А на репетициях у Дуга они снова начали встречаться, и все вспыхнуло с новой силой, и не успел он сообразить, что к чему, – это его слова, – как оказалось, что они уже обручены.
– Не успел сообразить? – В этих словах что-то было не так. Эмми озадаченно сдвинула брови. – Но, если бы Гил не хотел обручаться с ней, то не стал бы этого делать?
– Конечно. Просто, мне кажется, он выразился так, потому что чувствовал себя в некотором роде... ну, что ли, виноватым передо мной. Он был так предан мне всю зиму, но, если честно, мне было совсем наплевать, женись он хоть на дюжине девиц одновременно. Он просто обманывал себя, – Диана нахмурилась, – внушал себе, будто я... будто я в него влюблена. Хочешь жениться на Коррине, так и женись, мне-то что... Но где же Дуг? Когда он позвонит или придет? И что они делают там, в холле?
С лестницы доносились голоса и тяжелые шаги.
– Обыскивают дом, – сказала Эмми.
– Но здесь никого нет, говорю тебе. – Ди вздохнула и откинулась на спинку большого красного кресла. Обычно в нем сидел Дуг, курил, обдумывал какой-нибудь замысловатый сюжетный ход...
– А разве у тебя нет прислуги?
Диана смерила ее откровенно насмешливым взглядом.
– Сейчас – нет. А у тебя?
– У меня, как ты знаешь Агнесс. Днем еще приходит уборщица.
– А как Джастин обходится без камердинера?
– На Мэдисон-авеню есть чистка, – коротко ответила Эмми и подумала об отчиме с легким раздражением, но не без нежности. Ему было за шестьдесят, но выглядел он таким же беззаботным франтом, как и много лет назад, когда Эмми и Ди были совсем малышками, и их мать, после года-другого вдовства, вышла за него замуж. Эмми всегда нравился отчим, хотя его беспечный нрав и вечные шуточки могли кого угодно довести до белого каления. Взять хотя бы его привычку каждое утро, отправляясь в "турне" по любимым клубам, продевать в петличку свежесрезанную и только что доставленную алую гвоздику...
– Ты, конечно, думаешь, – с мрачным видом сказала Ди, – что с нашими деньгами ничего не стоит нанять приличных слуг. Как бы не так! Позавчера вечером Дуг вышвырнул из дому последнюю прислугу – мужа и жену. Он вернулся с репетиции поздно, и никто не позаботился о том, чтоб его ждал горячий ужин. Не знаю, что уж там произошло, но на утро их след простыл. Меня не было дома – я была с ... О, Господи, Эмми, я была с Гилом!.. Что они там делают, как ты думаешь? Ищут пистолет?
Внезапная перемена темы вернула сестер к беспощадной реальности.
– Не знаю, что именно они делают, – сказала Эмми, – но это долгая процедура.
– Процедура? – голубые глаза Дианы тревожно заблестели.
– Ну, а как же – отпечатки пальцев, фотографии ... не знаю, что там еще, но все это требует времени, – сказала Эмми, думая: скорей бы появился Сэнди!
– Мои отпечатки пальцев – повсюду, – сказала Диана.
– Естественно. Они понимают, что иначе быть не может, ты же здесь живешь.
– Но ... – Ди вдруг заметила пятно крови на кружевном рукаве своего пеньюара. – Эмм, погляди! – в ужасе воскликнула она. – Они же скажут, что это я в него стреляла!
– Тут есть ванная? Может, они уже заметили это пятно, но все равно отстирай его.
Диана вскочила с кресла и метнулась в крохотную ванную комнату. Послышался шум воды.
– Только холодной, – добавила Эмми, – иначе не отстирается.
Наконец появилась Ди, держа на отлете изящную белую руку.
– Они же увидят, что рукав совсем мокрый.
– Попробуй просушить полотенцем.
Ди снова скрылась в ванной.
В холле послышался какой-то новый голос, ясный, спокойный, уверенный; он звучал все ближе и ближе. Сэнди!
– Ди, Сэнди пришел! – воскликнула Эмми и бросилась ему навстречу как раз в тот момент, когда он открывал дверь кабинета.
За спиной у Сэнди Эмми увидела людей в форме и в штатском; кто-то возился у тела Гила; в холле стоял острый, едкий запах. Сэнди взял ее за руки, шагнул в кабинет, плотно закрыл за собой дверь и сказал:
– Бога ради, Эмми, не гляди ты на меня так, словно это ты его убила.
– Ох, Сэнди!
