– И вы вообще никого не видели? – уточнил я.
– Никого. И даже не слышала, – уверенно заявила ирландка. – Нет, подождите-ка… Возвращаясь назад, я разглядела впереди какого-то пьяного, всего в нескольких ярдах от въезда в город. Я его не узнала – фонарь на моем велосипеде не слишком сильный. Просто увидела шатающуюся фигуру мужчины, ковыляющего по дороге. Я не рискнула обогнать его, поэтому выждала пару минут, пока он не исчез между домами.
– Вам следовало бы поставить в известность об этом Конканнона, – посоветовал я.
Майра посмотрела на меня в ужасе.
– Вы хотите сказать, что это был убийца?
– Какой-нибудь спившийся бродяга вполне мог забраться в усадьбу и попытаться изнасиловать Гарриет, – растолковал я ей. – Конканнон разыскивает человека именно такого сорта.
– О нет, я никогда не решусь поделиться этой историей с офицером полиции! Что он обо мне подумает после моей прежней лжи? – воскликнула хозяйка дома.
– Но вы же не захотите, чтобы невинного человека повесили за убийство Гарриет? – настаивал я.
– Я вообще не хочу, чтобы из-за этой развратницы кого-то вешали, да простит меня Господь!
– Говорю же, люди считают, что это моих рук дело, – в отчаянии произнес я. – Вероятно, Конканнон думает то же самое.
Майра застенчиво посмотрела на меня.
– Тогда они глупцы! – с чувством заявила она. – Скажите, бога ради, с какой стати Конканнону подозревать вас?
– Вы сами должны знать, – ответил я грубо.
После минутного молчания женщина осторожно заметила:
– Вообще-то в городе ходили разные сплетни. Наверное, из-за них.
– Сплетни?
– Мы, то есть Кевин и я, слышали, что вы неравнодушны к Гарриет, – смущенно пробормотала женщина.
– Неравнодушен! – взорвался я. – Боже правый! Я был страстно в нее влюблен! Простите. Но я больше не могу выносить этих ирландских околичностей….
– Значит, она и вас заполучила, – вздохнула Майра грустно. – Бедный Доминик! Хотя теперь это не имеет значения.
Я обнаружил, что плачу. Сейчас от любого сочувственного слова у меня на глаза наворачивались слезы.
– Она не была порочной, Майра, – бормотал я, сдерживая рыдания. – Поверьте мне, не была!
Я весь дрожал. Женщина на несколько мгновений прижала мою голову к себе. Потом призналась:
– Вам необходимо подкрепиться. Нет, не с детьми, лучше я принесу вам поднос. Погодите минутку, сейчас раздобуду что-нибудь съедобное.
Хозяйка вышла, оставив меня в комнате одного. Я услышал голоса детей, весело болтающих в соседней комнате, размышляя о Фларри, страстно хотевшем иметь ребенка, и о той самой ночи, когда я предоставил Гарриет ее судьбе у реки. Я представил Майру, в сумерках бродившую по усадьбе Лисонов, которую сводили с ума подозрения и гордость. К счастью, она не заметила меня и не слышала нашей перебранки.
Но возможно, она застала Гарриет обнаженной у реки после моего постыдного бегства и в приступе ревности на пала на нее. Нет, это смешно. Женщина не станет кромсать тело соперницы. Или все-таки… Нет, исключено. Майра никогда бы не разоткровенничалась со мной о своих скитаниях в ту ночь, если бы на ее совести было нечто худшее, чем слежка за Кевином. Интересно, признается ли она в ней отцу Бреснихану после его возвращения. Он будет связан тайной исповеди, но он может посоветовать Майре поставить Конканнона в известность о своих приключениях.
Кевин – другое дело. Чтобы такой практичный, такой целеустремленный человек не позаботился о достаточном количестве бензина в машине? Скорее, нехватка бензина могла быть неплохим прикрытием его свидания с Гарриет. Нет, это абсурд. Не могла же моя подруга назначить свидание нам обоим? А он сам вряд ли бы приехал в усадьбу, рассчитывая на случайную встречу. Но возможно, предчувствуя наш разрыв, Гарриет действительно договорилась встретиться с Кевином после моего ухода или рассчитывала на соперничество между нами. Ей нравилось вызывать ревность: в своих чувствах она оставалась примитивной женщиной. Предположим, Кевин следил за нами из-за деревьев. Правда, мы не занимались любовью. Но сцена была достаточно красноречива, чтобы вызвать у него горькую ревность. Кевин – трус, по словам Фларри. Он, вероятно, не осмелился бы ссориться со мной в открытую, но что произошло после того, как я оставил ее?..
