Оба рассмеялись, и им стало хорошо – напряжение само собой улетучилось. Вдоволь насмеявшись, Санни внезапно осознала, насколько интимной была сложившаяся ситуация.
– Становится совсем темно. Уже очень поздно, – пробормотала она, чуть ли не силой вынимая у Бьюмонта из рук недопитую чашку кофе и ставя ее в раковину вместе со своей.
– Да ты хромаешь! – воскликнул он.
– Ничего страшного, – ответила Санни, небрежно пожав плечом, и поставила пакет с остатками печенья в шкафчик на прежнее место.
– Ошибаешься.
Она приподняла ногу и сказала:
– Когда я опустилась на колени, то попала на шляпку гвоздя, понятно? – Она показала на небольшую красную ссадину на колене. – Вот и все, ничего страшного.
– От этого не хромают, Санни.
– Потом я ударилась большим пальцем о кухонный стол.
– Так, а где еще ты поранилась?
– Все, больше нигде, – упрямо сказала она.
– А все-таки? – мягко, но настойчиво повторил Тай свой вопрос, и Санни поняла, что он непременно решил вытянуть из нее всю правду.
– Ну хорошо, еще я напоролась ступней на этот проклятый гвоздь! – раздраженно сказала она. – Теперь ты доволен?
– Нет, не доволен; Сядь-ка… Он указал ей на стул, с которого она только что встала.
– Шериф, вам пора уезжать! – насмешливо сказала Санни.
– Если ты не дашь мне осмотреть твою ступню, я сочту своим профессиональным долгом отвезти тебя в больницу, и тогда вся эта невероятная история с енотами и истеричной дамочкой станет великолепной пищей для местных сплетниц и…
Санни сердито плюхнулась на стул.
– Вот так-то лучше, – улыбнулся Тай. – Дай-ка мне ногу…
Не дожидаясь, пока Санни сама это сделает, он быстро нагнулся и поднял ее ногу, так что Санни съехала на самый край стула. Уцепившись руками за сиденье, чтобы не упасть, она испуганно наблюдала за тем, как его большие загорелые руки медленно ощупывают ее узкую ступню.
– Здесь больно? – спросил он, проводя пальцами по подошве. – А здесь?
Он дотронулся до раны, и Санни поморщилась от боли.
– Конечно, больно! Ты ведь надавил на рану!
– Да, тут у тебя большой кровоподтек, да и ссадина тоже… Тебе чертовски повезло, что гвоздь не проткнул кожу, иначе пришлось бы вводить противостолбнячную сыворотку. Все равно, будь поаккуратнее, пока рана не заживет.
– Обязательно! Спасибо за оказанную помощь.
Она попыталась высвободить ногу, но попытка не увенчалась успехом. Тай крепко обхватил ее ступню, зажав между ладонями.
– Пожалуй, слишком худые… Но в остальном у тебя очень красивые ступни.
– Это тоже входит в ваши профессиональные обязанности, шериф Бьюмонт?
– Моя профессиональная обязанность заключается в том, чтобы защищать жителей Латам-Грина и помогать им. Вот сейчас, к примеру, я вижу, что одна из жительниц нуждается в растирании ступни.
Когда он провел большим пальцем посередине ее стопы, Санни чуть не вскрикнула от неожиданности. Это прикосновение невероятным образом вызвало у нее сексуальное возбуждение.
– Однажды мне довелось побывать в Японии, – сказал Тай, растирая ей пальцы и рассматривая каждый блестящий ноготь. – Местные гейши практикуют восхитительный массаж ступней. Они…
– Мне это неинтересно.
–..обычно используют для этого специальный массажный лосьон. У тебя его, случайно, не найдется?
– Как-нибудь обойдемся без лосьона.
– Как хочешь. Так вот, гейши умеют так сжимать каждый палец, не причиняя при этом ни малейшей боли, что по всему телу начинает разливаться блаженное тепло и легкое сексуальное возбуждение.
Тай сопровождал свои слова соответствующими действиями, растирая каждый пальчик на ноге Санни. Прикосновения его сильных рук отзывались во всем ее теле, и особенно в эрогенных зонах. Действия Тая даже выглядели сексуально – загорелые мужские руки властно мяли ее узкую маленькую ступню. Когда он стал массировать основания пальцев, она едва не соскользнула со стула – до того острые ощущения пронзили все ее тело.
