– Благодарю вас за то, что вы пришли поздравить меня с днем рождения. Тем из вас, у кого завтра рабочий день, хочу сказать… – Он сделал небольшую паузу и добавил, вызвав взрыв смеха:
– Вы рисковые ребята. Не ждите никаких скидок на похмелье. За сегодняшние излишества можете винить Брин. Она необыкновенная хозяйка, другой такой не найти. – Эйбел повернулся к Брин и поцеловал ее в щеку.
Смущенная, Брин попросила Стюарта нарезать и раздать торт. Первый кусок вручили имениннику. Когда все гости устремились за тортом и столпились вокруг тележки, Эйбел увлек Брин в сторону и потянул за собой в дальний конец комнаты, где им было обеспечено относительное уединение. Там он поставил тарелку с тортом на столик и серьезно произнес:
– Я говорил серьезно. Сегодняшний день для меня – особенный.
– Я рада.
– А все благодаря вам, Брин.
Брин почувствовала на себе угрюмый взгляд Райли, брошенный из другого конца комнаты. Она ослепительно улыбнулась Эйбелу:
– Спасибо, рада сделать вам приятное.
– Я знаю, что сейчас не время говорить о делах, но…
Брин поспешно перебила его:
– Эйбел, сейчас действительно не время.
Краем глаза она заметила, что Райли вышел из-за стойки бара и направляется к ним.
– Позвольте мне закончить. Еще до того, как вы примете окончательное решение, я хочу кое-что добавить к своему предложению. Что вы думаете о жалованье сорок тысяч долларов в год?
– Фантастика. Не слишком ли вы расточительны?
Поздно. Райли уже стоял за спиной Эйбела, точнее, навис над ним, как коршун над добычей. Брин могла только удивляться, как Эйбел не чувствовал на шее его горячее дыхание.
Эйбел усмехнулся:
– Может быть. Но чтобы заполучить вас на эту работу, я готов платить и такие деньги.
– Вы очень щедры, предложение действительно заманчивое, но я еще не решила.
Почему Райли не уходит? Неужели он настолько невоспитан, что станет подслушивать? Зачем он вообще явился к ней в дом, да еще именно сегодня, когда ей предстоит принять решение, от которого зависит ее будущее? Не хватало еще, чтобы ее отвлекали мысли о Райли.
– Через год вы получите прибавку к жалованью и начнете получать процент от прибыли. Разумеется, компания будет покрывать все транспортные расходы.
– Я не жажду переезжать в Лос-Анджелес.
Уинн слегка нахмурился, задумавшись.
– Я хочу, чтобы вы были всем довольны. У нашей компании есть несколько домов и здесь, в Сан-Франциско. Вы можете снять любой из них без арендной платы, оплачивая только коммунальные услуги. Кстати, может, вам понравится, что один из домов расположен неподалеку от пляжа.
– Эйбел, я не могу позволить, чтобы вы платили за мое жилье! И прошу вас, давайте сегодня больше не будем говорить о делах.
– Но мне нужен ваш ответ до завтра, и я пытаюсь повлиять на ваше решение в свою пользу. Если хотите, этот вечер – мой последний шанс.
– Если я откажусь от этой работы, то не потому, что ваше предложение недостаточно заманчиво.
– Ладно. – Эйбел выглядел разочарованным. – Я вижу, вам неприятны разговоры о деньгах.
Что Брин действительно было неприятно, так это злобная маска, застывшая на лице Райли. По-видимому, Эйбел заметил, что она ветревоженно смотрит куда-то поверх его плеча, и обернулся.
– А, мистер Райли. Я пытаюсь уговорить Брин сменить работу. По-моему, вы допустили большую ошибку, когда отпустили ее.
Глядя прямо в хмурое, озлобленное лицо Райли, Эйбел любезно улыбнулся, но глаза его не улыбались. Атмосфера была накалена до предела. Своей взаимной враждебностью мужчины напомнили Брин двух диких зверей, готовых сразиться за самку. Наконец Эйбел сказал:
– Брин, кое-кто собрался уходить, несколько человек ждут у дверей и хотят попрощаться. Вам не кажется, что мы должны подойти к ним?
Не дожидаясь ее ответа, он взял Брин под локоть и повел к двери. Брин ничего не оставалось, как повиноваться. К тому же, когда гости начинают расходиться, ей как хозяйке в любом случае полагается стоять у дверей.
