Ельцин действовал формально. Вроде бы, отстаивая цельность России, он, как верховный главнокомандующий, отправил в Чечню федеральные войска. Но какие! Сначала он отправил в это пекло несколько сотен десантников, поражение которых было предопределено их малочисленностью. Затем он отправил необученных юнцов-новобранцев. Складывалось впечатление, что сепаратисты только обрадовались этому пушечному мясу. Разве так действуют, желая подавить сепаратизм? Нет, так действуют, не желая подавить сепаратизм, а желая сделать видимость такого стремления. Более того, к чеченским сепаратистам из центра постоянно шли эшелоны с нефтепродуктами и денежные вливания (формально – на восстановление разрушенных городов). Могло ли быть такое, если бы Кремль находился в твердой уверенности необходимости подавления сепаратизма? Нет, не могло. Однако такое могло быть вследствие возникновения у Ельцина идеологического вакуума, когда он, бывший коммунист, взял власть из рук «демократов» и был почему-то в зависимости от их наставлений. А те, в свою очередь, были марионетками западных идеологов, своеобразной «пятой колонной», идеологически и морально разлагающие общество изнутри через средства массовой информации, контроль над которыми они получили. Они явно симпатизировали сепаратистам, действуя в интересах Запада. В итоге Ельцин, находясь под идеологическим влиянием т.н. «правозащитников», желал он того или нет, стал действовать против собственного государства. Не пресекая помощи сепаратистам, он по факту допускал процесс морального разрушения, унижения и уничтожения российской армии.
Отметим, что Ельцин вошел в противоречивую ситуацию. Слушая «демократов», он попустительствовал организованной пропаганде, направленной на развал государства и, в конечном итоге, приближал момент потери власти, которая была для него исключительно дорога. Любой трезвомыслящий человек в такой ситуации порвал бы всякие отношения с «демократами», но Ельцину что-то мешало это сделать. Вероятно, ему мешали бизнесмены-временщики, заинтересованные в отсутствии стабильности в стране.
Так или иначе, но если бы не героизм российских солдат, быть бы Чечне де-юре независимой. И вот это соответствовало бы интересам Запада. Ведь потом следовало бы переписать конституцию, поскольку один из субъектов Российской Федерации – Чечня – перестала бы быть субъектом. Если учесть начавшееся бурление в Татарстане и Башкортостане, формально обусловленное недовольством проживающих там мусульман военными действиями в мусульманской Чечне (на деле же поддерживаемое лидерами этих республик с целью получения максимальных полномочий от федерального центра), то изменение в конституции той ее части, которая касается членства в Российской Федерации, легко могло кончиться новым оформлением уже не федерации, а конфедерации. А это уже было сладкой мечтой Запада, поскольку конфедерация – это очередной шаг к разинтеграции Российской империи, шаг к ее развалу.
Чечня осталась в составе Федерации вследствие героизма солдат и умелых действий нового президента В.В. Путина. Западу не удалось после разрушения СССР с ходу развалить ее. Раскол этнического поля Великоросского суперэтноса вследствие уменьшения пассионарного напряжения высвободил энергию, которая пошла на отстаивание Россией своей самостоятельности. Освободившись от балласта прежних союзных республик, Россия осознала себя как новое целое, и это целое оказалось намного прочнее, чем прежнее СССР в конце XX в. Здесь в качестве аналогии можно привести пример (который часто использовал Гумилев Л.Н.): когда горящее полено все полыхает ярким пламенем, оно прочное, когда оно прогорает, то даже слабый удар разрушает его на отдельные части, но вот сами части могут быть достаточно крепкими и выдержать удары, по силе многократно превышающие тот, который развалил большое полено. Через некоторое время могут ослабнуть и эти части, но это будет потом, после некоторого периода их горения.
