Анжела явно очень торопилась, когда одевалась.
– "Случилось", дорогая? – Ее сияющие глаза были широко раскрыты, но вдруг она их прищурила. – Нет, я не бросила мужа и не сбежала из дома, если ты об этом подумала! Нет, нет. Тебе не придется иметь дело с плачущей свекровью, просящей у вас крова на неопределенное время! Нет. Я оставила Эдварда дома заниматься хозяйством, а сама приехала в город, чтобы походить по магазинам, пока не свалюсь с ног!
Анжела Монро прошла в гостиную, Оливия за ней, все еще ничего не понимая. Сбросив туфли и сняв пиджак, под которым была шелковая рубашка классического покроя, пожилая женщина вздохнула с облегчением.
– Как хорошо! Мне было ужасно жарко в поезде. Я. так неожиданно решила поехать в город, что надела на себя то, что попало под руку. Ну и спешка! Мне совершенно нечего носить. Нет ничего симпатичного. Вот за этим я и приехала. – Она рухнула в кресло и с довольным видом огляделась вокруг. – Какой у вас милый дом! Небольшой, но пока вполне подходящий. А где Натан?
– Работает. – Подыскивает себе удобный рейс, чтобы поскорее улететь подальше от нее, с горечью подумала Оливия, начиная злиться после того, как ее страх и жуткие предположения остались в прошлом.
Он мог бы сказать ей, когда придет, черт возьми! Но его матери она не станет ничего говорить. Налив два бокала белого вина, Оливия подала один Анжеле и села в кресло, поджав ноги.
– Почему вам вдруг понадобилась симпатичная одежда?
– Разве я тебе еще ничего не сказала? Боже, ты, должно быть, думаешь, что я совсем глупая! Говоря по правде, я так спешила, что плохо соображала, что делаю. Замечательное вино, дорогая! Шардоне, не так ли? Мое любимое. – Поймав улыбку на лице Оливии, Анжела продолжила: – Эдвард и я решили, что заслужили отдых. Мы не отдыхали уже много лет. Я сказала ему, если мы будем сидеть вот так, то очень скоро просто не сможем сдвинуться с места. Поэтому мы решили уехать, выбрав, как нам кажется, удобное время – конец сентября. Сад уже не будет требовать постоянного ухода. Сегодня утром, делая покупки, мы зашли в турбюро, и нам предложили горящую путевку: две недели на греческом острове. Прекрасные условия за бесценок. Конечно, мы не смогли отказаться и уже в пятницу улетаем. Вот почему я здесь. Я сэкономила деньги и теперь могу позволить себе купить красивые вещи!
Анжела выпила вино и протянула бокал Оливии, чтобы та налила еще. Глаза ее блестели от радостного волнения.
– Я побуду у вас пару дней, но, если это неудобно, скажи мне. Уверена, что смогу найти номер в гостинице, несмотря на то, что Лондон переполнен туристами.
– Даже слушать об этом не хочу, – уверила ее Оливия. Улыбаясь, она поставила бокалы на столик и стала расспрашивать Анжелу, какую одежду ей хотелось бы купить, в какие магазины она собирается пойти. Она делала все, чтобы свекровь никоим образом не заметила ее волнения. Сердце Оливии разрывалось. Смогут ли они с Натаном предстать перед этой далеко не глупой женщиной любящей парой, молодоженами, души не чающими друг в друге?
Еще больше Оливию волновало, будет ли у нее и Натана время выяснить отношения, объяснить, почему она согласилась остаться работать еще полгода. Она была готова умолять его постараться понять, что вовсе этого не хотела, что она просто не могла отказать Джеймсу, ее совесть не позволила ей это сделать. Ей хотелось сказать Натану, что всю оставшуюся жизнь они будут вместе…
– Я провожу вас в вашу комнату. – Оливия поднялась с кресла.
На часах уже было начало девятого. Где же, черт побери, Натан? Почему не звонит, если задерживается? Или это часть его наказания?
Стараясь не выдать своего настроения, Оливия взяла сумку и стала подниматься наверх.