А что, если у него тогда помутился рассудок и его обычная осмотрительность была сметена потоком переживаний? Я представил, как Гарриет насмехается над Лисоном-младшим, обвиняя его в трусости, испытывая его терпение до тех пор, пока он не вытащил нож и не начал в ярости калечить ее тело, украденное мной. Я-то прекрасно знаю, как Гарриет могла задеть мужчину за живое!
Но кровь! Наверняка она забрызгала бы ему одежду. Майра заметила бы пятна, когда Кевин вернулся. Полиция тоже обыскала дом. Хотя стоп! Кевин – человек расчетливый, он не стал бы убивать сгоряча. Раздевшись для нее, он мог потом окунуться в реку, смывая кровь. Что, несомненно, как подозревает Конканнон, сделал я. Я представил, как братец Фларри с акульей ухмылкой склоняется над Гарри, занося нож, и меня передернуло.
Вошла Майра с подносом.
– Я звонила Фларри, – сообщила она спокойно. – Он сейчас приедет на мотоцикле. А теперь вы должны чего-нибудь поесть, Доминик. У вас усталый вид.
И она просидела со мной до появления Фларри, которому я тут же поведал о бойкоте.
– Где Кевин? – резко произнес Лисон-старший.
– Он вернется только завтра, – объяснила Майра. – Поехал в Дублин.
– Вечно братишки не бывает именно тогда, когда он нужен! – хмыкнул хозяин усадьбы и приказал: – Пошли, Доминик. Я все улажу сам.
Я поблагодарил Майру за гостеприимство и последовал за Фларри. Несколько мальчишек, слонявшихся неподалеку, пялились на меня через улицу, но не решались открывать рот в присутствии местного героя. Сначала мы заявились в «Магазин Лисона». Всю дорогу до магазина Фларри толкал свой мотоцикл рядом со мной. Шел мелкий моросящий дождик, и в своей старой плащ-палатке отставной боевик выглядел непривычно грозным.
– Где Брайан? – требовательно спросил он у продавца.
– Его нет, – испуганно отвечал тот.
– Ему лучше появиться, – категорично заявил мой спутник. – Пойди-ка поищи его. Бегом, парень!
Продавец скрылся с места действия, оставив нас в совершенно пустом помещении. В дверях возник менеджер.
– Почему это мистеру Эйру отказано в продуктах? – жестко осведомился Лисон-старший.
– Конечно, это не мое решение, Фларри, – быстро проговорил управляющий. – Мистер Кевин сказал…
– К дьяволу мистера Кевина! – отрезал бывший командир бригады.
– Я потеряю работу, Фларри, если… – оправдывался Брайан.
– Ты потеряешь нечто большее, если будешь упорствовать, – ледяным тоном произнес мой спутник.
– Ладно, если ты берешь ответственность на себя, – покорно согласился менеджер.
– Беру, беру, – угрюмо подтвердил Фларри.
Я повторил свой заказ. Мы водрузили картонную коробку на седло мотоцикла Фларри и отправились к гаражу Шейна, где стоял мой автомобиль.
– Заполни бак, – приказал Фларри появившемуся Шейну. – Нет, не мой, а мистера Эйра.
Механик смущенно посмотрел на нас.
– Знаешь, Фларри, дело в том, что… – начал он.
– Да провались ты с этим делом! Ты ведь продаешь бензин на этой чертовой бензоколонке? – Взгляд Фларри был тверже гранита.
Куда только подевался тот самый добродушно-веселый мягкотелый пьяница, которого я знал?
– Если ты так хочешь. – Шейн бросил на отставного героя озадаченный взгляд и залил горючее в бак.
– Так-то лучше! – пробурчал мой спутник. – И чтобы я больше не слышал о подобной чепухе! Думаю, нам неплохо бы выпить после всей этой болтовни, Доминик.
Мы пересекли улицу, направившись к бару «Колони». Красная рожа Хаггерти побледнела при нашем появлении.
– Слышал, ты отказал тут моему другу в выпивке, Дезмонд? – громко спросил Лисон-старший.