– Кажется, это не совсем то, что мне нужно, – пробормотала она. Он хитро улыбнулся.
– Готов поклясться, что тебе сейчас очень хорошо, разве нет? Давай доставим себе немного удовольствия. Ведь ты пережила ужасные минуты сильнейшего страха, а я спас тебе жизнь…
Его убаюкивающий голос и сонное выражение лица оказались столь же завораживающими, как и медленные движения рук, все еще массировавших ее ступню, поэтому, когда он упер ее пятку между своими бедрами, она даже не стала сопротивляться.
– Потом гейша, расслабив каждый мускул на ноге, принялась массировать только самые кончики пальцев. Вот так… легкими круговыми движениями… Порой мне даже казалось, что она и вовсе не прикасается ко мне…
Санни едва удержалась от стона наслаждения, и ее нога совершенно рефлекторно прижалась к ширинке на его джинсах. Она не смела думать о том, что моментально стало увеличиваться под ее стопой.
– Говорят, – завораживающим голосом продолжал Тай, – что самое утонченное наслаждение получаешь тогда, когда гейша массирует пальцы… языком…
Санни томно закрыла глаза.
И тут же вынуждена была ухватиться за край стула, чтобы не упасть. Неожиданно опустив ее ногу на пол. Тай вытирал руки, словно только что закончил тяжелую и грязную работу.
– Однако массаж языком стоил больших денег, а у меня тогда их не было, поэтому не могу похвастаться личным опытом. А ты? – простодушно спросил он.
Злясь на себя, Санни вскочила на ноги и холодно произнесла:
– Тебе пора уезжать.
«Давно пора! Ой как давно!» – пронеслось у нее в голове. Неужели она и впрямь спятила? Как могла она позволить ему так прикасаться к ней? Да еще говорить такие бесстыдные слова!
Она решительным шагом вышла из кухни, по пути включая свет в гостиной. Ей хотелось наполнить весь дом светом, шумом, только бы развеять эту слишком интимную атмосферу.
– Благодарю за визит, – холодно сказала она, беззастенчиво распахивая перед ним входную дверь, тем самым давая понять, что не хочет продолжать беседу и ждет, когда он уберется восвояси.
– Не стоит благодарности, мне за это платят.
– А как тебе удалось добраться сюда так быстро?
– Собственно, я уже и так был здесь.
– Уже был здесь? Он спокойно кивнул.
– Я решил проверить, не случилось ли с тобой какой-нибудь неприятности.
– Боже, с чего ты взял, что со мной может что-то случиться?
– Ну, я подумал о всяких психах и извращенцах…
– Нет тут никаких психов и извращенцев!
– Никогда нельзя быть в этом абсолютно уверенным. К тому же если ты не смогла справиться даже с семейством енотов, то как, интересно, ты собиралась противостоять настоящему бандиту?
– Спокойной ночи, мистер Бьюмонт.
– Я уже был близко, когда мне сообщили по рации, что тебе нужна помощь и что ты подозреваешь возможное нападение на твой дом. Разве ты не видела свет фар моей патрульной машины?
Чувствуя себя полной идиоткой, она не смела взглянуть в его смеющиеся глаза.
– Нет, я ничего не видела. Я была на кухне. Теперь, зная, что ты патрулируешь окрестности озера, я совершенно спокойна за собственную безопасность.
– А почему ты запаниковала, услышав подозрительный шум? Почему не взяла ружье?
– Ружье?
– Ну да, то самое, из которого сегодня днем грозилась пристрелить меня, если я не уберусь с твоего причала.
– Я не… Наверное, мой отец забрал его с собой… я даже не знаю, где… Оно не было заряжено!
– Что-то слишком много вариантов объяснения. Ты уверена, что в твоем доме есть оружие?
– Спокойной ночи, мистер Бьюмонт, – процедила она сквозь зубы.
– А это что такое?
Тай с интересом смотрел на стол, где были разложены блокноты с карандашными набросками. Рисунки по большей части не были закончены.
Санни тяжело вздохнула, подчеркивая свое раздражение и нетерпение. Чтобы не напустить в дом комаров, ей пришлось закрыть входную дверь.
– Мои рисунки.