– Через полчаса мы будем ужинать, – сказала она по возможности беззаботно. – Вы, должно быть, проголодались. Натана ждать не будем. Он поужинает, когда придет. Запеканка не испортится. – Интересно, сможет ли она доверить Анжеле свои тайны? Сможет ли попросить ее удалиться после ужина? Сможет ли объяснить, что в ее отношениях с Натаном возникли осложнения? Нет, не сможет, ответила себе Оливия.
Это их личная проблема. Она не станет волновать бедную Анжелу по поводу того, в чем они сами могут разобраться. Было бы только время! Она обязательно найдет его, найдет возможность поговорить с Натаном наедине, даже если это займет целое утро. Она заставит его выслушать ее, пока его мать будет скупать весь Лондон!
– О, как мило! Мне очень нравятся эти тона: такие свежие, но спокойные.
Комната действительно была очень приятной. Цвета ее интерьера – бледный желто-лимонный, нежный голубовато-серый и контрастный сверкающий белый – радовали глаз. Оливия, не заходя в открытую дверь, кивком поблагодарила за комплимент.
– Устраивайтесь. Я вас оставлю. – Но уйти она не смогла.
– Теперь я понимаю, почему вы купили этот дом. Он очарователен, – задержала ее Анжела.
То же самое, сказал о доме и ее сын, когда впервые привел Оливию взглянуть на него. Оливия сжала губы и поклялась, что то благословенное время безоблачного счастья обязательно вернется. Она вернет его!
– Но я не могу себе представить Натана, живущего длительное время в «кукольном» домике. – Анжела бросила сумку на кровать и стала расстегивать кожаные ремни. – Очень жаль, что он отказался от поместья Грейндж. Как бы мне хотелось, чтобы вы жили рядом с нами! Как это было бы хорошо! Но всему свое время.
Она вынула из сумки широкую ночную рубашку, недовольно взглянула на нее и спрятала под подушку.
– Наверное, мне придется купить гораздо больше вещей, чем я предполагала. Удивительно, как может износиться одежда у человека, который никогда никуда не выходит! По-моему, единственный способ заставить Натана пустить корни – это найти такое место, где ему было бы просторно дышать, просторно двигаться. Дом со многими акрами земли. – Расставляя флакончики и баночки на туалетном столике, она вздохнула.
– Не уверена, готов ли он… – начала, было, Оливия.
– О, ты ошибаешься! Натан – собственник, хозяин. Всегда таким был. На своей земле он бы сразу пустил корни. Они бы выросли сами собой. Моя дорогая, вот что надо сделать: надо забеременеть. – Она повернулась к Оливии, стоявшей спиной к двери. – О! – Лицо Анжелы просветлело. – Наконец-то ты дома, дорогой! Как приятно! Ты удивлен? Пару дней я поживу у вас. У матери есть на это право. Твой отец и я собираемся в путешествие, и нам обоим понадобилось огромное количество красивой новой одежды! Впрочем, я расскажу тебе обо всем за ужином.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Вот сюрприз так сюрприз! – сердито произнес Натан, отчего по спине Оливии пробежал холодок.
Она медленно повернулась, пытаясь выдавить приветливую улыбку, но это у нее плохо получалось. Ей казалось, что лицо ее одеревенело.
– Я не слышала, как ты вошел.
– Я вижу. – Голос его был холодным, но он улыбался. Чуть-чуть. Только ради матери, решила Оливия. Он долго смотрел на нее, но в его затуманенном взгляде было невозможно что-либо прочитать. – Каким ветром тебя сюда занесло, ма? – обратился он к матери. – Что еще, кроме неожиданно возникшего и, я бы сказал, достойного порицания желания совать нос в мои дела?
– Тебе не испугать меня, Натан Монро! – Анжела улыбнулась, ни капли не обидевшись. Она подошла к сыну, обняла его за плечи и поцеловала в обе щеки. – Ведь это я меняла тебе пеленки, помнишь? Утирала тебе слезы и следила, чтобы ты ел овощи. А здесь я, как уже сказала, потому, что мы отправляемся в путешествие. В пятницу. Мне необходимо сделать покупки.
– Пойду, проверю цыпленка, извините, – сказала Оливия и оставила сына вдвоем с матерью. Ей надо было перевести дыхание.
Конечно же, Натан решит, что она и Анжела обсуждали, как лучше всего удержать его от бесконечных командировок по всему миру, заставить осесть дома и обзавестись детьми, с которыми играла бы его мать!
