Кэш перестал приходить к ней в контору по утрам, чтобы выпить по чашке кофе. А если он возвращался вечером до того, как она уходила домой, то не заходил к ней в контору, а находил себе работу во дворе, занимаясь переучетом заготовленной древесины. Если ему случалось улыбнуться, создавалось впечатление, что на каменном лице его появлялась трещина. Карие глаза всегда смотрели мимо нее. Он был таким же отчужденным и готовым на грубость, как и в первые их встречи. Но вся эта враждебность где-то подспудно питалась неутоленным желанием. Она знала это, чувствовала всем телом, потому что мучилась теми же ощущениями.
Шейла ненавидела себя за то, что так отчаянно страдает по этому мужчине. Ей легче было видеть его раздраженным и язвительным, чем не видеть совсем. А воспоминания о том дождливом дне в его доме терзали ее постоянной неудовлетворенностью.
Некоторое утешение давали ей тихие беседы с Гейлой. Она рассказывала подруге о Марке, о своей жизни в Лондоне. В свою очередь Гейла, едва удерживаясь от слез, поведала ей о своей страшной жизни у Джигера Флина. Шейла хотела возбудить против него уголовное дело, но девушка и слышать об этом не желала.
– Прежде чем явиться на суд, он убьет меня, Шейла. Даже если будет в тюрьме, он найдет возможность. Кроме того, кто мне поверит?
Действительно, кто? Ее рассказы были на грани невероятного.
Как-то Гейла рассказала про девушку, которая забеременела от одного из своих клиентов:
– Он не был для нее таким же, как все. Она полюбила его и хотела ребенка. Но Джигер на этом терял очень много денег. Поэтому, когда он узнал о беременности, он бил ее кулаками в живот, пока не произошел выкидыш…
День ото дня Гейле становилось лучше. Сказывалось действие и мази Кэша, и обильной стряпни миссис Дан. Ссадины и порезы почти пропали. Кровотечение прекратилось. Опухоль спала, и лицо стало столь же прекрасным, как и прежде, но душа болела по-прежнему. Девушка вскакивала от любого внезапного звука. Шейла поняла, что потребуются многие месяцы, прежде чем Гейла освободится от своих страхов и выздоровеет душой после тех адских мук, которые ей пришлось пережить.
Между тем она оказалась болезненно гордой.
– Я же не могу жить у тебя бесконечно, Шейла, – повторяла она по всякому поводу. Но Шейла не уступала:
– Ты очень нужна мне, Гейла. У меня совсем нет друзей.
– Но я же никогда в жизни не смогу отплатить тебе за все.
– Ты ровным счетом ничего мне не должна. – Подумав минуту, она добавила:
– Я бы попросила тебя помогать мне по дому и на кухне, но у меня сейчас нет возможности платить тебе жалованье.
– Я? Помогать? Но ведь ты наняла миссис Дан.
– Для тебя тоже найдется дело.
– Какое? – недоверчиво спросила девушка.
– Например, нужно составить каталог книг в библиотеке. Там годами никто не разбирался. Вот и займись этим.
Гейла прекрасно понимала, что за дело нашла ей Шейла. Ясно, что оно просто надумано и совсем не является чем-то необходимым.
– Хорошо. Я перепишу все книги. Многие комнатные растения тоже нуждаются в уходе, – добавила она, все так же гордо держа подбородок. – Мама просто упала бы в обморок, если бы увидела, в каком они запущенном состоянии. Кстати, кое-что неплохо бы починить. Я заметила, что постельное белье кое-где порвалось.
Гейла уже давно перебралась из спальни Шейлы в маленькую комнатку возле кухни. Обедать за одним столом с семьей, как настаивала Шейла, она наотрез отказалась и упрямо садилась за стол с миссис Дан в кухне. Благодаря открытой, доброй натуре кухарки между ними быстро завязались теплые отношения.
– Гейла отлично прижилась в нашем доме, – говорила Шейла отцу. – Я просто не знаю, как бы я обходилась без нее. Я думаю, ты обрадуешься, когда увидишь, как уютно стало в Бель-Тэр. Он нахмурился:
– Если мне что не понравится, я молчать не стану.
– Уж не сомневаюсь. – Она присела на край его постели. – Я приеду за тобой завтра утром. Не слишком рано, чтобы ты успел здесь позавтракать, помыться, побриться. А около десяти я приеду, хорошо?