– Что это за жуки? – спросил он, критически разглядывая один из ее рисунков.
– Это стрекоза!
– Опять какие-то стрекозы… Это твое хобби? А художник из тебя неважный, надо признаться, – прямодушно сказал он.
Выхватив рисунок из его рук, она положила его на стол.
– И шериф из тебя тоже неважный. Ты даже не носишь форму.
Он был одет в джинсы и белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Белый цвет выгодно оттенял его бронзовый загар и подчеркивал ярко-голубой цвет глаз.
– Зато у меня есть фирменный значок шерифа и патрульная машина с сигнальными огнями и сиреной. Если будешь хорошо себя вести, когда-нибудь я покатаю тебя на своей служебной машине.
– Сомневаюсь, что хорошим поведением женщина может от вас, мистер Бьюмонт, чего-то добиться.
Ничуть не смутившись, он снова улыбнулся и направился к двери. Дойдя до порога, он внезапно остановился, повернулся и, прищелкнув пальцами, сказал:
– Кажется, я забыл фонарик! И решительно двинулся на кухню. Санни выжидательно стояла у входной двери. Прошло две минуты, а он все не возвращался. Интересно, что там можно так долго искать?
– Шериф, вы нашли свой фонарик? – громко спросила она.
Не услышав в ответ ни звука, она нетерпеливо топнула ногой. Прошла еще минута, а он все не возвращался. Озадаченная столь странным поведением, Санни пошла на кухню… и увидела, что он сосредоточенно рассматривает свои наручные часы.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Иди сюда, – позвал он ее, не сводя глаз с циферблата.
Заинтригованная, Санни осторожно подошла к нему и тоже уставилась на циферблат часов. Секундная стрелка быстро бежала по кругу, отсчитывая последние мгновения уходившего дня – была уже полночь.
– Пять, четыре, три, два, один, – вел обратный отсчет Тай.
– И что все это значит?
– А это значит, милая Санни Чандлер, что ты влипла.
Резко развернувшись, он зажал ее в угол между двумя кухонными шкафчиками и всем телом загородил ей выход. Сжав руками ее бедра, он придвинулся к ней вплотную.
– Все, наступила полночь, – тихо проговорил он.
– И теперь ты снова превратишься в крысу? – язвительно поинтересовалась Санни.
– Да, в каком-то смысле, – улыбнулся он. – Мое дежурство закончилось в полночь, теперь я уже не на работе.
– Выпусти меня! – вспылила она.
– Перестань, Санни, не будь дурочкой. – Взяв прядь ее волос, он стал легонько щекотать ее шею. – У меня только что закончился рабочий день, а сегодня он был не из легких. Мне пришлось разнимать двух подвыпивших драчунов, искать потерявшегося ребенка и арестовать одного лихача за управление машиной в нетрезвом состоянии. Я уже не говорю о том, что целый день провел за рулем патрульной машины, а потом еще спасал одну истеричную дамочку от енотов. Ты понимаешь, к чему я веду весь этот разговор? Говорят, делу – время, потехе – час. Ну вот он и наступил, час потехи. Разве ты не хочешь провести его со мной?
– Нет, и пожалуйста… – Она оборвала фразу на полуслове, вздрогнув от удивления. – Ты что делаешь?
– Слушаю твой пульс, – безмятежно ответил он, положив руку чуть выше левой груди Санни. – Когда я вошел, то сразу увидел, что у тебя учащенный пульс. Это было видно здесь, – Тай нежно и сильно прижал ладонь к ее груди, – и здесь, – он коснулся мягкими губами основания ее шеи. – Знаешь что? – Он осторожно просунул руку под ее футболку. – Сдается мне, твое сердечко и сейчас сильно бьется.
Что и говорить, он был абсолютно прав. У нее не только сильно билось сердце, но и дыхание стало прерывистым. Тай не снимал своей ладони с ее левой груди, сосок затвердел в ожидании ласки. Но ее не последовало, и это сводило Санни с ума…
– Оставь меня, – едва слышно пролепетала она, но в ее голосе не было должной настойчивости. Да и откуда ей было появиться, если Тай покрывал всю ее шею нежными поцелуями?