Закрыв за собой дверь кухни, Оливия постаралась взять себя в руки. Она сварила картофель, приготовила салат, достала еще одну бутылку вина и поставила ее на стол – Натан откроет.
С тех пор как они услышали ядовитые сплетни Хью Колдвелла, все пошло кувырком. Абсолютно все.
Поставив еще одну тарелку на стол, Оливия подумала, что удача иногда меняет свое Направление и, вполне вероятно, сегодня вечером она сможет встретиться с ней лицом к лицу. Анжела, уставшая за день, рано ляжет спать, оставив ее и Натана наедине. У них будет время обсудить их проблемы и как следует во всем разобраться.
Да, за столом нужно будет обязательно намекнуть на то, что покупки в Лондоне – очень утомительное занятие, подумала Оливия и… постучала по деревянному столу.
Как ни странно, но ужин удался. Они приятно провели время. Никто и никогда не мог подолгу злиться в обществе Анжелы, а тем более – Натан.
– Мне нужно и для Эдварда купить что-нибудь подходящее. – Она снова вернулась к разговору о покупках. Когда Оливия предложила ей сыр и фрукты, Анжела покачала головой. – Очень вкусный ужин, дорогая Ливи, но я больше не в силах съесть ни крошки. – Она улыбнулась, поглаживая себя по животу. Но когда Натан предложил ей еще вина, она склонила голову набок, раздумывая. – Тебе кажется, стоит еще выпить? Я уже выпила два бокала.
– Это поможет тебе уснуть. – Он улыбнулся, глядя на Оливию, сидевшую напротив. – Ты же помнишь, что никогда не можешь уснуть в первую ночь в чужой кровати.
Оливия смотрела в его глаза, с радостью замечая возрождающуюся в их глубине теплоту. Она знала, чего он хотел: чтобы мать отправилась спать, крепко заснула и хорошенько выспалась. И больше ничего?
Конечно же, взгляд Натана означал, что он хочет дать ей возможность объяснить причину, по которой она согласилась остаться работать еще шесть месяцев и помочь Джеймсу. Натан все поймет. Оливия была в этом уверена. Когда через несколько дней он уедет в Гонконг, ей будет очень сильно недоставать его, но она уже не будет страдать от смертельной угрозы, нависшей к над их отношениями.
– Ну, что же… Была, не была! – Анжела поднесла к свету наполовину наполненный бокал и с удовольствием отпила вино. – Я уже говорила, что должна купить что-нибудь симпатичное и для твоего отца. Конечно, он заявляет, что ему ничего не нужно, что у него есть одежда для отдыха… Наверное, он имеет в виду те ужасные шорты, которые носит с незапамятных времен. Помнишь, дорогой? Когда ты был маленьким, мы каждый год снимали на месяц дом в Торквее. Уже тогда у него были эти шорты. Широченные, ниже колен. Он носил их с белыми, видавшими виды майками, годившимися только для половых тряпок! Я сказала ему, что категорически отказываюсь отправляться с ним в путешествие на роскошном лайнере, если он возьмет с собой эти ужасные шорты. Им, вероятно, уже тысяча лет! – В ее голубых глазах сверкали озорные огоньки. – Он ужасный старьевщик. Никогда ничего не выбрасывает – а вдруг что-нибудь пригодится.
– Да, я помню, – улыбнулся Нат. – Но мешковатые шорты – не главное. Для меня в те годы главным была его способность увлекать за собой ребят, которые не отходили от него, принимая участие во всех соревнованиях и развлечениях, которые он устраивал. У меня появлялись все новые и новые друзья…
– А я готовила горы бутербродов, – засмеялась Анжела. – Сколько съедено тортов и выпито лимонада всеми этими разбойниками, не говоря уже об их родителях, которые не отставали от своих отпрысков и веселились вместе с ними! О, какие славные были времена! – Она повернулась и улыбнулась Оливии, а Натан протянул через стол руку и коснулся ее руки.
Оливия почувствовала себя окруженной любовью. Натан будет замечательным отцом. Она не сомневалась, обязательно будет.
