? – спросил Трент. Тот пожал плечами:
– Я пастух, сеньор, ковбой…
– Тогда смотри. – Трент спустил штормовой кливер и поднял кливер номер два.
– Отдать швартовы! – крикнул он капитану «Бэглиетто». Быстро свернув в бухту булинь, он поставил основной парус.
Они отошли от моторной яхты. Капитан помахал ему рукой, как моряк моряку, и Трент тоже поднял руку на прощание. Два часа жизни…
Один рывок буксирного троса «Зодиака» – и «Золотую девушку» развернет бортом к ветру, но Трент стоял наготове у кливера, туго натянув который он мог сбалансировать силу ветра и натяжение буксира. Когда же «Зодиак» двигался спокойно, можно было ослабить парус. Катамаран шел медленно, но ровно.
– Не выпускай из рук! – приказал Трент Гомесу и забрался на крышу кубрика.
Затем показал солдату Марио фалы для подъема и спуска основного паруса и кливера.
– Когда я крикну, спускай паруса. Соберешь их на палубе.
Явно испуганный возложенными на него обязанностями, солдат кивнул в знак понимания.
Груженая надувная лодка замедляла скорость катамарана, так что едва удавалось делать пять узлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33