Сейчас уже можно сказать, что боязливый Запад, в том числе и США, ныне неспособный проводить полномасштабные военные интервенции вследствие низкого пассионарного уровня, желал как-бы исподтишка развалить Россию. Но это у него не получилось. Означает ли это, что он оставит свои поползновения в ее сторону? Конечно, нет. Россия для Запада пока по прежнему не друг, не компаньон, а, образно выражаясь, подсобный рабочий, с которого требовать следует по максимуму, а давать ему – по минимуму. Кроме того, разве не очевидно продвижение военного альянса NATO к российским границам? Разве не внедряют США в Грузию и Кыргызстан свое военное присутствие, т.е. постепенно обступают Россию с запада и юга? Все это не может не настораживать.
Тем не менее пик опасности раскола России благодаря консолидирующей и патриотичной политики Путина на сегодняшний день миновал. В самом деле, сепаратистские настроения (настроения свободы) пресечены, а выборы в Думу конца 2003 г. не допустили на политическую арену прозападно настроенные партии, которые только и могли поддерживать или даже стимулировать этот сепаратизм своими призывами к абсолютнойсвободе. При этом законы регионов приводятся в соответствии с общефедеральными, а руководители регионов верны центру.
Все это указывает на формальную сторону политической целостности России. Кроме того, налицо основные черты глубинной, сущностной целостности: местная элита осмысленно не считает возможным и нужным сопротивляться центру, поскольку у людей повсеместно превалируют ощущения того, что иначе как в единой стране нам жить невозможно, а другое – отвергаемо. Существующий уровень пассионарности не позволил обеспечить единство СССР, но позволяет сделать это относительно России. Идея ее единства очень крепка. Но если Россия существует как единое целое, то, вследствие своего исключительного разнообразия, причем разнообразия в самых различных аспектах – географического, климатического, этнического – она иначе как империя невозможна.
Но почему конкретно Путину удалось справиться с проблемой раскола России? Если спуститься с уровня глобального, энергетического, на те уровни, где и происходит непосредственная работа по устранению проблем, то выявляются простые вещи.
1. Предотвращение раскола основано на отказе от безумного тезиса Ельцина о том, что регионы могут взять столько суверенитета, сколько смогут. Территориальная цельность страны перешла из разряда гипотезы в ту безусловность, которая не поддается обсуждению. Это, в известной степени, есть ущемление политических прав субъектов федерации, но только таким путем оказалось возможным остановить надвигающуюся катастрофу распада.
2. Средства массовой информации получили фактический запрет работать в пользу чеченских сепаратистов и тем самым морально разлагать российскую армию. Свобода слова оказалась ограниченной национальными интересами государства.
3. Была поддержана та часть чеченского общества во главе с А.А. Кадыровым, которая не хотела арабского влияния на своей земле, при этом приветствовалась идея жесткого управления в кризисной ситуации вообще.
Иными словами, предотвратить развал России оказалось возможным, лишь пойдя по пути последовательного отстаивания своих национальных интересов, и как следствие – ужесточения власти в центре и в особо неспокойном регионе – Чечне. Патриотизм как утверждение собственных интересов был поднят на должную высоту, и россияне от этого только выиграли.
4.2. Суперэтническое единство
Справившись в основном с проблемой государственной целостности, Россия оказывается в гуще проблемы суперэтнического единства. Действительно, Украина посматривает на Запад, а Беларусь спекулирует на своей любвеобильности к России и постоянно требует от нее или денег или списания долгов. Кроме того, ради поддержки дружественной Армении, Москва вынуждена продавать по сильно заниженным ценам газ в лукавую Грузию, и тем самым поддерживать прозападные режимы Гамсахурдии, Шеварнадзе и их нынешнего политического наследника Саакашвили.
В последнее пятидесятилетие суперэтническое единство часто обеспечивается не взаимовыгодными отношениями, а тем, что Россия пытается играть роль снисходительной стороны. Она постоянно закрывает глаза на недружественные по отношению к ней акты со стороны местного населения республик (в эпоху СССР) или их руководства (в постсоветское время), которые на словах не устают говорить о дружбе, на деле же это единство ставят в прямую связь с экономической помощью от России. Но единства за деньги не приобрести и поэтому возникает ощущение неустойчивости ситуации.