Нагнувшись, она поцеловала его на прощание. Он поймал ее руку:
– Я горжусь этим контрактом с Эндикотом. Ты отлично справилась с делом, Шейла.
Она не сказала ему, почему Эндикот перестал доверять им. Она хотела сначала выяснить сама, чтобы не заставлять его раздумывать над этим.
– Спасибо, папочка. Я рада, что ты доволен. И впервые за все время после возвращения из Лондона ее шаг был упругим и легким, когда она шла через приемный покой к выходу. Она уже почти подошла к блестящим стеклянным дверям, когда они открылись, пропустив высокого мужчину. Взглянув в его лицо, она остолбенела.
– Марк!
Кэш зажег последнюю сигарету. Вдыхая едкий дым, он неотрывно смотрел на блестящий стеклянный вход больницы святого Джона, каждую минуту ожидая, что распахнется дверь и выйдет кто-нибудь с похоронным венком, обвитым черным крепом. Уже более получаса он сидел в луже собственного пота в кабине пикапа, куря и стараясь набраться храбрости, чтобы перейти через дорогу и спросить в больнице, умер или нет Кот-тон Крэндол.
Он боялся это узнать. Хотя почти не сомневался, что именно по этой причине Шейла так рано ушла из конторы. Она никогда не делала этого, только крайний случай мог заставить ее уехать. Конечно, ее последние сообщения о здоровье Коттона были полны оптимизма.
Ему стало лучше, но все равно он был очень слаб. Он выздоравливал, но опасность еще не миновала. Операция прошла успешно, но не все можно исправить с помощью операций.
Кэш знал, что жизнь Коттона по-прежнему висит на волоске. Любой пустяк мог нарушить равновесие. Видимо, так и случилось.
В горле першило от бесконечного курения. Он раздраженно выбросил последнюю сигарету, которую только что зажег, в окно пикапа. Поглядев на вход, он увидел мужчину, бодро подходившего к дверям.
Мужчина был настолько не похож на местных жителей, что сразу приковывал к себе внимание. Он был также невероятен в провинциях Южной Луизианы, как эскимос на Таити. Белый пиджак и белые брюки казались чем-то невиданным. Черт возьми, еще и белые туфли! С ума можно сойти! Пижонский красный носовой платок торчал из нагрудного кармана. Волосы тоже были почти белые и такие прямые, словно их только что хорошенько отутюжили. Глаз не было видно за темными очками, но можно было не сомневаться, что они голубые, как небо.
Он взбежал по ступенькам с самоуверенностью человека, знающего, что всякий, кто встретится ему на пути, будет страшно доволен. Он был настолько безукоризнен и настолько выглядел гражданином вселенной, что определенно чувствовал себя как дома где угодно. Он был так отполирован, словно только что сошел с обложки иллюстрированного журнала.
Где-то в глубине желудка Кэш ощутил сильную тошноту, и его худшие подозрения сразу же оправдались: незнакомец столкнулся нос к носу с Шейлой, и она ахнула. Кэш услышал, как она в изумлении произнесла его имя. И в ту же секунду улыбка восторга озарила ее лицо, и Шейла припала к его груди, совершенно счастливая. Они обнялись, и затем он крепко поцеловал ее в губы.
Даже с другой стороны улицы было видно, как она вся сияет, глядя на своего белокурого бога.
Что ж, хотя бы одну чертову проблему он прояснил – девица явно не была в трауре.
Кэш едва не сломал ключ зажигания, когда поворачивал его, чтобы завести мотор. А потом едва не снес дорожный знак, разворачиваясь на третьей скорости. Ему хотелось, чтобы Шейла заметила его. Хотелось, чтобы она поняла, насколько ему безразличен ее великолепный, вылощенный, насквозь фальшивый дружок.
Но, взглянув после своих виражей в зеркальце, он понял, что она его и не заметила. Она была слишком занята своим любовником.
Глава 34
– Бог мой, это же Тара!
Шейла просияла от такого сравнения:
– Нет, это еще лучше, чем Тара! Марк Хоктон, уютно расположившись на пассажирском сиденье машины, взглянул на нее:
– И ты еще лучше, чем Скарлетт.
– Ты очень любезен. Хотя я знаю, что это только комплимент. На самом деле я совершенно измотана, и это видно невооруженным глазом.
