Петь вместе с радио было ее давней привычкой.
– Да, я люблю музыку, – тихо сказала она.
– И изысканные яства. Вместо слоеного торта со взбитыми сливками вы выбрали клубнику в шоколаде, не так ли?
– По-вашему, есть клубнику в шоколаде значит быть похотливой?
– Не совсем, но очень близко к тому, – мягко ответил он.
На этот раз Санни не сразу нашлась с ответом и в конце концов решила промолчать. Похоже, на все ее колкости у него найдется достойный ответ.
– Вы тщательно выбирали угощение, все, что вы клали на тарелку, было очень… привлекательным для глаза, – улыбнулся он. – За исключением, конечно же, той устрицы, которую вы взяли только потому, что вас разозлила миссис Моррис.
Господи, неужели он так долго следил за ней? Однако еще больше Санни пугало его необычайно точное понимание причин всех ее поступков, из-за чего она чувствовала себя совершенно незащищенной.
– Пожалуй, у вас бы отлично получилось подглядывать в окна чужих спален, – выпалила она.
– А откуда вы знаете, что я не подглядываю в чужие окна?
Заметив ошарашенное выражение ее лица, он рассмеялся:
– Ну-ну, успокойтесь! Я же не до такой степени мазохист. Если меня заинтересовала женщина, я хочу держать ее в своих объятиях, а не подглядывать за ней из кустов.
Взяв ее пластиковую бутылочку с маслом для загара, он выдавил несколько капель себе на ладонь и понюхал.
– Какой чудесный дурманящий запах…
– Из-за него я и купила это масло.
– Вчера я видел несколько раз, как вы нюхали цветы.
Он стал растирать масло между ладонями, и его медленные вращательные движения неожиданно подействовали на Санни словно гипноз. Чтобы не впасть в транс, она усиленно заморгала ресницами.
– Мне нравятся хорошие запахи. Внезапно ей страшно захотелось пить. Во рту все пересохло до такой степени, что даже язык прилип к небу.
– Я люблю все ароматное – цветы, духи, масло для загара.
– У вас в Новом Орлеане есть замечательный парфюмерный магазин.
– На Ройал-стрит?
– Да, во Французском квартале. – Он медленно втирал масло в кончики пальцев. – Однажды я провел там целый час, выбирая духи.
– Для кого? – спросила Санни, наблюдая за движениями его пальцев. Очевидно, она слишком долго смотрела на эти медленные чувственные движения, потому что ее стал исподволь окутывать сладкий дурман. Она спохватилась, но было уже поздно. Сознание собственной ошибки вернуло Санни к реальности.
– Для своей матери, – спокойно ответил Тай.
– Так я и думала…
Он задумчиво улыбнулся:
– До того как попасть в этот магазин, я и не подозревал, что аромат – это целая наука.
– Да, формулы духов держатся в строгой тайне.
– Я имел в виду не создание определенных комбинаций ароматических веществ, а искусство пользования ими.
Он приподнялся и сел поближе к Санни. Ей очень хотелось, чтобы он наконец снял эти дурацкие солнечные очки. Ей вовсе не нравилось разговаривать с собственным отражением в зеркальных стеклах. Но когда Тай, словно угадав ее желание, снял очки, Санни тут же захотелось, чтобы он снова надел их. Выражение его глаз привело ее в еще большее замешательство.
– Мне всегда казалось, женщине вполне достаточно нанести небольшое количество духов за уши и на внутреннюю поверхность запястий.
– Так оно и есть, – чуть хриплым голосом подтвердила Санни.
– Да, но на этих местах духи очень быстро испаряются и теряют свой первоначальный аромат. Оказывается, духи следует наносить ваткой или просто распылять, потому что, если делать это кончиками пальцев, оставшиеся во флаконе духи изменят свой аромат. Так мне сказали в том парфюмерном магазине.
– Ну да, я тоже что-то слышала об этом…
– А еще продавщица объяснила мне, что, если женщина хочет на все сто процентов использовать преимущества того или иного аромата, так чтобы тонкий запах исходил от нее при каждом движении и стелился за ней невидимым облачком, она должна наносить духи на…
– Пожалуй, я пойду…
–..волосы… грудь… живот… бедра… Его взгляд скользнул по ее телу. На последнем слове он медленно поднял глаза и посмотрел Санни в лицо.
