— Нет, благодарю вас. Предпочитаю остаться в полной неизвестности. Никто не должен знать о моем существовании. Это мое самое сильное оружие.
— Но если что-то пойдет не так, вам придется бежать...
— Если что-то случится, то только по вашей вине. Я буду действовать самостоятельно. Ваше подполье, месье Кассон, не должно знать обо мне в силу тех же причин, по которым я оказался в этой комнате: в его рядах полным-полно агентов службы безопасности.
Кассон побагровел от гнева. Монклер мрачно смотрел в окно, размышляя, где взять полмиллиона долларов. Родин не отрывал глаз от англичанина.
— Успокойтесь, Андре. Месье желает работать в одиночку. Пусть будет так. Это его право. Если б ему требовалось то внимание, что мы уделяли нашим снайперам, думаю, мы не согласились бы заплатить ему полмиллиона.
— А я хотел бы знать, как за короткий срок достать столько денег, — пробурчал Монклер.
— Ограбьте пяток-другой банков, — предложил англичанин.
— Во всяком случае, это наша забота, — вмешался Родин. — Прежде чем наш гость уедет в Лондон, есть ли у кого вопросы?
— А что помешает вам взять четверть миллиона долларов и скрыться? — спросил Кассон.
— Я же сказал, господа, что подумываю об отходе от дел. Я не хочу, чтобы армия ваших головорезов охотилась за мной. Тогда мне пришлось бы тратить на охрану больше, чем я сумел заработать. И что я буду делать, когда деньги кончатся?
— А что помешает нам, — не отставал Кассон, — отказаться от своих слов и не заплатить вам второй половины запрошенной суммы после того, как вы выполните наше поручение?
— Причина та же, — ответил англичанин. — В этом случае мне придется поработать на себя. И тогда в прицеле моего ружья окажетесь вы, господа. Однако я думаю, что до этого не дойдет, не так ли?
— Ну, раз с этим все ясно, — вновь вмешался Родин, — не будем больше задерживать нашего гостя. О... еще один вопрос. Мы понимаем, что вы хотите сохранить анонимность, но нам надо как-то вас называть. Может, мы что-нибудь придумаем?
Думал англичанин недолго.
— Раз уж речь идет об охоте, как насчет Шакала? Родин кивнул.
— Отлично. Мне нравится ваш выбор.
Он проводил англичанина до двери и открыл ее. Из ниши выступил Виктор. Впервые за вечер Родин улыбнулся и протянул руку наемному убийце.
— Мы постараемся связаться с вами как можно быстрее. А пока начинайте подготовку, чтобы не терять времени попусту. Хорошо? До свидания, месье Шакал.
Англичанин быстро спустился по ступенькам. Ночь он провел в гостинице аэропорта и первым же утренним рейсом улетел в Лондон.
* * *
А в комнате номер 64 пансиона Клейста Родин выслушивал жалобы и вопросы Кассона и Монклера, накопившиеся за три часа беседы с англичанином.
— Полмиллиона долларов, — вновь и вновь повторял Монклер. — Где мы возьмем полмиллиона долларов?
— Мы можем последовать совету Шакала и ограбить несколько банков, — ответил Родин.
— Мне не понравился этот человек, — стоял на своем Кассон. — Он работает один, без помощников. Такие люди опасны. Не знаешь, чего от них ждать.
Но Родин быстро закрыл дискуссию.
— Послушайте, мы нашли человека, который согласился убить президента Франции. Я немного разбираюсь в людях. Если кто-то на это способен, так это он. Теперь дело за нами. Пройдем нашу часть пути, чтобы он мог приступить к делу.
Глава 3
Во второй половине июня и в июле 1963 года по Франции прокатилась беспрецедентная волна ограблений банков, ювелирных магазинов, почтовых отделений. Такого не бывало ни до, ни после. Подробности этого разгула преступности уже принадлежат истории.