Россия должна быть империей, следовательно, не должна потакать политической изворотливости своих ближайших партнеров. Ведь в противном случае, получающие почти безвозмездную помощь просто избалуются и перестанут воспринимать единство как должное, а начнут спекулировать на этом и превращаться в пиявок на российском теле.
Надо сказать, что действующий в настоящее время президент страны Путин совершенно четко это осознает – как он публично выразился: «Россия не должна быть дойной коровой». Однако это понимание еще далеко не полностью перешло в конкретную политику. Поэтому полезно рассмотреть вопрос о принципе взаимодействия России с другими странами – членами Великорусского суперэтноса.
В эпоху СССР Россия занималась явным мазохизмом, поскольку позволяла другим республикам жить за ее счет. Ведь обычно, в нормальной ситуации, центр живет лучше, чем периферия. Собственно говоря, империи для того и утверждают свое влияние на разные народы, чтобы получить от этого реальную выгоду, в том числе материального плана. В СССР было все не так и костяк империи «кормил» остальных. Эти остальные привыкли к такому положению вещей и стали относиться к россиянам и к русским как к людям второго сорта.
В постсоветскую эпоху ситуация изменилась не очень сильно, к России по прежнему продолжают относиться как к «дойной корове», не уважают ее. При этом проявляется явное двуличие, поскольку отказываться от дешевых российских энергоресурсов никто и не думает. Но именно то, что Россия по прежнему продает тем отколовшимся республикам, с которыми реально не имеет серьезных экономических кооперативных отношений, по низким ценам газ, нефть, электроэнергию означает, что она еще не перестроилась и настроения мазохизма, нелюбви себя, продолжают ей мешать выстраивать свою собственную политику в ближнем зарубежье. В конечном счете, продажа по льготным ценам является осмысленной и оправданной не только в случае поддержки Россией тех экономик, от которых она сама находится в зависимости, но и в случае, когда такое положение вещей представляет собой форму покупки лояльности, и даже не лояльности, а явно подчиненного положения к ней. И если кто-то с этим не согласен, то будет логично, если за нужный ему российский товар он будет отдавать полную цену.
Так на чем же может основываться взаимодействие России с другими странами – членами Великоросского суперэтноса? В качестве примера рассмотрим ее отношение с Украиной. Особенностью здесь является то, что украинцы, в отличии от большинства россиян, по своему мышлению рациональны, поэтому и говорить с ними следует не языком воспоминаний о прошлом и выдавливания слез умиления от существования многочисленных родственных связей, а языком так уважаемой ими прагматической выгоды.
Кроме того, важно, что значительная часть украинцев, проживающих преимущественно на юго-востоке, активно ориентирована на Россию как на центр Великоросского суперэтноса, другая же часть, проживающая преимущественно на Западной Украине, явно настроена на откол от России, интеграцию с Европой и вхождение в Западный мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Отметим, что Ельцин вошел в противоречивую ситуацию. Слушая «демократов», он попустительствовал организованной пропаганде, направленной на развал государства и, в конечном итоге, приближал момент потери власти, которая была для него исключительно дорога. Любой трезвомыслящий человек в такой ситуации порвал бы всякие отношения с «демократами», но Ельцину что-то мешало это сделать. Вероятно, ему мешали бизнесмены-временщики, заинтересованные в отсутствии стабильности в стране.
Так или иначе, но если бы не героизм российских солдат, быть бы Чечне де-юре независимой. И вот это соответствовало бы интересам Запада. Ведь потом следовало бы переписать конституцию, поскольку один из субъектов Российской Федерации – Чечня – перестала бы быть субъектом. Если учесть начавшееся бурление в Татарстане и Башкортостане, формально обусловленное недовольством проживающих там мусульман военными действиями в мусульманской Чечне (на деле же поддерживаемое лидерами этих республик с целью получения максимальных полномочий от федерального центра), то изменение в конституции той ее части, которая касается членства в Российской Федерации, легко могло кончиться новым оформлением уже не федерации, а конфедерации. А это уже было сладкой мечтой Запада, поскольку конфедерация – это очередной шаг к разинтеграции Российской империи, шаг к ее развалу.
