– Извини, что на тебя налетела целая орава ребят. Они растерялись, потому что не знают, как вести себя со знаменитостью. Никто не мог поверить, что ты просто пришел посмотреть, как я играю.
– Я не против нескольких автографов.
– Обычно в центре внимания оказывается мама.
– Не правда.
– Ты бы только послушал, что они о ней говорят. Все мальчишки влюблены в нее и…
– Дэвид Хиббс, будь добр…
– Но ты же знаешь, что это так. – Он посмотрел на Ло в зеркало. – Она моложе других мам и намного красивее. Она очень клевая.
– Да? – недоуменно воскликнул Ло.
Дэвид слегка нахмурился.
– Я рад, что она всем нравится, но один парень как-то сказал, что хотел бы увидеть ее раздетой и переспать с ней. Пришлось его побить.
– Дэвид! – Марни с ужасом посмотрела на него. – Ты мне не рассказывал об этом.
– Не беспокойся. Этот подонок не мой друг. – Взглянув опять на Ло, он продолжал:
– В основном они ничего такого не говорят. – Потом усмехнулся. – Однажды мой тренер спросил, не буду ли я против, если он пригласит ее на свидание, но я думаю, он шутил. – Дэвид взглянул на Марни. – Он ведь не приглашал тебя?
– Конечно, нет.
Дэвид опять взглянул на Ло.
– Я думаю, здесь нет ничего такого, если за ней кто-то поухаживает, ведь она мне не родная мама. Она моя тетя. Моя настоящая мама умерла, когда мне было четыре года.
– А отец?
Марни беспомощно заерзала и с ужасом взглянула на Ло. Это был вопрос, на который мальчику приходилось часто отвечать.
– Я не знаю, кто был мой отец, но мама говорит, что это не имеет значения, потому что я – личность и будущее важнее прошлого.
В ресторане стоял оглушительный гвалт. Менеджер побледнел, когда появилась шумная команда «Торнадо». Он быстро принял заказы и принес всем содовой. Команда села за один длинный стол в центре зала, а родители и болельщики (среди них несколько хихикающих девочек) расположились за соседними столиками.
Ло и Марни устроились в углу. Это несколько отделяло их от других.
– Думаю, мне надо гордиться.
Марни вытерла губы салфеткой и отодвинула пустую тарелку.
– Тем, что тебя пригласили отпраздновать победу «Торнадо»?
– Да, и тем, что я сижу с самой популярной женщиной.
– Дэвид преувеличивает.
– Не думаю. Весь вечер я ловлю завистливые взгляды. Что у тебя было с тренером?
– Ничего. У него есть девушка.
– Думаю, только из-за того, что ты ему отказала. Приятно, что у молодого поколения хороший вкус.
– Спасибо. Но почему ты выуживал информацию у Дэвида. Если тебе что-то нужно узнать, спроси лучше меня.
– О'кей. Сколько их было?
– Сколько чего?
– Мужчин?
– Не твое дело.
– У тебя был муж?
– Нет.
– Почему?
– Зачем тебе знать? Я же не спрашиваю, сколько у тебя было женщин после Кальвестона.
– Всех не сосчитаешь.
– Это точно.
– Но у тебя же все не так, правда? Могу поспорить, хватит одной руки, чтобы пересчитать всех, с кем ты спала.
Это задело ее.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что с Дэвидом трудно найти кого-то для романтических отношений. Я прав?
– Да, – сказала она ледяным голосом.
– Романтические отношения могли бы помешать Дэвиду.
– Будьте спокойны, полковник Кинкейд, ваш сын воспитывался в нравственной атмосфере.
– Я еще не сказал, что он мой сын.
– А я думала, что, если ты пришел на матч, чтобы увидеть Дэвида, ты для себя решил этот вопрос.
– До того, как я начал…
– Начал что?
– Я еще не знаю. Прежде всего хочу убедиться, что он действительно мой сын, понимаешь?
– У тебя нет других доказательств, кроме того, что я тебе рассказала, и удивительного сходства между вами.
– Это можно определить по крови, – медленно произнес Ло.
– Я слышала об этом.
– Надо, чтобы Дэвид и я сдали кровь. Я хочу быть уверен.
– Думаешь, это обязательно?
– Да, Марни. Для моего спокойствия.
Марни вздохнула.
– Я же не могу остановить тебя.
– Ты мне поможешь?
Она на минуту задумалась.