– Скажите мне, Санни, будучи по-настоящему чувственной женщиной, вы когда-нибудь наносили духи на… волосы?
На какое-то мгновение она потеряла дар речи. Между грудями сверкнули мелкие капельки пота. По шее Тая тоже потекла тоненькая струйка влаги. В воздухе несмолкаемо жужжали насекомые, в ветвях кипарисов чуть слышно шелестел слабый ветерок, а Санни и Тай молча смотрели друг другу в глаза долгим откровенным взглядом.
– Мне пора домой, – сказала она наконец. – Иначе я совсем сгорю.
Она вовсе не собиралась вкладывать в свои слова подтекст и надеялась, что он уловил тот смысл, что лежал на поверхности. Впрочем, загадочная улыбка, тронувшая его губы, не позволяла ей быть в этом уверенной до конца.
– Джордж рассказывал мне о вас удивительные вещи.
Опять! В ней вспыхнул гнев из-за того, что он снова заговорил о прошлом. И в то же время она была этому рада, потому моментально вышла из состояния приятного томления, в которое поверг ее разговор о духах. Да она просто сошла с ума! Почему она до сих пор не встала и не ушла домой? Может, действительно слишком долго пробыла на солнце?
– Это правда, Санни?
– Что именно? – резко спросила она.
– Он сказал, вы были самой красивой девочкой в школе.
Она поспешно отвела в сторону взгляд:
– Думаю, я многим тогда нравилась.
– Поэтому вы вернулись в Латам-Грин после колледжа?
– Здесь жили мои родители.
– Да. Но теперь их здесь уже нет.
– Да, они уехали в Джэксон.
– После того как вы убежали из баптистской церкви, бросив у алтаря обалдевшего от неожиданности жениха.
Санни метнула в него сердитый взгляд.
– Вижу, Джордж был весьма разговорчив.
– Стоит ли на него сердиться за это? История действительно необычная. Мне еще ни разу не приходилось слышать, чтобы невеста на вопрос священника, согласна ли она взять в мужья стоящего рядом с ней человека, ответила бы «нет» и, развернувшись, гордо вышла из церкви, оставив всех присутствовавших на церемонии и самого жениха в полном изумлении.
У Санни пылали щеки от гнева и горьких воспоминаний, которые словно только того и ждали, чтобы она вновь погрузилась в них, как в болотную трясину.
– Для этого требовалось немалое мужество, – проговорил Тай, пристально, чуть ли не с сочувствием глядя на нее.
Санни ожидала, что он посмеется над ней и над тем, как она испортила церемонию бракосочетания, и теперь была благодарна ему за то, что он не стал высмеивать ее поступок, но в жалости его она не нуждалась!
– Я не могла выйти за него замуж.
– Если бы я был женщиной, я тоже не стал бы этого делать. Дон Дженкинс – сухой и пресный, словно позавчерашний жареный тост. Ему ни за что не удовлетворить такую страстную женщину, как вы. Он бы даже не знал, с чего начать.
Тай придвинулся к ней еще ближе.
– Мне кажется, вы и сами должны были об этом догадаться еще до того, как предстать перед священником в белоснежном подвенечном платье.
– Оно было серовато-бежевым, цвета сурового полотна, – рассеянно поправила его Санни. Погруженная в свои воспоминания, она машинально теребила в пальцах бахромчатый край пляжного полотенца.
– Судя по словам Джорджа, в церкви присутствовал чуть ли не весь Латам-Грин.
– Да, гостей было очень много…
– Зачем вы сделали это, Санни? Печальная задумчивость сменилась негодованием:
– Не ваше дело, мистер Бьюмонт! Тот обезоруживающе улыбнулся и сказал:
– Я знал, что вы так ответите! До сих пор местные жители теряются в догадках на этот счет.
– Не сомневаюсь, что обо мне всласть посплетничали.
– И о ребенке тоже.
– Что?! – От неожиданности у Санни перехватило дыхание, и она не сразу смогла продолжить:
– Они решили, что я была беременна?
– Если верить Джорджу, именно такой была первая догадка. Вы сбежали из-под венца, потому что не смогли перенести позора.