Чечня осталась в составе Федерации вследствие героизма солдат и умелых действий нового президента В.В. Путина. Западу не удалось после разрушения СССР с ходу развалить ее. Раскол этнического поля Великоросского суперэтноса вследствие уменьшения пассионарного напряжения высвободил энергию, которая пошла на отстаивание Россией своей самостоятельности. Освободившись от балласта прежних союзных республик, Россия осознала себя как новое целое, и это целое оказалось намного прочнее, чем прежнее СССР в конце XX в. Здесь в качестве аналогии можно привести пример (который часто использовал Гумилев Л.Н.): когда горящее полено все полыхает ярким пламенем, оно прочное, когда оно прогорает, то даже слабый удар разрушает его на отдельные части, но вот сами части могут быть достаточно крепкими и выдержать удары, по силе многократно превышающие тот, который развалил большое полено. Через некоторое время могут ослабнуть и эти части, но это будет потом, после некоторого периода их горения.
Сейчас уже можно сказать, что боязливый Запад, в том числе и США, ныне неспособный проводить полномасштабные военные интервенции вследствие низкого пассионарного уровня, желал как-бы исподтишка развалить Россию. Но это у него не получилось. Означает ли это, что он оставит свои поползновения в ее сторону? Конечно, нет. Россия для Запада пока по прежнему не друг, не компаньон, а, образно выражаясь, подсобный рабочий, с которого требовать следует по максимуму, а давать ему – по минимуму. Кроме того, разве не очевидно продвижение военного альянса NATO к российским границам? Разве не внедряют США в Грузию и Кыргызстан свое военное присутствие, т.е. постепенно обступают Россию с запада и юга? Все это не может не настораживать.
Тем не менее пик опасности раскола России благодаря консолидирующей и патриотичной политики Путина на сегодняшний день миновал. В самом деле, сепаратистские настроения (настроения свободы) пресечены, а выборы в Думу конца 2003 г. не допустили на политическую арену прозападно настроенные партии, которые только и могли поддерживать или даже стимулировать этот сепаратизм своими призывами к абсолютнойсвободе. При этом законы регионов приводятся в соответствии с общефедеральными, а руководители регионов верны центру.
Все это указывает на формальную сторону политической целостности России. Кроме того, налицо основные черты глубинной, сущностной целостности: местная элита осмысленно не считает возможным и нужным сопротивляться центру, поскольку у людей повсеместно превалируют ощущения того, что иначе как в единой стране нам жить невозможно, а другое – отвергаемо. Существующий уровень пассионарности не позволил обеспечить единство СССР, но позволяет сделать это относительно России. Идея ее единства очень крепка. Но если Россия существует как единое целое, то, вследствие своего исключительного разнообразия, причем разнообразия в самых различных аспектах – географического, климатического, этнического – она иначе как империя невозможна.
Но почему конкретно Путину удалось справиться с проблемой раскола России? Если спуститься с уровня глобального, энергетического, на те уровни, где и происходит непосредственная работа по устранению проблем, то выявляются простые вещи.
1. Предотвращение раскола основано на отказе от безумного тезиса Ельцина о том, что регионы могут взять столько суверенитета, сколько смогут. Территориальная цельность страны перешла из разряда гипотезы в ту безусловность, которая не поддается обсуждению. Это, в известной степени, есть ущемление политических прав субъектов федерации, но только таким путем оказалось возможным остановить надвигающуюся катастрофу распада.
2. Средства массовой информации получили фактический запрет работать в пользу чеченских сепаратистов и тем самым морально разлагать российскую армию. Свобода слова оказалась ограниченной национальными интересами государства.
3. Была поддержана та часть чеченского общества во главе с А.А. Кадыровым, которая не хотела арабского влияния на своей земле, при этом приветствовалась идея жесткого управления в кризисной ситуации вообще.
Иными словами, предотвратить развал России оказалось возможным, лишь пойдя по пути последовательного отстаивания своих национальных интересов, и как следствие – ужесточения власти в центре и в особо неспокойном регионе – Чечне. Патриотизм как утверждение собственных интересов был поднят на должную высоту, и россияне от этого только выиграли.