– Хочешь, я тебе кое-что скажу? – прошептал он, целуя ее в ушко. – Когда я увидел тебя в дверях в одной батистовой ночной рубашке, у меня тоже сильно забилось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Становится совсем темно. Уже очень поздно, – пробормотала она, чуть ли не силой вынимая у Бьюмонта из рук недопитую чашку кофе и ставя ее в раковину вместе со своей.
– Да ты хромаешь! – воскликнул он.
– Ничего страшного, – ответила Санни, небрежно пожав плечом, и поставила пакет с остатками печенья в шкафчик на прежнее место.
– Ошибаешься.
Она приподняла ногу и сказала:
– Когда я опустилась на колени, то попала на шляпку гвоздя, понятно? – Она показала на небольшую красную ссадину на колене. – Вот и все, ничего страшного.
– От этого не хромают, Санни.
– Потом я ударилась большим пальцем о кухонный стол.
– Так, а где еще ты поранилась?
– Все, больше нигде, – упрямо сказала она.
– А все-таки? – мягко, но настойчиво повторил Тай свой вопрос, и Санни поняла, что он непременно решил вытянуть из нее всю правду.
– Ну хорошо, еще я напоролась ступней на этот проклятый гвоздь! – раздраженно сказала она. – Теперь ты доволен?
– Нет, не доволен; Сядь-ка… Он указал ей на стул, с которого она только что встала.
– Шериф, вам пора уезжать! – насмешливо сказала Санни.
– Если ты не дашь мне осмотреть твою ступню, я сочту своим профессиональным долгом отвезти тебя в больницу, и тогда вся эта невероятная история с енотами и истеричной дамочкой станет великолепной пищей для местных сплетниц и…
Санни сердито плюхнулась на стул.
– Вот так-то лучше, – улыбнулся Тай. – Дай-ка мне ногу…
Не дожидаясь, пока Санни сама это сделает, он быстро нагнулся и поднял ее ногу, так что Санни съехала на самый край стула. Уцепившись руками за сиденье, чтобы не упасть, она испуганно наблюдала за тем, как его большие загорелые руки медленно ощупывают ее узкую ступню.
– Здесь больно? – спросил он, проводя пальцами по подошве. – А здесь?
Он дотронулся до раны, и Санни поморщилась от боли.
– Конечно, больно! Ты ведь надавил на рану!
– Да, тут у тебя большой кровоподтек, да и ссадина тоже… Тебе чертовски повезло, что гвоздь не проткнул кожу, иначе пришлось бы вводить противостолбнячную сыворотку. Все равно, будь поаккуратнее, пока рана не заживет.
– Обязательно! Спасибо за оказанную помощь.
Она попыталась высвободить ногу, но попытка не увенчалась успехом. Тай крепко обхватил ее ступню, зажав между ладонями.
– Пожалуй, слишком худые… Но в остальном у тебя очень красивые ступни.
– Это тоже входит в ваши профессиональные обязанности, шериф Бьюмонт?
– Моя профессиональная обязанность заключается в том, чтобы защищать жителей Латам-Грина и помогать им. Вот сейчас, к примеру, я вижу, что одна из жительниц нуждается в растирании ступни.
Когда он провел большим пальцем посередине ее стопы, Санни чуть не вскрикнула от неожиданности. Это прикосновение невероятным образом вызвало у нее сексуальное возбуждение.
– Однажды мне довелось побывать в Японии, – сказал Тай, растирая ей пальцы и рассматривая каждый блестящий ноготь. – Местные гейши практикуют восхитительный массаж ступней. Они…
– Мне это неинтересно.
–..обычно используют для этого специальный массажный лосьон. У тебя его, случайно, не найдется?
– Как-нибудь обойдемся без лосьона.
– Как хочешь. Так вот, гейши умеют так сжимать каждый палец, не причиняя при этом ни малейшей боли, что по всему телу начинает разливаться блаженное тепло и легкое сексуальное возбуждение.
Тай сопровождал свои слова соответствующими действиями, растирая каждый пальчик на ноге Санни. Прикосновения его сильных рук отзывались во всем ее теле, и особенно в эрогенных зонах. Действия Тая даже выглядели сексуально – загорелые мужские руки властно мяли ее узкую маленькую ступню. Когда он стал массировать основания пальцев, она едва не соскользнула со стула – до того острые ощущения пронзили все ее тело.