Увидев его, услышав его голос, Эмми испытала невероятное облегчение. Силы мгновенно покинули ее, и она прижалась головой к его плечу, пряча внезапные слезы. Сэнди обнял ее:
– Ну, ну, Эмми, успокойся. Тише, тише.
Из ванной появилась Ди, вытирая полотенцем мокрый розовый рукав.
– Ах, это ты, – прохладно произнесла она. – Я думала Дуг.
– А что, Дуга еще нет? – спросил Сэнди поверх головы Эмми.
– Нет, – ответила Ди. – Мы никак его не разыщем. Сэнди, что ты намерен делать?
– Пока не знаю, – медленно произнес Сэнди. – А что это ты делаешь с полотенцем?
– Вытираю кровь, – ответила Диана так буднично и хладнокровно, словно речь шла о пролитом на платье флакончике духов.
Сэнди непроизвольно сильнее сжал Эмми в объятиях; голос его тоже напрягся:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что я вытираю кровь. Ничего больше, – пожала плечами Ди.
Эмми подняла голову:
– Она пыталась найти пистолет. Мы думали, что, может быть, Гил застрелился, и тогда пистолет где-то под телом, и мы...
– Ясно, – оборвал Сэнди.
Он решительно взял Эмми за руки и усадил в красное кресло; затем отобрал у Ди полотенце, оглядел его, пошел в ванную и внимательно осмотрел умывальник.
– Вы сделали ужасную глупость, – сказал он, вернувшись. – Впрочем, вы вряд ли могли трезво мыслить...
– Но я же вызвала полицию! – сказала Эмми. – И мы пытались найти Дуга. И я позвонила тебе.
– М-м-да. – Сэнди придвинул стул с высокой прямой спинкой. – Садись, Ди. Рассказывай мне все по порядку – абсолютно все. И как можно быстрей.
Но быстрей не получилось.
– Сэнди, что они там делают в холле? – с тревогой воскликнула Ди.
– Убирают тело Гила. Когда это произошло?
– Как ужасно! – Ди, казалось, не слышала вопроса. – Небось вся улица глазеет?
– Да, у дома я видел несколько человек.
– Это были репортеры? – резко спросила Ди.
– Не знаю, я спешил. Не думаю. Впрочем, без репортеров все равно не обойтись. А теперь, наконец...
– И как раз накануне премьеры у Дуга! – простонала Ди. – Кошмар... Что же будет, Сэнди? Они отложат премьеру, да?
– Я понятия не имею, что намерен делать Дуг или кто-то там еще. Что произошло? Когда? Рассказывай по порядку и скорей!
– Но я не могу не думать о Дуге, – жалобно протянула Ди. – Это же его первая постановка на Бродвее. Он так трудился, с тех самых пор как мы поженились...
– Все четыре года, не покладая рук, – съязвил Сэнди и повернулся к Эмми:
– Ну хорошо. Эмми, расскажи мне сама.
– Я пришла за Ди; мы собирались вместе на собрание комитета...
– ...насчет октябрьского благотворительного бала, – встряла Ди.
Сэнди сверкнул глазами; казалось, он готов ее ударить. Глаза его, обычно ярко-зеленые, в моменты гнева становились темно-серыми, почти черными. Эмми поторопилась продолжить:
– Я позвонила в дверь, но никто не открывал. Наконец Диана впустила меня, и я увидела Гила... на полу... мертвого.
– Как ты узнала, что он мертв?
– Я ... я пощупала пульс. И повсюду была кровь – ему выстрелили в грудь.
– Потом мы стали искать пистолет, – снова вмешалась Ди. – Но Эмми настояла на том, что нужно позвонить в полицию, так что у нас было совсем мало времени.
– И, конечно, никакого пистолета вы не нашли.
– Нет, – ответила Эмми. – Я как раз была наверху, искала пистолет Ди, когда подъехала полиция.
– Пистолет Ди! – Сэнди рывком обернулся к Диане. – У тебя есть пистолет?
– Да, конечно. Он где-то наверху. Я не помню, куда его засунула.
Сэнди несколько секунд хмуро смотрел на нее, затем произнес:
– Полиция не нашла оружия. Никто пока не сказал мне, что это убийство, однако особая бригада уже работает. Было бы очень неплохо, Ди, если бы ты пошевелила мозгами и припомнила, где находится твой собственный пистолет.
– Да я понимаю! – крикнула Ди. – Я все понимаю! Но это не я! Сэнди, я не убивала его! О, Господи, если бы тут был Кларенс Бигэм!