– Перед футбольным сезоном Дэвид проходил медкомиссию и сдавал кровь. Результаты должны быть в компьютере.
– Я попробую их получить. К кому обратиться?
Она написала название клиники, в которой Дэвид проходил комиссию, и отдала ему листок за секунду до появления мальчика.
Он встал на колени около их столика и стал стучать по нему, как по барабану.
– Я готов уйти. Я обыграл всех в видеоигры. Они прогнали меня, потому что все должны мне деньги.
Ло снисходительно улыбнулся и помог встать Марни. Она хотела заплатить за себя, но Ло не разрешил. Когда они выходили, раздались приветственные возгласы в адрес капитана «Торнадо», спасшего честь команды, и его знаменитого гостя.
Через минуту они уже сидели в машине.
– Ло, ты проехал наш поворот.
– Ваш, но не мой.
Глава 6
– Мы едем к тебе?
– Думаю, вы не против поплавать и немного развеяться?
– У тебя есть бассейн? Мам, у него есть бассейн!
– Уже поздно.
– Завтра же не в школу. Ну пожалуйста!
Выбор оставался за Ло, так как он сидел за рулем, но ей совсем не хотелось ехать к нему домой. Марни не нравилось, что Дэвид может сблизиться со знаменитостью, которая неожиданно появилась в их жизни и которая может так же неожиданно исчезнуть, когда пройдет чувство новизны.
А если он признает Дэвида, то как ее старый дом может соперничать с его огромным домом, с бассейном и аквариумом в столовой?
Аквариум был одной из многих вещей, которые Дэвид называл «клевыми», переходя из одной комнаты в другую. Белый Лабрадор зарычал на Марни, но сразу же признал Дэвида и пошел за ним, виляя хвостом.
– Можешь поплавать.
Дэвид быстро разделся и нырнул.
– Ты хорошо плаваешь.
– Он уже десять лет занимается плаванием, – сказала Марни.
– Дэвид во всем старается быть первым?
– Да, – Марни искоса взглянула на Ло. – И это качество у него явно не от матери.
Они наблюдали, как Дэвид несколько раз переплывает бассейн. Венера бегала взад-вперед вокруг бассейна, восторженно лая. Когда мальчик вышел, она лизнула его в лицо.
– Я ей понравился, – засмеялся он.
– Я сегодня с ней не занимался. Хочешь поехать погулять? Машина стоит недалеко.
Дэвид взял поводок.
– Пошли, девочка! Мы недолго.
Дэвид и его новый преданный друг вышли за ворота.
– Думаю, Венера сегодня же убежала бы к нему, если бы он позвал ее. Изменщица.
– Он всегда хотел собаку.
– Почему же вы не завели?
– Из-за мамы. Она не выносит животных.
Ло на минуту задумался, затем, показав на кабинку для переодевания, предложил:
– Там в шкафу много купальников, но такого маленького, наверное, нет.
– Мне не нужен купальник.
Он приблизился к ней и усмехнулся.
– Это отличная идея.
– Я не то имела в виду.
– Ты уже плавала без купальника. Я помню.
– Ты все забыл. В ту ночь купались только ты и Шэрон.
– Да, правильно. Ты не захотела раздеваться. Мы уговаривали тебя, но ты не согласилась.
– Тебя могли обвинить в совращении малолетних.
– Ты не позволила совратить себя, начала плакать и убежала домой. Почему?
Увидев, как тогда, отсвет луны в его волосах, Марни вспомнила тот пляж и Шэрон, обозвавшую ее мокрой курицей и велевшую ничего не говорить родителям.
Ло был более снисходителен:
– Не бойся, малыш, это не страшно.
Ей очень хотелось поплавать с ними, но она стеснялась своего еще не развитого тела и боялась, что их увидят.
– Почему ты тогда не стала купаться со мной голышом? Боялась меня?
– Нет, – прошептала Марни.
– А почему ты заплакала?
– Я заплакала, потому что сердилась на вас. Вы так просто к этому относились, а я не могла. Мне тоже хотелось купаться вместе с вами, но не хватило смелости.
Его зрачки сузились:
– Сейчас ты можешь наверстать упущенную возможность.
– Мне опять не хватает смелости.
– А мне хватает. – Он снял кроссовки, носки и майку.
– Ло?
Он расстегивал шорты.
– Да?