Чуть ли не каждый день в разных концах страны в банки врывались люди, вооруженные пистолетами, обрезами, автоматами. Ювелирные магазины грабили так часто, что прибывшие полицейские не успевали опросить перепуганных и зачастую избитых ювелиров и продавцов, как их вызывали на место аналогичного происшествия.
В двух банках застрелили клерков, когда те попытались оказать сопротивление, и в конце июля на помощь полиции пришлось послать войска республиканской безопасности, известные каждому французу, как КРС, специальные отряды, предназначенные для разгона демонстраций и подавления мятежей. Они получили на вооружение автоматические карабины, и вскоре посетители банков привыкли к тому, что, направляясь к кассирам, они проходили мимо одного-двух охранников в синей форме КРС с заряженными автоматическими карабинами в руках.
В ответ на жалобы банкиров и ювелиров полиция участила ночные проверки банков, но пользы это не принесло, так как грабители не были профессионалами, вскрывающими по ночам стальные сейфы, но бандитами в масках, вооруженными и готовыми в любой момент нажать на курок.
Самыми опасными стали дневные часы, когда в любом банке или ювелирном магазине Франции могли появиться два или три человека в масках, с оружием наготове и криком «Деньги на стол!» нарушить заведенный распорядок дня.
В конце июля полиции удалось ранить, а потом захватить трех грабителей. Один оказался мелким воришкой, двое других — дезертирами из бывших колониальных частей. Эти признали, что связаны с ОАС. Несмотря на длительные допросы, ни один не смог объяснить, чем вызвана эта «банковская» война. Они лишь получили указание от главаря банды ограбить определенный банк или ювелирный магазин. Полиция пришла к выводу, что пленники не знают, какова общая цель этих ограблений. Мелкая сошка, они выполняли лишь то, что им поручали. За это их брали в долю.
Властям Франции не потребовалось много времени, чтобы осознать, что за волной ограблений стоит ОДС, которой по какой-то причине срочно потребовались деньги. Но только в первой половине августа, и совсем из другого источника, они узнали, чем вызвана эта внезапная охота за деньгами и драгоценностями.
Участившиеся за две последние недели июня нападения на банки и другие места хранения денег и драгоценностей вызвали бурные протесты и привели к тому, что этими делами занялся комиссар Морис Бувье, многоопытный руководитель бригады сыскной полиции. В своем кабинете в доме 36 по набережной д'Oрфевр он подсчитал, что общая сумма захваченных денег и драгоценностей, с учетом их перепродажи, к концу июля перевалила за два миллиона новых франков, или 400 тысяч долларов. За вычетом расходов на подготовку налетов и оплату услуг бандитов сумма оставалась весьма приличная, и комиссар ломал голову над ее предназначением.
В конце июня на стол генерала Гибо, директора СДЭКЭ, легло донесение начальника римского бюро. В нем отмечалось, что три главаря ОАС, Марк Родин, Рене Монклер и Андре Кассон, поселились в отеле неподалеку от улицы Кондотти. Несмотря на высокую стоимость номеров, они сняли верхний этаж для себя, а расположенный под ним — для своих телохранителей. День и ночь охрану несли восемь бывших солдат Иностранного легиона, отъявленных головорезов. Родин, Монклер и Кассон не покидали верхнего этажа. Поначалу казалось, что они собрались на секретное совещание, но дни шли за днями и стало ясно, что они просто боятся стать жертвами похищения, не желая разделить участь Антуана Арго. Генерал Гибо мрачно усмехнулся при мысли о том, что его агенты перепугали до смерти трех руководителей террористической организации, и отправил донесение в соответствующее дело. Несмотря на все еще сохраняющуюся напряженность в отношениях между министерствами иностранных дел Франции и ФРГ из-за нарушения суверенитета ФРГ в отделе «Эден-Вольф» в феврале текущего года, Гибо был доволен действиями Отдела противодействия. Не испортило настроения и известие об особых мерах предосторожности, на которые пошли руководители ОАС. Но знакомство с досье Родина породило сомнения. Он не мог не спросить себя, а почему поддался панике такой бывалый боец? Опыт работы в СДЭКЭ и знание реалий политики и дипломатии убеждали в том, что едва ли ему удастся получить разрешение на еще одну подобную операцию. Истинная причина, побудившая оасовцев позаботиться о себе, открылась гораздо позднее.