Все должно быть хорошо. Да, Натан рассердился на нее, но этому есть объяснение – он не хотел, чтобы его жизнь замерла на полгода. Оливия понимает и смирится с этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– "Случилось", дорогая? – Ее сияющие глаза были широко раскрыты, но вдруг она их прищурила. – Нет, я не бросила мужа и не сбежала из дома, если ты об этом подумала! Нет, нет. Тебе не придется иметь дело с плачущей свекровью, просящей у вас крова на неопределенное время! Нет. Я оставила Эдварда дома заниматься хозяйством, а сама приехала в город, чтобы походить по магазинам, пока не свалюсь с ног!
Анжела Монро прошла в гостиную, Оливия за ней, все еще ничего не понимая. Сбросив туфли и сняв пиджак, под которым была шелковая рубашка классического покроя, пожилая женщина вздохнула с облегчением.
– Как хорошо! Мне было ужасно жарко в поезде. Я. так неожиданно решила поехать в город, что надела на себя то, что попало под руку. Ну и спешка! Мне совершенно нечего носить. Нет ничего симпатичного. Вот за этим я и приехала. – Она рухнула в кресло и с довольным видом огляделась вокруг. – Какой у вас милый дом! Небольшой, но пока вполне подходящий. А где Натан?
– Работает. – Подыскивает себе удобный рейс, чтобы поскорее улететь подальше от нее, с горечью подумала Оливия, начиная злиться после того, как ее страх и жуткие предположения остались в прошлом.
Он мог бы сказать ей, когда придет, черт возьми! Но его матери она не станет ничего говорить. Налив два бокала белого вина, Оливия подала один Анжеле и села в кресло, поджав ноги.
– Почему вам вдруг понадобилась симпатичная одежда?
– Разве я тебе еще ничего не сказала? Боже, ты, должно быть, думаешь, что я совсем глупая! Говоря по правде, я так спешила, что плохо соображала, что делаю. Замечательное вино, дорогая! Шардоне, не так ли? Мое любимое. – Поймав улыбку на лице Оливии, Анжела продолжила: – Эдвард и я решили, что заслужили отдых. Мы не отдыхали уже много лет. Я сказала ему, если мы будем сидеть вот так, то очень скоро просто не сможем сдвинуться с места. Поэтому мы решили уехать, выбрав, как нам кажется, удобное время – конец сентября. Сад уже не будет требовать постоянного ухода. Сегодня утром, делая покупки, мы зашли в турбюро, и нам предложили горящую путевку: две недели на греческом острове. Прекрасные условия за бесценок. Конечно, мы не смогли отказаться и уже в пятницу улетаем. Вот почему я здесь. Я сэкономила деньги и теперь могу позволить себе купить красивые вещи!
Анжела выпила вино и протянула бокал Оливии, чтобы та налила еще. Глаза ее блестели от радостного волнения.
– Я побуду у вас пару дней, но, если это неудобно, скажи мне. Уверена, что смогу найти номер в гостинице, несмотря на то, что Лондон переполнен туристами.
– Даже слушать об этом не хочу, – уверила ее Оливия. Улыбаясь, она поставила бокалы на столик и стала расспрашивать Анжелу, какую одежду ей хотелось бы купить, в какие магазины она собирается пойти. Она делала все, чтобы свекровь никоим образом не заметила ее волнения. Сердце Оливии разрывалось. Смогут ли они с Натаном предстать перед этой далеко не глупой женщиной любящей парой, молодоженами, души не чающими друг в друге?
Еще больше Оливию волновало, будет ли у нее и Натана время выяснить отношения, объяснить, почему она согласилась остаться работать еще полгода. Она была готова умолять его постараться понять, что вовсе этого не хотела, что она просто не могла отказать Джеймсу, ее совесть не позволила ей это сделать. Ей хотелось сказать Натану, что всю оставшуюся жизнь они будут вместе…
– Я провожу вас в вашу комнату. – Оливия поднялась с кресла.
На часах уже было начало девятого. Где же, черт побери, Натан? Почему не звонит, если задерживается? Или это часть его наказания?
Стараясь не выдать своего настроения, Оливия взяла сумку и стала подниматься наверх.
– Через полчаса мы будем ужинать, – сказала она по возможности беззаботно. – Вы, должно быть, проголодались. Натана ждать не будем. Он поужинает, когда придет. Запеканка не испортится. – Интересно, сможет ли она доверить Анжеле свои тайны? Сможет ли попросить ее удалиться после ужина? Сможет ли объяснить, что в ее отношениях с Натаном возникли осложнения? Нет, не сможет, ответила себе Оливия.