Он покачал головой:
– Ты ослепительна. Я даже забыл, что можно быть до такой степени великолепной.
Шейла, оказывается, тоже запамятовала, насколько приятно получать комплименты. Она просияла от удовольствия:
– Если я хорошо выгляжу, то это только потому, что снова вижу тебя.
Они только выехали на приусадебный газон, а Шейла уже принялась сигналить в рожок. К тому времени, как машина затормозила около крыльца, миссис Дан и Гейла уже нетерпеливо ждали на веранде, не понимая, что за переполох.
– Хорошие новости! – крикнула Шейла, выпрыгнув из машины. – Марк приехал. А папу завтра выписывают из больницы.
Марк положил руку ей на талию. Не только от полноты чувства, но и с целью удержать ее рядом – она уже готова была вприпрыжку взбежать по ступеням и болтала без умолку, словно ребенок, впервые побывавший в цирке.
– Вы, видимо, и есть миссис Дан? – сказал Марк, приветствуя экономку. – И это, значит, с вами я беседовал по телефону. Вы сказали, что Шейла поехала в больницу. Там я ее и застал.
– Прибавьте к ужину еще одного цыпленка, миссис Дан. У нас сегодня гость.
– Удивительное совпадение! Я как раз поставила в печь корнуэльских кур с рисовой начинкой. И, как чувствовала, на экстренный случай приготовила одну лишнюю, – улыбнулась миссис Дан, с удовольствием рассматривая очаровательную белокурую пару.
– Прекрасно! Приготовьте, пожалуйста, комнату для нашего гостя.
– Я как раз постелила свежее белье.
– Ну что ж, тогда можете идти к экстра-курам. Мы сами донесем саквояж Марка наверх. Он всегда путешествует налегке.
Миссис Дан скрылась в доме.
– Марк, – сказала Шейла, – это моя любимая подруга Гейла Френсис. Гейла, это Марк Хоктон.
– Я очень рад познакомиться с вами, мисс Френсис. – Марк поднял к губам ее руку и поцеловал.
– Я тоже очень-очень рада, мистер Хоктон, – смущенно сказала Гейла. – Шейла много рассказывала мне о вас.
– Надеюсь, только хорошее? – шутливо спросил Марк, обезоруживающе улыбаясь.
В это время на веранде появилась Трисия.
– Что за идиотский шум? – Она осеклась, уставившись на Марка.
Глаза ее широко раскрылись от неожиданности, но тут же сузились, выражая полное одобрение столь совершенной мужской красоте.
– Привет всем, – сладко картавя, произнесла она и умильно улыбнулась.
– Здравствуйте, – приветливо отозвался Марк. Он привык к тому, что людей ошеломляла его внешность, и никогда не забывал, что выглядит очень эффектно.
Шейла представила их друг другу. Трисия жеманно приложила руку к груди и воскликнула:
– Ты бы хоть предупредила меня, Шейла!
– Я сама не ожидала. Приезд Марка – потрясающий сюрприз.
– Надеюсь, это не причинит вам особого беспокойства? – вежливо спросил Марк.
– О, нет-нет! Это просто в качестве извинения, что я не одета.
– Я нахожу вас совершенно очаровательной, миссис Хоуэл.
– Прошу вас, зовите меня Трисия.
Она с неудовольствием окинула взглядом свое платье.
– Я как раз собралась в город, у нас назначена небольшая встреча на сегодня. Я немедленно позвоню и скажу, что не приеду.
– Только, пожалуйста, не меняйте из-за меня своих планов.
– О нет, даже слышать не хочу о том, чтобы пропустить ужин в вашем обществе. Шейла столько рассказывала о вас, – на одном дыхании протараторила Трисия. – Извините, я вас оставлю на некоторое время. Дорогая, будь добра, принеси мне то платье, которое я просила приготовить. – Последнюю просьбу она адресовала Гейле, прежде чем скрыться за сетчатой дверью.
– Трисия! – недовольно вмешалась Шейла. Но Гейла положила ей руку на ладонь и сказала:
– Ничего-ничего, Шейла. Я все равно пойду наверх, чтобы посмотреть комнату для гостя. А ты побудь с мистером Хоктоном.
– Но ты же не горничная Трисии! В следующий раз, если она будет приставать с поручениями, пошли ее к черту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52