И все-таки ее не покидало неприятное чувство: Райли остался в одиночестве, такой мрачный, такой рассерженный. Брин была недовольна собой: откуда эта глупая сентиментальность? Какое ей дело до того, что думает Райли? Она ушла от него семь месяцев назад, и с тех пор он ни разу не попытался с ней связаться. Кажется, до сегодняшнего вечера их разрыв не волновал его вовсе.
Ему больше нет места ни в ее жизни, ни в ее сердце, и она должна позаботиться, чтобы так было и впредь.
Через полчаса Эйбел тоже собрался уходить.
– Вы подумаете над моим сегодняшним предложением? – спросил он, прощаясь.
– Обещаю.
– И завтра дадите мне ответ?
– Обязательно.
Гости разошлись, и остался только Стюарт со своей командой. Брин и Эйбел стояли у дверей одни. Он взял ее руку двумя руками.
– Я знаю, что ваш ответ будет таким, какой мне нужен, – сказал он с уверенностью человека, привыкшего все делать по-своему. – Спокойной ночи, Брин. Все было великолепно.
Он снова поцеловал ее в щеку, и у Брин возникло неприятное ощущение, что при малейшем поощрении с ее стороны он бы не ограничился этим дружеским поцелуем.
Упаси Бог! Однажды она уже ступила на этот путь. Смешивать профессиональные отношения с личными – губительно для нервов, не говоря уже о сердце и чувствах. С нее довольно, больше она не повторит эту ошибку. Однажды она уже жила с мужчиной, обладающим гипертрофированным самолюбием. Как бы Эйбел Уинн ей ни нравился, как бы Брин ни уважала его профессионализм и деловую хватку, ей не составило труда распознать в нем самолюбие, из-за которого мужчина не способен поделиться славой ни с кем, тем более с женщиной. Такое же самолюбие, как у… Райли? Брин быстро окинула взглядом комнату. Никого. Куда подевался Райли?
Попрощавшись с Эйбелом, Брин заперла парадный вход и пошла на кухню. Стюарт заканчивал собирать свои поварские принадлежности. Дверь черного хода была открыта, и Стив с Бартом загружали стоящий у дома пикап.
– Ты не видел…
– Красавчика? – договорил за нее Стюарт. – Нет, и мы трое страшно горюем по этому поводу. Наверное, он улизнул не попрощавшись. Барт просто сходит с ума.
– Заткнись! – рявкнул Барт, поднимая на плечо ящик с тарелками.
Их перепалка ничуть не улучшила настроения Брин. У нее разболелась голова, и ей хотелось только одного: чтобы ее наконец-то оставили в покое и в тишине. Подписав чек за услуги Стюарта, она сказала себе, что вовсе не разочарована незаметным исчезновением Райли. Внезапно появился и так же внезапно скрылся. Тем лучше.
– Ты забыла вычесть плату за услуги бармена, – заметил Стюарт, взглянув на сумму.
– Считай, что это чаевые.
– Ты просто прелесть, куколка! Надеюсь, мы еще поработаем вместе. – Пожав на прощание ее руку, Стюарт удалился и закрыл за собой дверь. Брин заперла ее на ключ и остановилась посреди кухни. В доме царил полнейший кавардак. Уборка кухни и мытье посуды не входили в обязанности Стюарта, и сейчас ни одна вещь не лежала там, где ей полагалось.
Брин вздохнула. Наводить порядок не хотелось, но она знала, что не сможет уснуть, если отложит уборку до утра. Но прежде всего нужно было переодеться. Она устало поплелась вверх по лестнице.
Открыв дверь в спальню, Брин застыла на пороге. На ее кровати полулежа развалился Райли. Привалившись к изголовью, он лениво перелистывал последний номер «Бродкастинг».
– Все разошлись?
– Что ты здесь делаешь?
– Отдыхаю. Ты хоть заметила, что я провел на ногах без малого четыре часа?
– Не притворяйся, будто не понял! – сердито закричала Брин. – Я имею в виду, что ты делаешь здесь, в моей спальне? В моей постели! Я думала, ты давно ушел домой.
– Домой? – переспросил Райли, отбросив журнал. – Нет у меня дома. У меня есть жилище, которое когда-то было домом… в те времена, когда я жил там со своей женой.
Брин повернулась к нему спиной, сбросила туфли и остановилась перед зеркалом, запустив руки в волосы.
– Я устала.