– Какого позора? В Латам-Грине не раз венчались беременные невесты.
– Ну да, только они были беременны от тех, за кого собирались выйти замуж.
Застыв от изумления, Санни молчала несколько секунд, потом тихо проговорила:
– Вы хотите сказать, все подумали, будто я…
Она так и не смогла договорить фразу до конца – до того постыдным ей показалось такое предположение.
Тай пожал плечами:
– Поговаривали, что вы были беременны от кого-то другого, а не от Дона Дженкинса.
Буйное воображение провинциалов привело Санни в ужас.
– Клянусь всем святым, не было никакого ребенка – ни от Дона, ни от кого бы то ни было еще.
– Я так и думал. На вашем теле нет ни одной растяжки, какие бывают после беременности.
С этими словами он быстро провел пальцами по упругой коже чуть ниже ее пупка. От такой наглости Санни даже растерялась.
– Но чтобы окончательно убедиться в своей правоте, мне нужно увидеть вашу грудь, – улыбнулся Тай.
Санни поспешно отодвинулась от него и запальчиво воскликнула:
– У меня никогда не было детей! Тай многозначительно поднял вверх указательный палец.
– Именно так и решили местные жители. Вы были беременны, но ребенка так и не родили.
– Вы хотите сказать, что я сделала аборт? Значит, все в этом проклятом городе решили, что я сбежала в Новый Орлеан, чтобы сделать аборт?! – Она закрыла лицо руками. – Неудивительно, что моим родителям пришлось уехать отсюда…
Спустя несколько секунд она вновь подняла голову и взглянула на Тая:
– Расскажите мне все. Что еще говорили?
– Ничего хорошего.
– Я хочу знать все! Фрэн никогда не рассказывала, что говорили обо мне после моего отъезда. Расскажите! – настойчиво повторила Санни, видя нежелание Тая выполнить ее просьбу.
Глубоко вздохнув, он сказал:
– Кое-кто решил, что вы были наркоманкой.
– Какая глупость!
– Потом предположили, что вы были больны какой-то венерической болезнью, а некоторые и вовсе заявили, что вы мужчинам предпочитали женщин, то есть… были лесбиянкой.
– Не может быть! Вы шутите?
– Я только повторяю слова Джорджа. Самой распространенной версией была ваша беременность от другого мужчины, а другой, не менее популярной была та, что вы… Впрочем, не стоит об этом говорить.
– Ну же! Выкладывайте!
– Увы, мне пора уходить. Он сделал движение, чтобы встать, но Санни крепко схватила его за руку:
– Ну нет, черт побери! Договаривайте, раз уж начали!
Он внимательно поглядел ей в лицо, потом окинул взглядом спутанные золотистые волосы, собранные в конский хвост, и мокрые от пота кудрявые завитки. Наконец его глаза остановились на ее алых пухлых губах.
– Санни, вы фригидны? Она тут же выпустила его руку и уставилась на него изумленным взглядом.
– Они решили, что я фригидна, только потому, что не захотела выйти замуж за Дона Дженкинса?
Тай нахмурился и пожал плечами:
– Сплетни… Люди любят болтать всякую ерунду и доводить любую мысль до абсурда. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Хотя, как правило, не бывает дыма без огня…
– Для последнего утверждения у них нет никаких оснований, уверяю вас!
– Джордж говорил, вы водите за нос поклонников и меняете их как перчатки.
– Джордж явно преувеличивает.
– А разве вы не разбивали мужские сердца?
– Не скрою, свиданий с мужчинами у меня было достаточно.
– А вот Джордж говорит, ни один из тех, с кем вы встречались, не сумел… ну, вы меня понимаете? Вы ни с одним…
– Не доводила дела до логического конца? – съязвила Санни.
Тай ослепительно улыбнулся:
– Оригинальное выражение, но очень точное. Насколько мне известно, вы приводили парней Латам-Грина в сильнейшее возбуждение, а потом оставляли их ни с чем, ускользая в последнюю минуту.
– Это просто отвратительно! – поежилась Санни, хотя ей вовсе не было холодно.
– Такие девицы, которые только дразнят, но никогда не позволяют мужчине удовлетворить его страсть, заслуживают нелестных слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Да, я люблю музыку, – тихо сказала она.