Марни жадно посмотрела на его грудь. Белый пушок, который был у него в двадцать два года, сменился буйной растительностью, покрывавшей всю грудь. Волосы стали темнее. Крутые мускулы были покрыты золотистыми завитками.
Он снял шорты и большими пальцами коснулся резинки трусов. Марни протянула руку, чтобы помешать ему. Дотронувшись до его теплой кожи, она отдернула руку.
– Я не хочу, чтобы Дэвид увидел, что я голая плаваю в бассейне. Это глупая, детская затея. Прекрати.
– Тогда пойди и надень купальник.
Его голубые глаза бросили вызов ее серым. Серые могли бы дольше выдержать взгляд, если бы голубые не смотрели так вопросительно и маняще. Победили голубые.
Марни повернулась и нетвердой походкой направилась к кабинке, с шумом хлопнув дверцей. За десять минут она перемерила три купальника и остановилась на черном. Несмотря на то что купальник эластичный, он был ей явно велик.
Она осторожно подошла к бортику, потрогала воду, а потом нырнула. Когда выплыла, Ло, лежа на спине и болтая ногами, чтобы не потерять равновесие, зааплодировал.
– Отлично.
– Спасибо.
Марни подплыла к лестнице и стала подниматься, но он схватил ее за лодыжку. Потянув к себе, опять затащил в воду и прижал к бортику.
Когда он обнял ее ногами, она выдохнула:
– Ло, ты…
– Да, я люблю купаться голым. Мне это нравится.
– Это твое кредо – делать, что тебе нравится?
– А твое кредо – если тебе нравится, значит нельзя.
Он слизнул капельку воды с ее уха, а потом губами коснулся шеи.
– Ну хоть раз расслабьтесь, мисс Недотрога, и попробуйте плыть по течению. Решитесь на отчаянный поступок.
Она так сильно оттолкнула его от себя, что поднялся фонтан брызг.
– Ах вот почему ты это делаешь? – рассердилась Марни.
– Потому что это восхитительно, пикантно и немного щекочет нервы, если мальчик наткнется на свою мать, плавающую в бассейне вместе с голым мужчиной.
Она опять почти уже поднялась по ступенькам, когда он потянул ее обратно в бассейн, но уже не так нежно, как сначала.
На этот раз его руки жадно скользнули от подмышек к груди. Под эластичной тканью купальника четко выделялись затвердевшие соски. Она была так близко, что не могла не почувствовать его возбуждение.
– Единственное, почему я это делаю, – проговорил Ло сквозь сжатые зубы, – потому что мои руки уже узнали твое тело, и я не могу об этом забыть.
Он посмотрел на ее губы. Они нервно подергивались. Помада смылась. Марни даже не могла представить, какой желанной она была для него.
– Если бы семнадцать лет назад я хоть что-то соображал, – пробормотал Ло, – я бы сорвал с тебя одежду и потащил на пляж. Помоги я тебе тогда преодолеть предрассудок, узнай ты мужское тело, то сейчас была бы чувственной женщиной, а не засушенным сухарем.
Марни посмотрела в зеркало на свое лицо. Это было лицо тридцатилетней женщины, но оно было гладким и нежным, как у ребенка. Лишь глаза выдавали возраст. С самого детства они печально смотрели на мир. А может быть, ей только казалось.
Поэтому Ло назвал ее сухарем. Люди часто так думали о ней. И в детстве, и в юности над ней смеялись, потому что она была строгой, скучной и серьезной.
Разве ей хотелось быть такой? Нет, но такой она родилась. Это было ужасно. Шэрон была возмутителем спокойствия в их семье, а на ее долю выпало быть пай-девочкой.
Вздохнув, Марни погасила свет и легла в свою одинокую постель. Поправляя ночную сорочку, она скользнула руками по своей тонкой фигурке. Ее никак нельзя было назвать соблазнительной. Едва Шэрон исполнилось двенадцать лет, на нее уже оборачивались мужчины, что очень беспокоило родителей.
Когда Шэрон была в духе, то утешала сестру и говорила, что, как только она разовьется, у нее будет такая же женственная фигура.
С печальной улыбкой Марни посмотрела на свое так и не развившееся тело.
Однако она знала, что в ней есть своя изюминка. Хотя Марни и не умела кокетничать, у нее были большие красивые глаза, опушенные длинными густыми ресницами. Но мужчин особенно привлекал рот.
Скульптор, которому она позировала обнаженной, когда обучалась искусству в университете, считал, что у нее чувственный рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17