– Отказал, – подтвердил управляющий, стараясь не растерять остатки наглости.
– Теперь тебе придется ему налить. И при всех, – отчеканил муж Гарри.
– У меня тут кое-какая проблема, Фларри, – забормотал Хаггерти. – Не то чтобы я…
– Попридержи язык! – рявкнул собеседник. – У тебя будут проблемы похуже, если ты…
– Сперва я позвоню мистеру Кевину и сообщу, что произошла ошибка, – предупредил ирландец.
– Не трудитесь, – вставил я. – Он сейчас в Дублине.
Хаггерти нервно оглядел бар. Но двое других посетителей выскользнули при виде Фларри, кулаки которого сжимались в карманах плащ-палатки.
– Только ради тебя, Фларри, – сдался управляющий отелем.
– Ну нет. Ты меня неверно понял, храбрец! – Голос великана стал приторным, словно патока. – Мой друг, мистер Эйр, делает тебе одолжение, пробуя твое виски. И не разбавляй водой, хватит той, которую ты уже долил в бутылку. – Голос Фларри превратился в рычание. – Давай пошевеливайся, а то я сверну тебе шею!
– Не разговаривай со мной таким тоном, Фларри, – напыщенно заявил ирландец.
Но при первом же движении огромных ручищ бывшего боевика Хаггерти весь сжался и бросился наполнять два стакана.
Едва мы вышли на улицу, я обрушил на Фларри поток благодарностей. Но он только отмахнулся от моих излияний:
– Кот из дома, мыши в пляс! Возможно, из меня получился бы неплохой заместитель мэра. Хотелось бы мне знать, что у Кевина на уме, черт его побери! Конечно, он добивается своей цели окольными путями. Обронил словечко тут, словечко там: «Как вы полагаете, должны ли мы обслуживать мистера Эйра после подобного…» и так далее. Не мытьем, так катаньем. У братишки полгорода в кармане, – размышлял вслух Лисон-старший. – Пока тебе лучше плыть под конвоем. Я провожу тебя до своего дома, заодно хочу кое о чем рассказать.
Мы сидели в гостиной Лисонов, где я не бывал со дня смерти Гарриет. Несмотря на довольно теплый денек, в комнате чувствовался холод. Вещи Гарри были все еще разбросаны, усиливая жалкое и безжизненное впечатление. Однако наблюдать за Фларри, демонстрирующим необычную решительность среди этого разорения, словно смерть жены возродила его к жизни, было странно. Он полностью оправился от разрушительного отчаяния, в которое был погружен в первые дни.
Вопреки собственным прогнозам, я чувствовал себя в его обществе непринужденно, что усугубляло нереальность происходящего.
– Я никогда не доверял этому парню, Хаггерти, – говорил хозяин дома. – Он трусливый шакал. Правда, мой братец тоже не лев. А теперь, до прихода Шеймуса, я лучше расскажу тебе о признании, которое я вытянул из него на днях. Этот дурень продырявил тебе шляпу из-за кустов. Он сознался, что хотел тебя хорошенько припугнуть.
«И поэтому оставил записку в моем коттедже», – подумал я.
– Шеймус очень предан мне. Вы с Гарри его беспокоили (ты понимаешь, о чем я), и он вздумал защищать мои интересы. О'Донован не пытался убить тебя, просто предупредить, – проникновенно произнес собеседник. – Ты простишь его?
– Конечно, хотя я и не исповедую всепрощения, – ответил я удрученно.
– Тогда порядок.
– Фларри, ты относишься ко мне по-дружески, чего я не заслуживаю, – расстроенно начал я. – Кажется, ты единственный человек здесь, не подозревающий меня в…
– Не обманывай себя, Доминик, – прервал меня Лисон. – Ты привык считать меня мягкотелым человеком, опустившимся морально и физически. Возможно, я и был таким какое-то время. Но все изменилось. Во время беспорядков я без колебаний казнил несколько черно-пегих, предварительно доказав их преступления. Ты мне нравишься, Доминик, – продолжал Фларри, вперив в меня стальной взгляд, – но, если я выясню, что это ты убил Гарри, пощады от меня не жди!
– Мне это известно, – подтвердил я. – И я считаю твое решение правильным.
– Я воображал тебя размазней, теперь вижу, что ошибся. В тебе действительно есть мужество, – одобрительно заявил бывший командир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33