– Я бы тоже этого хотел, – отрезал Сэнди. – По крайней мере, он привел бы тебя в чувство. – Он серьезно поглядел в глаза Диане. – Когда ты хочешь чего-то добиться, здравого смысла тебе не занимать. Мой тебе совет: воспользуйся им незамедлительно. Вас обеих будут допрашивать, это несомненно. Расскажи мне все, абсолютно все, что ты видела, или слышала – все, понимаешь?
Внезапно рыжая голова Сэнди обернулась к двери. Эмми тоже вслушалась. Ди встала и, шелестя шелком, подошла вплотную к двери. В холле явно происходило что-то новое. Эмми схватила Сэнди за руку и прошептала:
– Сэнди, ты ведь поможешь Ди?
Взгляд его серо-зеленых глаз стал пронизывающим:
– Ты думаешь, она не убивала Гила?
– Она не могла убить ни его, ни кого другого. Поверь мне, Сэнди.
Он глубоко вздохнул:
– Хорошо. Если ты сама в это веришь, я сделаю все, что в моих силах.
– А сели дело дойдет до суда? – одними губами прошептала Эмми.
Сэнди ответил не сразу:
– Если она не откажется от моих услуг. Посмотрим.
Диана не слышала ни слова из их разговора. Она распахнула дверь:
– Дуг! Я уже думала, ты никогда не придешь! Как это ужасно, Дуг, милый! Пусть эти люди уйдут!
Дуглас Уорд вошел в кабинет, и Диана упала в его объятия. Ярко-синие глаза Дуга смотрели поверх ее головы на Эмми и Сэнди.
– Это они послали за тобой? – негромко спросил он у Сэнди.
Тот молча кивнул. Дуглас на несколько мгновений призадумался.
– И очень правильно сделали. Твоя идея, Ди?
Диана помотала головой, не отрывая ее от груди мужа.
Эмми произнесла:
– Это я позвала его. Полицейские сказали, мы имеем право пригласить адвоката. Нас будут допрашивать.
– Но не думают же они ... О, Господи ... они же не думают, что его убила Диана или ты?
– Я не знаю, что они думают, – измученным голосом выговорила Эмми.
Дуг разомкнул объятия Дианы и ласково усадил ее в кресло у своего письменного стола, а сам облокотился о стол и перевел озабоченный взгляд с Эмми на Сэнди. Эмми подумала – в который раз! – что Дугу надо было быть не драматургом, а актером. Он был хорош собою, он грациозно двигался. Сейчас черные волосы его были взлохмачены, лицо бледно. Подготовка к премьере измотала его: с утра до вечера – репетиция, ночью – утомительные переписывания и исправления, днем – опять репетиция и так до бесконечности. Красивое лицо осунулось, тонкие черты заострились. Дуг выглядел очень элегантно в грубом пуловере, надетом под твидовый пиджак. Если бы Сэнди натянул пиджак прямо на свитер, он выглядел бы так, словно собирается на футбол. А в каждом движении Дуга сквозило изящество. Эмми мечтала стать его женой; Дуг предпочел Ди; но ничто не могло помешать Эмми сочувствовать ему и жалеть его.
– А в четверг – премьера, – неожиданно произнес Дуг.
– Одно другого не касается, – сухо парировал Сэнди. – Шоу должно продолжаться. Не так ли?
Эмми послышались в его голосе нотки сарказма. Она резко обернулась в его сторону – но лицо Сэнди было непроницаемо.
Ну ... – замялся Дуг, – видимо, так. Я не могу распустить труппу. Это их хлеб. Да и рабочих не выставишь на улицу. Конечно, шоу должно продолжаться.
– Вот так они всегда и говорят, – мягко усмехнулся Сэнди.
– Дуг, – быстро проговорила Эмми, – ты знал, что Гил собирался прийти сегодня?
Дуг вполоборота глянул на нее.
– Нет. Я вообще не знал, что здесь произошло.
– Главное, что это произошло! – выкрикнула Ди. – Я была у себя наверху, переодевалась, чтобы идти на собрание комитета – ну, ты знаешь, по поводу октябрьского благотворительного бала – и услышала какие-то звуки, а потом поняла, что это были выстрелы. Прямо здесь, в доме! Я выбежала на лестницу и с середины ее заглянула в холл – и увидела его, Дуг! Гила. Он лежал на полу. И на груди было красное пятно. А потом пришла Эмми...
– Как Гил попал в дом? – отстраненным голосом спросил Сэнди.
Диана разгладила еще не просохший рукав:
– Эмми тоже спрашивала меня об этом. Я не знаю. Я его не впускала.
– А дверь была заперта? – спросил Сэнди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34