4.2. Суперэтническое единство
Справившись в основном с проблемой государственной целостности, Россия оказывается в гуще проблемы суперэтнического единства. Действительно, Украина посматривает на Запад, а Беларусь спекулирует на своей любвеобильности к России и постоянно требует от нее или денег или списания долгов. Кроме того, ради поддержки дружественной Армении, Москва вынуждена продавать по сильно заниженным ценам газ в лукавую Грузию, и тем самым поддерживать прозападные режимы Гамсахурдии, Шеварнадзе и их нынешнего политического наследника Саакашвили.
В последнее пятидесятилетие суперэтническое единство часто обеспечивается не взаимовыгодными отношениями, а тем, что Россия пытается играть роль снисходительной стороны. Она постоянно закрывает глаза на недружественные по отношению к ней акты со стороны местного населения республик (в эпоху СССР) или их руководства (в постсоветское время), которые на словах не устают говорить о дружбе, на деле же это единство ставят в прямую связь с экономической помощью от России. Но единства за деньги не приобрести и поэтому возникает ощущение неустойчивости ситуации.
Россия должна быть империей, следовательно, не должна потакать политической изворотливости своих ближайших партнеров. Ведь в противном случае, получающие почти безвозмездную помощь просто избалуются и перестанут воспринимать единство как должное, а начнут спекулировать на этом и превращаться в пиявок на российском теле.
Надо сказать, что действующий в настоящее время президент страны Путин совершенно четко это осознает – как он публично выразился: «Россия не должна быть дойной коровой». Однако это понимание еще далеко не полностью перешло в конкретную политику. Поэтому полезно рассмотреть вопрос о принципе взаимодействия России с другими странами – членами Великорусского суперэтноса.
В эпоху СССР Россия занималась явным мазохизмом, поскольку позволяла другим республикам жить за ее счет. Ведь обычно, в нормальной ситуации, центр живет лучше, чем периферия. Собственно говоря, империи для того и утверждают свое влияние на разные народы, чтобы получить от этого реальную выгоду, в том числе материального плана. В СССР было все не так и костяк империи «кормил» остальных. Эти остальные привыкли к такому положению вещей и стали относиться к россиянам и к русским как к людям второго сорта.
В постсоветскую эпоху ситуация изменилась не очень сильно, к России по прежнему продолжают относиться как к «дойной корове», не уважают ее. При этом проявляется явное двуличие, поскольку отказываться от дешевых российских энергоресурсов никто и не думает. Но именно то, что Россия по прежнему продает тем отколовшимся республикам, с которыми реально не имеет серьезных экономических кооперативных отношений, по низким ценам газ, нефть, электроэнергию означает, что она еще не перестроилась и настроения мазохизма, нелюбви себя, продолжают ей мешать выстраивать свою собственную политику в ближнем зарубежье. В конечном счете, продажа по льготным ценам является осмысленной и оправданной не только в случае поддержки Россией тех экономик, от которых она сама находится в зависимости, но и в случае, когда такое положение вещей представляет собой форму покупки лояльности, и даже не лояльности, а явно подчиненного положения к ней. И если кто-то с этим не согласен, то будет логично, если за нужный ему российский товар он будет отдавать полную цену.
Так на чем же может основываться взаимодействие России с другими странами – членами Великоросского суперэтноса? В качестве примера рассмотрим ее отношение с Украиной. Особенностью здесь является то, что украинцы, в отличии от большинства россиян, по своему мышлению рациональны, поэтому и говорить с ними следует не языком воспоминаний о прошлом и выдавливания слез умиления от существования многочисленных родственных связей, а языком так уважаемой ими прагматической выгоды.
Кроме того, важно, что значительная часть украинцев, проживающих преимущественно на юго-востоке, активно ориентирована на Россию как на центр Великоросского суперэтноса, другая же часть, проживающая преимущественно на Западной Украине, явно настроена на откол от России, интеграцию с Европой и вхождение в Западный мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42