– Кажется, это не совсем то, что мне нужно, – пробормотала она. Он хитро улыбнулся.
– Готов поклясться, что тебе сейчас очень хорошо, разве нет? Давай доставим себе немного удовольствия. Ведь ты пережила ужасные минуты сильнейшего страха, а я спас тебе жизнь…
Его убаюкивающий голос и сонное выражение лица оказались столь же завораживающими, как и медленные движения рук, все еще массировавших ее ступню, поэтому, когда он упер ее пятку между своими бедрами, она даже не стала сопротивляться.
– Потом гейша, расслабив каждый мускул на ноге, принялась массировать только самые кончики пальцев. Вот так… легкими круговыми движениями… Порой мне даже казалось, что она и вовсе не прикасается ко мне…
Санни едва удержалась от стона наслаждения, и ее нога совершенно рефлекторно прижалась к ширинке на его джинсах. Она не смела думать о том, что моментально стало увеличиваться под ее стопой.
– Говорят, – завораживающим голосом продолжал Тай, – что самое утонченное наслаждение получаешь тогда, когда гейша массирует пальцы… языком…
Санни томно закрыла глаза.
И тут же вынуждена была ухватиться за край стула, чтобы не упасть. Неожиданно опустив ее ногу на пол. Тай вытирал руки, словно только что закончил тяжелую и грязную работу.
– Однако массаж языком стоил больших денег, а у меня тогда их не было, поэтому не могу похвастаться личным опытом. А ты? – простодушно спросил он.
Злясь на себя, Санни вскочила на ноги и холодно произнесла:
– Тебе пора уезжать.
«Давно пора! Ой как давно!» – пронеслось у нее в голове. Неужели она и впрямь спятила? Как могла она позволить ему так прикасаться к ней? Да еще говорить такие бесстыдные слова!
Она решительным шагом вышла из кухни, по пути включая свет в гостиной. Ей хотелось наполнить весь дом светом, шумом, только бы развеять эту слишком интимную атмосферу.
– Благодарю за визит, – холодно сказала она, беззастенчиво распахивая перед ним входную дверь, тем самым давая понять, что не хочет продолжать беседу и ждет, когда он уберется восвояси.
– Не стоит благодарности, мне за это платят.
– А как тебе удалось добраться сюда так быстро?
– Собственно, я уже и так был здесь.
– Уже был здесь? Он спокойно кивнул.
– Я решил проверить, не случилось ли с тобой какой-нибудь неприятности.
– Боже, с чего ты взял, что со мной может что-то случиться?
– Ну, я подумал о всяких психах и извращенцах…
– Нет тут никаких психов и извращенцев!
– Никогда нельзя быть в этом абсолютно уверенным. К тому же если ты не смогла справиться даже с семейством енотов, то как, интересно, ты собиралась противостоять настоящему бандиту?
– Спокойной ночи, мистер Бьюмонт.
– Я уже был близко, когда мне сообщили по рации, что тебе нужна помощь и что ты подозреваешь возможное нападение на твой дом. Разве ты не видела свет фар моей патрульной машины?
Чувствуя себя полной идиоткой, она не смела взглянуть в его смеющиеся глаза.
– Нет, я ничего не видела. Я была на кухне. Теперь, зная, что ты патрулируешь окрестности озера, я совершенно спокойна за собственную безопасность.
– А почему ты запаниковала, услышав подозрительный шум? Почему не взяла ружье?
– Ружье?
– Ну да, то самое, из которого сегодня днем грозилась пристрелить меня, если я не уберусь с твоего причала.
– Я не… Наверное, мой отец забрал его с собой… я даже не знаю, где… Оно не было заряжено!
– Что-то слишком много вариантов объяснения. Ты уверена, что в твоем доме есть оружие?
– Спокойной ночи, мистер Бьюмонт, – процедила она сквозь зубы.
– А это что такое?
Тай с интересом смотрел на стол, где были разложены блокноты с карандашными набросками. Рисунки по большей части не были закончены.
Санни тяжело вздохнула, подчеркивая свое раздражение и нетерпение. Чтобы не напустить в дом комаров, ей пришлось закрыть входную дверь.
– Мои рисунки.
– Что это за жуки? – спросил он, критически разглядывая один из ее рисунков.