Конец июня и первую половину июля Шакал провел в Лондоне. Вернувшись из Австрии, он начал подбирать материалы о де Голле, а также его собственные работы. Визит в местную библиотеку позволил ему составить обширную библиографию. Затем, пользуясь вымышленной фамилией, он отправил письма со списком интересующих его публикаций в различные книжные магазины, указав обратным адресом Прейд-стрит, Паддингтон, и получил все книги по почте. Их он читал до глубокой ночи, знакомясь с жизненным путем хозяина Елисейского дворца, от детских лет до последнего времени. Львиная доля информации не имела практической ценности, но некоторые подмеченные авторами особенности характера де Голля он заносил в блокнот. Наиболее познавательным для него стал третий том мемуаров генерала «Острие меча», в котором де Голль особенно ярко выразил личное отношение к жизни, стране и своей судьбе.
Жадно поглощая страницу за страницей, Шакал методично продумывал будущую операцию, запасая в памяти те сведения, которые впоследствии могли бы понадобиться ему.
Но хотя произведения де Голля и книги, написанные самыми близкими к нему людьми, позволили Шакалу составить полное представление о гордом и надменном президенте Франции, он не мог ответить на главный вопрос, занимавший его с тех пор, как 15 июня в Вене он согласился на предложение Родина. Заканчивалась первая неделя июля, а он еще не решил, где, когда и как будет выполнено задание ОАС. Наконец он отправился в читальный зал Британского музея и, записавшись, как обычно, под вымышленной фамилией, начал просматривать подшивки ежедневной французской газеты «Фигаро».
Точно не известно, когда Шакал пришел к искомому ответу, но можно предположить, что в течение трех дней после 7 июля. За эти три дня, вдохновленный идеей, на которую навела его колонка светской хроники в номерах за 1962 год, Шакал просмотрел старые подшивки за все годы президентства де Голля. Теперь он точно знал, в какой день и час, независимо от погоды или самочувствия, не взирая на опасность, Шарль де Голль выйдет к людям. На этом закончился этап сбора информации. Шакал перешел к непосредственной подготовке покушения.
Долгие часы провел он, лежа на спине, уставившись в выкрашенный в кремовый цвет потолок спальни в своей квартире, до мельчайших подробностей продумывая каждый шаг.
Рассмотрев и отвергнув по меньшей мере дюжину вариантов, Шакал решил, «как» он это сделает, основываясь на принятых ранее «где» и «когда».
Ни на минуту не забывал он о том, что в 1963 году ни одного из лидеров западного мира не охраняли так тщательно и умело, как генерала де Голля, президента Франции. Убить его, и дальнейшие события это подтвердили, оказалось значительно труднее, чем Джона Ф. Кеннеди, президента США. Хотя англичанин этого и не знал, но французские эксперты получили возможность ознакомиться с мерами обеспечения безопасности президента Кеннеди и сочли их несостоятельными. И убийство президента Кеннеди в Далласе в ноябре 1963 года доказало их правоту. Ибо де Голль ушел в отставку по истечении срока полномочий (Де Голль ушел с поста президента в апреле 1969 г. после поражения на референдуме) и умер в своей постели. Так что Шакал прекрасно понимал, что ему противостоит едва ли не лучшая в мире служба безопасности, вся полиция Франции постоянно настороже в ожидании возможного покушения, а организация, на которую он работает, до предела насыщена доносчиками. К положительным сторонам он относил собственную анонимность и нежелание его жертвы сотрудничать с охраняющими его людьми.
В избранный день гордость, упрямство и абсолютное пренебрежение опасностью выведет президента Франции из-под защитного колпака, как бы велик ни был риск.
* * *
Самолет авиакомпании SAS, прилетевший из Копенгагена, зарулил на стоянку перед зданием лондонского аэропорта, проехал чуть вперед и остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55