Это их личная проблема. Она не станет волновать бедную Анжелу по поводу того, в чем они сами могут разобраться. Было бы только время! Она обязательно найдет его, найдет возможность поговорить с Натаном наедине, даже если это займет целое утро. Она заставит его выслушать ее, пока его мать будет скупать весь Лондон!
– О, как мило! Мне очень нравятся эти тона: такие свежие, но спокойные.
Комната действительно была очень приятной. Цвета ее интерьера – бледный желто-лимонный, нежный голубовато-серый и контрастный сверкающий белый – радовали глаз. Оливия, не заходя в открытую дверь, кивком поблагодарила за комплимент.
– Устраивайтесь. Я вас оставлю. – Но уйти она не смогла.
– Теперь я понимаю, почему вы купили этот дом. Он очарователен, – задержала ее Анжела.
То же самое, сказал о доме и ее сын, когда впервые привел Оливию взглянуть на него. Оливия сжала губы и поклялась, что то благословенное время безоблачного счастья обязательно вернется. Она вернет его!
– Но я не могу себе представить Натана, живущего длительное время в «кукольном» домике. – Анжела бросила сумку на кровать и стала расстегивать кожаные ремни. – Очень жаль, что он отказался от поместья Грейндж. Как бы мне хотелось, чтобы вы жили рядом с нами! Как это было бы хорошо! Но всему свое время.
Она вынула из сумки широкую ночную рубашку, недовольно взглянула на нее и спрятала под подушку.
– Наверное, мне придется купить гораздо больше вещей, чем я предполагала. Удивительно, как может износиться одежда у человека, который никогда никуда не выходит! По-моему, единственный способ заставить Натана пустить корни – это найти такое место, где ему было бы просторно дышать, просторно двигаться. Дом со многими акрами земли. – Расставляя флакончики и баночки на туалетном столике, она вздохнула.
– Не уверена, готов ли он… – начала, было, Оливия.
– О, ты ошибаешься! Натан – собственник, хозяин. Всегда таким был. На своей земле он бы сразу пустил корни. Они бы выросли сами собой. Моя дорогая, вот что надо сделать: надо забеременеть. – Она повернулась к Оливии, стоявшей спиной к двери. – О! – Лицо Анжелы просветлело. – Наконец-то ты дома, дорогой! Как приятно! Ты удивлен? Пару дней я поживу у вас. У матери есть на это право. Твой отец и я собираемся в путешествие, и нам обоим понадобилось огромное количество красивой новой одежды! Впрочем, я расскажу тебе обо всем за ужином.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Вот сюрприз так сюрприз! – сердито произнес Натан, отчего по спине Оливии пробежал холодок.
Она медленно повернулась, пытаясь выдавить приветливую улыбку, но это у нее плохо получалось. Ей казалось, что лицо ее одеревенело.
– Я не слышала, как ты вошел.
– Я вижу. – Голос его был холодным, но он улыбался. Чуть-чуть. Только ради матери, решила Оливия. Он долго смотрел на нее, но в его затуманенном взгляде было невозможно что-либо прочитать. – Каким ветром тебя сюда занесло, ма? – обратился он к матери. – Что еще, кроме неожиданно возникшего и, я бы сказал, достойного порицания желания совать нос в мои дела?
– Тебе не испугать меня, Натан Монро! – Анжела улыбнулась, ни капли не обидевшись. Она подошла к сыну, обняла его за плечи и поцеловала в обе щеки. – Ведь это я меняла тебе пеленки, помнишь? Утирала тебе слезы и следила, чтобы ты ел овощи. А здесь я, как уже сказала, потому, что мы отправляемся в путешествие. В пятницу. Мне необходимо сделать покупки.
– Пойду, проверю цыпленка, извините, – сказала Оливия и оставила сына вдвоем с матерью. Ей надо было перевести дыхание.
Конечно же, Натан решит, что она и Анжела обсуждали, как лучше всего удержать его от бесконечных командировок по всему миру, заставить осесть дома и обзавестись детьми, с которыми играла бы его мать!