– Это стрекоза!
– Опять какие-то стрекозы… Это твое хобби? А художник из тебя неважный, надо признаться, – прямодушно сказал он.
Выхватив рисунок из его рук, она положила его на стол.
– И шериф из тебя тоже неважный. Ты даже не носишь форму.
Он был одет в джинсы и белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Белый цвет выгодно оттенял его бронзовый загар и подчеркивал ярко-голубой цвет глаз.
– Зато у меня есть фирменный значок шерифа и патрульная машина с сигнальными огнями и сиреной. Если будешь хорошо себя вести, когда-нибудь я покатаю тебя на своей служебной машине.
– Сомневаюсь, что хорошим поведением женщина может от вас, мистер Бьюмонт, чего-то добиться.
Ничуть не смутившись, он снова улыбнулся и направился к двери. Дойдя до порога, он внезапно остановился, повернулся и, прищелкнув пальцами, сказал:
– Кажется, я забыл фонарик! И решительно двинулся на кухню. Санни выжидательно стояла у входной двери. Прошло две минуты, а он все не возвращался. Интересно, что там можно так долго искать?
– Шериф, вы нашли свой фонарик? – громко спросила она.
Не услышав в ответ ни звука, она нетерпеливо топнула ногой. Прошла еще минута, а он все не возвращался. Озадаченная столь странным поведением, Санни пошла на кухню… и увидела, что он сосредоточенно рассматривает свои наручные часы.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Иди сюда, – позвал он ее, не сводя глаз с циферблата.
Заинтригованная, Санни осторожно подошла к нему и тоже уставилась на циферблат часов. Секундная стрелка быстро бежала по кругу, отсчитывая последние мгновения уходившего дня – была уже полночь.
– Пять, четыре, три, два, один, – вел обратный отсчет Тай.
– И что все это значит?
– А это значит, милая Санни Чандлер, что ты влипла.
Резко развернувшись, он зажал ее в угол между двумя кухонными шкафчиками и всем телом загородил ей выход. Сжав руками ее бедра, он придвинулся к ней вплотную.
– Все, наступила полночь, – тихо проговорил он.
– И теперь ты снова превратишься в крысу? – язвительно поинтересовалась Санни.
– Да, в каком-то смысле, – улыбнулся он. – Мое дежурство закончилось в полночь, теперь я уже не на работе.
– Выпусти меня! – вспылила она.
– Перестань, Санни, не будь дурочкой. – Взяв прядь ее волос, он стал легонько щекотать ее шею. – У меня только что закончился рабочий день, а сегодня он был не из легких. Мне пришлось разнимать двух подвыпивших драчунов, искать потерявшегося ребенка и арестовать одного лихача за управление машиной в нетрезвом состоянии. Я уже не говорю о том, что целый день провел за рулем патрульной машины, а потом еще спасал одну истеричную дамочку от енотов. Ты понимаешь, к чему я веду весь этот разговор? Говорят, делу – время, потехе – час. Ну вот он и наступил, час потехи. Разве ты не хочешь провести его со мной?
– Нет, и пожалуйста… – Она оборвала фразу на полуслове, вздрогнув от удивления. – Ты что делаешь?
– Слушаю твой пульс, – безмятежно ответил он, положив руку чуть выше левой груди Санни. – Когда я вошел, то сразу увидел, что у тебя учащенный пульс. Это было видно здесь, – Тай нежно и сильно прижал ладонь к ее груди, – и здесь, – он коснулся мягкими губами основания ее шеи. – Знаешь что? – Он осторожно просунул руку под ее футболку. – Сдается мне, твое сердечко и сейчас сильно бьется.
Что и говорить, он был абсолютно прав. У нее не только сильно билось сердце, но и дыхание стало прерывистым. Тай не снимал своей ладони с ее левой груди, сосок затвердел в ожидании ласки. Но ее не последовало, и это сводило Санни с ума…
– Оставь меня, – едва слышно пролепетала она, но в ее голосе не было должной настойчивости. Да и откуда ей было появиться, если Тай покрывал всю ее шею нежными поцелуями?
– Хочешь, я тебе кое-что скажу? – прошептал он, целуя ее в ушко. – Когда я увидел тебя в дверях в одной батистовой ночной рубашке, у меня тоже сильно забилось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25