– И изысканные яства. Вместо слоеного торта со взбитыми сливками вы выбрали клубнику в шоколаде, не так ли?
– По-вашему, есть клубнику в шоколаде значит быть похотливой?
– Не совсем, но очень близко к тому, – мягко ответил он.
На этот раз Санни не сразу нашлась с ответом и в конце концов решила промолчать. Похоже, на все ее колкости у него найдется достойный ответ.
– Вы тщательно выбирали угощение, все, что вы клали на тарелку, было очень… привлекательным для глаза, – улыбнулся он. – За исключением, конечно же, той устрицы, которую вы взяли только потому, что вас разозлила миссис Моррис.
Господи, неужели он так долго следил за ней? Однако еще больше Санни пугало его необычайно точное понимание причин всех ее поступков, из-за чего она чувствовала себя совершенно незащищенной.
– Пожалуй, у вас бы отлично получилось подглядывать в окна чужих спален, – выпалила она.
– А откуда вы знаете, что я не подглядываю в чужие окна?
Заметив ошарашенное выражение ее лица, он рассмеялся:
– Ну-ну, успокойтесь! Я же не до такой степени мазохист. Если меня заинтересовала женщина, я хочу держать ее в своих объятиях, а не подглядывать за ней из кустов.
Взяв ее пластиковую бутылочку с маслом для загара, он выдавил несколько капель себе на ладонь и понюхал.
– Какой чудесный дурманящий запах…
– Из-за него я и купила это масло.
– Вчера я видел несколько раз, как вы нюхали цветы.
Он стал растирать масло между ладонями, и его медленные вращательные движения неожиданно подействовали на Санни словно гипноз. Чтобы не впасть в транс, она усиленно заморгала ресницами.
– Мне нравятся хорошие запахи. Внезапно ей страшно захотелось пить. Во рту все пересохло до такой степени, что даже язык прилип к небу.
– Я люблю все ароматное – цветы, духи, масло для загара.
– У вас в Новом Орлеане есть замечательный парфюмерный магазин.
– На Ройал-стрит?
– Да, во Французском квартале. – Он медленно втирал масло в кончики пальцев. – Однажды я провел там целый час, выбирая духи.
– Для кого? – спросила Санни, наблюдая за движениями его пальцев. Очевидно, она слишком долго смотрела на эти медленные чувственные движения, потому что ее стал исподволь окутывать сладкий дурман. Она спохватилась, но было уже поздно. Сознание собственной ошибки вернуло Санни к реальности.
– Для своей матери, – спокойно ответил Тай.
– Так я и думала…
Он задумчиво улыбнулся:
– До того как попасть в этот магазин, я и не подозревал, что аромат – это целая наука.
– Да, формулы духов держатся в строгой тайне.
– Я имел в виду не создание определенных комбинаций ароматических веществ, а искусство пользования ими.
Он приподнялся и сел поближе к Санни. Ей очень хотелось, чтобы он наконец снял эти дурацкие солнечные очки. Ей вовсе не нравилось разговаривать с собственным отражением в зеркальных стеклах. Но когда Тай, словно угадав ее желание, снял очки, Санни тут же захотелось, чтобы он снова надел их. Выражение его глаз привело ее в еще большее замешательство.
– Мне всегда казалось, женщине вполне достаточно нанести небольшое количество духов за уши и на внутреннюю поверхность запястий.
– Так оно и есть, – чуть хриплым голосом подтвердила Санни.
– Да, но на этих местах духи очень быстро испаряются и теряют свой первоначальный аромат. Оказывается, духи следует наносить ваткой или просто распылять, потому что, если делать это кончиками пальцев, оставшиеся во флаконе духи изменят свой аромат. Так мне сказали в том парфюмерном магазине.
– Ну да, я тоже что-то слышала об этом…
– А еще продавщица объяснила мне, что, если женщина хочет на все сто процентов использовать преимущества того или иного аромата, так чтобы тонкий запах исходил от нее при каждом движении и стелился за ней невидимым облачком, она должна наносить духи на…
– Пожалуй, я пойду…
–..волосы… грудь… живот… бедра… Его взгляд скользнул по ее телу. На последнем слове он медленно поднял глаза и посмотрел Санни в лицо.