Закрыв за собой дверь кухни, Оливия постаралась взять себя в руки. Она сварила картофель, приготовила салат, достала еще одну бутылку вина и поставила ее на стол – Натан откроет.
С тех пор как они услышали ядовитые сплетни Хью Колдвелла, все пошло кувырком. Абсолютно все.
Поставив еще одну тарелку на стол, Оливия подумала, что удача иногда меняет свое Направление и, вполне вероятно, сегодня вечером она сможет встретиться с ней лицом к лицу. Анжела, уставшая за день, рано ляжет спать, оставив ее и Натана наедине. У них будет время обсудить их проблемы и как следует во всем разобраться.
Да, за столом нужно будет обязательно намекнуть на то, что покупки в Лондоне – очень утомительное занятие, подумала Оливия и… постучала по деревянному столу.
Как ни странно, но ужин удался. Они приятно провели время. Никто и никогда не мог подолгу злиться в обществе Анжелы, а тем более – Натан.
– Мне нужно и для Эдварда купить что-нибудь подходящее. – Она снова вернулась к разговору о покупках. Когда Оливия предложила ей сыр и фрукты, Анжела покачала головой. – Очень вкусный ужин, дорогая Ливи, но я больше не в силах съесть ни крошки. – Она улыбнулась, поглаживая себя по животу. Но когда Натан предложил ей еще вина, она склонила голову набок, раздумывая. – Тебе кажется, стоит еще выпить? Я уже выпила два бокала.
– Это поможет тебе уснуть. – Он улыбнулся, глядя на Оливию, сидевшую напротив. – Ты же помнишь, что никогда не можешь уснуть в первую ночь в чужой кровати.
Оливия смотрела в его глаза, с радостью замечая возрождающуюся в их глубине теплоту. Она знала, чего он хотел: чтобы мать отправилась спать, крепко заснула и хорошенько выспалась. И больше ничего?
Конечно же, взгляд Натана означал, что он хочет дать ей возможность объяснить причину, по которой она согласилась остаться работать еще шесть месяцев и помочь Джеймсу. Натан все поймет. Оливия была в этом уверена. Когда через несколько дней он уедет в Гонконг, ей будет очень сильно недоставать его, но она уже не будет страдать от смертельной угрозы, нависшей к над их отношениями.
– Ну, что же… Была, не была! – Анжела поднесла к свету наполовину наполненный бокал и с удовольствием отпила вино. – Я уже говорила, что должна купить что-нибудь симпатичное и для твоего отца. Конечно, он заявляет, что ему ничего не нужно, что у него есть одежда для отдыха… Наверное, он имеет в виду те ужасные шорты, которые носит с незапамятных времен. Помнишь, дорогой? Когда ты был маленьким, мы каждый год снимали на месяц дом в Торквее. Уже тогда у него были эти шорты. Широченные, ниже колен. Он носил их с белыми, видавшими виды майками, годившимися только для половых тряпок! Я сказала ему, что категорически отказываюсь отправляться с ним в путешествие на роскошном лайнере, если он возьмет с собой эти ужасные шорты. Им, вероятно, уже тысяча лет! – В ее голубых глазах сверкали озорные огоньки. – Он ужасный старьевщик. Никогда ничего не выбрасывает – а вдруг что-нибудь пригодится.
– Да, я помню, – улыбнулся Нат. – Но мешковатые шорты – не главное. Для меня в те годы главным была его способность увлекать за собой ребят, которые не отходили от него, принимая участие во всех соревнованиях и развлечениях, которые он устраивал. У меня появлялись все новые и новые друзья…
– А я готовила горы бутербродов, – засмеялась Анжела. – Сколько съедено тортов и выпито лимонада всеми этими разбойниками, не говоря уже об их родителях, которые не отставали от своих отпрысков и веселились вместе с ними! О, какие славные были времена! – Она повернулась и улыбнулась Оливии, а Натан протянул через стол руку и коснулся ее руки.
Оливия почувствовала себя окруженной любовью. Натан будет замечательным отцом. Она не сомневалась, обязательно будет.
Все должно быть хорошо. Да, Натан рассердился на нее, но этому есть объяснение – он не хотел, чтобы его жизнь замерла на полгода. Оливия понимает и смирится с этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22