Марни покачала головой.
– Дэвид не любит больницу. Он уже не смог бы с ней попрощаться, поэтому ему было бесполезно приезжать. Так лучше. Мама умерла очень тихо. Думаю, о такой смерти мечтают все. Хотя, – ей трудно было подобрать слова, – она умерла глубоко несчастной женщиной.
– Марни, – Ло обнял своими сильными руками ее худенькие плечи. Она сопротивлялась, но он продолжал удерживать ее. Наконец Марни сдалась и позволила ему притянуть себя.
Ее щека касалась его мокрой голой груди. Пальцами одной руки он перебирал ее волосы, а другой рукой гладил по спине.
Ло дал ей поплакать несколько минут, а потом прошептал:
– Расскажи мне о ней.
Его мокрые плавки оставили большое мокрое пятно на ее юбке, но они не заметили этого.
– На этой неделе, когда была у нее, я спросила, зачем она посылала тебе письма.
– Она отрицала?
– Нет. Как ты и говорил, мама хотела, чтобы ее вычислили. Поэтому написала обратный адрес на конверте. Она сказала, что знает, что ты нас разыщешь.
– Откуда миссис Хиббс узнала, что я отец Дэвида?
– Она всегда это подозревала. Ваша связь с Шэрон и дата рождения Дэвида совпадали. К тому же чем старше становился Дэвид, тем он больше становился похож на тебя.
Марни подняла голову и посмотрела на него.
– Ло, она посылала эти письма не ради Дэвида. Мама не думала о нем. Она была злой.
– Ты не должна извиняться за нее, Марни.
– Должна. Чем больше мы говорили с ней, тем злее она становилась. Спрашивала, почему ты должен жить в свое удовольствие, когда целая семья пострадала из-за тебя.
Она наклонила голову вперед, уткнувшись лбом в его грудь.
– Мама забыла, какой непокорной и своевольной была Шэрон. Я с ней не спорила. Это было бесполезно и опасно, потому что у нее было высокое давление.
– К твоему сведению, моя жизнь стала намного интереснее, с тех пор как в ней появился Дэвид. – Он положил подбородок ей на голову. – Ты сказала, что Дэвид часто видится со мной?
– Да, и она злобно посмеялась. Она думала, что он будет помехой для тебя. Прости ее за те страдания, которые принесли тебе эти письма.
– Нет, не страдания, только раздражение. Не беспокойся об этом, все прошло.
Ей было так хорошо в объятиях Ло, когда его руки придерживали ее за талию. Именно потому, что ей было так это приятно, она заставила себя оторваться от него.
– Где Дэвид? Он скоро вернется? Мне нужно сообщить ему о бабушке.
– Он пошел на всю ночь на вечеринку к другу. Не беспокойся. Я предварительно поговорил с родителями этого мальчика.
– А, Джек Моорс. Они старые друзья с Дэвидом. У них хорошая семья.
– Я разрешил ему пойти и остаться до утра, потому что не хотел, чтобы он поздно возвращался домой.
– Правильно. Тогда я найду его там. До свидания, Ло. Спасибо, что дал мне возможность выплакаться.
Поймав за руку, он удержал ее.
– Можно я кое-что скажу тебе? Почему не дать мальчику повеселиться? Сегодня все равно уже ничего не сделаешь.
– Конечно, я отдала уже все распоряжения.
– Тогда ему можно сказать об этом только завтра. Это вечеринка по поводу окончания учебного года. С пепси, пиццей, «Плейбоем».
– Да, думаю, ты прав. Зачем ему портить вечер? Позвони мне утром, когда он придет, и я приеду за ним.
Она коснулась дверной ручки. Ло опять обнял ее за плечи.
– Можно, я еще кое-что предложу?
Марни вопросительно посмотрела на него.
– Оставайся у меня.
Она приоткрыла рот.
– Что?
– Учитывая твое состояние, тебе опасно ехать. Вряд ли ты сможешь заставить себя сесть за руль. Кроме всего прочего, тебе сегодня нельзя оставаться одной.
– Я как-нибудь справлюсь.
– Но зачем? У меня есть несколько свободных комнат, в которых никто никогда не спал.
– Хотя кроватями, наверное, пользовались.
Он усмехнулся:
– Ты ничего не забыла! Обещаю, никакая полуголая парочка не побеспокоит тебя. Мои друзья знают, что у меня в доме живет мальчик.
– Что ты им сказал?
– Что им придется поискать другое место.