– Скажите мне, Санни, будучи по-настоящему чувственной женщиной, вы когда-нибудь наносили духи на… волосы?
На какое-то мгновение она потеряла дар речи. Между грудями сверкнули мелкие капельки пота. По шее Тая тоже потекла тоненькая струйка влаги. В воздухе несмолкаемо жужжали насекомые, в ветвях кипарисов чуть слышно шелестел слабый ветерок, а Санни и Тай молча смотрели друг другу в глаза долгим откровенным взглядом.
– Мне пора домой, – сказала она наконец. – Иначе я совсем сгорю.
Она вовсе не собиралась вкладывать в свои слова подтекст и надеялась, что он уловил тот смысл, что лежал на поверхности. Впрочем, загадочная улыбка, тронувшая его губы, не позволяла ей быть в этом уверенной до конца.
– Джордж рассказывал мне о вас удивительные вещи.
Опять! В ней вспыхнул гнев из-за того, что он снова заговорил о прошлом. И в то же время она была этому рада, потому моментально вышла из состояния приятного томления, в которое поверг ее разговор о духах. Да она просто сошла с ума! Почему она до сих пор не встала и не ушла домой? Может, действительно слишком долго пробыла на солнце?
– Это правда, Санни?
– Что именно? – резко спросила она.
– Он сказал, вы были самой красивой девочкой в школе.
Она поспешно отвела в сторону взгляд:
– Думаю, я многим тогда нравилась.
– Поэтому вы вернулись в Латам-Грин после колледжа?
– Здесь жили мои родители.
– Да. Но теперь их здесь уже нет.
– Да, они уехали в Джэксон.
– После того как вы убежали из баптистской церкви, бросив у алтаря обалдевшего от неожиданности жениха.
Санни метнула в него сердитый взгляд.
– Вижу, Джордж был весьма разговорчив.
– Стоит ли на него сердиться за это? История действительно необычная. Мне еще ни разу не приходилось слышать, чтобы невеста на вопрос священника, согласна ли она взять в мужья стоящего рядом с ней человека, ответила бы «нет» и, развернувшись, гордо вышла из церкви, оставив всех присутствовавших на церемонии и самого жениха в полном изумлении.
У Санни пылали щеки от гнева и горьких воспоминаний, которые словно только того и ждали, чтобы она вновь погрузилась в них, как в болотную трясину.
– Для этого требовалось немалое мужество, – проговорил Тай, пристально, чуть ли не с сочувствием глядя на нее.
Санни ожидала, что он посмеется над ней и над тем, как она испортила церемонию бракосочетания, и теперь была благодарна ему за то, что он не стал высмеивать ее поступок, но в жалости его она не нуждалась!
– Я не могла выйти за него замуж.
– Если бы я был женщиной, я тоже не стал бы этого делать. Дон Дженкинс – сухой и пресный, словно позавчерашний жареный тост. Ему ни за что не удовлетворить такую страстную женщину, как вы. Он бы даже не знал, с чего начать.
Тай придвинулся к ней еще ближе.
– Мне кажется, вы и сами должны были об этом догадаться еще до того, как предстать перед священником в белоснежном подвенечном платье.
– Оно было серовато-бежевым, цвета сурового полотна, – рассеянно поправила его Санни. Погруженная в свои воспоминания, она машинально теребила в пальцах бахромчатый край пляжного полотенца.
– Судя по словам Джорджа, в церкви присутствовал чуть ли не весь Латам-Грин.
– Да, гостей было очень много…
– Зачем вы сделали это, Санни? Печальная задумчивость сменилась негодованием:
– Не ваше дело, мистер Бьюмонт! Тот обезоруживающе улыбнулся и сказал:
– Я знал, что вы так ответите! До сих пор местные жители теряются в догадках на этот счет.
– Не сомневаюсь, что обо мне всласть посплетничали.
– И о ребенке тоже.
– Что?! – От неожиданности у Санни перехватило дыхание, и она не сразу смогла продолжить:
– Они решили, что я была беременна?
– Если верить Джорджу, именно такой была первая догадка. Вы сбежали из-под венца, потому что не смогли перенести позора.