– Ты и выглядишь усталой. Иди сюда, приляг. – Он похлопал по покрывалу рядом с собой. Глядя на него в зеркало, Брин почувствовала себя Евой, которой змей-искуситель предлагает яблоко. Искушение было столь же сильным. И не менее опасным.
– Ни за что. Райли расхохотался.
– Почему? Уж не потому ли, что ты вспомнила, как здорово мы, бывало, развлекались, когда приходили домой с какой-нибудь вечеринки?
Вот именно. Если она сделает несколько шагов и ляжет рядом с ним, они обязательно займутся любовью, и она окажется в том же тупике, где уже побывала. Выбираться из него снова… нет, она этого не выдержит. Хватит и первой попытки, которая ее едва не убила.
– Я этого не помню.
– Помнишь, помнишь. Потому ты и боишься лечь рядом со мной. Сам удивляюсь, почему так приятно заниматься любовью после вечеринки. Может, потому что обычно возвращаешься домой в хорошем настроении? Помню, именно после вечеринок нам бывало особенно хорошо в постели, то были наши лучшие ночи.
– Я уже говорила, что не собираюсь обсуждать сегодня наше прошлое. Неужели ты не можешь оставить меня в покое?
– Скажи, а тот черный кружевной пояс, который ты раньше надевала под вечерние туалеты… ты по-прежнему его носишь?
Брин резко повернулась. На миг у нее мелькнула фантастическая мысль, что Райли способен видеть сквозь одежду.
– Нет.
Он сверкнул зубами в понимающей улыбке.
– Лгунишка. Он и сейчас на тебе.
– Нет!
– Докажи.
– И не подумаю.
Он снова засмеялся. Брин поспешно ретировалась в ванную. Еще немного, и он бы увидел, как она улыбается в ответ.
– Что ты делаешь? – крикнул ей вслед Райли.
– Переодеваюсь.
– Но это же глупо, ты не находишь?
– Что именно? Переодеваться?
– Нет, прятаться от меня в ванной. Вспомни, я ведь уже видел тебя без одежды. На твоей великолепной коже не осталось ни единого местечка, которое я не мог бы описать во всех деталях.
Брин расстегнула молнию, сняла платье и улыбнулась, взглянув на черный кружевной пояс для чулок. Эта кокетливая деталь ее туалета здорово заводила Райли, хотя он никогда не нуждался в дополнительных возбудителях. Воспоминания, пробужденные его словами, вогнали Брин в краску.
– Готов поспорить, на тебе сейчас черные кружевные трусики, подходящие к поясу.
Брин быстро стянула с себя и их.
– Нет.
– Так и представляю, как ты стоишь там в черных чулках.
Брин отстегнула подвязки и быстро сняла чулки. Ругая себя за эту ребяческую игру с Райли, она сняла все и осталась обнаженной. Затем торопливо надела другое белье, натянула старенькие джинсы и свитер. Сунув ноги в мокасины, она вернулась в спальню.
– Очаровательно, – скучающе протянул Райли.
– Если тебе не нравится мой костюм, можешь уйти.
Брин направилась к двери. Когда она проходила мимо кровати, он вдруг совершил бросок и поймал ее сзади за пояс джинсов. Брин взвизгнула, но, не успев вырваться, тут же оказалась брошенной поперек кровати. Она не поняла, как это произошло, но через мгновение Райли уже лежал на ней, не давая пошевелиться, и победно усмехался.
– Дай мне встать.
– Ага, сейчас, разбежался. Мне знаком этот блеск в глазах. Когда он появляется, это значит, что пора с тебя малость сбить спесь. Я ведь знаю: дай тебе палец, и ты отхватишь всю руку. – Он потерся носом о ее ухо. – Только я хочу дать тебе кое-что побольше, чем палец.
– Фи, как вульгарно!
– Точно. И когда-то тебе это очень нравилось. Чем более пикантные словечки я произносил, тем больше тебе нравилось.
– Я… ой, не надо! – Он принялся щекотать пальцами ее ребра. Брин всегда ужасно боялась щекотки. – Райли, я серьезно, прекрати сейчас же!
– Скажи волшебное слово.
– Пожалуйста, – задыхаясь, прохрипела она. – Пожалуйста!
Щекотка прекратилась, но Райли просунул руки под свитер и стал поглаживать ее живот.
– Спорим, на тебе те самые трусики.
– Спорим, что нет.
– На что спорим?
– А на что хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24