– Про Дэвида?
– Ничего не сказал.
– Потому что не хочешь скандала?
– Потому что не обязан оправдываться. Рассказать про него – значит рассказать о тебе и объяснить, почему он называет тебя мамой. Все это очень сложно. Поэтому я предпочитаю, чтобы люди сами делали выводы.
– И что дальше?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Никто ничего не спросил о нем. Но все его любят. Несколько раз он был со мной в Центре. Я удивлен, сколько Дэвид знает о космических программах.
– Он интересуется этим всю жизнь.
– Этот интерес развивала в нем ты. Спасибо, – он сжимал ее запястье своей сильной рукой. – Ты можешь остаться?
– Нет.
– Никогда?
Она повернулась и опять взялась за ручку.
– Хорошо, извини. Плохая шутка и не вовремя. Знаешь, в космическом центре, когда мы не говорим о полетах, то болтаем о сексе. Поэтому привыкли к каламбурам. – Он плотнее сжал свои пальцы на ее запястье. – Ближайший душ здесь.
– Ло, я не могу, – вяло сопротивлялась она, идя за ним в жилое крыло дома.
– Дэвид никогда не простит мне, если я сегодня оставлю тебя одну. Он очень дорожит тобой. Сюда. – Ло указал на роскошную спальню, которая казалась такой безукоризненно чистой, как будто в ней никто никогда не спал. – Здесь ванная, здесь душ. Я приготовлю что-нибудь поесть.
– Я не голодна.
– А я голоден. Пошли, Венера. Пусть дама побудет одна.
Он вышел, за ним последовала Венера. Марни повернулась, оглядывая комнату. Тяжело вздохнув, она призналась себе, что, в сущности, рада, что Ло сам все решил за нее. Она очень устала, и принять душ было наслаждением.
Ванная была так же красиво отделана, как и все остальные комнаты. Горячие струи душа смыли с нее усталость.
Она вытерлась, обсушила волосы полотенцем и натянула свою одежду. Босиком прошла на кухню, где Ло разговаривал с Венерой.
Увидев ее, он повернул голову.
– Я как раз спрашивал Венеру, что предпочитает эта дама – майонез или горчицу.
– Эта дама предпочитает горчицу.
– Отлично.
– И очень острую.
Он поднял брови.
– Еще лучше.
Ло густо намазал два куска французского хлеба горчицей, а сверху положил ветчину и сыр. Получились огромные бутерброды.
Он подошел к стулу и, садясь, указал ей на другой. Ло успел переодеться в шорты и майку. Его домашний вид заставил ее смутиться из-за своей мокрой головы и босых ног.
– Спорим, Венера, тебе ничего не достанется. – Поджав хвост, собака отошла в угол. – Дэвид избаловал ее. Он кормит ее со стола.
Марни набросилась на еду, не замечая лукавой улыбки Ло.
– Когда ты ела последний раз?
– Вчера вечером. Очень вкусно, – кивнула она в сторону тарелки. – Ты хорошо справляешься с домашней работой. Убрал у меня на кухне лучше, чем я сама.
– С помощью Дэвида. Мы хотели хоть чем-то помочь тебе.
Она сделала большой глоток чая.
– Как ты объяснил ему мое исчезновение? – Ей было стыдно за свое поведение. Подняла скандал, потом заперлась в комнате. Сейчас это казалось детской выходкой, а тогда она не могла контролировать себя.
– Я сказал, что ты перенапряглась и у тебя нервный срыв и поэтому маму надо оставить в покое.
– И он поверил?
– Я намекнул, что у тебя такой день, когда лучше не беспокоить. Мужчинам это непонятно, но зато они сразу перестают задавать вопросы.
Марни нахмурилась.
– Даже в такие дни у меня обычно не бывает припадков бешенства.
– Я призвал на помощь свой отцовский авторитет и попытался убедить его. Перед отъездом он хотел подняться к тебе в комнату и поблагодарить за подарок, но я сказал, что сейчас лучше этого не делать.
– Ты был прав, вчера вечером мне нужно было побыть одной.
Он протянул руку через стол и дотронулся до ее руки.
– Эта чертова машина.
– Не важно.
– Я скажу тебе правду. Если бы знал, то не стал бы дарить ему машину.
– Я не думала, что должна сказать тебе, какай подарок собиралась ему сделать.
– Клянусь, я подарил ему машину не для того, чтобы купить его любовь. Я даже думал, что ты порадуешься за него. – Он криво усмехнулся. – Хотел сделать ему необычный подарок.