– Какого позора? В Латам-Грине не раз венчались беременные невесты.
– Ну да, только они были беременны от тех, за кого собирались выйти замуж.
Застыв от изумления, Санни молчала несколько секунд, потом тихо проговорила:
– Вы хотите сказать, все подумали, будто я…
Она так и не смогла договорить фразу до конца – до того постыдным ей показалось такое предположение.
Тай пожал плечами:
– Поговаривали, что вы были беременны от кого-то другого, а не от Дона Дженкинса.
Буйное воображение провинциалов привело Санни в ужас.
– Клянусь всем святым, не было никакого ребенка – ни от Дона, ни от кого бы то ни было еще.
– Я так и думал. На вашем теле нет ни одной растяжки, какие бывают после беременности.
С этими словами он быстро провел пальцами по упругой коже чуть ниже ее пупка. От такой наглости Санни даже растерялась.
– Но чтобы окончательно убедиться в своей правоте, мне нужно увидеть вашу грудь, – улыбнулся Тай.
Санни поспешно отодвинулась от него и запальчиво воскликнула:
– У меня никогда не было детей! Тай многозначительно поднял вверх указательный палец.
– Именно так и решили местные жители. Вы были беременны, но ребенка так и не родили.
– Вы хотите сказать, что я сделала аборт? Значит, все в этом проклятом городе решили, что я сбежала в Новый Орлеан, чтобы сделать аборт?! – Она закрыла лицо руками. – Неудивительно, что моим родителям пришлось уехать отсюда…
Спустя несколько секунд она вновь подняла голову и взглянула на Тая:
– Расскажите мне все. Что еще говорили?
– Ничего хорошего.
– Я хочу знать все! Фрэн никогда не рассказывала, что говорили обо мне после моего отъезда. Расскажите! – настойчиво повторила Санни, видя нежелание Тая выполнить ее просьбу.
Глубоко вздохнув, он сказал:
– Кое-кто решил, что вы были наркоманкой.
– Какая глупость!
– Потом предположили, что вы были больны какой-то венерической болезнью, а некоторые и вовсе заявили, что вы мужчинам предпочитали женщин, то есть… были лесбиянкой.
– Не может быть! Вы шутите?
– Я только повторяю слова Джорджа. Самой распространенной версией была ваша беременность от другого мужчины, а другой, не менее популярной была та, что вы… Впрочем, не стоит об этом говорить.
– Ну же! Выкладывайте!
– Увы, мне пора уходить. Он сделал движение, чтобы встать, но Санни крепко схватила его за руку:
– Ну нет, черт побери! Договаривайте, раз уж начали!
Он внимательно поглядел ей в лицо, потом окинул взглядом спутанные золотистые волосы, собранные в конский хвост, и мокрые от пота кудрявые завитки. Наконец его глаза остановились на ее алых пухлых губах.
– Санни, вы фригидны? Она тут же выпустила его руку и уставилась на него изумленным взглядом.
– Они решили, что я фригидна, только потому, что не захотела выйти замуж за Дона Дженкинса?
Тай нахмурился и пожал плечами:
– Сплетни… Люди любят болтать всякую ерунду и доводить любую мысль до абсурда. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Хотя, как правило, не бывает дыма без огня…
– Для последнего утверждения у них нет никаких оснований, уверяю вас!
– Джордж говорил, вы водите за нос поклонников и меняете их как перчатки.
– Джордж явно преувеличивает.
– А разве вы не разбивали мужские сердца?
– Не скрою, свиданий с мужчинами у меня было достаточно.
– А вот Джордж говорит, ни один из тех, с кем вы встречались, не сумел… ну, вы меня понимаете? Вы ни с одним…
– Не доводила дела до логического конца? – съязвила Санни.
Тай ослепительно улыбнулся:
– Оригинальное выражение, но очень точное. Насколько мне известно, вы приводили парней Латам-Грина в сильнейшее возбуждение, а потом оставляли их ни с чем, ускользая в последнюю минуту.
– Это просто отвратительно! – поежилась Санни, хотя ей вовсе не было холодно.
– Такие девицы, которые только дразнят, но никогда не позволяют мужчине удовлетворить его страсть, заслуживают нелестных слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25