– И я тоже, – воскликнула она, прижимая руки к груди.
– Понимаю и очень сожалею. Это было неудачное решение. Но пойми, он был с тобой всю свою жизнь, все пятнадцать дней рождения, а я был лишен этого. Может быть, и перегнул палку с этой машиной. Но не суди меня строго. Я не знаю, как нужно вести себя в таких ситуациях. Естественно, делаю ошибки. Будь снисходительна ко мне.
Марни чувствовала себя маленькой, виноватой, и ей хотелось спать. Она еле держала голову. Когда подняла слипающиеся глаза на Ло, то поймала его пристальный взгляд.
– Ты мне что-нибудь подсыпал?
– В чай.
– Наркотики?
– Нет. Лекарство, которое поможет тебе хорошенько выспаться.
– Ло! – Она собрала последние силы, однако у нее получилось что-то похожее на кошачье мяуканье. Он подошел к ней и взял на руки.
– Пора баиньки.
– Никогда не прощу тебе этого, – пробормотала Марни. – Неудивительно, что пользуешься успехом у женщин: ты их опаиваешь каким-то зельем.
– Только тех, кто ругается со мной. – Он поставил ее на пол около ванной. – Раздевайся.
– Это не обязательно.
– Обязательно, если не хочешь, чтобы я раздевал тебя.
Отстаивать собственное мнение, когда твой оппонент двоится в глазах, очень трудно. Она подчинилась и пошла в ванную.
– Халат за дверью. Я постелю постель.
Как во сне Марни сбросила одежду и надела большой мужской халат. Она завязала его спереди, два раза обмотав вокруг талии.
Когда вошла в спальню, Ло уже разобрал постель и взбивал подушки.
– Хорошая девочка. Залезай.
Марни легла, а он накрыл ее одеялом. Прижавшись к подушке, она закрыла глаза.
– Я не хочу умереть одинокой, несчастной, озлобленной женщиной, как моя мама. Ее жизнь огорчает меня даже больше, чем ее смерть.
– Я знаю. – Он пропустил через пальцы пряди ее мокрых волос. Они еще пахли шампунем.
– У меня больше нет семьи.
– Кроме Дэвида.
– Но я теряю его.
– Нисколько.
Из закрытых глаз полились слезы. Он смахнул их с ее щек и облизал свой палец.
– Рассказать тебе на ночь сказку?
– Если она хорошо кончается.
– Тебе судить.
– О чем она?
– О принце, прекрасном принце, у которого было все, что можно пожелать. Он высоко летал, в прямом и переносном смысле. Настоящий надутый индюк. Однажды получил письмо, которое привело его в скромный домик, утопающий в цветах. За цветами ухаживала женщина, похожая на крестьянку, но на самом деле это была заколдованная принцесса. Она не знала, кто она, но это знала вся округа, потому что она была добрая, нежная и прекрасная, с блестящими черными волосами, большими серыми глазами и губами… – Ло замолчал и провел пальцами по ее губам. – Принц, заглянув однажды в большие серые глаза и поцеловав прекрасные губы, подумал: «Парень, ты пропал». Но стал вести себя, как настоящий болван: обвинял ее, угрожал, устраивал оргии. Принцесса отомстила ему, сделав слепым ко всем остальным женщинам. Он должен умереть от одиночества, и единственная женщина, которая может спасти его, – это принцесса. Поэтому он пошел к оракулу и спросил: «Как мне, черт побери, вести себя с принцессой?» И оракул ответил: «Принц, ты глуп. Найди способ затащить ее в свою постель».
Ло наклонился, чтобы посмотреть, как Марни реагирует на его сказку для взрослых. Она не реагировала, она спала.
Глава 16
Марни вздохнула и открыла глаза. Все тело было в истоме, она пропитывала каждую клеточку. Сердце билось ровно и сильно. Ей казалось, она ощущает движение крови по венам. Марни не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь так расслаблялась. Это было замечательно.
Зевнув, она потянулась. И в этот момент ее нога коснулась чьей-то ноги. Она затаила дыхание. Потом медленно повернулась на другую сторону.
Рядом с ней спал Ло. Его светлые волосы были взлохмачены, лицо покрыто щетиной. Одеяло доходило до середины туловища. Верхняя часть была обнаженной.
Лежа очень тихо, боясь даже дышать, Марни стала изучать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17